государство... если существует функционирующее государство, а пять других взаимосвязанных и подкрепляющих друг друга условий должны существовать или быть созданы... Во-первых, должны существовать условия для развития свободного и сильного гражданского общества. Во-вторых, должно быть относительно автономное и уважаемое политическое общество. В-третьих, должна быть власть закона... В-четвертых, должна быть дееспособная государственная бюрократия... В-пятых, должно быть институционализированное экономическое общество [Linz, Stepan, 1996, р. 7].
Дискуссия о консолидации вращается вокруг того, что должно быть добавлено или изъято из списков, подобных этому (о том, какие прилагательные должны быть добавлены к слову «демократия» см.: [Collier, Levitsky, 1997]). На этой основе ясно, что многие из режимов, которые мы считали бы демократическими, не являются консолидированными (о Латинской Америке, где, вероятно, нет консолидированных демократий в соответствии с этими условиями, см.: [Philip, 2003]). Хотя первоначальное определение Линца и Степана согласуется с нашим подходом, последующие условия, которые они налагают, — нет.
Вместо этого, наше употребление слова консолидация строится на шумпетеровском определении демократии. Как мы утверждали ранее, оно кажется естественным стартовым пунктом при построении теории демократии, и эта точка зрения отражает мнение А. Шедлера:
...Понятие «демократическая консолидация» должно относиться только к ожиданиям относительно долгосрочности режима — и ни к чему больше. Соответственно, понятие «консолидированная демократия» должно описывать демократический режим, от которого релевантные наблюдатели ожидают, что он будет длительно сохраняться в будущем и ничего более [Schedler, 1998, р. 103].
2. СТИМУЛЫ ДЛЯ ПЕРЕВОРОТОВ
Теперь мы рассматриваем общество, в котором создана демократия, и предпочтения медианного избирателя определяют ставку налога. Мы продолжаем использовать нашу двухгрупповую модель и ассоциировать элиты с богатыми, а граждан с бедными. Поэтому медианный избиратель в демократии — это бедный агент. Однако в отличие от предыдущего анализа, теперь мы рассматриваем возможность того, что демократия может не длиться вечно, и в действительности возможен антидемократический переворот. Благодаря политическим мерам в пользу граждан, — например, перераспределению дохода, предполагаемому политикой при демократии, — гражданам в демократии относительно хорошо, а элитам — плохо. Эти соображения говорят о том, что наибольшая угроза демократии исходит от элит. Поэтому мы моделируем перевороты, сосредоточившись на стимулах для элит сократить перераспределение через переход от демократии к недемократии.
Многие перевороты, особенно в Латинской Америке, имели одной из своих главных целей сокращение перераспределения и в большинстве случаев переходили к сокращению перераспределения и существенному изменению в распределении дохода (см. главу III). Учитывая то, что перевороты обычно предпринимаются военными, в рамках нашего подхода предполагается, что в силу разных причин военные представляют в большей степени интересы элит, а не граждан. Мы полагаем, что это разумное первое приближение; тем не менее на практике цели военных не всегда совершенно совпадают с целями той или иной отдельной группы и могут иметь важное воздействие на выживание демократии. Включение роли военных в демократическую консолидацию в формальные модели политики является одной из главных будущих областей исследования, и мы вкратце вернемся к этой теме в заключении книги.
В этой главе мы просто принимаем как данность возможность того, что ценой некоторых затрат элиты могут контролировать военных и организовать переворот против демократии, и исследуем обстоятельства, при которых они захотели бы это сделать. С точки зрения моделирования интересным наблюдением является то, что есть параллель между основаниями для граждан желать демократии и основаниями для элит желать недемократии. Вспомним, что граждане требуют достоверных обязательств относительно будущих политических мер в пользу большинства, перехода к демократии (и элиты были вынуждены дать ее гражданам), поскольку их заботят меры государственной политики и общественный выбор в будущем так же как и сегодня, и они имеют только временную политическую власть де-факто. Сходные соображения применимы и в случае переходов от демократии к недемократии. Элиты хотят мер государственной политики, менее выгодных гражданам, и они временно обладают политической властью, чтобы их обеспечить. Однако они озабочены также и будущими политическими мерами и знают, что, как только их временная политическая власть де-факто уйдет, демократия вновь введет одобряемые ею меры, такие как более высокие налоги и перераспределение доходов. Поэтому для элит способом обеспечения предпочитаемых ими мер в будущем так же как и сегодня является изменение политических институтов в сторону таких, которые дадут им больше власти де-юре, т.е. сдвиг от демократии к недемократии.
Имеется много свидетельств того, что демократические власти хотели бы сделать уступки элитам и военным, чтобы избежать переворотов, но эффективность этих уступок подрывается их недостаточной достоверностью. Э. Нордлингер отмечает;
...военные вмешивались, несмотря на увеличение бюджетных ассигнований, предназначенных для предотвращения переворота, как в случае с переворотом 1973 г. против чилийского президента Альенде. Альенде был свергнут, несмотря на увеличение зарплат военных, которые были больше, чем для соответствующих гражданских чинов, лучшие льготы и дополнительные закупки боевой техники [Nordlinger, 1977, р.71]1.
Есть одно различие в том, как мы моделируем переход от недемократии к демократии и переход к недемократии: в первом случае граждане имели возможность предпринять революцию, и элиты создали демократию для ее предотвращения. Здесь же элиты реально используют свою политическую власть для того, чтобы предпринять переворот и изменить систему. Может показаться, что налицо асимметрия, но это не важно для наших результатов. Мы приняли этот конкретный способ моделировать переходы к демократии и от нее потому, что верим, что он обеспечивает хорошее приближение к реальности: в большинстве случаев демократия была делом рук демократизирующих элит, тогда как сдвиг от демократии к недемократии почти никогда не происходит со всеобщего согласия.
3. СТАТИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ ПЕРЕВОРОТОВ
Чтобы моделировать перевороты против демократии, рассмотрим основную двухклассовую модель из главы IV, расширенную для рассма-трения возможности организации элитами переворота, имеющего издержки. Мы делаем аналогичные допущения относительно агентов и их доходов, но теперь допускаем затраты, связанные с переворотами. В частности, мы имеем:
f =£i(S)/ + (1-0((1-т)У +(т-с(ф), (VII. 1)
где используем £ = 0 для обозначения отсутствия переворота и £ = 1 для обозначения переворота. Обозначает l(S) —это издержки переворота в состоянии S. Мы моделируем издержки переворотов точно таким же образом, как моделировали издержки революций и репрессий — как долю дохода, которая уничтожается. Как и в статической модели в предыдущей главе, мы просто концентрируем внимание на состоянии, где переворот является угрозой и, следовательно, подавляем обозначение для S. Нет никаких затрат, если нет переворота; таким образом, если £ = 0, то 1 = 1. Соответствующие издержки, поэтому, есть значение I, когда £ = 1, что мы обозначаем как 1 - ф, где 0 < ф < 1.
! Другие примеры см.: [Schmitter, 1971, р. 484; Сох, 1976, р. 207-208].
На рис. VII. 1 показана игра, которую мы используем для анализа переворотов. Сначала, поскольку мы в демократии, медианный избиратель устанавливает ставку налога, х°. Если нет угрозы переворота со стороны элит, граждане устанавливают наиболее предпочтительную для них ставку налога, хр, как дано в (IV. 11). Результатом этого являются выигрыши VP(D) и Vr(D), данные в (VI.4). Организуют ли элиты переворот, зависит от выигрыша от продолжения в демократии и недемо-кратии. Мы позволяем ставке налога, первоначально избранной гражданами, отличаться от Хр из-за угрозы переворота. После этого элиты решают, предпринимать ли переворот. Если они его предпринимают, общество переходит к недемократии и элиты устанавливают ставку налога. Естественно, они избирают наиболее предпочтительную для них ставку, XN = ХГ. В результате игра заканчивается с соответствующими выигрышами для граждан и для элит28:
Ур(С,ф) = (1-ф)/ и Уг(С,ф) = (1-ф)/. (VII.2)
| Бедные |
|---|
| РИС. VII.1. Игра переворота |
Альтернативным образом, если элиты решают не предпринимать переворот, политическая система остается демократической. В этом случае природа делает еще один ход и определяет, будет ли медианный избира-
тель — агент, принимающий политические решения в демократии, менять ставку налога по сравнению с той, что обещана гражданами на предыдущей стадии. Как и в нашей простой модели демократизации, это отражает ту идею, которую мы моделируем более детально в следующем разделе: режим (даже демократический режим) не может убедительно обязаться придерживаться будущих налогов. Точнее, природа определяет с вероятностью р что обещанный налог, обозначаемый X, останется, и граждане и элиты получают ценности V(yp | = т) и V(yr \ х° = т),
где, как обычно,
и
у {у = Т) - / + х(у - /) - С(х)у.
Если же природа позволяет демократии изменить налог, медианный избиратель выбирает новую ставку налога, обозначаемую т°, то это ведет к выигрышам VP(D) и Vr(D). Поэтому выигрыши, получающиеся в результате обещания меньшего перераспределения, лишь при ставке т, данного гражданами в демократии, есть V