Глава первая. Заработная плата
1. Изменения в величине цены рабочей силы и прибавочной стоимости
Во втором отделе мы занимались главным образом вопросом о производстве прибавочной стоимости. Теперь мы обратимся прежде всего к законам заработной платы.
Начнем с вопроса, который служит введением к этому и вместе с тем переходом от второго отдела к третьему. Вопрос этот находится до некоторой степени на границе обоих этих отделов. Речь идет об изменении в величине цены рабочей силы и прибавочной стоимости под влиянием изменений трех факторов, уже известных нам из второго отдела:
1) величины рабочего дня,
2) нормальной интенсивности труда и
3) производительности труда.
Эти три фактора могут изменяться самым различным образом. Они могут изменяться и каждый в отдельности, и попарно, и все вместе, притом величина и направление этих изменений могут быть различны. Разбор всех вытекающих отсюда комбинаций завел бы нас слишком далеко. Их можно логически вывести из главных комбинаций, изложением которых мы и ограничимся. Мы займемся разбором тех перемен в относительной величине прибавочной стоимости и цены рабочей силы, которые происходят тогда, когда один из трех факторов изменяется, в то время как другие два остаются неизменными.
a) Величина рабочего дня и интенсивность труда остаются неизменными, а производительность труда изменяется.
Производительность труда оказывает, конечно, влияние на количество продуктов, производимых в определенный промежуток времени, но не на величину стоимости этой массы продуктов. Если вследствие какого-нибудь изобретения прядильщик может переработать в час вместо 1 фунта хлопка 6 фунтов, то он произведет теперь в час в шесть раз больше пряжи, но лишь прежнюю стоимость.
Превращая хлопок в пряжу, он придает теперь каждому фунту пряжи в 6 раз меньше стоимости, чем прежде. Такое понижение стоимости влияет в свою очередь на стоимость средств потребления работника, например его одежды. Стоимость рабочей силы понижается, а прибавочная стоимость увеличивается в той же мере. При понижении производительности труда наблюдается, разумеется, обратное явление.
Увеличение или уменьшение прибавочной стоимости всегда является следствием, а не причиной соответственного увеличения или уменьшения стоимости рабочей силы. Соответствует ли понижению стоимости рабочей силы падение ее цены и в какой именно степени, зависит от разных обстоятельств, главным образом от силы сопротивления рабочего класса.
Предположим, что вследствие повышения производительности труда стоимость рабочей силы понизится с 3 до 2 марок в день, а цена ее – только до 2½ марок. Если раньше дневная прибавочная стоимость, производимая одним рабочим, также равнялась 3 маркам, то теперь она возрастает не до 4 марок, а, к большому негодованию капиталиста, только до 3½ марок.
К счастью для капиталиста, это случается очень редко, так как для этого требуется не только большая сила сопротивления рабочих, но и неизменность остальных двух факторов – длины рабочего дня и интенсивности труда. Влияние изменения этих последних обычно, по примеру Рикардо, оставляется экономистами без внимания.
Рассмотрим же теперь, как действует каждое из этих изменений.
b) Рабочий день и производительность труда остаются неизменными, а интенсивность труда изменяется.
Работать интенсивнее – значит расходовать в то же самое время больше труда и, стало быть, создавать за тот же промежуток времени бо́льшую стоимость. Если прядильщик при той же степени производительности труда вследствие большей его напряженности переработает в час не 1 фунт хлопка, a 1½ фунта, то он в этот час создаст в 1½ раза больше стоимости, чем прежде. Если до сих пор он за 12 часов производил стоимость в 6 марок, то теперь произведенная им стоимость будет равна 9 маркам. Если цена его рабочей силы равнялась 3 маркам, а теперь поднялась до 4 марок, то и прибавочная стоимость возрастает в свою очередь с 3 до 5 марок.
Неверно, следовательно, то часто повторяющееся утверждение, что повышение цены рабочей силы возможно только за счет прибавочной стоимости. Это имеет силу только для первого из рассматриваемых нами случаев, но не для настоящего случая. Заметим, кстати, что в этом втором случае повышение цены рабочей силы не всегда означает, что цена поднялась выше стоимости. Если повышенная цена не покрывает более быстрого износа рабочей силы, являющегося неизбежным следствием усиления интенсивности труда, то в действительности цена рабочей силы упала ниже ее стоимости.
Интенсивность труда различна у различных наций. «Более интенсивный рабочий день одной нации выражается в более крупной сумме денег, чем менее интенсивный день другой нации» («Капитал», т. I, стр. 534–535).
На английских фабриках в общем рабочий день короче, чем на германских. Но именно поэтому труд на первых гораздо интенсивнее. Таким образом, английский рабочий производит в рабочий час бо́льшую стоимость, чем его немецкий товарищ. «Более значительное сокращение рабочего дня на континентальных фабриках, – говорит Маркс, – было бы вернейшим средством уменьшить эту разницу между континентальным и английским рабочим часом» («Капитал», т. I, стр. 535)79.
c) Производительность и интенсивность труда остаются неизменными; величина рабочего дня изменяется.
Это изменение может происходить в двух направлениях:
1) Рабочий день сокращается. На величину стоимости рабочей силы это сокращение не влияет. Оно происходит за счет прибавочной стоимости. Если капиталист хочет сохранить ее неурезанной, он должен понизить цену рабочей силы ниже уровня ее стоимости.
На этот случай часто ссылаются противники законодательного ограничения рабочего дня. Но их аргументация действительна лишь тогда, когда не изменяются интенсивность и производительность труда. В действительности же сокращение рабочего дня всегда является или причиной, или следствием повышения интенсивности и производительности труда.
2) Рабочий день удлиняется. Следствия этого изменения весьма мало печалят капиталиста. Возрастают как общая стоимость произведенной в течение рабочего дня массы продуктов, так и прибавочная стоимость. Цена рабочей силы также может возрасти, но здесь, как и при увеличении интенсивности труда, повышение цены может фактически оказаться падением ее ниже уровня ее стоимости, если оно не уравновешивает усиленного износа рабочей силы.
Случаи a, b и c редко встречаются в чистом виде. Обыкновенно изменение одного из трех факторов влечет за собой изменение и остальных факторов. Маркс исследует, между прочим, и такой случай, когда интенсивность и производительность труда возрастают, а рабочий день в то же время сокращается, и указывает границу, до которой может дойти сокращение рабочего дня. При господстве капиталистического способа производства рабочий день не может быть сведен к рабочему времени, необходимому для существования рабочего, так как тем самым была бы уничтожена прибавочная стоимость – основа капитализма80.
Уничтожение капиталистического способа производства позволило бы ограничить рабочий день пределами необходимого рабочего времени. Но, при всех прочих равных условиях, пришлось бы несколько удлинить необходимое рабочее время, во-первых, потому, что тогда жизненные потребности рабочего возросли бы, а во-вторых, потому, что накопление фонда для продолжения и расширения производства происходило бы тогда за счет необходимого труда, между тем как теперь это происходит за счет прибавочной стоимости.
Но, с другой стороны, с сокращением рабочего дня повысилась бы интенсивность труда. Система общественной организации привела бы к экономии в средствах производства и устранению всякого бесполезного труда.
«Хотя капиталистический способ производства принуждает к экономии в каждом отдельном предприятии, тем не менее его анархическая система конкуренции вызывает безмерное расточение общественных средств производства и рабочих сил, а также множество функций, в настоящее время неизбежных, но по существу дела излишних.
При данной интенсивности и производительной силе труда часть общественного рабочего дня, необходимая для материального производства, тем короче, следовательно, время, остающееся для свободной умственной и общественной деятельности индивидуума, тем больше, чем равномернее распределен труд между всеми работоспособными членами общества, чем меньше возможность для одного общественного слоя сбросить с себя и возложить на другой общественный слой естественную необходимость труда. С этой стороны абсолютной границей для сокращения рабочего дня является всеобщность труда. В капиталистическом обществе свободное время одного класса создается посредством превращения всей жизни масс в рабочее время» («Капитал», т. I, стр. 539)81.
2. Превращение цены рабочей силы в заработную плату
До сих пор мы говорили о стоимости и цене рабочей силы и об отношении их к прибавочной стоимости. Но заработная плата представляется не ценой рабочей силы, а ценой труда. «Заработная плата, это – сумма денег, которую платит капиталист за определенное рабочее время или за исполнение определенной работы» (К. Маркс, Наемный труд и капитал, К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения в двух томах, т. I, стр. 54).
Цена товара есть его стоимость, выраженная в деньгах. Значит, раз труд имеет цену, он должен иметь и стоимость – так рассуждали экономисты. Как же велика стоимость труда? Она определяется, как и стоимость всякого другого товара, количеством рабочего времени, необходимого для производства. Сколько же нужно рабочего времени, чтобы произвести 12-часовой труд? Очевидно, 12 часов.
Следовательно, если труд оплачивается по своей полной стоимости, то рабочий получает в своей заработной плате такую же стоимость, какую он прибавляет к продукту. Таким образом, этот расчет приводит нас к альтернативе – признать ложным либо учение о прибавочной стоимости, либо учение о стоимости, либо оба эти учения вместе и признать загадку капиталистического производства неразрешимой.
Классическая буржуазная политическая экономия, венцом которой является учение Рикардо, разбилась об это противоречие. Вульгарная же политическая экономия, которая ставит себе задачей не исследование современного способа производства, а его оправдание и изображение в розовом свете, воспользовалась им для своих пошлейших измышлений.
Маркс покончил со всем этим, установив ясное различие между трудом и рабочей силой, т. е. между теми понятиями, которые экономисты постоянно смешивали.
В 1847 г. Маркс еще не сделал этого фундаментального открытия. В своей «Нищете философии» и в статьях о «Наемном труде и капитале» он говорит еще о стоимости труда, которая, однако, сама собой переходит у него в стоимость рабочей силы. Но наши экономисты так плохо поняли значение различия между этими понятиями, что и теперь еще смешивают их. Они обычно толкуют о теории стоимости Маркса – Родбертуса. Между тем Родбертус целиком принял теорию стоимости Рикардо с ее смешением труда и рабочей силы и вытекающими отсюда противоречиями, а Маркс очистил эту теорию от противоречий в данном и многих других решающих пунктах (напомним лишь об ограничении труда, образующего стоимость, общественно необходимым трудом и о различении всеобщего труда, создающего стоимость, и особого, создающего потребительную стоимость, и т. д.) и из учения Рикардо впервые создал действительную, исчерпывающую и твердо обоснованную теорию стоимости. Маркс первый доказал, что труд не есть товар и не имеет поэтому стоимости, хотя является источником и мерой всех стоимостей товаров. На рынке фигурирует не труд, а рабочий, продающий свою рабочую силу. Труд возникает вследствие потребления товара рабочая сила точно так же, как вследствие потребления товара шампанское у человека появляется веселое настроение. Капиталист покупает шампанское, а не вызываемое им опьянение; точно так же он покупает рабочую силу, а не труд.
Но рабочая сила – товар особого рода: за него уплачивают лишь после его потребления. Рабочий получает плату только после того, как исполнит работу.
Покупается рабочая сила, а кажется при этом, будто оплачивается труд. Заработная плата не проявляется как цена рабочей силы. Прежде чем появиться на свет из кармана капиталиста, эта цена претерпевает превращение, представляется нашему взору в виде цены труда.
Каким образом совершается это превращение и каковы его последствия – это, конечно, не могло быть научно исследовано предшественниками Маркса, так как они не понимали различия между ценой рабочей силы и ценой труда. Маркс, стало быть, впервые дал строго научную теорию заработной платы.
Двумя основными формами заработной платы являются повременная и поштучная плата82.
3. Повременная плата
Мы знаем, что при определенных условиях дневная стоимость рабочей силы есть определенная величина. Допустим, что она равна 2 маркам 40 пфеннигам, а обычный рабочий день – 12 часам. Мы предполагаем в этом случае, как и во всей книге, если не оговорено иное, что стоимость и цена как рабочей силы, так и других товаров совпадают. Цена 12-часового труда равна поэтому 2 маркам 40 пфеннигам, а цена часового труда – 20 пфеннигам. Найденная таким образом цена рабочего часа служит единицей для измерения цены труда.
Цена труда равняется, следовательно, дневной стоимости рабочей силы, деленной на число рабочих часов обычного рабочего дня.
Цена труда и поденная или понедельная плата могут колебаться в различных направлениях. Если рабочее время увеличилось с 12 часов до 15, а цена труда упала в то же время с 20 пфеннигов до 18, то поденная плата будет теперь равняться 2 маркам 70 пфеннигам, т. е. она повысится, несмотря на падение цены труда.
Цена труда зависит, как уже было сказано выше, от дневной стоимости рабочей силы и длины обычного рабочего дня.
Если же вследствие каких-нибудь чрезвычайных событий, например кризиса, капиталист, товары которого не распроданы, сократит рабочее время, скажем, наполовину, то он не повышает при этом соответствующим образом цену труда. При цене труда в 20 пфеннигов рабочий получит за 6-часовой труд 1 марку 20 пфеннигов, хотя дневная стоимость его рабочей силы гораздо выше, а именно, по нашему предположению, равна 2 маркам 40 пфеннигам[19].
Раньше мы видели, что удлинение рабочего дня является источником страданий для рабочих. Теперь мы видим новый такой источник – в его временном сокращении.
На этом основании, как только речь заходит о законодательном сокращении рабочего дня, капиталисты восстают против него якобы из сочувствия к бедным рабочим. «Мы уже и без того вынуждены выплачивать самую жалкую голодную заработную плату за 15-часовой труд, – восклицают они, – а теперь вы хотите сократить рабочий день до 10 часов и таким образом отнять у голодных рабочих еще целую треть их заработка? Мы должны решительно протестовать против подобного варварства!»
Благородные друзья человечества забывают, что при сокращении обычного рабочего дня цена труда повышается. Она тем выше, чем выше дневная стоимость рабочей силы и чем меньше длина обычного рабочего дня. Временное сокращение рабочего дня понижает заработную плату, постоянное сокращение повышает ее.
Это, между прочим, наблюдалось в Англии. По отчету английских фабричных инспекторов от апреля 1860 г., за 20-летний период с 1839 по 1859 г. на фабриках, где был введен 10-часовой рабочий день, заработная плата возросла, а на тех, где работали по 14–15 часов, упала. Многочисленные наблюдения, делавшиеся вплоть до новейшего времени, подтверждают это правило.
Длительное увеличение рабочего дня понижает цену труда, и обратно – низкая цена труда вынуждает рабочего соглашаться на удлинение рабочего дня, чтобы обеспечить себе хотя бы скудный заработок. Но низкая цена труда и длинный рабочий день имеют тенденцию закрепляться. Капиталисты снижают заработную плату и удлиняют рабочее время, чтобы увеличить свою прибыль. А конкуренция заставляет их в конце концов соответственно понижать цены товаров. Добавочная прибыль, получавшаяся от удлинения рабочего дня и снижения заработной платы, исчезает, низкие же цены сохраняются и действуют как принудительное средство удерживать заработную плату при чрезмерно удлиненном рабочем дне на достигнутом низком уровне. Капиталистам это не доставляет длительной выгоды, а для рабочего класса это длительный ущерб. Наиболее действенным препятствием для этой тенденции является законодательное ограничение рабочего дня.
Упомянем тут же и о других благодетельных последствиях ограничения рабочего дня.
В некоторых отраслях промышленности капиталист не платит рабочему определенной поденной или понедельной платы, а платит ему по часам. Рабочий целый день должен быть в распоряжении капиталиста, а тот может по своему произволу то заставлять его трудиться чрезмерно, то давать ему работу лишь на несколько часов. Цена же труда определяется соответственно длине обычного рабочего дня.
Таким способом капиталист получает возможность распоряжаться всей рабочей силой рабочего, уплачивая ему «нормальную» цену труда, но не полную стоимость его рабочей силы. Это обнаруживается в те дни, когда он заставляет его трудиться не нормальное число часов, а меньше. Но суть дела не меняется и тогда, когда рабочий трудится дольше нормального времени.
Дело в том, что стоимость рабочей силы, которая расходуется в каждый рабочий час, неодинакова. Силу, израсходованную в первые часы рабочего дня, легче возместить, чем ту, которая потрачена в последние часы. Поэтому стоимость израсходованной в первый час рабочей силы меньше стоимости рабочей силы, потраченной в десятый или двенадцатый час, хотя потребительная стоимость последней может быть значительно меньше, чем первой. Соответственно этому во многих производствах установился сам собой, независимо от данных физиологии или политической экономии, обычай считать рабочее время до известных пределов «нормальным», а за этими пределами сверхурочным и оплачивать его лучше, хотя часто в смехотворно малой степени.
Капиталисты же, занимающие рабочих по часам, сберегают эту повышенную оплату сверхурочного времени.
Не следует понимать разницу между таким «нормальным» рабочим днем и сверхурочным временем в том смысле, что цена труда в течение нормального дня представляет собой нормальную заработную плату, а за сверхурочное время уплачивается добавочное вознаграждение, превышающее дневную стоимость рабочей силы. Существуют фабрики, на которых из года в год работают сверхурочное время, потому что «нормальная» заработная плата так низка, что рабочий не может на нее прожить и вынужден работать сверхурочное время. Там, где постоянно работают сверхурочное время, «нормальный» рабочий день является только частью действительного рабочего дня, а «нормальная» заработная плата – только частью той заработной платы, которая необходима для существования рабочего. Лучшая оплата сверхурочного времени часто является лишь средством заставить рабочего согласиться на удлинение рабочего дня. А это соответствует, как мы видели, понижению цены труда.
Законодательное ограничение рабочего дня имеет тенденцию положить предел всем этим уловкам, предпринимаемым с целью понижения заработной платы.
4. Поштучная плата
Повременная плата есть превращенная форма цены рабочей силы, поштучная плата – превращенная форма повременной платы.
Предположим, что обычный рабочий день равняется 12 часам, дневная стоимость рабочей силы – 2 маркам 40 пфеннигам и что работник изготовляет ежедневно в среднем 24 штуки какого-нибудь предмета. В капиталистических предприятиях опытным путем быстро устанавливают, какую работу может выполнить за час работник при средней искусности и интенсивности труда. Можно оплачивать работника поденно, по расчету 20 пфеннигов в час, но можно также платить ему по 10 пфеннигов за каждую сработанную штуку. В последнем случае заработная плата будет поштучной.
Очевидно, что основой поштучной платы, как и повременной, является дневная стоимость рабочей силы и обычная длина рабочего дня. На первый взгляд, правда, поштучная плата как будто определяется количеством выработанного продукта. Но такое представление опровергается тем, что при повышении производительности труда поштучная плата соответственно снижается. Если рабочий в нашем прежнем примере будет изготовлять штуку товара уже не в ½ часа, а, скажем, вследствие усовершенствования в какой-нибудь машине – в ¼ часа, то при прочих равных условиях капиталист будет платить ему уже не 10, а только 5 пфеннигов за штуку.
Часто случается – каждый, кто сталкивается с положением рабочих, знает такие случаи, – что отдельным рабочим или группам рабочих, которым как-нибудь по счастливой случайности удалось выработать необычно большое количество продукта, вдруг произвольно снижают поштучную плату, мотивируя это тем, что иначе их заработок чересчур превысит обычный. Это всего яснее показывает, что поштучная плата – только превращенная форма повременной. Капиталист избирает ее лишь тогда, когда она ему представляется выгодней непревращенной повременной платы.
Обыкновенно поштучная плата представляет для капиталиста большие преимущества. При повременной плате он оплачивает рабочую силу в форме доставленного ею количества труда, при поштучной – в форме количества продукта. Поэтому он может быть уверен, что рабочий в собственных интересах и без внешнего понуждения будет стараться произвести в течение каждого рабочего часа как можно большее количество продуктов. Капиталисту гораздо легче контролировать, выработал ли рабочий продукт средней добротности. Ничтожнейший недостаток становится причиной, очень часто лишь предлогом к вычетам из заработной платы и даже иногда к настоящему надувательству рабочих.
Поэтому надзор капиталиста и его надсмотрщиков над рабочими становится при поштучной плате в значительной мере излишним, и капиталист сберегает этот труд и соответствующие издержки. В некоторых отраслях промышленности поштучная плата позволяет даже рабочим трудиться на дому. Благодаря этому капиталист сберегает немало расходов на помещение и эксплуатацию предприятия (на отопление, освещение, земельную ренту и т. д.). Вместе с тем освобождается и переходит в его распоряжение часть капитала, которая в противном случае была бы связана. В тех отраслях, где распространена работа на дому, например в портняжном и сапожном деле, иногда случается, что мастер требует платы за помещение и инструменты от тех подмастерьев, которые работают у него в мастерской, а не дома. Рабочим приходится дорого оплачивать удовольствие работать до надрыва «под хозяйским оком».
При поштучной оплате личный интерес рабочего побуждает его работать с наивысшей интенсивностью и возможно дольше, чтобы по возможности повысить свой дневной или недельный заработок. Он не видит, что чрезмерная работа не только физически его губит («аккордная работа убивает», гласит немецкая поговорка), но и ведет к понижению цены его труда. А если он это и видит, то все же он не в состоянии избавиться от действия принудительного закона конкуренции с другими рабочими. Эта взаимная конкуренция рабочих, видимость свободы и самостоятельности, какую дает поштучная работа, а зачастую и их изолированность друг от друга (при домашней работе) чрезвычайно затрудняют организацию и солидарные выступления этих рабочих.
Система поштучной платы влечет за собой и другие невыгоды для рабочих. Так, например, она допускает появление паразитических посредников между рабочими и капиталистами, которые живут тем, что урывают в свою пользу значительную долю заработной платы, выплачиваемой капиталистом. Система поштучной платы дает еще капиталисту возможность в тех случаях, когда работа выполняется группами рабочих (артелями), заключать договоры на поставку изделий по определенной поштучной цене с одними главарями артели, причем им предоставляется право оплачивать своих подсобных рабочих по своему усмотрению. «Эксплуатация рабочих капиталом осуществляется здесь при посредстве эксплуатации одного рабочего другим рабочим» («Капитал», т. I, стр. 564).
Насколько поштучная плата невыгодна для рабочих, настолько же она выгодна для капиталиста. Поштучная плата есть форма заработной платы, соответствующая капиталистическому способу производства. Она не совсем была неизвестна и цеховому ремеслу. Но в более широких размерах она получила распространение лишь в мануфактурный период. В эпоху появления крупной промышленности она служила важнейшим рычагом к удлинению рабочего дня и понижению цены труда.
5. Национальные различия в заработной плате
Мы рассмотрели ряд комбинаций стоимости и цены рабочей силы, а также их отношения к прибавочной стоимости, обусловленных изменениями длины рабочего дня, интенсивности и производительности труда. Одновременно с изменениями в этой области происходят другие перекрещивающиеся с ними изменения в массе средств существования, в которой реализуется цена рабочей силы. Все эти изменения вызывают также изменения в превращенной форме цены рабочей силы – заработной плате.
Поэтому в каждой стране заработная плата подвержена постоянным колебаниям, она различна в разное время. Этому различию во времени соответствуют также пространственные различия. Всякому известно, что в Америке заработная плата выше, чем в Германии, а в Германии выше, чем в Польше.
Однако сравнение заработной платы у разных народов не совсем просто.
«При сравнении заработных плат разных стран необходимо принять во внимание все моменты, определяющие изменения в величине стоимости рабочей силы: цену и объем естественных и исторически развившихся первейших жизненных потребностей, издержки воспитания рабочего, роль женского и детского труда, производительность труда, его экстенсивную и интенсивную величину. Даже самое поверхностное сравнение требует прежде всего сведе́ния средней дневной заработной платы в данном производстве различных стран к рабочему дню одинаковой продолжительности. После такого уравнивания дневных заработных плат повременная плата должна быть переведена на поштучную, так как только эта последняя дает мерило и для производительности и для интенсивности труда» («Капитал», т. I, стр. 570).
Абсолютная цена труда может стоять у данной нации сравнительно очень высоко, и все же относительная заработная плата, т. е. цена труда по сравнению с прибавочной стоимостью или стоимостью всего продукта, а также реальная заработная плата, т. е. количество средств существования, которые может приобрести рабочий за свою заработную плату, может быть очень низка.
У народов с более развитым капиталистическим способом производства производительность и интенсивность труда выше, чем у отсталых в этом отношении наций. А на мировом рынке более производительный национальный труд, подобно более интенсивному труду, считается создающим бо́льшую стоимость83.
Допустим, что в России прядильщик, дурно питающийся и неразвитый, переутомленный и работающий на плохих машинах, перерабатывает в пряжу за 1 час 1 фунт хлопка. Напротив, английский прядильщик дает 6 фунтов. Фунт русской пряжи на этом основании не будет иметь на мировом рынке большей стоимости, чем фунт английской пряжи.
Поэтому труд прядильщика в Англии производит за то же время бо́льшую стоимость, чем в России. Стоимость его продукта в течение того же времени воплощается в Англии в большем количестве золота, чем в России. Поэтому денежное выражение заработной платы в капиталистически развитой стране может стоять выше, чем в неразвитой, и все же цена труда по сравнению с прибавочной стоимостью может быть гораздо ниже, потому что стоимость всего продукта будет выше.
Но в такой стране, где производительность труда больше, и стоимость денег будет меньше. Поэтому цена рабочей силы может быть выше, но в то же время рабочий, быть может, не в состоянии купить на свою более высокую заработную плату большее количество средств существования.
На больших предприятиях вне Англии, например на железнодорожных постройках в Азии, английские предприниматели были вынуждены использовать наряду с низкооплачиваемыми туземными рабочими также и высокооплачиваемых английских рабочих. Опыт в этом и других подобных случаях учит, что труд, кажущийся наиболее дорогим, в действительности является наиболее дешевым с точки зрения его результата и количества прибавочной стоимости. Русская промышленность при ничтожнейшей заработной плате и самой неограниченной эксплуатации труда влачит жалкое существование лишь с помощью запретных таможенных пошлин. Она не может конкурировать с английской промышленностью, которая работает при сравнительно высокой заработной плате и коротком рабочем времени, при многочисленных ограничениях женского и детского труда, санитарных предписаниях и т. п. Абсолютная цена русского труда, его денежное выражение низка. А его относительная цена по сравнению со стоимостью его продукта на мировом рынке высока.