Экономическая теория: учебник — страница 4 из 8

Часть IVИз истории экономической мысли

В четвертой части учебника содержится краткий экскурс в историю экономических учений, которая тесно связана со становлением и развитием экономической науки.

Обращаем внимание читателя на два обстоятельства. Во-первых, в задачу авторов не входил анализ всех школ и направлений. Во-вторых, авторы учебника не ставили своей целью полностью изложить сущность основных школ. Их задача состояла в том, чтобы обратить внимание читателя лишь на показ того, как в различные исторические периоды изменялись взгляды ученых разных школ и направлений на предмет экономической науки и объяснить причины, по которым теории экономической науки не отличаются долгожительством.

Особое внимание обращается на характерные черты российской экономической школы, ее отличия от западных концепций, которые обусловлены спецификой российской цивилизации. Российская экономическая школа выделена в самостоятельную главу.

Глава 19Эволюция идей о предмете экономической науки

В данной главе излагается современное понимание предмета истории экономических учений, а также представления о предмете экономической науки меркантелистами, классиками политэкономии, представителями марксизма, маржинализма и институционального направления.

19.1. Предмет истории экономической мысли

В литературе принято следующее определение предмета этой науки: история экономической мысли изучает исторический процесс возникновения и развития основных систем экономических взглядов ученых различных исторических периодов.

История экономических учений имеет самую тесную связь с экономической теорией.

Во-первых, исторический процесс развития экономической истории составляет основу предмета истории экономических учений.

Во-вторых, история экономических учений прослеживает историю зарождения и развития экономической теории, возникшей первоначально как политическая экономия.

Зарождение политической экономии как особой, самостоятельной науки относится к XVI в. и связано с утверждением на Западе эры капитализма. Однако интерес к экономическим вопросам появляется значительно раньше возникновения политической экономии. Большое внимание им уделяют в своих философских произведениях уже авторы, жившие в рабовладельческом обществе, а затем, в период феодолизма, – писатели-богословы. На протяжении столетий периодически изменялось понятие предмета экономической теории.

Первые представители политической экономии выступали с защитой интересов торговой буржуазии, которая в силу преобладания мелкого ремесленного производства в то время занимала преимущественное положение по сравнению с промышленной буржуазией. Они создали первую школу политической экономии, вошедшую в историю экономических учений под названием меркантилизма.

Меркантилисты основное внимание уделяли сфере обращения. Поэтому политическая экономия рассматривалась ими как наука о торговом балансе, предусматривавшем превышение вывоза товаров над их ввозом.

Физиократы главный предмет политической экономии видели в создании «чистого продукта» в сельском хозяйстве.

Представители классической политической экономии (У. Петти, А. Смит, Д. Рикардо) считали ее наукой о богатстве, об условиях его производства и накопления.

Мелкобуржуазные критики капитализма (Сисмонди, Прудон) основное назначение политической экономии видели не в исследовании источника богатства, а в поисках путей его справедливого распределения.

Наряду с определением политической экономии как науки о богатстве существовали и другие мнения. Так, представители «Исторической школы» (В. Рошер, Зомбарт, М. Вебер и др.) определяли ее как науку о народном хозяйстве. Они отстаивали приоритет не общих, а национальных начал в науке, отрицали саму возможность наличия общей для всех стран экономической науки. Предметом исследования экономической теории они считали хозяйственную эволюцию и национальные особенности каждой отдельной страны, ее народное хозяйство.

В середине и в последней четверти XIX в. существовали альтернативные понимания ее предмета – марксистское и маржиналистское.

Предметом исследования марксистской политэкономии являлись производственные отношения и экономические законы, регулирующие общественное производство, распределение, обмен и потребление. Основным объектом изучения Маркса был современный ему капиталистический способ производства, который под тяжестью своих внутренних противоречий, по мысли Маркса, должен уйти с исторической сцены и погибнуть.

С позиций маржинализма ее предмет – человеческое поведение, преследующее определенные конкретные цели (например, получение максимально возможной прибыли) и использующее ограниченные альтернативные ресурсы.

Изменение представлений о предмете экономической теории связано, с одной стороны, с идеологической ориентацией исследователя, с другой – с подвижностью и изменчивостью самого объекта анализа политической экономии – хозяйственной деятельности людей, параллельно с изменением которой уточняются научные выводы и представления о ее предмете. Поэтому теории экономической науки не могут похвастаться долгожительством.

19.2. Преднаука

Экономическая теория длительное время развивалась как наука о богатстве.

Гениальные попытки теоретически осмыслить экономическое устройство общества и определить источники его богатства были предприняты еще великими греками.

Человеком, который первым употребил термин «экономия», был греческий мыслитель Ксенофонт (445–355 гг. до н. э.). Он составил руководство по управлению домашним хозяйством рабовладельца под названием «Экономикос» (от греч. «ойкос» – дом, «номос» – закон), что можно перевести как «домострой», т. е. искусство (законы) управления домашним хозяйством. Ксенофонт писал, что экономия – это наука, при помощи которой можно обогащать свое хозяйство. Источник богатства он видел в домоводстве и сельском хозяйстве, а ремесло, торговлю и ростовщичество отвергал как недостойные виды деятельности. «Экономикос» многие столетия служил целям изучения натурального хозяйства рабовладельца.

На Руси «Домострои», аналогичные ксенофонтовскому «Экономиксу», появились в XI в. В XVI в. советник Ивана IV Сильвестр объединил их в наказ, вошедший в историю как «Домострой Сильвестра». В России не было рабства, поэтому русский «Домострой» – это руководство по организации феодального хозяйства, содержащее, однако, рыночные советы:

• когда и что покупать по низким ценам;

• какие товары приобретать с избытком, чтобы в случае повышения цен их перепродать;

• рекомендовалось покупать не в кредит, а за наличные деньги, чтобы не платить процент и т. п.

«Домострой Сильвестра» просуществовал вплоть до XVIII в. С утверждением в России капитализма он потерял свою актуальность и покинул историческую сцену.

Однако, вернемся в Грецию. Воздадим хвалу Ксенофонту и обратимся к другому греческому таланту – Аристотелю. Аристотель (384–322 гг. до н. э.) был самым выдающимся ученым среди античных мыслителей. Он имел обыкновение рассуждать с учениками о мироздании, прогуливаясь с ними в саду. Поэтому учение Аристотеля называют школой перипатетиков (прогуливающихся). Заслуга Аристотеля-экономиста состоит в том, что он первым установил некоторые категории и закономерности политической экономии. К ним можно отнести следующие положения.

• Воспользовавшись терминологией, предложенной Ксенофонтом, он наполнил понятие «экономия» научным содержанием. По Аристотелю экономия – это естественная хозяйственная деятельность, связанная с производством продуктов. Наряду с «экономией» он разглядел явление, названное им «хрематистикой» (греч. «хрема» – имущество, владение), т. е. искусство наживать денежное богатство. «Экономия» и «хрематистика» вместе составляют учение о богатстве. Но, если экономия связана с производством продуктов, то хрематистика – с движением денег, с вложением и накоплением капитала. Это была первая в истории науки попытка анализа капитала.

• Аристотель стремился выяснить, что лежит в основе равенства обмениваемых товаров. Забегая вперед, скажем, что борьба мнений по этому вопросу (соотношение роли трудовых затрат и полезности в ценообразовании) продолжается и по сей день.

• Аристотель сделал попытку разобраться в свойствах товара, в сущности и функциях денег.

Для Аристотеля, как и Ксенофонта, идеалом оставалось натуральное хозяйство. Но, в отличие от Ксенофонта, Аристотель не только допускал товарно-денежные отношения, но и пытался их исследовать.

Оценивая заслуги античных мыслителей, можно сделать следующие выводы:

1. Объектом их интереса было полунатуральное рабовладельческое хозяйство. Исследование зарождающихся в обществе товарно-денежных отношений не было специальным; оно носило случайный характер.

2. Принципы организации и управления рабовладельческим хозяйством впервые в мире оформлены ими в учение под названием «экономия».

3. Их воззрения еще нельзя назвать наукой. Они образуют лишь ее теоретические исходные пункты, в которых, однако, прозорливо названы два важных положения: необходимость исследовать законы ведения хозяйства и пути увеличения его богатства.

Анализ категорий «закон» и «богатство» с тех пор и надолго становится объектом изучения экономической науки.

19.3. Меркантилизм – предыстория политической экономии

Экономическая теория как наука, т. е. система знаний о категориях и законах, начала оформляться в период становления капитализма (конец XVI – начало XVII вв.). Буржуазия первоначально действует не в производстве, а в сфере обращения, где она занимается торговлей и операциями с деньгами, которые стали олицетворением богатства. Поэтому первым экономическим учением стал меркантилизм (от итал. merkante – торговец). Сущность меркантилизма:

Богатство – это прежде всего золото, на которое можно все купить. Его приносит торговля, главным образом – внешняя. Значит золото следует ввозить, не допуская вывоза, а потому исследовать надо только сферу обращения.

Роль торгового капитала оказалась столь велика, что в литературе даже имеются попытки деления экономической истории на эпоху торгового капитала и эпоху промышленного капитала.

Еще в конце XIV в. английский король Ричард II обратился к лондонским купцам с вопросами о том, что нужно сделать для спасения Англии от финансовой гибели. Купцы ему ответили: «Мы должны стараться покупать у иностранцев меньше, чем продавать». Этот принцип сделался основным как для политиков, так и для теоретиков меркантилизма.

Меркантилистическая политика государства прошла два исторических этапа. Ранний период (XV в. – начало XVI в.) был связан с первоначальным накоплением капитала, когда выяснилось, что исходным пунктом всякого предпринимательства являются деньги, на которые нанимаются рабочие и покупаются необходимые для бизнеса товары. Поэтому экономическая политика правителей на этом этапе состояла в привлечении в страну денег – драгоценных металлов и их носителей заморских купцов – «гостей», для которых строились специальные складские помещения, так называемые «гостиные дворы», до сих пор украшающие многие города мира. На втором этапе (XVII–XVIII вв.) правители и их советники поняли, что самый надежный способ привлечь деньги в страну – развивать производство экспортных товаров. Поэтому государственная власть стала насаждать промышленное производство, покровительствовать мануфактурам.

Этим двум стадиям в политике меркантилизма соответствуют и две стадии в развитии теории меркантилизма.

На раннем этапе он выступал в форме монетаризма, для которого характерна идеализация серебра и золота как единственной формы богатства. Монетаристы выдвинули теорию «денежного баланса», в соответствии с которой они рекомендовали запретить вывоз денег из страны.

На втором этапе меркантилисты обратились к исследованию сферы не денежного, а товарного обмена. Была разработана теория «торгового баланса».

В отличие от ранних поздние меркантилисты не запрещали вывоз денег из страны, рекомендовали увеличить экспорт промышленных товаров, обложить иностранные товары высокими пошлинами, покровительствовать национальной экономике, т. е. осуществлять политику протекционизма (от лат. protectio – покровительство, защита).

Представителями меркантилизма являются Т. Мен, А. Монкретьен, У. Стаффорд, Кольбер; в России – А.Л. Ордин-Нащокин (1605–1680), Петр I (1672–1725), И.Т. Посошков (1632–1726) и другие.

Особого внимания среди меркантилистов заслуживает человек, который ввел в научную литературу термин «политическая экономия». Это был французский подданный, живший во времена Людовика XIII, по имени Антуан Монкретьен де Ваттевиль (1575–1622). Познакомившись в Англии с учением меркантилистов и став свидетелем бурного развития английского хозяйства, торговли и ремесел, Монкретьен сделался активным сторонником развития во Франции национальной промышленности и создания государственного хозяйства, в чем пытался убедить и короля. С этой целью в 1615 г. он написал главную книгу своей жизни «Трактат политической экономии для короля и королевы», посвятив ее молодому Людовику XIII и королеве-матери.

Как же истолковать название книги? Слово «экономия» (законы домоведения), заимствовано им у древних греков. «Политейя» в переводе с греческого – общественное устройство. Значит, «Трактат политической экономии» можно перевести как «Трактат о законах общественного хозяйства». Вряд ли Монкретьен предполагал, что дает название новой науке. Однако термином «политическая экономия» он явно хотел подчеркнуть важность для Франции создания национального хозяйства.

Заслуга А. Монкретьена не только в том, что он дал своей книге такое удачное имя. Главное – в другом: это было одно из первых в Европе сочинений, специально посвященное экономическим проблемам. В нем выделялся особый предмет исследования, отличный от предмета других общественных наук:

Политическая экономия объявлялась наукой о законах развития общественного хозяйства.

С выходом в свет книги Монкретьена экономическая теория более 300 лет развивалась как политическая экономия.

В России капитализм начал развиваться позже, чем в странах Западной Европы. Поэтому русский меркантилизм возник лишь во второй половине XVII в. и не существовал в «чистом» виде.

Так же, как западно-европейские меркантилисты, первые русские политэкономы заботились об увеличении товарооборота внутри страны, стремились устранить конкуренцию иностранных купцов, вводя высокие таможенные пошлины. Но, в отличие от западных, русские меркантилисты не ограничивали свои наблюдения сферой обращения, не отождествляли богатство только с деньгами. Внешнюю торговлю они рассматривали как средство развития промышленности и сельского хозяйства. Первым защитником этих идей выступил государственный деятель А.Л. Ордин-Нащокин (1605–1680). Экономическая программа Ордина-Нащекина предшествовала реформам Петра I, которые строились на теории меркантилизма, но имели значительные отличия от него, обусловленные особенностями России. Своеобразной «программой» этих реформ явилась «Книга о скудости и богатстве» И.Т. Посошкова (1652–1726), которая принадлежит к числу выдающихся произведений не только русской, но и мировой экономической литературы. Не сводя богатство к деньгам, Посошков различал богатство вещественное и невещественное. Под вещественным богатством он разумел богатство государства (казны) и богатство народа. Под невещественным – «истинную правду»: законность, правовые условия, хорошее управление страной, т. е. те ценности, которые сегодня мы называем «институтами». Поэтому Посошкова можно назвать предтечей российского институционализма.Источником богатства он называл производительный труд, а причинами скудости – отсталость сельского хозяйства, недостаточное развитие промышленности, неудовлетворительное состояние торговли. Для уничтожения скудости и достижения богатства Посошков предлагал два условия: 1) уничтожить праздность и заставить всех людей прилежно и производительно работать; 2) решительно бороться с непроизводительными затратами, осуществлять строжайшую экономию. В лице Посошкова русская экономическая мысль конца XVII – начала XVIII вв. прочно стояла на уровне мировой экономической мысли того времени.

Оценивая меркантилизм в целом, можно сделать следующие выводы:

1. Источник богатства меркантилисты видели в деньгах. Их теоретические попытки объяснить погоню за деньгами сыграли важную роль в возникновении классической политической экономии.

2. Сам же меркантилизм еще не стал действительной наукой. Его можно назвать предысторией буржуазной политической экономии.

3. Действительная наука началась с тех исследований, которые перешли от анализа обращения (торговли) к анализу производства.

Меркантилизм исторически изжил себя в новой эпохе, когда в экономике стал господствовать не торговый, а промышленный капитал.

19.4. Классическая политическая экономия

Завоевав позиции в сфере обращения, буржуазия проникает в сферу производства. Это сразу же отражается в теории: доказывается, что источником богатства является производство, а не торговля, в которой лишь обмениваются созданные блага. Истинным богатством являются не деньги, а товары. Так возникает школа классической политической экономии. Наибольшее развитие она получила в Англии, где капиталистические порядки возникли раньше, чем в других странах.

Начало ей положили англичанин Уильям Петти и французский судья Буагильбер. Наиболее интересен У. Петти.

Как многие мыслители XVII–XVIII вв. Петти (1623–1687) не был «чистым» экономистом. Моряк по призванию и врач по образованию, он имел степень доктора физики, был преподавателем музыки и занимал должность профессора анатомии. Его называют отцом или Колумбом политической экономии, т. к. он первым заявил, что источником богатства является труд. Петти принадлежит крылатое выражение: «Труд есть отец богатства, а земля мать его». С именем Петти связано создание экономической статистики, которую он называл политической арифметикой.

Европа того времени оставалась в основном аграрной, поэтому многие экономисты отождествляли производство с сельским хозяйством. Они являются представителями школы физиократов (от греч. physis – природа, kratos – власть). Она сформировалась во Франции в середине XVIII века и является французским вариантом классической политической экономии. Ее основателем был Франсуа Кенэ (1694–1774).

Доктор медицины и врач при дворе Людовика XVI он считал общество организмом и различал в нем здоровье (норму) и болезнь (патологию). Здоровое общество, по его мнению, должно находиться в равновесии, для достижения которого надо «не деньги копить, а развивать сельское хозяйство». Только в земледельческом труде и земледельческом продукте физиократы видели источник богатства. Они полностью игнорировали промышленный труд и промышленный продукт – в этом их ошибка. Заслуга же в том, что они перенесли исследование источника богатства из сферы обращения в сферу производства, а носителями богатства стали считать не деньги, а товары.

Самыми яркими представителями классической политической экономии являются Адам Смит (1723–1790) и Давид Рикардо (1772–1823).

Обратимся к Адаму Смиту.

А. Смит родился в Шотландии, имел звание профессора философии и логики, был ректором университета в Глазко, наряду с К. Марксом и Дж. Кейнсом он считается одним из трех величайших экономистов мира. В 1776 г. А. Смит выпустил книгу «Исследование о природе и причине богатства народов». Предметом анализа в книге выступает экономическое развитие общества и повышение его благосостояния. Ее главная идея состояла в обосновании теории трудовой стоимости, в доказательстве того, что источником богатства является труд во всех сферах производства, а не только в земледелии, благодаря затратам которого образуется стоимость, а затем – цена товара. Уместно заметить, что Смит, размышляя о субстанции стоимости (труд или полезность), не сразу сделал выбор в пользу труда. К этому выбору его склонило рассуждение о пользе воды и бриллиантов. Он задал себе вопрос, почему вода, имеющая большую полезность для человека, нежели бриллианты, ценится так низко? Не сумев объяснить стоимость воды и бриллиантов полезностью, он сконцентрировал внимание на зависимости стоимости товара от трудовых затрат. Дело в том, что Смит еще не знал разницы между предельной и общей полезностью. А цена как раз связана не с общей, а с предельной полезностью блага. Ведь потребляется не вода или алмазы вообще, а какое-то их количество: литры или караты. А при увеличении количества потребляемых единиц блага снижается полезность дополнительной единицы. Так как воды много, то потребление большого числа единиц воды делает предельную полезность воды для каждого потребителя низкой. Это и объясняет ее низкую цену. Но при недостатке воды, например, в пустыне, ценность дополнительной единицы воды может быть много выше ценности единицы любых драгоценных камней. Именно желание разрешить парадокс «вода – алмаз» подтолкнуло экономическую науку к открытию предельного анализа. Поэтому лишь спустя столетие авторы теории предельной полезности нашли контраргументы против этого «парадокса Смита».

Увлечение идеями Смита было так велико, что наряду с Наполеоном его считали самым могущественным властителем дум в Европе. Под влиянием его идей был введен курс политической экономии, который впервые прочел в Эдинбургском университете ученик и друг А. Смита Джон Стюарт.

Считается, что три постулата Смита до сих пор определяют вектор экономической науки. Они образуют парадигму А. Смита.

Научные достижения (парадигма) Смита:

• Во-первых, это анализ «экономического человека». «Экономический человек» представляет собой образное выражение, обозначающее модель или концепцию человека в экономической теории. Место обитания «экономического человека» – труды ученых-экономистов. Отношение между «экономическим человеком» и человеком, участвующим в реальной хозяйственной жизни – это отношение между теорией и практикой. Заслуга А. Смита в том, что он проанализировал модель «экономического человека» применительно к индустриально-рыночной экономике.

• Во-вторых, это «невидимая рука» рынка, предполагающая минимальное вмешательство государства и рыночное саморегулирование на основе свободных цен, складывающихся в зависимости от спроса и предложения под влиянием конкуренции.

«Невидимая рука» – это по сути стихийное действие объективных экономических законов. Эти законы действуют помимо, а часто против воли людей. Введя в такой форме в науку понятие об экономическом законе, А. Смит поставил политическую экономию на научную основу.

• В-третьих, это богатство как целевая функция и объект экономических отношений.

Обратимся теперь к Д. Рикардо.

Давид Рикардо – виднейший представитель классической политической экономии эпохи промышленной революции и утверждения машинной индустрии. Рикардо родился в Лондоне в семье биржевого маклера, окончил только два класса торговой школы. Разойдясь с отцом из-за семейных неурядиц, он стал самостоятельным и очень успешным биржевым маклером. Благодаря исключительным способностям он уже в 25-летнем возрасте считался весьма опытным банкиром и был одним из наиболее известных миллионеров Лондона.

В 27 лет Рикардо случайно, будучи в гостях, увидел книгу «Богатство народов» А. Смита. Знакомство с этой книгой изменило всю последующую жизнь Рикардо. Занятие политической экономией становится главным делом его жизни. В 1817 г. Рикардо написал свою основную работу «Начала политической экономии и налогового обложения».

Главная задача, которую он поставил перед собой, – найти закон распределения богатства между классами (землевладельцами, капиталистами и рабочими) и выяснить, как способ распределения богатства на ренту, прибыль и заработную плату влияет на рост производства. Рикардо не отрывает распределение от производства. Однако, объявив распределение главной задачей политической экономии, он дал повод последующим исследователям утверждать примат распределения перед производством. На русском языке произведения Рикардо издавались неоднократно. В 1955 г. было издано полное собрание его сочинений.

Чем же экономическое учение Рикардо отличается от трудов его предшественников? Экономическая теория, как известно, изучает хозяйственную жизнь общества. В эпоху промышленной революции в Англии на смену мануфактурному производству пришла машинная индустрия. Предпосылкой и следствием этого процесса явились накопление капитала и всеобщее распространение наемного труда. Этот период совпал с годами жизни и творчества Рикардо, который придавал огромное значение применению машин и его влиянию на положение основных классов общества. Экономическая наука уже в ХVIII в. выдвинула требование свободной конкуренции и экономической самостоятельности индивида. Рикардо горячо отстаивал эти принципы и преимущества капиталистического строя, потому что видел в нем наилучшее средство для обеспечения 1) наибольшего счастья индивида и 2) максимального роста производительных сил.

В отличие от своих предшественников Рикардо изучал капиталистическое хозяйство, находящееся в его эпоху на более высокой ступени развития, что дало ему возможность правильнее и полнее характеризовать закономерности капиталистической хозяйственной системы. Физиократы изучали экономику полуфеодальной Франции, Адам Смит был современником мануфактурного периода. В отличие от них Рикардо был свидетелем быстрого роста крупного машинного капиталистического производства и имел возможность оценить его технические и социально-экономические особенности.

Заслуги классической школы:

1. Главным объектом изучения она сделала сферу производства, а не обращения.

2. Раскрыла значение труда как основы и меры ценности всех товаров, как источника богатства общества.

3. Доказала, что экономика должна регулироваться рынком и имеет свои законы, которые объективны, т. е. не могут быть отменены ни королями, ни правительствами.

4. Выявила источники доходов всех слоев общества: предпринимателей, рабочих, земельных собственников, банкиров, торговцев.

Русскими представителями классической школы принято считать Н.С. Мордвинова (1754–1845), декабриста Н. Тургенева (1789–1871), М.М. Сперанского (1772–1839) и др. В XVIII – первой половине XIX вв. Россия оставалась страной, в которой господствовало крепостное право. Поэтому анализ таких категорий капитализма, как цена, прибыль, стоимость и др., которыми интересовалась классическая школа политэкономии, не был для России актуальным. Гораздо более важным являлось другое – найти способы и средства, которые помогли бы «вытянуть» страну из отсталости, избавить от крепостничества и направить на путь развития свободного предпринимательства. Концепция А. Смита предполагала развитое промышленное государство. Именно эта сторона учения Смита подкупала его русских поклонников, к числу которых в XIX в. примкнули С.Ю. Витте (1849–1915), П.А. Столыпин (1862–1911) и др.

19.5. Марксизм

Как логическое продолжение учения А. Смита и Д. Рикардо в середине XIX в появился марксизм.

Основатель марксизма Карл Маркс (1818–1883) родился в Трире в семье адвоката, закончил юридический факультет Берлинского университета, имел ученую степень доктора философских наук, умер и похоронен в Лондоне на Хайгетском кладбище. Главный труд его жизни «Капитал», сделавший его одним из трех величайших экономистов мира, Ф. Энгельс назвал «библией рабочего класса».

«Капитал» состоит из четырех томов.

Первый том «Капитала» вышел в свет в 1867 г. и называется «Процесс производства капитала». Исследование ведется по методу восхождения от простого к сложному: от товара к деньгам, от денег к капиталу и прибавочной стоимости, от прибавочной стоимости к зарплате, от процесса капиталистического производства к процессу капиталистического воспроизводства. В начале рассматривается «клеточка» общества – товар, в конце – общество в целом с его крайними полюсами: с растущим богатством на одной стороне и растущей нищетой – на другой.

Второй том «Капитала» вышел в свет в 1885 г. (издан Ф. Энгельсом) и называется «Процесс обращения капитала». В нем рассмотрены формы, которые принимает капитал в процессе кругооборота, оборота и воспроизводства.

Третий том «Капитала» опубликован Энгельсом в 1894 г. Он называется «Процесс капиталистического производства, взятый в целом». В третьем томе получает развитие учение Маркса о превращенных формах. Если в первом томе рассматривалась заработная плата, как превращенная форма стоимости и цены рабочей силы, то в третьем томе выясняется, каким образом под влиянием обращения (торговли) прибавочная стоимость превращается в прибыль, процент и ренту. Именно в третьем томе наиболее ярко показана классовая сущность не эксплуатации вообще, а ее капиталистической формы.

Четвертый том «Капитала» опубликован Каутским в 1905–1910 гг. и называется «Теории прибавочной стоимости». В нем в форме полемики с предшественниками содержится подробная критика истории центрального пункта политэкономии – теории прибавочной стоимости.

Во всех работах предметом своего исследования Маркс считал капиталистический способ производства и соответствующие ему отношения производства и обмена, а конечной целью – открытие экономических законов капитализма. Главным в учении Маркса явилась теория прибавочной стоимости, в которой утверждалось, что ее производство достигается путем эксплуатации пролетариата (ибо прибавочная стоимость – это неоплаченный труд рабочего), а ее присвоение капиталистами является постоянным источником увеличения их богатства.

Как и А. Смит, К. Маркс считал рынок могучим средством накопления капитала. Но в отличие от Смита он полагал, что закончится этот процесс обострением классовой борьбы и гибелью капитализма, т. к. его противоречия столь серьезны, что рыночный механизм не сможет с ними справиться. Эта идея до сих пор вызывает споры, т. к. простых ответов на эти вопросы не существует.

Критики Маркса доказывают, что капитализм не рухнул, что рабочий класс не обнищал и что предсказания Маркса не подтвердились.

Оценивая научные достижения К. Маркса, можно сделать следующие выводы.

1. Экономическое учение К. Маркса явилось вершиной классической политэкономии.

2. Созданное им экономическое учение было основано на немецкой классической философии (Гегель, Фейербах), английской классической политической экономии (А. Смит, Д. Рикардо), французском утопическом социализме (Сен-Симон, Фурье) и в течение 70 лет являлось государственной идеологией в СССР.

3. Его учение об общественно-экономических формациях и причинах их смены позволило рассматривать историю человечества в виде логической системы, а не хаоса фактов.

4. Впервые в истории экономической науки капитализм был исследован им не фрагментарно, а как единая система законов и категорий, что позволило ему:

• раскрыть двойственный характер труда (конкретный и абстрактный);

• вскрыть противоречия товара (между меновой и потребительной стоимостью);

• развить учение о прибавочной стоимости;

• раскрыть сущность наемного труда и капиталистической эксплуатации;

• развить теорию средней прибыли, заработной платы, ренты и процента;

• разработать теорию воспроизводства и кризисов. Причины, сущность и пути выхода из промышленного кризиса, содержащиеся в марксизме, вновь вызывают интерес экономистов.

После К. Маркса политическая экономия стала развиваться в рамках трех основных направлений: неоклассического, кейнсианского и институционально-социологического.

19.6. Неоклассическое направление

Оно возникло в 70—80-х гг. XIX века, когда произошел существенный скачок в движении экономической теории, который можно охарактеризовать как разрыв в постепенности и нарушение в преемственности развития. Начало этого скачка принято связывать с именем У.С. Джевонса, которого впоследствии поддержали те, кого сегодня называют основателями неоклассического направления – Л. Вальрас, В. Парето, И. Фишер и др. Отличительной характеристикой этой плеяды исследователей является активное внедрение формально-математических методов в экономическую теорию.

Стремление внести в экономическую теорию формальные методы объяснялось желанием, во-первых, превратить ее в точную науку, свободную от неопределенных суждений, которыми характеризовалась политическая экономия со времен А. Смита, во-вторых, сделать ее в отличие от марксизма социально нейтральной.

Неоклассическое направление включает в себя целый ряд школ: австрийскую, американскую, кембриджскую, чикагскую и др.

Особый интерес представляет австрийская школа.

Австрийская школа – это субъективно-психологическое направление в политэкономии, разработавшее в борьбе с теорией трудовой стоимости потребительскую версию ценообразования в форме теории предельной полезности.

Австрийская школа пыталась преодолеть односторонность теории трудовой стоимости, не давшей анализа роли потребителя (покупателя) в процессе формирования рыночной стоимости и цены товара. Поворот от господствовавшей в классической и марксистской школах до 80-х годов XIX века «производственной версии» ценообразования был столь значительным, что он получил в экономической литературе наименование маржиналистской революции (фр. marginal – предельный).

Авторы данной концепции для исследования экономических процессов стали использовать особый инструментарий – изучение так называемых предельных величин: предельной полезности, предельной производительности, предельного продукта и т. д.

Основные положения теории предельной полезности были сформулированы Г. Госсеном еще в 1844 г. Однако начало массированного проникновения маржиналистских идей в экономическую литературу относится к середине 1880-х гг., когда экономистами-математиками были опубликованы «Теории политической экономии» У.С. Джевонса, «Основания политической экономии» К. Менгера и «Элементы чистой политической экономии» Л. Вальраса.

Дальнейшее развитие теория предельной полезности получила в трудах А. Маршалла, Е. Бем-Баверка, Ф. Визера.

Маржиналисты задачу политической экономии видели в поиске наиболее эффективных способов распределения ограниченных ресурсов и рационального хозяйствования. Чтобы подчеркнуть социальную нейтральность своих исследований, они даже отказались от самого термина «политическая экономия» в пользу «экономикс». Первым это сделал У. Джевонс, а затем независимо от него А. Маршалл (1842–1924), издавший книгу «Принципы экономики».

Особое внимание австрийская школа обращает на исследование роли потребителя в процессе ценообразования. Все экономические явления эта школа исследует с точки зрения примата сферы потребления по отношению к сфере производства. Теория субъективной ценности и предельной полезности ставит ценность хозяйственных благ, а в конечном счете и их цены в зависимость от степени удовлетворения потребностей человека в этих благах. Тем самым австрийская школа поднимает важный вопрос о роли потребителя в деле формирования не только рыночных цен на товары, но и их стоимостей. Именно потребители на рынке своим выбором определяют, какой труд товаропроизводителей является общественно необходимым, а какой нет. Если товаров произведено больше, чем это необходимо для потребителя, труд пошедший на их изготовление, не становится общественно необходимым и не образует стоимости.

Вместе с тем, абсолютизируя роль потребителей и фактически игнорируя значение труда товаропроизводителей в процессе ценообразования, австрийская школа дает односторонние знания о стоимости и цене.

С маржиналистской революции начался пересмотр предмета экономической науки. Если в центре классической теории стояла задача изучения роста общественного богатства, то в центре неоклассической теории оказалось изучение поведения отдельной фирмы, максимизирующей свою прибыль, и отдельного потребителя «экономического человека» (homo economicus), который в своей деятельности руководствуется только личным интересом: максимизировать доход и минимизировать затраты.

Такой подход получил название микроэкономического.

В рамках неоклассического направления появилось и развивается множество различного рода теорий: либерализм, монетаризм, теория «экономики предложения» (А. Лаффер, М. Эванс), «рациональных ожиданий» (Р. Лукас, Н. Уоллес и др.), «экономического роста», «общего экономического равновесия», «экономики благосостояния» и др. Обратимся к некоторым из них.

Либерализм – это экономическая доктрина, утверждающая, что лучшей экономической системой является та, которая основана на частной собственности на средства производства и гарантирует свободу личной инициативы экономических субъектов.

Либерализм возник как теория, отвергающая необходимость широкого вмешательства государства в экономическую жизнь. Он родился еще в XVIII в. (Д. Стюарт Милль, Ж.Б. Сэй, Ф. Бастиа) в условиях промышленной революции и стал официальной доктриной государств, вставших на путь промышленного развития. Главными теоретиками концепции современного либерализма (неолиберализма) является Л. Мизес (1881–1973) и Ф. Хаек (1899–1992). В отличие от своих предшественников неолибералы оценивают процессы хозяйственной жизни не с микроэкономических позиций, а с точки зрения национальной экономики в целом (макроэкономика). Неолиберализм оставляет государству только те функции, которые рынок не может осуществлять (например, производство общественных благ), а также функции, необходимые для создания структуры, в рамках которой частные предприятия и рынки могли бы эффективно функционировать (например, законодательство, определяющее права собственности и юридически закрепляющее антимонопольную политику).

Монетаризм – это экономическая теория, в соответствии с которой денежная масса, находящаяся в обращении, играет определяющую роль в стабилизации и развитии рыночной экономики.

Основоположник монетаризма – создатель Чикагской школы, лауреат Нобелевской премии по экономике за 1976 г. американский ученый Милтон Фридмен. Его рекомендации использовались в 1960—1970-е годы в США, Великобритании, ФРГ, Чили и других странах. В России неудачные монетаристские преобразования в начале 90-х годов XX в. предпринимались Е. Гайдаром. Монетаристы предлагают поддерживать темп прироста денежной массы на уровне 3–5 % в год. В противном случае, по их мнению, нарушается механизм частного предпринимательства, наступает кризис, развертываются инфляционные процессы. Монетаристы допускают вмешательство государства в экономику, но роль его сводят только к контролю над денежной массой.

Концепция «экономики предложения» стала разрабатываться в конце 70-х – начале 80-х гг. ХХ века на основе английской, американской и западногерманской школ. Ее основателями явились американские экономисты А. Лаффер, Р. Мандель и др. Это течение оказало заметное влияние на формирование экономической политики администрации США в годы президента Р. Рейгана, а также правительства М. Тетчер в Англии.

Структурные и циклические кризисы, хроническая безработица и инфляция, по мнению сторонников «теории предложения», были спровоцированы прежде всего ростом государственных расходов. В них они видели причину бюджетного дефицита, высоких налогов на корпорации, расстройства кредитно-денежной системы. Поэтому они предлагали роль государств резко ограничить.

Теория экономики предложения акцентирует внимание на предложении ресурсов и их эффективном использовании. Одновременно она предлагает активизировать побудительные мотивы предпринимательской деятельности экономических агентов.

Одновременно теория предложения предусматривает меры антиинфляционного характера: снижение налогов, сокращение расходов государства на социальные нужды, ликвидацию бюджетного дефицита, отмену административных ограничений, мешающих свободной предпринимательской деятельности.

Продуктом новейшей эволюции неоклассицизма, вторым изданием монетаризма принято считать «теорию рациональных ожиданий».

Она сформировалась в США. Ее разрабатывали Дж. Мут, Р. Берроу, Р. Лукас и др.

Теория рациональных ожиданий основана на идее, что в макроэкономическом анализе особая роль принадлежит субъективным ожиданиям и прогнозам участников хозяйственного процесса.

На основе этой мысли возникла идея разработки новой равновесной модели, опирающейся на данный фактор. Понятие «рациональные ожидания» ввел в экономический оборот в начале 60-х гг. ХХ века американский экономист Дж. Мут. Под рациональными ожиданиями он подразумевал ожидания, складывающиеся не только с учетом информации прошлых периодов, а главным образом на основе всей имеющейся в определнный момент информации о современном состоянии и перспективах хозяйства. В своей гипотезе Дж. Мут исходил из того, что ожидания максимизирующих свое положение экономических агентов рациональны. В результате на базе всей полученной экономическими агентами информации формируются представления о положении в экономике, которые автор гипотезы принимает как условные математические ожидания.

Одну из первых подобных моделей построил профессор Чикагского университета Р. Лукас.

По мнению авторов этой концепции, государственное вмешательство в хозяйственный процесс абсолютно неприемлемо и вредно.

Теория рациональных ожиданий предполагает существование идеальной экономической системы, где все предусмотренные авторами модели параметры имеются налицо. В жизни такая ситуация нереальна.

Теоретические постулаты неоклассической школы можно подытожить несколькими выводами:

1. Отвергнув марксистский, классовый подход в изучении экономики, неоклассики стремились исследовать «чистую экономику», отвлекаясь от характера общественных отношений, в рамках которых она организована.

2. Отошли от изучения объективно действующих законов, сконцентрировав внимание на изучении внешних форм проявления этих законов, их поверхностного среза. К примеру, неоклассики изучают количественные пропорции между спросом и предложением, которые есть не что иное, как внешнее проявление закона стоимости, открытого представителями классической школы.

3. Используя принцип А. Смита laisser faire («предоставьте свободу действовать»), т. е. невмешательства государства в экономику, неоклассики ратовали за рыночный, а не государственный механизм установления равновесия между производством и потреблением, выступали за свободу частного предпринимательства.

4. Используя микроэкономический подход к описанию экономики, они перешли от трудовой оценки стоимости товара к субъективной теории предельной полезности, поставив в центр своих исследований субъективно-психологические мотивы поведения отдельных хозяйствующих субъектов.

5. Заложили базу для более поздних теорий, которые ныне составляют современную неоклассическую школу, «новый классический экономикс», который лежит в основе курса, преподаваемого во всех университетах под названием мейнстрим (mainstream – основное течение).

6. Маржиналистский подход неоклассиков имеет существенное негативное качество: он излишне математизирован, переполнен абстрактными рассуждениями, перегружен графиками формулами. А главное – несоциален.

Интерес к неоклассической теории, отстаивающей свободу предпринимательства и ограничивающей вмешательство государства в экономику, испытывает волнообразное движение: усиливается в периоды поступательного развития экономики и затухает в периоды экономических неурядиц. Первые звонки о своей несостоятельности неоклассические идеи получили в период мирового экономического кризиса 1929–1933 гг. Новой критической атаке неоклассическая теория подверглась в период глобального мирового кризиса, начавшегося в 2008 г.

Как реакция на неспособность неоклассической теории ответить на вопрос о причинах кризиса и путях стабилизации экономики появляется кейнсианство.

19.7. Кейнсианство

В основу формирования этого направления легли идеи английского ученого Джона Мейнарда Кейнса.

Д.М. Кейнс (1883–1946) наряду со А. Смитом и К. Марксом является одним из трех величайших экономистов мира. Он окончил Итонский и Кембриджский университеты, получил экономическое и математическое образование, слушал лекции А. Маршалла.

Кейнс был не только ученым, но и функционером: заместителем канцлера казначейства, членом Совета директоров Английского банка, разрабатывал основы послевоенных международных финансовых отношений, которые были приняты Бреттон-Вудской конференцией (1944 г.) и привели к созданию Международного валютного фонда и Международного Банка реконструкции и развития.

В отличие от неоклассиков Кейнс предметом своего анализа сделал народное хозяйство в целом.

Такой подход получил название макроэкономического, а созданное им направление, изложенное в книге «Общая теория занятости, процента и денег» (1936 г.), – кейнсианством.

Кейнсианство – это макроэкономическая теория, признающая и обосновывающая необходимость и значимость государственного регулирования рыночной экономики.

По мнению Кейнса, государственному регулированию подлежат такие макроэкономические показатели, как национальный доход, совокупное предложение, совокупный спрос, занятость, сбережения и инвестиции. Основным фактором, способным вывести экономику из кризиса, является, по мнению Кейнса, совокупный спрос. Он определяется тремя составляющими: потреблением населения, инвестициями предприятий, государственными расходами. Поэтому кейнсианскую экономическую политику часто называют концепцией управления спросом.

В противоположность неоклассическому направлению интерес к кейнсианству обостряется в кризисные периоды, которыми после Великой депрессии 1929–1933 гг. были отмечены 50-е годы XX в. (восстановление разрушенной Второй мировой войной экономики) и 70-е годы (мировой экономический кризис). На каждом из этих этапов кейнсианство обогащалось новыми идеями, модифицировало и уточняло свое название. Так, в восстановительный период (50-е годы XX в.) развернувшаяся в Европе НТР потребовала найти новые государственные рычаги долгосрочного роста экономики. Теория Кейнса такие рекомендации не содержала, т. к. давала советы не на перспективу, а на кратковременный период вывода экономики из кризиса. Направление, содержащее новые идеи, стало называться неокейнсианством (представители: Р. Харрод, Э. Хансен, Е. Домар, Дж. Робинсон). На следующем этапе, в результате мирового экономического кризиса 1974–1975 гг. сложилось посткейнсианство (представители: Р. Клауер, А. Эйхнор и др.). Оно достаточно эклектично, т. к. содержит в себе концепцию Кейнса, положения классической школы Смита и Рикардо, некоторые идеи экономической теории К. Маркса. Вместе с тем посткейнсианство выступает против фундаментальных положений неоклассической школы: теорий предельной полезности и предельной производительности. Интерес к идеям Кейнса и его последователей, рекомендации которых о необходимости государственного регулирования экономики широко использовались и помогли выйти из кризиса 1929–1933 гг., возрос в наши дни, когда страны мира переживают беспрецедентный промышленно-финансовый кризис, начавшийся в 2008 г.

Беглый обзор кейнсианства позволяет сделать ряд выводов:

1. В отличие от своих предшественников кейнсианская теория разработала макроэкономический метод исследования экономики.

2. Обосновала необходимость и назвала конкретные рычаги государственного регулирования рыночной экономики как во время кризиса, так и на длительную перспективу.

3. Циклическое развитие экономики (спад, оживление, подъем), теория объясняла не объективными законами, а психологией людей; их стремлением по мере роста дохода больше сберегать, чем потреблять, результатом чего становится уменьшение «эффективного спроса», которое приводит к замедлению темпов роста производства и занятости.

Борьба неоклассической и неокейнсианской школ за претворение в жизнь своих идей идет постоянно, наряду с этим предпринимаются попытки соединить отдельные положения классической теории, неоклассицизма и кейнсианства. Новое течение получило название «неоклассического синтеза».

19.7. Институционально-социологическое направление

На рубеже XIX–XX веков возникло и сформировалось институционально-социологическое направление (от лат. institutio – обычай, наставление, указание). Его основоположник – американский экономист Т. Веблен. Представители: У. Митчелл, М. Вебер, В. Зомбарт, Д. Гэлбрейт, Г. Мюрдаль и др. Оно явилось реакцией реформистски настроенных экономистов на негативные социально-экономические стороны капитализма.

Институционализм – это совокупность теорий, в которых акцентируется внимание на роли социальных институтов в экономическом развитии.

Толкование понятия «институты» очень широкое: под институтами понимаются как корпорации, профсоюзы, государство, так и различного рода правовые, морально-этические и психологические явления (обычаи, нормы поведения различных социальных групп, привычки, инстинкты и т. п.). Существуют две основные ветви институционализма: а) традиционный, или старый и б) новый, или неоинституционализм.

Традиционный институционализм – это совокупность достаточно разнородных концепций: технократическая концепция Т. Веблена, теории постиндустриального общества (Гэлбрейт, Белл), теория экономической отсталости Г. Мюрдаля, которая по сей день является наиболее фундаментальной теорией развития стран третьего мира.

К новому институционализму относят теорию прав собственности (Р. Коуз, А. Алчиан), теорию общественного выбора (К. Эрроу, Дж. Бьюкенен), новую экономическую историю (Д. Норт), трансакционную теорию организаций (О. Уильямсон).

Обратимся сначала к «старому» институционализму.

Родоночальниками старого, или традиционного, институционализма являются американские экономисты Торстейн Веблен (1857–1929), Джон Коммонс (1862–1945), Уэсли Митчелл (1874–1948). Их методология предусматривала:

1) широкое использование описательно-статического метода;

2) историко-генетический метод;

3) как исходное начало – категорию института.

Ими были разработаны социально-психологическое (Веблен), социально-правовое (Коммонс), институционально-статистическое (Митчелл), а в дальнейшем – социологическое (Дж. Гэлбрейт) направление.

Веблен в работе «Теория праздного класса» (1899 г.) связал основу экономики с действием психологического фактора. Предпринимателей он делит на владельцев капитала и организаторов производства. Владельцы капитала заинтересованы только в прибыли на капитал, который они не вкладывают в производство, а лишь предоставляют в кредит. Источником их дохода служит не реальный сектор, а ценные бумаги, обращающиеся в финансовой сфере. В этом смысле владельцы капитала составляют праздный класс. Производительным классом являются рабочие и организаторы производства – менеджеры, не имеющие своего капитала. Господство праздного класса ведет к чрезмерной роли кредита. Большая часть капитала используется в спекулятивных целях и не идет на развитие производства. Возникает кредитная инфляция, за которой следуют требования погашения ссуд. Итог – массовые банкротства и депрессии.

Разрешение антагонизма между праздным и производственным классами приведет к тому, что власть перейдет в руки технократии. Собственность на капитал примет акционерную форму и перестанет быть частной.

Коммонс в работе «Институциональная экономика» (1924 г.) основной упор делал на правовые категории, юридические учреждения, определяющие, по его мнению, развитие экономики. Особое внимание он уделял роли корпораций, профсоюзов и политических партий в процедуре установления согласованности в действиях индивидов.

В основе экономической теории Коммонса лежит понятие сделки. Сделка понимается как: 1) конфликт интересов; 2) осознание взаимозависимости этих конфликтных интересов, 3) разрешение конфликта сделки. Роль арбитра берут на себя правовые структуры государства. Оно является не только арбитром, но и силой, принуждающей к выполнению взятых сторонами обязательств. В итоге, по мнению Коммонса, существующий порядок сменится не технократизмом, как у Веблена, а административным капитализмом.

Митчелл был ведущим теоретиком Гарвардской школы конъюнктуроведения, которая разрабатывала методы борьбы с экономическими кризисами.

Митчелл ставил задачу создания методов ослабления экономических кризисов. В его теории отсутствовала цикличность, а кризис был заменен рецессией – главным снижением темпов роста. Митчелл создал теорию регулируемого капитализма.

После Второй мировой войны чистый институционализм пошел на спад. Его возрождение в новой форме принадлежит Дж. К. Гэлбрейту. Его основная работа «Новое индустриальное общество» (1961 г.) посвящена анализу и роли в экономике «техноструктуры»: ученым, конструкторам, специалистам по технологиям, управлению, финансам, т. е. всему тому, что требуется для обеспечения нормальной работы крупных корпораций. Главная роль в техноструктуре отводится менеджерам, осуществляющим управленческую деятельность в зрелых корпорациях. Власть от капиталистов собственников в корпорациях должна, по мысли Гэлбрейта, перейти в руки специалистов-управляющих, т. е. «технократов». Осуществленная таким путем «революция управляющих» обеспечит трансформацию классического частно-предпринимательского капитализма в капитализм индустриальный. С исследованиями Гэлбрейта связаны наиболее значительные приобретения индустриально-социологического направления. Автор теории уравновешивающей силы, общества изобилия, нового индустриального общества с его зрелой корпорацией и техноструктурой Дж. Гэлбрейт – один из влиятельных представителей «традиционного» или «старого» институционализма.

Отвергая социализм, но признавая его социальные достижения – с одной стороны, защищая капитализм, но видя его негативные черты – с другой стороны, «старые» институционалисты пришли к выводу о необходимости объединить лучшие стороны обеих систем, что нашло отражение в теории конвергенции (лат. Схождение признаков).

На базе «старого» институционализма и «обновленной» неоклассики родилась институциональная экономика (концепция конвергенции, постиндустриального, постэкономического общества, экономика глобальных проблем). Она оппозиционна к неоклассическому «мейнстриму»: отвергает методы маржинального и равновесного анализа и выбирает такие методы исследования, которые далеко выходят за пределы рыночного хозяйства (например, проблемы творческого труда, преодоления частной собственности, ликвидации эксплуатации и т. д.).

Остановимся теперь на концепциях неоинституциональной экономики.

Термин «новая институциональная экономика» был введен О. Уильямсоном в 1975 г. в работе «Рынки и иерархия».

Неоинституциональная экономика существенно отличается от институциональной. Институциональная экономика рассматривает не частные случаи, а обобщения, т. е. использует индуктивный метод. Неоинституционалисты применяют дедукцию – идут от общих принципов к объяснению конкретных явлений общественной жизни.

По мнению неоинституционалистов, в основе отношений между людьми лежит взаимовыгодный обмен. Такой подход называется контрактной (договорной) парадигмой. «Политика, – пишет, например, Дж. Бьюкенен, – есть сложная система обмена между индивидами… На рынке люди меняют яблоки на апельсины, а в политике – соглашаются платить налоги в обмен на необходимые всем и каждому блага: от местной пожарной охраны до суда»[18].

Контрактная парадигма создает экономику соглашений, в основе которой лежит «норма». Понятие «норма» является основополагающим в системе категорий институционализма. Представители американского неоинституционализма рассматривают нормы прежде всего как результат выбора; французские – как предпосылку рационального поведения. Рациональность поэтому также раскрывается как норма поведения.

Соглашения образуют институциональную среду и определяют «правила игры», как в частном секторе через теорию прав собственности (А. Алчиан), так и в общественном через теорию общественного выбора (К. Эрроу, Дж. Бьюкенен).

Из теории прав собственности выросли, в свою очередь, три концепции: экономика права, экономика организаций и новая экономическая история (Д. Норт).

Теория общественного выбора тоже разделилась на две ветви: конституционную экономику и экономику политики.

Неоинституционализм поставил во главу угла проблему мотивации человеческого поведения. Его интересует процесс принятия решений, их условия и предпосылки. Они изложены в теории агентов (Т. Стиглиц), в которой сначала рассматриваются предварительные предпосылки контрактов (ex ente), а затем теория трансакционных издержек (Р. Коуз), т. е. реализованных соглашений (ex post).

Работы американского экономиста, профессора Чикагского университета, лауреата Нобелевской премии 1991 г. Рональда Коуза принято считать точкой отсчета нового институционализма. В статье «Природа фирмы» (1937) Коуз отвечает на вопрос, какая причина заставляет индивидуальных предпринимателей объединяться в фирму. Ведь известно, что рынок обеспечивает свободу, а фирма ее ограничивает.

Дело в том, что для успешного функционирования на рынке предприниматель должен иметь о нем достоверную и обстоятельную информацию, которая требует больших издержек, называемых трансакционными (лат. transactio – сделка). Эти издержки связаны не с производством как таковым (внутренние затраты), а с сопутствующими ему (внешними) затратами: поиском информации о ценах, ведением переговоров, разработкой системы стандартов и контролем над ней, содержанием юридической системы, некорректным поведением партнеров и т. д. Способом снизить эти затраты является организация фирмы, в которой трансакции оказываются дешевле. Считается, что фирмы возникают в ответ на дороговизну рыночной координации. Идеи Коуза объясняют структуру и эволюцию социальных институтов, исходя из понятия трансакционных издержек. Интересно заметить, что главную беду бывших социалистических стран Коуз видит в отсутствии рыночных институтов, обеспечивающих минимизацию трансакционных издержек.

Между старым и новым институционализмом имеются различия.

1. В старом институционализме важное место занимает исследование проблем трансформации индустриального общества в неоиндустриальное (т. е. информационное) общество на основе НТР, которая должна преодолеть социальные противоречия системы. В отличие от старого неоинституционализм характеризуется отходом от абсолютизации технических факторов, большим вниманием к человеку и социальным проблемам.

2. Традиционный институционализм пытается изучать экономические проблемы методом других наук: социологии, психологии, юриспруденции. «Новые» идут другим путем: изучают правовые и другие проблемы методами неоклассической экономической теории, с применением аппарата современной микроэкономики и теории игр. Такое явление получило название экономического империализма.

3. В фокусе внимания «старых» институционалистов находились действия коллективов (профсоюзы, государство), не затрагивающих интересов индивидов. Напротив, «новые» институционалисты изучают поведение индивида, который по своей воле решает, в каком коллективе ему быть.

Считается, что новый институционализм, как и неоклассический синтез являются магистральными течениями современной экономической мысли.

Глава 20Российская экономическая школа и ее специфика

Содержанием главы является рассмотрение особенностей российской экономической масли и экономических идей русского зарубежья.

20.1. Отличительные черты российской экономической школы

На переломе двух веков, ушедшего XX и наступившего XXI, в центре дискуссий научной экономической общественности оказался вопрос о том, существует ли российская экономическая школа как особое направление мировой экономической мысли, неразрывно связанное с историческими, этнокультурными и другими особенностями развития нашей страны?

По публикациям Л. Абалкина, инициировавшего дискуссию, а также Д. Сорокина, Ю. Ольсевича, В. Автономова, О. Ананьина, А. Аникина, В. Воейкова и других можно судить о том, что большинство экономистов склонно ответить на этот вопрос положительно. Хотя скептики предлагают говорить не о российской школе экономической науки, а просто о российской экономической мысли.

Особенности формирования российской экономической школы следует искать в специфике российской цивилизации. По мнению Л. Абалкина, она имеет ряд существенных черт.

Специфика российской цивилизации

1. В отличие от Запада в российской цивилизации сложились принципиально иные отношения государства и общества. Зарождение российского типа цивилизации относится к периоду Киево-Новгородской Руси, когда государство возникло не как результат установления господства сильного над слабым, а как способ становления народов, их защиты от внешнего врага и наведения порядка в хозяйственной жизни. И каким бы трагическим ни было дальнейшее развитие страны, вера в силу и добрые намерения государства оставались неизменными. Они питали и научную мысль, и методы осуществления экономической политики, и идею о регулирующей роли государства.

2. Важной особенностью развития российской цивилизации стало воздействие на нее православия. Оно хранило и обогащало культуру, целостность народа и его нравственные начала. По понятиям православия, богатство всегда включает представления о духовных благах и нематериальных ценностях в отличие от западной цивилизации, где большая роль отводится меновым ценностям. Требования справедливости и невещественного богатства на Руси высоко ценились (вспомним Посошкова).

3. Большое влияние на специфику формирования российской цивилизации оказали географические условия расселения народа, организация его самоуправления и домохозяйства. Именно эти факторы способствовали созданию общинных, коллективных, чисто артельных форм организации труда, заложили основы развития кооперации и оказали существенное влияние на формирование экономического мышления ученых, отвергающего частную собственность на землю.

4. Одной из главных особенностей формирования российской школы экономической мысли было изучение эволюции крестьянского хозяйства и отношения к земле в связи с определением будущего развития страны. Отличительной чертой российской экономической литературы является особый интерес к крестьянству.

Осознание особенностей российской цивилизации определило отличительные черты российской школы экономической мысли.

Прежде всего нужно согласиться с тем, что она во многом была, хотя и самобытным, но откликом на процессы, происходившие в европейской науке. Россия никогда не занимала центрального места в мировой экономической науке, но и не выполняла роль простой «губки», впитывающей чужие идеи. В свое время Энгельс объяснял относительное отставание политической экономии как в Германии, так и в России замедленным развитием капитализма в этих странах. Известно множество направлений, школ, концепций, которые или дополняют друг друга или противоборствуют. Но все они разработаны на Западе. А при попытке рассмотреть историю российской экономической мысли обнаруживается очень небольшое разнообразие концепций. Причина не в том, что их не было, а в том, что они мало изучены и не четко классифицированы.

Ключевые направления российской экономической школы

1. Системный анализ экономических явлений.

Комплексный, системный анализ экономики предполагает ее изучение во взаимосвязи с социологией, культурой, психологией, историей, с политическими и юридическими нормами. В современной мировой науке этот подход только теперь утверждается. В российской экономической школе он существовал изначально. Если в западной экономической школе во главе анализа стояли эгоистические побуждения человека, то российская школа всегда выступала за изучение личности вместе с исследованием природы, роли национального хозяйства и осмысления исторических функций государства. Такой подход был характерен для двух выдающихся ученых начала XIX в. Н. Мордвинова и А. Шторха, стоявших у истоков национальной экономической школы в России и заложивших ее фундамент. Если А. Смит считал, что всякая хозяйственная система – это совокупность эгоистических индивидов (теория «экономического человека»), связанных только обменом, то Мордвинов и Шторх рассматривали хозяйство как сложный общенациональный организм, в котором переплетены экономические, внеэкономические, технические и демографические факторы. Мордвиновым и Шторхом были написаны и переведены на немецкий и французский языки учебники по политической экономии, которые читали и знали в Европе. Другой известный экономист Т. Степанов тоже выступал с критикой идей Смита о рациональности «экономического человека», заявляя, что политическая экономия не терпит эгоизма. Таким образом, российская политическая экономия всегда обращала внимание на нравственные начала, выступая против материализма классической школы, видевшей всюду только меновые ценности. Поэтому именно российскую школу, отрицавшую смитовскую концепцию «экономического человека», следовало бы считать родоначальницей широкого спектра несмитианских учений западной мысли, начиная с немецкой исторической школы и вплоть до американского институционализма.

2. Народное хозяйство как целое и роль государства.

Интерес к формированию и развитию национального хозяйства, а также к роли государства прослеживается еще с работ И. Посошкова и по сей день. В свое время С. Витте отвергал космополитизм классической школы политической экономии, подчеркивая, что политическая экономия должна принимать идею национальности за точку отсчета. При этом особая роль отводилась государству. Так, со времен Петра I именно правительство, а не частный капитал инициировало развитие промышленности и торговли. Далее, во второй половине XIX в., когда капитализм в России стал бурно развиваться, российская экономическая школа выступила за проведение политики протекционизма. На следующем этапе, в послереволюционные годы XX в., когда советская Россия встала на путь осуществления новой экономической политики и организации Госплана, опять потребовалось государственное регулирование экономики, необходимость которого обосновывалась в работах Г.М. Кржижановского, Н.Д. Кондратьева и др.

Сегодня в России складывается примерно такая же, как и сто лет назад ситуация: отечественный капитал противостоит мировому и нуждается в государственной поддержке. Почти все члены Отделения экономики РАН выступают именно с таких национально ориентированных позиций. И подобный подход действительно можно назвать российской экономической школой в противовес представителям западного экономического либерализма.

3. Разработка проблем многоукладной экономики.

Разработка проблем многоукладности экономики интенсивно началась в России после отмены крепостного права. Экономисты этого периода преуспели в разработке таких проблем, как создание кредитных товариществ, ускоренное развитие всякого рода промыслов, становление кооперации, быстрое по мировым масштабам развитие земской статистики. Значительную роль в разработке указанных проблем сыграл А.И. Чупров. Прочитанный Чупровым курс статистики оказал большое влияние на развитие статистических исследований в России, главным образом на земскую статистику. Известный ученый-математик, статистик и экономист А.А. Чупров, сын А.И. Чупрова, издал книгу «Очерки по теории статистики» (1909 г.). Этот труд по своей значимости поставил его во главе русской статистической школы. Он стал одним из классиков статистической науки в мире.

М.И. Туган-Барановский – вероятно, самая крупная и выдающаяся фигура в российской экономической школе. Он внес большой вклад в теоретическое обоснование проблем кооперации, в разработку предмета и метода политической экономии. Он был первым, кто заставил европейскую мысль серьезно прислушаться к движению экономической науки в России. Последователями М. Туган-Барановского были П. Струве и Н. Кондратьев. Последний известен созданной в 20-е годы теорией длинных волн. Туган-Барановский и его последователи по-своему синтезировали три важнейших научных и идеологических элемента: во-первых, передовую по тем временам западную мысль; во-вторых, некоторые стороны русского народничества; в-третьих, наиболее творческие элементы марксизма.

4. Аграрный вопрос и способы его решения.

В связи с отмеченными особенностями российской цивилизации исследование аграрного вопроса стало одним из ключевых в российской экономической школе.

Бурные дискуссии об аграрном вопросе, восходящие еще к А.И. Герцену, развернулись после отмены крепостного права. Прямо или косвенно в них были втянуты все ведущие экономисты страны. Но среди них можно выделить знаковые фигуры, вошедшие в российскую школу экономической мысли. В конце 1870-х годов такой фигурой был князь А.И. Васильчиков, выпустивший книгу «Землевладение и земледелие в России и других европейских государствах». Автор критиковал западноевропейский капитализм и считал, что Россия должна избрать другой путь.

Такую же точку зрения отстаивал В.П. Воронцов в книге «Судьбы капитализма в России».

20.2. Экономические проблемы в работах В.И. Ленина, А.В. Чаянова, Н.Д. Кондратьева, П.В. Струве

Вопросы экономического развития России интересовали Владимира Ильича Ленина (1870–1924) как до революции 1917 г., так и после нее. С большим вниманием относился он также к проблемам политической экономии. Ее предмет он определял «как общественные отношения в производстве» («К характеристике экономического романтизма», 1897). Ленин отвергал попытки Н.И. Бухарина (1888–1938), Л.Д. Троцкого (1879–1940) и их сторонников ликвидировать теоретическую экономическую науку, доказывая необходимость политической экономии в любом обществе.

В реферате «по поводу так называемого вопроса о рынках» (1893) он исследовал связь процесса воспроизводства с развитием внутреннего рынка в России и пришел к выводу, что низкий уровень зрелости последнего определяет и низкий уровень развития капитализма в России.

В этой работе представлены также модели расширенного воспроизводства с учетом технического прогресса и роста органического строения капитала. Здесь же Ленин сформулировал закон преимущественного роста средств производства по сравнению с ростом производства предметов потребления.

В известной работе «Развитие капитализма в России» (1896–1899) продолжается исследование рынка, дается его характеристика как категории, рассматривается зависимость развития рынка от общественного разделения труда. В этом произведении анализируется также развитие капиталистических отношений в промышленности.

В работе «Аграрный вопрос и критики Маркса» (1901) Ленин критикует концепцию «закона убывающего плодородия почвы» и рассматривает два вида монополии на землю (как на объект хозяйства и монополию частей собственности на землю), в результате которых образуется дифференциальная рента I и II, а также абсолютная рента.

В годы Первой мировой войны (1914–1918) Ленин возвращается к аграрной проблеме в работе «Новые данные о законах развития капитализма в земледелии» и доказывает, что в сельском хозяйстве капитализм развивается по тем же законам, что и в промышленности.

Итоговым произведением Ленина в анализе современного ему общества явилась работа «Империализм как высшая стадия капитализма» (1916). Империализм он трактует как особую стадию в развитии капиталистической формации. Он приходит к выводу, что рост крупного производства усиливает процесс концентрации производства, на основе которой происходит смена свободной конкуренции господством монополий с последующим образованием государственно-монополистического капитализма (ГМК).

ГМК Ленин определяет как особую форму капитализма, для которой характерны наивысшая ступень обобществления производства; переплетение частных и государственных монополий; сращивание государственного аппарата с монополиями.

ГМК, по его мнению, является материальной предпосылкой социализма, так как осуществляет подготовку условий для общественного регулирования экономики.

Социализм, в понимании Ленина, предполагает преемственность в развитии ГМК и трактуется им как государственно-монополистическая структура, обращенная в пользу всего народа.

Ряд работ Ленина посвящен проблемам переходного к социализму периода. В них анализируются пять существовавших в хозяйстве России укладов: патриархальный, мелкотоварный, частно-хозяйственный капитализм, государственный капитализм и социализм».

В работах «О продналоге», «О значении золота теперь и после полной победы социализма» (1921) Ленин писал о возможности применения в условиях социализма товарно-денежных отношений и утверждал, что рыночные отношения не чужеродны социалистическому строю.

Экономическая программа построения социализма содержала массу проблем и излагалась в работах «Грозящая катастрофа и как с ней бороться», «Удержат ли большевики государственную власть?» (1917) и других.

В них обосновывалась необходимость национализации земли, банков, промышленности, преобразования мелких хозяйств в крупные и создания кооперации как социалистической формы хозяйствования.

В работах «Очередные задачи Советской власти», «О едином хозяйственном плане», «Набросок плана научно-технических работ» (1918–1921) разрабатывались основы теории и практики планирования, организации труда, социалистического соревнования, утверждалась необходимость хозяйственного расчета, учета и контроля.

Александр Васильевич Чаянов (1888–1937) принадлежит к числу крупных российских экономистов-аграриев. Еще до революции 1917 г. он возглавил организационно-производственную школу, изучавшую крестьянское кооперативное движение, в число которой входили Н.П. Макаров, А.Н. Минин, А.А. Рыбников и другие. Его основные труды: «Организация крестьянского хозяйства (1925), «Краткий курс кооперации» (1925).

В центре его исследований – экономика крестьянского хозяйства. Чаянов пытался доказать его особую некапиталистическую природу и преимущества перед крупным сельскохозяйственным производством. Чаянов интересовался натурально-потребительскими чертами этого хозяйства и в меньшей степени его товарно-рыночными характеристиками. Он считал, что такое исследование важно при изучении аграрного строя не только России, но и Китая, Индии и других стран со слабым развитием рыночных отношений.

Распространенной в советской экономической литературе схеме «кулак-середняк-бедняк» Чаянов противопоставлял собственную классификацию, включающую шесть типов хозяйств: 1) капиталистические; 2) полутрудовые, 3) зажиточные семейно-трудовые, 4) бедняцкие семейно-трудовые, 5) полупролетарские, 6) пролетарские.

Разрешение социальных противоречий между ними может быть достигнуто, по его мнению, через их кооперативную коллективизацию с предоставлением кредита.

Путь к кардинальному повышению эффективности аграрного сектора Чаянов видел в массовом распространении кооперации. Он полагал, что к кооперативам должны отходить те виды деятельности, которые невозможны в рамках отдельного крестьянского хозяйства, т. е. все виды деятельности за вычетом обработки почвы и животноводства.

В 1917 г. (до революции) он выдвинул план реконструкции аграрного сектора: передача земли в собственность трудового крестьянства (без права купли-продажи участков), передача государству помещичьих хозяйств и имений, введение единого сельхозналога.

Он ввел дифференциацию оптимумов сельскохозяйственных предприятий. Оптимум имеется там, где «при прочих равных условиях себестоимость получаемых продуктов будет наименьшая». Все элементы себестоимости в земледелии Чаянов разделил на три группы: 1) уменьшающиеся при укрупнении хозяйств; 2) увеличивающиеся при укрупнении хозяйств; 3) не зависящие от размеров хозяйств.

Оптимум сводится к нахождению точки, в которой сумма всех издержек на единицу продукции будет минимальной.

Чаянов вел активную общественную, преподавательскую и научную деятельность. С 1913 по 1929 г. он был профессором Тимирязевской сельскохозяйственной академии, где организовал Высший семинарий по сельскохозяйственной экономии и политике, организованный в 1922 г. в НИИ, директором которого Чаянов работал до 1930 г. Он был редактором «Экономического бюллетеня института сельскохозяйственной экономики», членом коллегии Наркомзема (1921–1922), участвовал в работе сельскохозяйственной секции Госплана СССР.

Николай Дмитриевич Кондратьев (1892–1938) относится к числу выдающихся экономистов ХХ в. Он был универсальным исследователем как в области экономики сельского хозяйства, так и в области экономики промышленности. Уже в своих ранних работах он ставил вопрос о пределах государственного вмешательства в экономику. Опередив свое время, Кондратьев вплотную подошел к концепции смешанных форм воздействия на экономику – со стороны государства, торгово-предпринимательских структур, местных органов власти, отдельных крестьянских хозяйств. Кондратьев исходил из необходимости сочетания плановых и рыночных начал, выдвигал требование рыночной проверки методов государственной политики, отстаивал идею тесной связи и равновесия аграрного и индустриального секторов экономики. Он рассматривал рынок как связующее звено между национализированным кооперативным и частным секторами.

Уже в конце 20-х гг. Кондратьев подошел к концепции индикативного планирования, реализованной на Западе после Второй мировой войны.

На основе изучения статистических данных по Англии, Германии и США за 140 лет он пришел к выводу о существовании в экономике больших циклов, так называемых больших волн хозяйственной конъюнктуры. («Мировое хозяйство и его конъюнктуры во время и после войны» – 1922, «Большие циклы экономической конъюнктуры» – 1925). Он создал концепцию множественности циклов, выделив различные модели циклических колебаний: сезонные (продолжительность – меньше года), короткие (продолжительность – 3–3,5 года), торгово-промышленные (средние – 7—11 лет) и большие (48–55 лет). Кондратьев во многом предугадал Великую депрессию 30-х гг.

Длительные конъюнктурные колебания, по мнению Кондратьева, сопровождаются определенными закономерностями:

1) на периоды повышательной волны каждого большого цикла приходится наибольшее количество социальных потрясений (войн и революций);

2) в период понижательной волны каждого большого цикла сопровождаются длительной депрессией сельского хозяйства;

3) в период повышательной волны каждого большого цикла средние циклы характеризуются краткостью депрессий и интенсивностью подъемов;

4) в период понижательной волны больших циклов наблюдается обратная картина.

Кондратьев был известен мировой науке: он был членом двух американских академий, Американского и Лондонского статистических обществ. После революции 1917 г. был профессором Московской сельскохозяйственной академии, директором Конъюнктурного института при Наркомфине (1920–1928). Под его руководством разработан первый перспективный план развития сельского и лесного хозяйства СССР на 1923–1928 г.

Струве Петр Бернгардович (1870–1944) – политический деятель, экономист, философ. В 1895 г. окончил юридический факультет Петербургского университета, сформулировал одну из интереснейших концепций хозяйствования.

Под хозяйствованием Струве разумеет «определенную деятельность людей, направленную на поддержание жизни во всей полноте ее проявлений». Другими словами, суть хозяйствования «состоит в приобретении и использовании средств для удовлетворения потребностей».

Автор выделяет два основных типа хозяйствования: «первичное» (натуральное) и «вторичное» (денежно-ценовое). Особенность «первичного» хозяйствования состоит в том, что в нем отсутствует «естественное» измерение хозяйственных процентов, поскольку здесь не существует никакого единого «наперед данного мерила»[19]. Оно есть «простая забота о поддержании жизни», не более.

«Вторичное» хозяйствование, в противоположность натуральному «первичному» Струве называет развернутым или денежно-ценовым. Именно его он считает хозяйствованием «в подлинном и точном смысле»[20]. Здесь имеют место цена и деньги – признак естественного измерения и измеримости.

С категорией «хозяйствования» органично связано понятие «хозяйство». Однако эти понятия, по Струве, отнюдь не идентичны, как это принято считать. Под хозяйством ученый понимает «целенаправленное волевое единство хозяйствования, ставящего перед ним те или иные цели, сокращающего ему смысл»[21]. Иными словами, суть понятия хозяйства конституируется с помощью таких слагаемых, как хозяйствование и его носитель – хозяин. Только домашнее единичное хозяйство Струве считает «истинным». Народное и городское хозяйства он называет «псевдохозяйствами», т. е. совокупностями «истинных хозяйств».

В реальной жизни имеет место некая множественность противостоящих друг другу и друг с другом соприкасающихся единичных хозяйств. Подобный подход приводит Струве к проблеме способов взаимодействия единичных хозяйств, их сложения в целое. Ее он еще в 1900 г. считал главной задачей экономической теории, состоящей в «уяснении принципов, вытекающих из существа хозяйственной деятельности, определяющих жизнь отдельных хозяйств, а также в уяснении тех явлений, которые вытекают из сосуществования и взаимодействия этих хозяйственных единиц и объективно обуловливаются этим взаимодействием независимо от сознания и воли как хозяйствующих субъектов, так и какого-нибудь другого субъекта высшего порядка (государства и т. п.)»[22].

В своих работах еще дореволюционного периода ученый прямо говорил о бессмысленности и гибельности замены «стихийного хозяйственно-общественного взаимодействия» хозяйствующих субъектов их «планомерным, рациональным сотрудничеством и соподелением»[23], о «фанатичности» идеи «полной рационализации цен и всецелого управления их царством[24], поскольку ни индивидуальный, ни коллективный разум не способен охватить такое обширное поле и подчинить все происходящие в нем процессы единой воле. Ключевыми категориями учения П. Струве явились такие понятия, как хозяйствование, хозяйство, цена, рынок, частная собственность, экономическая свобода, возмездность.

20.3. Либеральные концепции хозяйствования русского зарубежья

Отвергая планово-централизованную систему и прогнозируя ее неминуемый крах, русские либералы противопоставили ей собственное видение того, каким должно быть эффективное хозяйствование.

Среди трактовок, сформулированных представителями русского либерализма, обращает на себя внимание концепция хозяйственной свободы, выдвинутая Б.Д. Бруцкусом. Из всех экономистов русского зарубежья Б. Бруцкус был наиболее радикальным сторонником либерализма. Он, так же как и П. Струве, признавал необходимость государственного вмешательства в хозяйственную жизнь общества. Но это вмешательство, по его мнению, должно представлять собой систему частичных мер воздействия на народное хозяйство, «которые не задаются целью устранить в нем решающую роль частного интереса и частной инициативы»[25].

Предпринятый Бруцкусом анализ привел его к выводу о том, что социализм и свобода несовместимы. Автор определяет три компоненты хозяйственной свободы: 1) свободу хозяйственной инициативы; 2) свободу организации потребления; 3) свободу труда[26].

Свобода хозяйственной инициативы является, по мнению ученого, необходимым условием развития личности, творческого проявления всех ее способностей. Еще большим благом оборачивается свобода хозяйственной инициативы для общества в целом. Именно ей прежде всего обязаны производительные силы своим невиданным прежде прогрессом, достигнутым во всех странах с конкурентно-рыночной экономикой.

Условия для проявления свободы хозяйственной инициативы в социалистическом обществе, констатирует Бруцкус, по существу, отсутствуют, тотальная бюрократизация всей жизни парализует значительную часть стимулов, формирующих в капиталистическом хозяйстве атмосферу предприимчивости.

Другой элемент хозяйственной свободы – свобода в сфере потребления. В этой сфере, говорит Бруцкус, социализм в еще меньшей степени способен обеспечить свободу. Столь резкий вывод ученый базирует на вполне взвешенном утверждении, согласно которому планово-централизованная организация экономики неизбежно влечет за собой и авторитарное распределение хозяйственных благ.

Но верховное распределение из Центра противоречит естественному праву человека на свободное удовлетворение потребностей. Оно означает, что «я обязан есть то, пусть прекрасно изготовленное блюдо, которое мне предлагает наша коммунистическая столовая; это значит, что я не вправе выбрать ту мебель, которая мне по душе; это значит, что молодая барышня обязана надеть не ту шляпку, которая ей к лицу»[27].

Третье слагаемое хозяйственной свободы – свобода труда. Тезис о том, что свободный труд производительнее принудительного, авторитарно распределяемого труда, сейчас уже не нуждается в доказательствах. Социализм же вынужден планово-централизованно распределять и использовать не только средства производства, предметы потребления, духовные ценности, но и сам труд»[28].

Таким образом, говорит Бруцкус, красивые слова о «царстве свободы» на самом деле к истинной свободе индивидуума, личности никакого отношения не имеют. Наоборот, именно при социализме общество лишает человека какой бы то ни было как хозяйственной, так и политической свободы. Именно при социализме государство «является во всемогуществе и политической, и экономической власти», становится тем Лефиафаном Гоббса, «который без остатка поглощает личность»[29].

Точку зрения о свободе как верховной ценности развивал и другой видный русский экономист, философ, юрист Б.П. Вышеславцев. Рассмотрим его концепцию.

В своем экономическом развитии человечество сделало гигантский скачок. Технический прогресс привел к резкому возрастанию объемов производства промышленной и сельскохозяйственной продукции. Казалось бы, пишет Б. Вышеславцев, «у современного человека есть все, что нужно для благоденствия, досуга, процветания наук и искусств: хлеб, золото, машины, изобретения»[30]. Но рядом с огромными богатствами, сконцентрированными в руках одной части населения, соседствует нищета другой его части. По-видимому, говорит автор, одного технического и научного прогресса недостаточно для того, чтобы обеспечить счастливую жизнь всем людям. Для этого необходимо что-то еще, «самое главное». Что же?

По мнению Вышеславцева, таким «самым главным» звеном общественно-экономического устройства является правильный принцип распределения. Но его нет.

Правильная постановка и решение проблемы распределения состоит, по Вышеславцеву, в ответе на вопрос: кто и на что имеет право? Коммунизм в России провозгласил «плановость» в распределении, но соответствующего нового права, которого так жаждал русский народ и за которое он боролся с капитализмом, не создал.

Каким же видится Вышеславцеву эффективный и справедливый принцип распределения?

Хозяйственная практика, говорит автор, знает лишь две формы распределения.

1. Частнохозяйственная автономия, покоящаяся на римско-правовом понятии собственности и свободной купле-продаже.

Это стихийно-случайное распределение, отрицающее всякую «плановость» и исходящее из веры в естественную гармонию интересов, постулируемую классической школой политической экономии. «Такая система распределения, – говорит автор, – есть буржуазно-капиталистическая демократия»

2. Планово-централизованная система распределения.

По своему содержанию она противоположна первой форме и отрицает всякую частнохозяйственную автономию, римско-правовое понятие собственности и свободы торговли, субъективные публичные права, свободу личности. Эта система исходит из веры во всемогущество Центра, в директиву абсолютной плановости, ее способность путем команд и декретов покорить любую стихийность, решить любые проблемы. Но коммунизм, воображая, будто он отрицает капитализм, «на самом деле утверждает самую предельную и независимую форму капитализма – государственный капитализм».

Получается любопытная картина, продолжает Вышеславцев: в коммунизме есть продолжение капитализма, он вовсе не новое слово нового мира, а всего лишь последнее слово старого, всем ненавистного мира, некий «капитало-коммунизм». Ведь коммунизм отрицает в капитализме не власть и капитал, все это он просто берет в свои руки. В действительности же он отрицает все свободы и субъективные права, которые свято охраняют в странах буржуазной демократии. Настоящая борьба, таким образом, «происходит вовсе не между капитализмом и коммунизмом, а между демократией и диктатурой, между правовым государством и диктатурой»[31].

Обе формы распределения, резюмирует ученый, получили практическую апробацию. Невероятные усилия русского большевизма по навязыванию России и всему миру второй – коммунистической – системы не увенчались успехом и, как уже отмечалось, он сам был вынужден отступить на позиции свободного обмена, т. е. на позиции первой системы, также не пользующейся большим уважением Вышеславцева. Но есть, говорит он, и третья система, которой принадлежит будущее.

Третья система Б. Вышеславцева называется социально хозяйственной демократией. Она означает, во-первых, сохранение частного предпринимательства в весьма широких масштабах и допущение лишь в крайних случаях частичной национализации; во-вторых, сохранение свободной конкуренции; в-третьих, разъяснение рабочим смысла и назначения тех «винтиков», на производство «которых уходит их время, создание таких условий, в которых они стали бы чувствовать себя предметом заботы и внимания»[32]. Такая форма распределения, по автору, «есть расширение до последних пределов принципов демократии и принципов правового государства»[33].

Среди авторов, отстаивавших преимущества смешанной экономики, выделяется А.Д. Билимович. Он предпринял сравнительный анализ двух способов хозяйствования, один из которых покоится исключительно на принципе хозяйственной свободы и рыночных отношений, другой – на принципе централизма и государственных воздействий на экономику. Отдавая должное первому, т. е. либеральному способу хозяйствования, выполнившему в эпоху становления капитализма свою историческую миссию, он был далек от его восторженного прославления, поскольку отчетливо видел и его темные стороны.

Конкурентная борьба между людьми приводит к неслыханной обнаженности личного интереса. Неустанная погоня за прибылью захватывает человека без остатка. Из нерегулируемой и неограниченной свободы частной собственности вырастает чрезмерное социальное неравенство, которое в конце концов препятствует дальнейшему росту продуктивности народного хозяйства. Чрезмерное неравенство имущества и доходов «оскорбляет чувство справедливости и порождает классовую ненависть, которая уже много раз губила государства и народные хозяйства»[34].

Концентрация капиталов, особенно в руках монополистов, приводит к использованию частной собственности во вред обществу, и прежде всего – его менее зажиточным слоям. Однако еще более скептически Билимович оценивал также централизованную систему хозяйствования. Эта система непродуктивна прежде всего потому, что цены различных видов труда, различных вещественных факторов производства и, наконец, потребительских благ устанавливает центр, а не рынок. Если даже отдельные хозяйственные единицы покупают товары и продают их друг другу, то это ненастоящая купля-продажа и ненастоящие цены. Они носят формальный расчетный характер, поскольку не являются результатом рыночной борьбы. Отсюда и деньги, обслуживающие эти акты купли-продажи, являются фиктивными деньгами, выполняющими счетную функцию, но не выражающими соотношения сил на рынке. В интегральном планово-централизованном хозяйстве государство является единственным и всесильным монополистом, но с потерей действия настоящих цен, принципа издержек производства теряется и механизм, который при всех своих недостатках все же помогает выбирать нужный состав и целесообразные способы производства.

Таким образом, по мнению Билимовича, ни система экономического либерализма в ее чистом виде (laissez faire), ни тем более система централизованного жестко-директивного планирования, не являются эффективными. Поэтому Билимович предлагает идти по пути формирования смешанного способа хозяйствования, вбирающего в себя как принцип свободы и свойственный ему механизм рыночных сил, так и принцип централизма, предполагающий корректирующее воздействие на экономику со стороны государства.

Пищу ученому для таких выводов дала сама жизнь, особенно Великая депрессия 1929–1933 гг., когда правительство вынуждено было наращивать регулирующие и координирующие мероприятия в области экономики. Билимович против как неограниченного огосударствления экономики, так и неограниченного либерализма. Он ставит вопрос о «дозе» свободы и «дозе» государства. Ученый уже тогда близко подошел к тому, что сегодня в западной литературе именуется теорией «осечки» (или «фиаско») рынка и «осечки» государства.

Концепция А.Д. Билимовича сегодня актуальна как никакая другая.

20.4. Советская и постсоветская экономическая школа. Российский институционализм

Самостоятельное развитие российской экономической мысли, в начале ХХ в. быстро интегрировавшееся в мировую науку, было прервано в 1917 г., хотя в 20-е годы оно еще отчасти продолжалось как бы по инерции. В конце 20-х годов сложилась советская школа экономистов-международников. С самого начала она ассоциировалась с именем Е. Варги. Среди достижений этой школы в 30—40-х годах можно назвать исследования по теории и истории экономических кризисов и изменениях в экономике мирового капитализма, вызванных Великой депрессией и Второй мировой войной.

В 60—70-х годах ХХ в. ознакомление советских ученых с западными течениями экономической теории (экономикса) происходило под вывеской изучения «экономико-математических методов». Одним из тех, кто стоял у истоков экономико-математического направления в науке, был выдающийся ученый-экономист В.В. Новожилов (1892–1970). Им исследованы такие актуальные для советского периода проблемы, как экономика дефицита, теория изменения затрат и результатов и др. Экономико-математическое направление явилось своеобразным «окном в Европу», т. е. средством приобщения отечественной экономической науки к мировой, и воспитала целый ряд блестящих ученых, увлеченных идеей синтеза двух наук в условиях нового постиндустриального общества.

Особое внимание заслуживает Леонид Канторович. Ему в 1975 за «Теорию оптимального использования ресурсов» была присуждена Нобелевская премия. Он является первым и пока единственным лауреатом Нобелевской премии по экономике, которые начали присуждать лишь с 1969 г. Им были введены «двойственные оценки» ресурсов, показывающие степень ценности этих ресурсов для общества.

На базе двойственной оценки Л.В. Канторович разработал теорию рентных оценок, которая позволяет измерять стоимость пользования такими природными ресурсами, как земля, вода, воздух и т. д. Эта идея намного опередила свое время предвосхитив весьма актуальные сегодня исследования по экономико-экологическим проблемам.

В развитии новых направлений, анализирующих трансформацию экономических институтов в постсоветской России, важную роль должен сыграть институционализм.

Интерес к институционализму в России объясняется двумя причинами. Во-первых, влиянием марксизма, который всегда рассматривал институционализм как своего союзника. Во-вторых, желанием преодолеть ограниченность экономикса, основанного на деятельности рационального индивида. Этот подход в России так и не сложился.

По мнению Р. Нуреева и Ю. Латова, в российской экономической литературе фигурируют семь направлений неоинституциональных исследований[35].

1. Теория прав собственности. Она важна в аспекте анализа приватизации, ее последствий и формирования рыночных институтов. После проведенных реформ большая часть государственной собственности в России перешла не к аутсайдерам (посторонним, «диким»), а к инсайдерам (менеджменту и персоналу предприятий). Поэтому в России не сформировался эффективный частный собственник. В деятельности фирм мотив личного обогащения новых владельцев доминирует над целями развития производства.

2. Проблема импорта рыночных институтов. Здесь имеются две группы проблем. Первая связана с появившимися после проведения реформ расширением политических свобод (свобода слова, митингов и т. п.) и сужением экономических возможностей (падение производства, инфляция и т. д.). В этих условиях большая нагрузка легла на государство. Но оно оказалось не в состоянии защитить провозглашенные им самим права. Отсутствие надежных институциональных гарантий привело к произволу властей всех уровней. Вторая группа проблем связана с анализом особенностей адаптации населения к рынку. Трансформация российской экономики происходит в условиях глубокого спада экономики и жизненного уровня населения, которое ищет защиты (опеки) у государства. Ради опеки люди готовы отказаться от «голодной» свободы, обменяв ее на «сытое» подчинение.

3. Теория трансакционных издержек. Как показывает практика в переходной экономике России трансакционные издержки растут. Один из путей их снижение – экономико-правовое обеспечение института товарных знаков.

4. Экономика организации. Она касается разработки теории фирмы и эффективности работы хозяйственных организаций.

5. Экономико-правовые неоинституциональные концепции. Самыми популярными из них в России является теория общественного выбора и теория прав собственности.

6. Теория общественного выбора популярна по той причине, что и в советский, и в постсоветский периоды российская экономика зависела от политической конъюнктуры. Проблемы взаимосвязи экономики и политики изучаются по данным выборов в центральные и местные органы власти; при подготовке, принятии и реализации российской Конституции; при анализе деятельности госаппарата и в других случаях.

6. Теория преступлений и наказаний. Она исследует экономическое «подполье» – мир за рамками «общественного договора». Отечественные экономисты начали знакомиться с теорией преступлений и наказаний лишь с 1997 г. В настоящее время издается журнал «Экономическая теория преступлений и наказаний». Успешно развивается исследование по частным направлениям экономической теории преступлений и наказаний: по экономике наркобизнеса, рэкет-бизнеса, которые существуют как реакция на отсутствие защиты прав собственности.

7. Новая экономическая история. В ней исследуется неоинституциональный подход к изучению исторических закономерностей. Она включает два направления: клиометриков и последователей Д. Норта.

«Клиометрики» анализ традиционных источников базируют на использовании математического инструментария. При втором подходе (последователи Д. Норта) применяется новый для историков понятийный аппарат: права собственности, трансакционные издержки и т. д.

Широко применяется неоинституциональный подход к исследованию переходной экономики России.

Ретроспективный обзор становления и развития экономической науки позволяет сделать ряд выводов.

1. Экономическая теория будучи наукой, изучающей важнейшую сферу человеческой деятельности, – хозяйственную систему, – изменяется и наполняется новым содержанием параллельно изменениям последней.

2. Побуждающим мотивом эволюционных и революционных трансформаций хозяйственной системы служат изменения материальной основы производства – его технического базиса.

3. Становление новой экономической теории будет возможно лишь на новой технической базе – постиндустриальной хозяйственной деятельности общества.

4. Особенности формирования российской экономической школы, определяемые спецификой российской цивилизации, пока еще находятся в стадии изучения.

Примечания

¹ Здесь и далее использован материал из книги Гукасьян Г.М., Нинциева Г.В. История экономической мысли. – СПб.: Питер, 2008 (Серия «Завтра экзамен»).

Сборник модулей