Эффективность частных выгод для стимулирования коллективного действия наглядно иллюстрируется свидетельствами о геноциде в Руанде. Во всеобъемлющем исследовании, «Хьюман Райте Уотч» (Human Rights Watch), под руководством историка Элисон дес Форджес имеется много примеров, как политическая элита хуту решала проблемы коллективного действия при мобилизации хуту для осуществления резни тутси. Например:
...они (бургомистры) направляли местную полицию, ополчение, просто иных граждан, или позволяли им сжигать дома и угрожать жизни тем, кто отказывался участвовать в насилии. Они также предлагали мощные стимулы для вовлечения колеблющихся в убийства. Они сами или другие по их просьбе давали нападавшим деньги, еду и питье, а в некоторых случаях марихуану. Они поощряли разграбление собственности тутси, иногда даже вплоть до того, что грабежом руководила местная полиция... .В нескольких местах полиция делала выговоры людям, желавшим только грабить, но не убивать. .. .Одним из важнейших ресурсов для бургомистра в вербовке участников были его полномочия по контролю за распределением земли, очень желаемого и ограниченного источника богатства для, в основном, сельскохозяйственного населения. Хуту, нападавшие на тутси в 1960-е годы, завладели полями своих жертв. Поколением позже люди снова надеялись получить больше земли, убив или изгнав тутси [Des Forges, 1999, р. 236-237].
| Богатые |
|---|
| РИС. V.I. Ограничения в недемократии |
Несомненно, что и для Руанды была важна идеология, а долговременная вражда между хуту и тутси играла важную роль в конфликте. Приведенные выше свидетельства говорят и о том, что другой вид избирательных стимулов — негативные санкции против не принимавших участие в геноциде — также оказался полезным.
В рамках нашего теоретического подхода ключевым является понимание, что коллективное действие по своей сути временно. Даже с использованием идеологии или стимулов решение проблемы коллективного действия трудно вначале, и его очень тяжело поддерживать. Эмпирическая литература также подчеркивает тот факт, что трудность решения проблемы коллективного действия ведет к тому, что обычно коллективное действие является временным. Так, М. Ликбак отмечает: «Коллективное действие, если оно предпринято на краткий срок, может действительно осуществиться; коллективное действие, требующее длительных периодов времени — нет... Учитывая то, что приверженность большинства людей тому или иному делу испытывает неизбежный упадок, большинство диссидентских групп эфемерны, большинство диссидентских кампаний кратки» [Lichbach, 1995, р. 17]. В вопросе о кратковременном характере коллективного действия ему вторит С. Тарроу [Tarrow, 1991, р. 15], отмечая «истощение массового политического участия», а Дж. Росс и Т. Гурр [Ross, Gurr, 1989, р. 414] обсуждают политическое «выгорание». Сходным образом Р. Хардин утверждает, что
...широкое политическое участие гражданского общества получает восторженное выражение только в моменты краха государства или сильного кризиса. Его невозможно вечно поддерживать на высоком уровне [Hardin, 1995, р. 18].
3. МОДЕЛИРОВАНИЕ ПРЕДПОЧТЕНИЙ И ОГРАНИЧЕНИЙ В НЕДЕМОКРАТИЯХ
Теперь давайте отставим в сторону проблему коллективного действия и начнем изучать следствия ограничения революцией (V.4), связывающего недемократический политический процесс. Чтобы это сделать, рассмотрим следующую игру, изображенную на рис. V.I. Говоря об этой и других играх в дальнейшем, мы рассматриваем элиту и бедных как одиночных игроков. В целом, чтобы точно определить, каково равновесие в такой игре, нам пришлось бы описать функции выигрыша и стратегии для всех элит и всех граждан. Тогда равновесие Нэша включало бы детализацию стратегий, по одной для каждого игрока так, чтобы ни один член элиты и ни один гражданин не мог бы увеличить свой выигрыш, изменив стратегию. Тем не менее такой уровень общности является избыточным. Все члены элиты одинаковы, так же как и все граждане. Более того, как это было рассмотрено ранее, мы предполагаем, что обе группы решили свои проблемы коллективного действия. Это дает нам основания рассматривать обе группы как совокупность и говорить об «элите» и «гражданах», а также изучать равновесие, возникающее на основе взаимодействий между этими двумя группами. И все-таки, определяя выигрыши, мы делаем это на индивидуальном уровне, потому что даже когда проблема коллективного действия решена, поведение должно быть рациональным для индивида.
На рис. V.1 элита делает первый ход и устанавливает ставку налога — TN. Мы используем обозначение т для конкретного значения xN, установленного для того, чтобы избежать революции. Видя эту ставку налога, граждане решают, предпринять ли революцию. Если они этого не делают, игра завершается с выигрышами:
(V.8)
и
V(/ I т" = т) = (1 - т)/ + Г = / + (х(у-/)-С(х)у),
где Т = (т — С(т))у. Эти выигрыши следуют из перераспределения в не-демократии при ставке налога х. Второе равенство из этих уравнений меняет выражение для Vr(y|tN=t) особо поучительным образом для последующего изложения книги. В частности, х(у — у')-С(х)у является чистым объемом перераспределения для i = р, г так, что х(у - ур) - С(т)у > 0 в то время как т{у - ур)-С(х)у > 0; т.е. элита теряет от перераспределения доходов.
Альтернативным образом, граждане могут избрать попытку революции, в каковом случае мы делаем допущение, что революция всегда успешна и они получают выигрыши:
VP(R, и Vr(R, р) = 0,
1-5
где выигрыш для граждан возникает на основе того, как мы определили технологию революции, а элита не получает ничего, потому что все ее доходы экспроприируются. Здесь имеет значение не то, что элита ничего не получает, но что получаемое ей достаточно мало, так что члены элиты хотят избежать революции.
Как мы решаем подобную игру? Ответом является «обратная индукция», начинающаяся с конца дерева игры. Эта техника, к которой мы обращались в главе IV, полезна потому, что она характеризует равновесие Нэша, совершенное на подыграх в этой игре. Равновесие, совершенное на подыграх, есть усовершенствование первоначального понятия равновесия Нэша, полезное в играх с последовательными ходами и в динамических играх. Ключевой особенностью такого равновесия, впервые отмеченной Селтеном [Selten, 1975], является то, что оно исключает равновесия Нэша, подкрепленные неправдоподобными угрозами «вне пути равновесия». «Вне пути равновесия» означает, что эти равновесные стратегии таковы, что угроза не будет осуществлена — она остается всего лишь угрозой. Неправдоподобная угроза — это угроза, которую делающий ее игрок не нашел бы оптимальным реально осуществить, если бы был призван сделать это.
Рассмотрим предельный пример. Представьте себе, что граждане требуют все деньги элиты, или они взорвут мир вместе с собой. Столкнувшись с такой угрозой, для элиты оптимально отдать гражданам все ее деньги. Это одно равновесие Нэша. Однако оно основывается на угрозе, что если элита откажется, граждане взорвут мир. Эта угроза вне пути равновесия, поскольку элита передает свои деньги, и гражданам, следовательно, не приходится выполнять свою угрозу. Представим, однако, что элита отказывается. Теперь граждане должны решить, взорвать ли мир. Столкнувшись с этой ситуацией, граждане не реализуют свою угрозу, вероятно, потому что лучше ничего не получить от элиты, чем убить себя. Поэтому их угроза не правдоподобна и равновесие Нэша, поддерживаемое этой неправдоподобной угрозой, не является привлекательным. К счастью, имеется иное, более правдоподобное равновесие Нэша, в котором элита отказывается что-либо дать гражданам и граждане не взрывают мир. Это второе равновесие Нэша действительно является равновесием, совершенным на подыграх, в то время как первое — нет, потому что оно основывается на неправдоподобной угрозе. Учитывая важность для этой книги убедительности угроз и обещаний, мы широко используем то ограничение, что равновесия должны быть совершенными на подыграх.
Необходимо различать два случая. В первом ограничение революцией (V.4) не связывает действий элит. Из этого следует, что даже если элита устанавливает ставку налога, которую больше всего предпочитает, xN = тг, предпринять революцию не в интересах граждан. Тогда в равновесии, совершенном на подыграх этой игры, элита ожидает, что революция никогда не случится, и, следовательно, уставнавливает наиболее предпочитаемую ей ставку налога, xN = тг = 0.
Для нашего изложения более интересен тот случай, когда (V.4) связывает действия элит.
Теперь, если элита установит t'v = тг, в интересах граждан будет предпринять революцию. Предвидя это, элита попытается сделать уступку — например, изменить политику так, чтобы она была ближе к предпочитаемой гражданами. В данном контексте это подразумевает установление ставки налога, достаточной для того, чтобы предотвратить революцию. Поэтому первый вопрос здесь: а существует ли такая ставка налога? Лучшей налоговой ставкой, с точки зрения граждан, является хы =хр, как это дано в (IV.11), и, в конце концов, Хр есть та ставка налога, которую граждане установили бы сами, так что элита, пытаясь максимизировать полезность граждан, никогда не сможет сделать лучше, чем установить эту налоговую ставку. Таким образом, вопрос в том, имеет ли место
или, используя определения в (IV.7), имеет ли место
jj. > 0 - (тр (0 - 5) - (1 - 5)С(тр)). (V.9)
Мы используем нестрогое неравенство, потому что, как отмечалось ранее, исходим из того, что если граждане не делают различия между статус-кво и революцией, то они не восстают.