£) и V(yr \xDK = Т*,Т£ =Т£), где:
V{yr\xDK = ~xK,xDL=~xL) = w + f*,
rK v I
WK? = т*,т?=т£) = (1-т*)—+ (1-т£)—,
где fp задано (IX.23).
Если же состояние природы позволяет демократии изменить налог, граждане и элиты получают выигрыши в демократии, не ограниченной угрозой переворота, в размере VP(D) и Vr{D) согласно (IX.22). Таким образом, выигрыши, возникающие при обещании со стороны граждан в демократии сократить перераспределение со ставками налогов (хк, х,), суть VP(D, xDK = Хк, xDh - Т£) и Vr{D, xDK =ХК, Xdl = XL), такие что:
Vp(D,xdk =xk,xdl =xL) = w + (l-p)Tp + pfp, (IX.25)
rK
Vr(D, xDK=xiC,xDL=xL) = (l-pxK - (I - p)xpK )— +
с w, г и v, заданными (IX.2); хрк и заданными (IX. 19); Тр, заданным
(IX.21), и Тр, заданным (IX.23). В этих выражениях учитывается, что с вероятностью 1 - р граждане изменят налог, не будучи связанными ограничениями, и установят наиболее предпочтительные для них налоги хрк и xpL согласно (IX. 19).
Теперь можно охарактеризовать совершенное на подыграх равновесие этой игры при помощи обратной индукции. Решающие вопросы заключаются в следующем; в интересах ли элит совершать переворот и могут ли граждане предотвратить переворот, обещая уступки.
Будет ли переворот привлекательным, зависит от того, выполняется или нет условие угрозы переворота Vr(C, (р) > Vr(D). Ответ — да, когда бремя налогообложения элит достаточно высоко. Применяя (IX.22) и (IX.24), это ограничение можно представить в виде:
(IX.26)
к+о K+G
Когда это ограничение отсутствует, демократия полностью консолидирована.
Напротив, когда это ограничение имеет место, демократия не является полностью консолидированной; если граждане не предпринимают превентивных мер, на равновесной траектории произойдет переворот. Предотвратить его можно, снизив бремя демократии для элиты, т.е. налоги и на капитал, и на землю. В частности, самое лучшее, что могут сделать граждане, это обещать элитам нулевые налоги на то и на другое — Vr(D,x°K =0, xdl =0). Как и в ранее проведенном анализе, после этого можно определить пороговое значение для ф, ф*, такое что, когда ф<ф*, обещание ограниченного перераспределения со стороны граждан недостаточно для того, чтобы разубедить элиты предпринимать переворот. Поэтому мы имеем, что при ф*, Vr(D, xDK =0, x°L =0) = Vr(C, ф’). Решение этого неравенства дает пороговое значение ф' как;
(1Х-27)
Теперь можно охарактеризовать совершенное на подыграх равновесие следующим образом:
Теорема IX.5. В описанной выше игре имеется единственное равновесие совершенное на подыграх, такое что:
• Если условие угрозы переворота (IX.26) не имеет места, то демократия полностью консолидирована. Граждане устанавливают наиболее предпочтительные для них ставки налога на капитал и землю, хрк>0 и xpL>0, согласно (IX.19).
• Если условие угрозы переворота (IX.26) имеет место и ф > ф*, демократия частично консолидирована. Граждане устанавливают налоги ниже хрк и xpL.
• Если условие угрозы переворота (IX.26) имеет место и ф < ф*, то демократия не консолидирована. Происходит переворот, элиты приходят к власти и устанавливают наиболее пред-
■ почтительные для них ставки налога, =0.
Определим снова два пороговых уровня капиталоемкости, к и к*, такие что, когда экономика проходит эти пороговые уровни, она становится сначала частично консолидированной, а затем и полностью консолидированной демократией. Эти пороговые значения таковы:
и
(IX.28)
(IX.29)
Тогда следствие IX.2 применимо точно как и ранее, с к* и к, заданными (IX.28) и (IX.29). Поэтому результат аналогичен полученному ранее: по мере того как капитал и промышленность становятся более важными в сравнении с землей и сельским хозяйством, элиты начинают в меньшей степени отторгать демократию, и угроза ей уменьшается. Однако причина того, что так происходит, отлична от прежней. В модели предыдущего раздела бремя демократии не зависело от состава активов элит: их различное отношение к переворотам имело источником различные издержки от нарушений, вызываемых переворотом. Возможно, на практике более важно, что не все сегменты элиты равным образом страдают в демократии. В данном разделе это подчеркивается при помощи конструирования модели, где земля облагается более тяжелым налогом (или, возможно, перераспределяется более радикально в ходе земельной реформы), поэтому у элит больше оснований бояться демократии, когда земля является для них важным источником дохода. По мере возрастания капиталоемкости их оппозиция демократии уменьшается, и консолидация более вероятна.
Следствия модели в этом разделе имеют прямое отношение к демократизации. Поскольку бремя демократии ложится большей тяжестью на землевладельцев, чем на капиталистов, по мере возрастания капиталоемкости экономики репрессии становятся менее привлекательны в сравнении с демократией, а демократизация более вероятной. Действительно, по аналогии с проведенным ранее анализом, существует некоторый уровень капиталоемкости, который достаточно высок для того, чтобы гарантировать, что репрессии никогда не будут привлекательны для элит.
7. КОНФЛИКТ МЕЖДУ ЗЕМЛЕВЛАДЕЛЬЦАМИ И ПРОМЫШЛЕННИКАМИ
Проведенный ранее анализ продемонстрировал, как увеличившаяся капиталоемкость экономики снижает вероятность антидемократических переворотов. Чтобы упростить рассмотрение вопроса, мы допустили изменение состава активов, но при этом элиты гомогенны и каждый их член владеет равной долей капитала и земли. На практике имеются четко различающиеся группы — землевладельцы и промышленники, — и некоторые группы более, чем другие, являются противниками демократии. Такие различия — устойчивая тема литературы, идущей от Б. Мура [Moore, 1966]. Они появились в современной литературе по демократизации в виде проводимого в ней разграничения сторонников «жесткой» и «мягкой» линий. В предыдущей главе было рассмотрено, как этому разграничению может быть придано некоторое содержание и микроэкономическое обоснование в контексте модели, элементами которой являются представители и богатых, и среднего класса. Тем не менее в главе VIII доходы были по-прежнему экзогенны и единственное различие между этими группами — уровень доходов.
Модели данной главы обеспечивают иной подход к этой проблеме. В частности, поскольку издержки и репрессий, и переворотов ложатся большей тяжестью на обладателей капитала, чем на землевладельцев, а бремя демократии больше для последних, мы ожидаем, что капиталисты и промышленники будут менее противостоять демократии, чем землевладельцы. Таким образом, можно представить себе ситуации, в которых элиты раскалываются, капиталисты выступают за признание демократии, а землевладельцы — против нее.
Хотя рассмотрение сторонников «жесткой» и «мягкой» линий в политологической литературе было ограничено контекстом перехода к демократии, лежащая в основе этого разграничения логика предполагает, что оно важно и для демократической консолидации. Те, кто против демократии, представляют собой гетерогенные группы; когда среди этих групп происходят расколы, то в вопросе о выживании демократии имеет решающее значение каким образом агрегируются предпочтения. Поэтому мы следуем двум предыдущим разделам, обращая внимание на то, как капиталоемкость влияет на демократическую консолидацию там, где элиты гетерогенны. Это представляет собой некоторый контраст с главой VIII, где гетерогенность элит рассматривалась только в контексте демократизации.
В этом разделе мы используем ту же модель, что и в предыдущем, но с тремя группами агентов — рабочими, землевладельцами и промышленниками. Мы обозначаем число промышленников как Ьк и землевладельцев как 5', так что 5* + 5; = 5. Весь капитал находится во владении промышленников, а вся земля у землевладельцев. Мы также продолжаем анализ предыдущего раздела, делая допущение о том, что нет отличительных издержек переворота для землевладельцев (т.е. ^ = 1), но есть различные ставки налога, которым их облагают бедные рабочие. Политическая ситуация снова описывается сходной игрой. Граждане сначала решают установить налоги на капитал и землю, xdkvixdl, и могут пообещать хК и xL, которые отличаются от их идеальных налоговых ставок. Затем, если элиты решают не совершать переворот, то с вероятностью 1 - р возникнет состояние природы, при котором граждане изменят налоги хк и xL, что создаст проблему достоверности демократических обязательств.
Чтобы рассмотреть, что хотят сделать элиты, мы должны предложить способ агрегирования предпочтений капиталистов и землевладельцев. Как обсуждалось ранее, есть различные способы этого, но здесь мы следуем модели из раздела 6 главы VIII, где предпочтения богатых и среднего класса агрегировались, исходя из допущения о том, что решения определяются с применением утилитаристской функции общественного благосостояния. Здесь мы делаем то же допущение, так что элиты настроены в пользу переворота, если это решение максимизирует сумму полезностей элит — землевладельцев и промышленников.