Вспомним, что в ходе анализа в главе II мы проводили различие между политической властью де-юре и де-факто. Политическая власть де-юре исходит от политических институтов. Напротив, политическая власть де-факто исходит от способности одной группы взять верх над другой путем открытой борьбы или иными средствами. В демократии политической властью де-юре обладают граждане. В недемократии у граждан нет политической власти де-юре, они исключены из политической системы. Тем не менее у них может быть политическая власть де-факто, в силу того, что они составляют большинство и могут оказаться способны координировать свои действия, чтобы свергнуть существующий режим. В предельной ситуации граждане могут предпринять революцию против недемократии, с целью сменить политическую систему на более выгодную им. Мы резюмируем ограничения, налагаемые на элиты этим видом политической власти де-факто, в понятии ограничения революцией.
В этом подразделе мы рассматриваем истоки ограничения революцией и пределы, которые оно налагает на действия элит, контролирующих политическую систему при недемократии. Мы начинаем с того, что рассматриваем способы формализации революций и вводим понятия, связанные с проблемами коллективного действия, которые могут возникнуть при организации граждан для осуществления политической власти де-факто. Повсюду мы концентрируем внимание на двухклассовой модели, введенной в предыдущей главе, чтобы сделать анализ более конкретным. В этой модели общество делится на богатые элиты и бедных граждан, которые более многочисленны.
Прежде всего представим себе, что происходит после революции. По определению революция в этой среде равнозначна тому, что граждане используют саму свою численность, чтобы свергнуть элиты в недемокра-тии, взять контроль над обществом и его материальными ценностями и приносящими доходы активами. Следовательно, некоторым образом мы рассматриваем революцию как то, что ведет к послереволюционному обществу, в котором контроль переходит от элит к гражданам.
Поэтому самый простой способ представить себе послереволюционное общество — мыслить его как такое, в котором граждане делят между собой ресурсы экономики. Однако, вероятно, что такое бурное событие, как революция, создает существенные беспорядки и разрушения и, следовательно, сокращает производственный потенциал экономики. Итак, будем считать, что после революции доля ресурсов общества р уничтожается и оставшееся может быть разделено между гражданами. Это — явное упрощение. Большинство революций не действует таким эгалитарным образом, перераспределяя ресурсы послереволюционного общества только гражданам. Некоторые неизменно получат больше, чем другие. Тем не менее нашей целью является не разработка реалистичной теории революций, но скорее использование угрозы революции в качестве ограничения, налагаемого на недемократическую политику. По этой причине мы снова апеллируем к «бритве Оккама» и моделируем выигрыши в послереволюционном обществе самым простым из возможных способов. Допущение, что некоторые ресурсы экономики уничтожены в вихре революции, а оставшиеся распределяются некоторым образом между гражданами, является и простой, и привлекательной формулировкой для этой цели.
Из этого допущения следует, что после революции каждый гражданин (здесь — бедный агент) получает чистый доход
V'(&p) = ^-=^, (V.1)
1 — 0
потому что совокупный доход, который они будут делить между собой, есть (1 —|х)у, и их число 1-6. Обозначение VP(R, р) показывает ценность (т.е. полезность) для гражданина в послереволюционном обществе, в зависимости от р. Игнорируя проблемы коллективного действия, которые будут рассмотрены позже, можно видеть, что революция будет выгодна, когда выигрыш, данный в уравнении V.1, больше, чем выигрыш, получаемый гражданином без революции. Пусть %N обозначает ставку налога, установленную элитами, где N обозначает недемократию, и предположим, что без революции элиты просто устанавливают предпочитаемую ими ставку налога, тг (= 0). Тогда этот выигрыш есть
yP(/|XN=Tr) = y. (V.2)
Мы утверждаем, что революционное ограничение связывает действия элит, если (V.1) больше, чем (V.2), или если
(1-Ц)У
1-5
> ур.
(V.3)
Мы записываем это ограничение в виде строгого неравенства, так как исходим из того, что если (1 - р)ф/(1 - 5) = ур и при этом для граждан нет разницы между политическим статус-кво и революцией, то они не восстают19. Мы будем придерживаться этого условия на протяжении всей книги.
Важной чертой этого неравенства является то, что оно сравнивает выигрыш от революции с выигрышем от сохранения статус-кво. Это сравнение концептуально корректно как для группы в целом, так и для «осевого» агента, который своим участием определяет успех революции. Любая из этих интерпретаций адекватна для того, что последует ниже, хотя другие возможности также рассматриваются в следующем подразделе.
Вспоминая определения из главы IV (IV.7), ограничение революцией в (V.3) эквивалентно
0 > (I. (V.4)
Наша модель революции проста. Тем не менее у нее есть две убедительные особенности, важные для нашего анализа. Во-первых, ограничение революцией (V.4) с большей вероятностью будет связывать, когда в обществе больше неравенства (т.е. когда 0 высоко). Это интуитивно понятно. В обществе с большим неравенством граждане получают только малую долю ресурсов; с революцией они могут взять контроль над всеми производственными мощностями. Поэтому естественно, что революция становится более привлекательной для граждан в обществе с большим неравенством. Во-вторых, революция более првлекательна, когда 1 - (I, доля произведенного, остающаяся для распределения в послереволюционном обществе, высока либо в силу технологических причин, либо потому, что граждане смогли успешно решить проблему коллективного действия.
2.3. Проблемы коллективного действия в революции Перед тем как угроза революции становится реальностью и, следовательно, перед тем как ограничение революцией становится ограничением, с которым приходится иметь дело элитам, граждане должны преодолеть потенциальные проблемы коллективного действия, неотъемлемые при координации участия в революционной деятельности. Важность проблем коллективного действия подчеркивал М. Олсон в своей классической книге «Логика коллективного действия» [Olson, 1965], где он проанализировал, с чем сталкиваются группы, убеждая индивидов принять участие в действиях, которые затратны для них самих, но выгодны для всей группы. Его анализ был применен к революциям Г. Таллоком [Tullock, 1971].
Чтобы увидеть потенциальные проблемы коллективного действия при организации революции, предположим (что вполне правдоподобно), что участие в революционной деятельности или самой революции затратно, и обозначим эти затраты £у. Как обычно, мы нормализуем эти затраты к среднему доходу. Это может включать реальную цену приложения усилий в революционной деятельности, предполагаемые затраты в связи с опасностью участия в незаконной деятельности, так же как и цену упущенных заработков вследствие того, что революционная деятельность может заменить работу на рынке труда. Сначала нам нужно точно определить обстоятельства, при которых попытка революции может оказаться успешной. Ясно, что если никто из граждан не принимает участие в революционной деятельности, революции не будет. Предположим, что для успеха необходимо участие в революционной деятельности по меньшей мере <1-8 граждан.
Теперь рассмотрим выигрыш агента, принявшего участие в революционной деятельности. Оно задается послереволюционным выигрышем за вычетом издержек революционной деятельности, или (1 - \l)y/( 1 - 8) - гу, если революция успешна, и ур -£у, если революция терпит поражение. Напротив, выигрыш гражданина, не принимающего участие в революционной деятельности есть (1-р)у/(1-8), или ур при указанных двух случаях. Выгоды одни и те же, поскольку революция есть публичное благо в том смысле, что когда она происходит, то меняет все общество и влияет на всех граждан одинаково. Следовательно, каким бы ни был результат, выигрыш от неучастия всегда выше, чем выигрыш от участия в революции. Поэтому все граждане предпочитают быть «безбилетниками» в отношении революционной деятельности других, чем самим нести затраты. Единственное очевидное исключение, когда агент, принимающий решение участвовать или нет в революционной деятельности, является «осевым» в том смысле, что его или ее участие гарантирует или существенно увеличивает шансы на успех революции, и его или ее неучастие означает либо провал, либо существенное уменьшение шансов на ее успех. Поскольку граждане многочисленны, действие одного из них обычно не является решающим для исхода революции. Этим вводится знаменитая проблема коллективного действия, или проблема безбилетника — ни один гражданин не пожелает вкладываться нужным образом в революционную деятельность и угроза революции исчезнет.
В литературе по проблемам коллективного действия, включая «Логику коллективного действия» Олсона, был выявлен ряд способов, какими группы могут пытаться решать проблемы коллективного действия, включая использование идеологии и денежных выгод. Денежные выгоды, в свою очередь, могут быть полезным образом подразделены на две категории: частные выгоды и исключение.
Во-первых, группы могут индоктринировать своих членов так, чтобы те рассматривали участие в деятельности, выгодной для группы, как позитивное действие, прямо добавляющее к их полезности. В случае с гражданами, пытающимися организовать революционную деятельность, это может означать, что вдобавок к цене Еу, гражданин / может рассматривать участие в революционной деятельности как приносящие неденежное благо Д'у. В этом случае, если революция успешна, то участие в ней даст выигрыш (1 - \i)y / (1 - 5) + ft1