В. Так чем может закончиться противостояние этих двух подходов? И каково значение выбора будущего пути для нашей страны?
О. Очень надеюсь, что будет выбран путь, предложенный Столыпинским Клубом и людьми, связанными с реальным сектором российской экономики: как со стороны регионов, так и академического мира. Промедление в этом плане или выбор в пользу монетаристов может иметь чрезвычайно негативные последствия для нашей экономики и для нашей страны в целом.
ЗаключениеК стратегии социальной справедливости и развития
Призыв Президента России В.В.Путина к единению нации, обращенный к ее интеллектуальной и политической элите в самый разгар антироссийской кампании на Западе в ходе церемонии вручения государственных премий в День России, не может быть абстрактным лозунгом. Для его воплощения необходимо единение граждан страны не только на основе общности языка, культуры, территории, но и идеологии, которой должны руководствоваться все облеченные властью лица в повседневной практике государственного управления.
Историческая духовная традиция русского народа предопределяет стержневую роль принципа социальной справедливости в любой идеологической конструкции инвариантно к политическому, экономическому и социальному устройству общества. Нарушение императива социальной справедливости делегитимизирует государственную власть в глазах народа, влечет дезинтеграцию общества, социальный протест и революцию. Так было в 1917 году в православной Российской империи, то же произошло в 1991 году в коммунистическом СССР, а теперь, в 2014 году – в демократической Украине.
Неспособность государства обеспечить социально справедливое распределение национального дохода, чрезмерное социальное расслоение раскалывают общество на враждующие классы вне зависимости от идеологических скреп. Для современной России, не обремененной какой-либо общенародной идеологией, эта угроза более чем актуальна. После расстрела не довольного либеральными реформами парламента и олигархического государственного переворота в 1993 году российское общество впало в политическую апатию, с тихой ненавистью взирая на разграбление общенародной собственности и вывоз национальных богатств за рубеж в 90-е годы. Рост доходов населения в 2000-е годы произвел анестезирующий эффект на советское поколение, привыкшее терпеть «лишь бы не было войны».
Однако, несмотря на позитивную динамику роста средних показа телей денежных доходов в нулевые годы, социальная поляризация ввиду форсированного роста самых высоких доходов и зарплат не уменьшалась, а продолжала нарастать. В Докладе о мировом благосостоянии (Global Wealth Report, 2012 год) Россия заняла первое место в мире среди крупных стран по неравенству распределения богатства. Неравенство распределения богатства было выше в нескольких карибских странах с налоговыми офшорами.
В качестве предельно критического (порогового) значения коэффициента фондов, т. е. соотношения доходов крайних 10 % наиболее и наименее обеспеченных групп населения, принято считать соотношение 10:1. В странах с социал-демократической традицией (Скандинавии и Германии) этот показатель составляет 3–7 раз. В 1991 году в нашей стране он не превышал 4,5 раза, в 2014 году подскочил до 16 раз по официальной статистике, что в 3 раза выше, чем в царской России. Экспертные оценки дают еще более драматичную картину – от 25 до 40 раз с учетом скрытых доходов.
Прекращение роста доходов в 2014 году после втягивания экономики России в стагфляционную ловушку население стерпело как временное явление, поверив в заверения власти о скором улучшении экономического положения. Заметное падение доходов с начала 2015 года в результате экспериментов Банка России по «таргетированию» инфляции все еще воспринимается как временное, хотя по ряду категорий трудящихся, включая бюджетников, достигает 20–30 %. Однако закрепление этой тенденции повлечет ощутимое снижение уровня и качества жизни для большинства населения. По уровню бедности российское общество уже откатилось на 10 лет назад: численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума достигла в 2015 году 23 млн. человек и, судя по прогнозу инфляции и доходов населения, может увеличиться еще на треть.
Субъективное измерение бедности социологическими методами дает еще более тревожную картину. До нынешнего кризиса доля граждан, ощущавших себя бедными, по данным ИСПИ РАН, составляла 30 %[208]. Примерно такую же оценку уровня субъективной бедности фиксировали исследователи Института социологии РАН в 2012 году – 32 % среди населения в возрасте не старше 55 лет[209]. В настоящее время эти цифры, по-видимому, возросли в 1,5–2 раза.
Проводимая социально-экономическая политика усиливает неравенство вследствие резкого расширения платности в социальных отраслях, снижающей доступность важных социальных услуг, прежде всего, для малообеспеченных слоев населения. Население не может в полной мере оплачивать услуги образования и здравоохранения. Сегодня более 60 % мест в ВУЗах платные, 48 % затрат на услуги здравоохранения поступают из кошельков пациентов. Методы реформирования, связанные с сокращением сети учреждений и работающих в них кадров, ведут к снижению качества образования и здравоохранения. Совокупность изданных нормативно-правовых актов, затрагивающих образование, здравоохранение, социальное страхование и т. д. говорит о том, что, несмотря на смену официальной риторики, задача сокращения, или, говоря бюрократическим новоязом, оптимизации социальных расходов государства так и осталась среди приоритетных.
Кризис обнажил бездонную пропасть между властвующей элитой и народом. Она проявляется не только в колоссальном имущественном разрыве между горсткой сверхбогатых и морем бедных, но и в характере проводимой экономической политики. Упорное нежелание денежных властей вводить ограничения на трансграничное движение капитала и их последовательная линия на обеспечение благоприятных условий для валютно-финансовых спекуляций в ущерб производственной деятельности влечет дальнейшее усиление позиций компрадорской олигархии за счет ухудшения положения производительного капитала и населения.
Антикризисные меры как 2008–2009, так и 2014–2015 годов были направлены на поддержку погрязших в спекуляциях против национальной валюты крупных финансовых структур, обогатившихся за счет обесценения доходов и сбережений производственных предприятий и граждан. Объем перераспределения национального дохода в пользу финансовых спекулянтов и крупных банков, только за счет мер государственной поддержки составил в эти кризисные периоды в общей сложности 3–5 трлн. рублей, не менее половины которых были конвертированы и вывезены за рубеж. Если бы не твердая линия В.В.Путина на защиту социальных гарантий, денежные власти пожертвовали бы и ими, как это сделали в западных странах в соответствии рекомендациями Вашингтонских финансовых организаций. Следование последним привело к финансовому кризису в Греции, что является наглядным уроком для всех думающих экономистов и политиков.
Падение доходов большинства населения до прожиточного минимума и ниже неизбежно повлечет обострение социальных противоречий и поставит вопрос о несправедливом распределении национального дохода и богатства. Посеянные несколько лет назад «болотной» оппозицией семена критики дадут обильный урожай социального протеста в отношении властвующей элиты. Последняя, спрятавшись от народа за заборами роскошных особняков и офшорных счетов, вряд ли найдет убедительное для людей объяснение причин падения их уровня жизни. И едва ли сможет обосновать перспективы его повышения в обозримом будущем. Да народ и не поверит.
У большинства населения фиксируется значительное доверие к Президенту России В.В.Путину, Русской православной церкви и армии. Президенту народ доверяет в силу положительных результатов его правления в 2000-е годы как в части повышения уровня жизни, так и в части спасения государства от развала. Доверие к Церкви отражает веру в традиционные нравственные идеалы, среди которых принципы справедливости и правды занимают главенствующее место. Но это доверие не может долго пребывать в режиме ожидания. Без опоры на реальную созидательную деятельность властвующей элиты на благо народа его доверие к власти рассеется, как туман. И лишенная народной опоры вертикаль власти может в одночасье рухнуть, как это не раз происходило в нашей истории, в том числе совсем недавно – на наших глазах.
Власть Царя опиралась на дворянскую аристократию, государственную бюрократию и армию. Затеянная им бессмысленная мировая война расшатала и то, и другое, и третье, принеся народу неисчислимые бедствия. И, когда в феврале 1917 года ему был предъявлен ультиматум высших генералов и политического руководства Государственной Думы, никто не встал на защиту престола. Пока пронизанная западной агентурой политическая элита воплощала навеянные западными «союзниками» призраки демократии, большевики обуздали разложившуюся армию и превратили «империалистическую войну в войну гражданскую».
Власть руководства СССР опиралась на КПСС и номенклатурную бюрократию. В ходе затеянной Горбачевым Перестройки эти опоры были демонтированы, и власть оказалась один на один с народом, который попросту от нее отвернулся. В погоне за навеянными западной идеологией туманными образами общества потребления народ дал себя обмануть горстке политических авантюристов, жуликов и воров, которые под ширмой либеральных реформ совершили, по образному выражению С.С.Говорухина, великую криминальную революцию. Она породила компрадорскую олигархию, утвердившуюся у власти в результате государственного переворота 1993 года. Присвоив путем приватизации общенародной собственности основную часть национального богатства, эта олигархия возомнила себя правящим классом и подчинила своим интересам институты государственной власти.