6.1.2. Консолидация
Природа и сила гражданского общества так же важны для консолидации демократии, как и для ее создания. Хорошо организованное гражданское общество необходимо не только для толчка к демократии, но и для ее защиты. Когда гражданское общество лучше организовано, переворотам легче противостоять, их дороже предпринимать и у них меньше шансов на успех. Поэтому демократия с большей вероятностью станет консолидированной.
6.2. Потрясения и кризисы
6.2.1. Демократизация
В нашей теории процесс демократизации связан с преходящим характером политической власти де-факто. В некоторых ситуациях проблемы коллективного действия легче решаемы, противникам режима легче скоординироваться и легче и дешевле осуществить революции. Это обычно времена кризиса, например, неурожаев, экономических депрессий, международных финансовых и долговых кризисов и даже войн. Такие кризисы и макроэкономические шоки по своей природе преходящи и ведут к кратковременным флуктуациям политической власти де-факто. Поэтому наша теория предсказывает, что запуск процесса демократизации более вероятен в условиях экономического или политического кризиса. Явным примером этого является демократизация в Аргентине после войны за Фолклендские (Мальвинские) острова в 1983 г.
6.2.2. Консолидация
Как противники диктатуры могут обрести временную власть де-факто во время политических или экономических кризисов, так и противники демократии могут достичь того же. Наш анализ предполагает, что в кризисных ситуациях более вероятны как демократизации, так и перевороты. Это можно проиллюстрировать примером с переворотом против Альенде в Чили в 1973 г., произошедшим во время первого большого роста цен на нефть и масштабной экономической депрессии.
Экономические истоки диктатуры и демократии
6.3. Источники дохода и структура материальных благ
6.3.1. Демократизация
Другой важной детерминантой баланса иежду демократией и репрессиями является источник доходов элит. В некоторых обществах элиты масштабно инвестируют в землю, в то время как в других — в физический и человеческий капитал. Вероятны три важных различия в отношении землевладельцев и обладателей (физического и человеческого) капитала к демократии и недемократии. Во-первых, землю легче облагать налогом, чем физический и человеческий капитал. Поэтому землевладельцы имеют больше оснований опасаться демократии, чем недемократии, что делает их более нерасположенными к демократии. Во-вторых, социальная и политическая турбулентности могут быть более вредоносными для владельцев физического и человеческого капитала, которые должны полагаться на сотрудничество на рабочем месте и в ходе торговли, что делает землевладельцев более готовыми использовать силу для сохранения желанного для них режима. В-третьих, в экономике с преобладанием аграрной сферы возможны различные комплексы экономических институтов, что влияет на относительную интенсивность предпочтений элит и граждан в пользу различных режимов. Например, институты принудительного труда, такие как рабство, относительно более эффективны в1 сельском хозяйстве, чем в промышленности [Eltis, 2000]. Из этого следует, что демократия хуже для элит, потому что приносимые ею изменения в коллективном выборе подрывают желанный для них набор экономических институтов. Из всех трех соображений вытекает, что демократизация вероятнее в более индустриализированном обществе, где элиты обладают существенным физическим и человеческим капиталом, чем в более агрокультурном обществе, где элиты в основном инвестируют в землю. Иначе говоря, демократия более вероятна, когда элиту составляют промышленники, а не землевладельцы.
Хотя природа революций не в центре внимания настоящей книги, из этих идей вытекают интересные следствия для понимания актуализации революций. Например, они могут объяснить, почему большинство революций, например, в России, Мексике, Китае, Вьетнаме, Боливии и Никарагуа, произошли в преимущественно аграрных обществах. Это так потому, считаем мы, что земельные элиты предпочитают репрессии, а не уступки, и когда репрессии терпят крах, случаются революции. В более урбанизированных и индустриализированных обществах, где элиты инвестируют в капитал, предпочитаются уступки и революции наблюдаются реже.
6.3.2. Консолидация
Источники дохода элит также влияют на решение о том, предпринять ли переворот. Если элиты масштабно вкладываются в землю, перевороты могут оказываться менее дорогостоящими. Кроме того, демократия относительно менее предпочтительна для членов таких элит, так как земля может подвергнуться при ней более высокому налогообложению, чем капитал, и экономические институты при демократии далеки от тех, которым отдают предпочтение эти элиты. Напротив, когда богатство элит концентрируется в основном в форме физического и человеческого капитала, перевороты для них дороже, а демократия угрожает не критически. В результате демократия с меньшей вероятностью консолидируется, когда элиты — землевладельцы, чем когда они капиталисты.
6.4. Политические институты
6.4.1. Демократизация
Наша концептуальная структура также предполагает, что тип демократических политических институтов может играть критическую роль в объяснении, почему одни общества демократизируются, а другие нет. В частности, когда элиты могут применять репрессии, чтобы избежать демократизации, они делают это, так как ожидают, что демократия нанесет ущерб их интересам. Пока что наша характеристика демократии как правления большинства была чрезмерно стилизованной, чтобы представить основные элементы нашего анализа. В реальности голос одного человека может стоить больше, чем голос другого, особенно элиты могут оказывать большее или меньшее влияние на то, что происходит при демократии — пусть даже их влияние при этом относительно меньше, чем при диктатуре.
Один из способов влияния элит — проектирование политических институтов. В своей книге 1913 г. «Ап Economic-Interpretation of the US Constitution» (Экономическая интерпретация конституции США) Ч. Бирд доказывал, что текст конституции был написан богатыми собственниками, следящими за сохранением ценности своего имущества (в том числе, как следует добавить, и рабов) перед лицом вероятного давления со стороны радикальных демократических элементов4. Бирд утверждал: 5
...Так как первичной целью власти, кроме просто подавления физических беспорядков, является создание правил, определяющих общественные отношения собственности, господствующие классы, чьи права должны так определяться, с необходимостью должны получить от власти такие правила, которые созвучны со значительными интересами, нужными для продолжения их экономических процессов, или они должны сами контролировать органы власти. При стабильном деспотизме имеет место первое; при любой другой системе правления, где в политической власти принимает участие какая-либо доля насе-> ления, методы и природа этого контроля становятся проблемой пер
востепенной важности — фактически, фундаментальной проблемой конституционного права. Социальная структура, с помощью которой один тип законодательства обеспечивается, а другой предотвращается, — это вторичная, или производная черта, вырастающая из природы экономических групп, стремящихся к позитивным действиям и негативным ограничениям [Beard, 1913, р. 13].
Даже сама идея представительной демократии, в противоположность прямой или демократии участия, может рассматриваться как попытка ослабить давление популизма и подорвать власть большинства (см.: [Manin, 1997]).
Итак, ясно, что демократические политические институты могут быть структурированы так, чтобы ограничивать власть большинства. Более близким к нам по времени примером является конституция, разработанная во время диктатуры Пиночета в Чили, которая стремилась минимизировать угрозу социализма в стране путем систематической нечестной нарезки избирательных округов и заниженного представительства городов, другими способами пыталась закрепить право вето военных на процесс демократического принятия решений [Londregan, 2000; Siavelis, 2000].
Другим примером, рассмотренным в главе I, был способ написания южноафриканской конституции при попытке защитить интересы белых в условиях демократии.
Если недемократический режим или элита могут спроектировать институты демократии или манипулировать ими так, чтобы гарантировать непринятие радикальных мер в пользу большинства, то демократия становится менее угрожающей интересам элит. Чувствуя меньшую угрозу, элиты с большей готовностью относятся к самому установлению демократии. К примеру, когда демократия не столь угрожающа, менее привлекательно применение репрессий, чтобы избежать ее. Таким образом, конституция Пиночета, в рамках нашей модели, облегчила демократизацию в Чили. Может быть даже так (как это было в Южной Африке), что большинство граждан сами готовы ограничить свои возможности в выборе мер государственной политики, чтобы облегчить переход к демократии. Как об этом говорится в главе VI, АНК осознавал, что необходимо сделать уступки белым относительно структуры демократических институтов. Для АНК это было лучше, чем продолжение борьбы с режимом апартеида. Предоставление элите убедительных гарантий облегчает процесс демократизации, который в ином случае мог бы и не состояться.
6.4.2. Консолидация
Структура демократических институтов не только влияет на саму демократизацию, но и помогает определить, консолидируется ли демократия. В частности, институты, ограничивающие при демократии политические меры в пользу большинства, вероятно, помогут консолидации. На самом деле, элиты могут быть весьма влиятельными при демократии, поскольку они контролируют могущественную верхнюю палату парламента, как прусские юнкера в Германии XIX в., или британская аристократия в Палате лордов, или поскольку они контролируют партийную систему. Зная, что при демократии они смогут застраховаться от чрезмерно мажоритарных мер, элиты будут меньше стремиться к антидемократическим действиям.