WA(q) = WB(q) = V\q).
В этом случае равновесие опять симметрично и, применяя (XII.18), получаем равновесную политику, в данном случае обозначенную q*, удовлетворяющую
из чего следует:
где во второй строке используется факт, что в равновесии каждая партия приходит к власти с вероятностью 1/2, таким образом, X”F” (0) = 1/2.
Тогда из проведенного анализа следует, что эта равновесная политика явлется решением для максимизации взвешенной утилитаристской функции общественного благосостояния:
ixwfo),
И=1
где ;
X1 =/'(0)Я + ^ и х" ~fn(0)R для п>2. (XII.19)
Иными словами, та группа, чьи предпочтения представлены в партийных платформах, имеет больший вес в политике. Модель также показывает, что такой эффект наблюдается более отчетливо, когда партии не ценят приход к власти (т.е. R невелико), тогда как если приход к власти значим для партий сам по себе, результаты сходны с базовой моделью вероятностного голосования.
Это дает другую возможную интерпретацию модели демократической политики в редуцированной форме из главы IV, где равновесная политика была решением проблемы взвешенной утилитаристской функции общественного благосостояния. Мы резюмируем этот результат в следующей теореме:
Теорема П.5 (Отсутствие конвергенции политических платформ при идеологической политике и вероятностное голосование). Предположим, что P(qA,qB) есть непрерывная функция (вследствие вероятностного голосования) и политические партии представляют предпочтения одной из групп. Тогда политическое равновесие задано максимизацией функции взвешенной утилитаристской функции общественного благосостояния (XII. 19), которая придает больший вес той социальной группе, чьи предпочтения отражены в партийных платформах.
Эта теорема важна потому, что согласно ей некоторые группы могут быть весьма могущественными в демократическом политическом процессе, если им удается контролировать идеологические предпочтения партий. В категориях нашей двухклассовой модели, иногда можно рассматривать демократический политический процесс как захваченный богатыми, например, в связи с тем, что они контролируют политические партии.
Экономические истоки диктатуры и демократии
4.3. Обязательства и конвергенция
До сих пор важным допущением было то, что партии заявляют о своих политических платформах, и что они могут принимать обязательства относительно мер, предусмотренных этими платформами. Таким образом, по сути, партии могли бы конкурировать, предлагая различные платформы, которые они обязуются реализовать в случае прихода к власти. Однако, как это подчеркивают А. Алесина [Alesina, 1988], М. Осборн и А. Сливински [Osborne, Slivinski, 1996], Т. Бисли и С. Коэйт [Besley, Coate, 1997], допущение о верности политиков принятым обязательствам не обязательно правдоподобно. Что может остановить политиков в таких однократных моделях от отказа от ранее объявленных шагов в пользу тех, которые были бы для политика наилучшими после прихода к власти? Ничего: потенциальное наказание отсутствует. (Некоторое наказание имелось бы, будь мы в мире с повторяющимися выборами, но это выходит за рамки нашего анализа.)
Чтобы видеть, что происходит, когда устраняется это допущение о верности обязательствам, рассмотрим модель предыдущего раздела, но допустим, что партии могут выбирать любую государственную политику, какую хотят, когда приходят к власти. Допустим также, что P(qA> qB) задана (XII. 1). Предвыборные заявления в таком случае не больше, чем «дешевая болтовня», и в совершенном на подыграх равновесии избиратели понимают, что, придя к власти, партии воплощают в жизнь наилучшие для себя платформы. Поэтому избиратели просто сравнивают Vn(qA) и Vn(qB) и голосуют за ту партию, чья идеальная точка им ближе. В результате побеждает та партия, чья идеальная точка ближе идеальной точке медианного избирателя. Таким образом, мы имеем следующую теорему:
Теорема П.6 (Отсутствие конвергенции политических платформ при партийной политике и отсутствии обязательств). Предположим, что в данной модели партийной политики отсутс/пвует приверженность партийным платформам. Тогда в единственном равновесии мы имеем, что если VM(qA)> Vм(qB), то партия А приходит к власти с вероятностью 1 и равновесная политика есть qA; если VM(qB)> Vм (qA), партия В приходит к власти с вероятностью 1 и равновесная политика есть qB; и если Vм(qA) = VM(q ), каждая партия приходит к власти с вероятностью 1/2 и равновесная политика есть qA с вероятностью 1/2, также как и qB с вероятностью 1/2.
В этой модели партийной политики без обязательств мы видим, что политические предпочтения партий еще более значимы. Следовательно, контроль над политической повесткой дня и над внутренней структурой партий становится более важным в определении равновесных плат-
форм, и тем самым более ценным, когда партии не могут принять на себя достоверных обязательств на стадии выборов. В этом случае, если платформы обеих партий полностью захвачены некоторой социальной группой, равновесные платформы всегда соответствуют идеальной точке одной из этих групп. Например, рассмотрим ситуацию, в которой бедные контролируют одну политическую партию, а богатые — другую. Если идеальная точка богатых ближе к идеальной точке медианного избирателя, равновесной демократической политикой всегда является идеальная точка богатых.
В итоге, рассмотренные в этом приложении модели представляют микроэкономическое основание для модели политической власти в редуцированной форме, использовавшейся в конце главы IV. Эти модели позволяют говорить о том, что богатые могут иметь больше власти в некоторых демократиях, поскольку они либо менее идеологизированы в своем голосовании, чем бедные, либо смогли сформировать эффективные лобби для защиты своих интересов, либо смогли захватить партийные платформы или влиять на них.
Библиография
Abrams L. Bismarck and the German Empire, 1871-1918. N.Y.: Routledge, 1995.
Acemoglu D. Technical Change, Inequality, and the Labor Market // Journal of Economic Literature. 2002. Vol. 40. P. 7-72.
Acemoglu D. Why Not a Political Coase Theorem? // Journal of Comparative Economics. 2003a. Vol. 31. P. 620-652,
Acemoglu D. Patterns of Skill Premia // Review of Economic Studies. 2003b. Vol. 70. P. 199-230.
Acemoglu D„ Johnson S., Robinson J.A. The Colonial Origins of Comparative Development: An Empirical Investigation // American Economic Review. 2001. Vol. 91. P. 1369-1401.
Acemoglu D., Johnson S., Robinson J.A. Reversal of Fortune: Geography and Institutions in the Making of the Modern World Income Distribution // Quarterly Journal of Economics. 2002. Vol. 118. P. 1231-1294.
Acemoglu D„ Johnson S„ Robinson J.A. The Rise of Europe: Atlantic Trade, Institutional Change and Economic Growth // American Economic Review. 2005. Vol. 95. P. 546-579.
Acemoglu D., Johnson S„ Robinson J.A. Institutions as the Fundamental Cause of Long-Run Growth. NBER Working Paper No. 10481, forthcoming // Handbook of Economic Growth / ed. by Ph. Aghion, S. Durlauf. Amsterdam: North-Holland, 2004.
Acemoglu D„ Johnson S„ Robinson J.A., Yared P. Income and Democracy. 2004. Unpublished Paper.
Acemoglu D., Robinson J.A. Why Did the West Extend the Franchise? Growth, Inequality, and Democracy in Historical Perspective // Quarterly Journal of Economics. 2000a. Vol. CXV. P. 1167-1199.
Acemoglu D„ Robinson J.A. Repression or Democratization? // European Economic Review. 2000b. Vol. 44. P. 683-693.
Acemoglu D„ Robinson J.A. A Theory of Political Transitions // American Economic Review. 2001. Vol. 91. P. 938-963.
Acemoglu D., Robinson J.A. The Political Economy of the Kuznets Curve // Review of Development Economics. 2002. Vol. 6. P. 183-203.
Acemoglu D., Zilibotti F. Was Prometheus Unbound by Chance? Risk, Diversification, and Growth // Journal of Political Economy. 1997. Vol. 105. P. 709-751.
Acemoglu D„ Zilibotti F. Information Acquisition in Development // Journal of Economic Growth. 1999. Vol. 4. P. 5-38.
Ades A. Economic Development with Endogenous Political Participation // Economics and Politics. 1995. Vol. 7. P. 93-117.
Ades A., Verdier Th. The Rise and Fall of Elites: A Theory of Economic Development and Social Polarization in Rent-Seeking Societies. CEPR Discussion Paper No. 1495. 1996.
Aguilera P.M. Los Comuneros: Guerra Social у Lucha Anticolonia. Bogota: Uni-versidad Nacional de Colombia. 1985.
Alesina A. Credibility and Political Convergence in a Two-Party System with Rational Voters // American Economic Review. 1988. Vol. 78. P. 796-805.
Alesina A., Perotti R. Income Distribution, Political Instability, and Investment // European Economic Review. 1996. Vol. 40. P. 1203-1225.
Alesina A., Rodrik D. Distributive Politics and Economic Growth // Quarterly Journal of Economics. 1994. Vol. 109. P. 465-490.
Alesina A., Glaeser E„ Sacerdote B. Why Doesn’t the United States Have a Europe-an-Style Welfare State? // Brookings Papers on Economic Activity. Fall 2001. P. 187— 278.
Alesina A., Glaeser E. Fighting Poverty in the U.S. and Europe: A World of Difference. N.Y.: Oxford University Press, 2004.
Almond G.A., Verba S. The Civic Culture; Political Attitudes and Democracy in Five Nations. Princeton: Princeton University Press, 1963.
Alonso P. Between Revolution and the Ballot Box: The Origins of the Argentine Radical Party in the 1890s. N.Y.: Cambridge University Press, 2000.
Altimir O. Estimaciones de la Distribucion del Ingreso en la Argentina, 1953— 1980 // Desarollo Economico. 1986. Vol. 25. P. 521-566.