Специфически китайской является оценка степени достижения уровня «малого благосостояния». Китайскими статистиками были разработаны «Сводные усреднённые показатели уровня „сяокан“» и две дополнительные группы показателей отдельно для городского и сельского населения. Уровень жизни определяется по 16 показателям, разбитым на 5 групп. По основным показателям степень их реализации выглядит следующим образом:
Таблица 5Степень приближения к уровню «малого благосостояния» в Китае
| Показатели | Ед. изм. | Эталонный уровень | Абсолютные величины | % от эталонного уровня | 1980 | 1999 | 1980 | 1999 |
| ВВП на душу населения | Ю. | 2500 | 778 | 3591 | 31,1 | 143,6 | ||
| Средняя ожидаемая продолжительность жизни | Лет | 70 | 68 | Б. 70 | 97,0 | 100,0 | ||
| Коэффициент детской смертности | ‰ | 31 | 34,7 | 32,5 | 94,6 | 97,8 | ||
| Доходы на душу населения | Ю. | 2400 | 974 | 2749 | 38,5 | 114,5 | ||
| Доля расходов на культмассовые цели | % | 11 | 3 | 11,59 | 27,3 | 100 | ||
| Доля грамотных среди населения старше 15 лет | % | 85 | 77,7 | 87,6 | 91,4 | 103,1 | ||
| Жилая площадь на душу населения | Кв. м | 15 | 4,5 | 18,7 | 22,2 | 124,7 | ||
| Количество телевизоров на 100 семейств | Ед. | 100 | 11,9 | 100 | 11,9 | 100 | ||
| Обобщённый индекс «сяокан» по 16 показателям | 94,6 |
Примечание: стоимостные показатели в ценах 1990 г. Источник: Цзинцзи жибао. 2000. 4 декабря.
На конец 1999 г. 615,6 млн человек проживали в условиях «относительного благосостояния», что составило ровно половину населения страны. В городах соответствие эталонному уровню достигло 94 %. В сельской местности из 16 показателей 100 %‑й результат был достигнут по 9 показателям. В региональном аспекте 15 провинций и городов центрального подчинения выполнили поставленные задачи на 90 %, 9 административных единиц — на 80—90% и 7 — примерно на 80 %. Эти показатели символизируют достижение в сельской местности так называемого уровня «тепла и сытости», а в городе приближение к уровню «среднего достатка», или «малого благосостояния».
Ⅳ
Несмотря на то, что результаты двадцати с лишним лет реформирования и модернизации китайского общества можно считать промежуточными, они позволяют констатировать кардинальный характер произошедших изменений:
● общий рост экономического потенциала, преодоление значительной части проблем слаборазвитости и вступление в новую эру «системы после-бедности»;
● создание многоукладного хозяйства и снижение доли государственного сектора; широкое развитие рыночных отношений, в режим которых включены и негосударственные, и государственные предприятия, значительная либерализация системы ценообразования; ликвидация товарного дефицита и формирование «рынка покупателя»; отказ от системы директивного распределения и изменение функций государства, сокращение сферы бюджетного и расширение сферы денежного регулирования; значительное повышение благосостояния населения, изменение структуры потребления, важная роль в экономическом развитии платёжеспособного спроса и сбережений населения в формировании инвестиционного фонда; повышение степени индустриализации и урбанизации общества, определённые сдвиги в развитии науки и техники; широкое включение Китая в систему мирохозяйственных связей, значительная либерализация внешнеэкономической деятельности, наличие благоприятного климата для массового привлечения иностранных инвестиций.
Выбранный Китаем эволюционный путь проведения реформы с чередованиями «накатов» и «откатов» хозяйственных преобразований сказался и на ходе модернизации, которая приобрела «волнообразный» характер и отличается постепенной разработкой и уточнением выдвигаемых программ, широким проведением разного рода экспериментов. Асинхронность и разнонаправленность модернизации в разных областях общественной жизни и в разных регионах постоянно создавала опасность «сбоев», для предупреждения которых привлекались социальные стабилизаторы, включая партийно-государственный контроль. В результате государство оказалось важным агентом модернизации и инициатором реформистских преобразований.
Государственная Программа четырёх модернизаций, подобно «автопилоту», не позволяет отвлечься от поставленных целей, но не содержит, как это было когда-то, строгих нормативных установок и жёстких сроков их достижений. Задача выполнения программы к середине века даёт стране необходимый резерв времени и оставляет её минимум на десяток лет в статусе слаборазвитой страны, которая в праве претендовать на получение определённых привилегий.
Для признания этого статуса сейчас есть весомые основания: переход Китая от аграрного общества к индустриальному, от слабо урбанизированного общества к урбанизированному пока ещё не состоялся. Большая часть населения страны проживает в сельской местности, заняты в сельском хозяйстве и в мелкой промышленности, сохраняют во многом традиционный уклад жизни. Социально-экономическая структура носит двухъярусный характер, что проявляется в технологическом разрыве между промышленностью и сельским хозяйством, в разнотемповых преобразованиях рвущегося вперед города и несравненно более консервативной деревни, в расхождениях между модернизированным Приморьем и ожидающих своего часа западных и внутренних районах. На Западный регион, занимающий 18 % территории и 20 % населения, в 2000 г. приходилось всего 15 % ВВП.
Если придерживаться широкой трактовки модернизации как приведение какой-либо системы в соответствие с её наиболее рациональным устройством, вытеснение прежней «традиционной» системы другой, принципиально от неё отличной («современной»), то Китай следует отнести к категории транзитных экономик, не приставших ещё «к другому берегу». Как страна «третьего эшелона» модернизации Китай вынужден попутно доводить до конца индустриализацию, и его вступление в информационное общество, где господствуют интенсивный тип производства и интеллектуальные формы труда, только-только начинается, хотя начинается весьма успешно. Значительно повысившаяся доля третьего сектора, по международным меркам, пока выглядит весьма скромно. Сейчас в большинстве развитых стран она составляет 60—80%. Доля наукоёмких, высокотехнологичных отраслей пока тоже невелика. Налицо анклавность современного сектора и его «сожительство» с массой мелких, технически слабооснащённых предприятий. Следует отметить сохранение экстенсивного характера экономического роста, базировавшегося на массированных капиталовложениях и постоянном расширении сферы занятости. Роль НТР в экономическом развитии в развитых странах находится на уровне 60 %, в Китае — около 30 %.[29] Корпоративизация промышленности только в самое последнее время стала набирать обороты. Все 520 самых крупных китайских корпораций не дотягивают до масштабов операций 500 международных гигантов.
При различной восприимчивости экономики к инновациям и характере ресурсов на образование и науку все страны подразделяются на три типа: государства первого типа модернизации (ресурсы — минеральное сырьё, энергоносители и территория, и акцент делается на тяжёлой индустрии и экстенсивном развитии сельского хозяйства), второго — ресурсы — психологические установки и трудовые навыки населения, ведущие отрасли — электроника, биотехнология, малотоннажная химия и др.) и третьего — (ресурсы — творческий потенциал общества, акцент на создании новых идей и технологий).[30] За пределы первого типа модернизации Китай ещё не вышел.
Не все «плоды» модернизации оказались сладкими. Устремления людей к зажиточной жизни явно обгоняют возможности их удовлетворения и рождают соблазн быстрого обогащения, в том числе и нечестным путём. Официальные органы и пресса вынуждены признать рост коррупции и преступности, общее падение нравственности. Индекс общественного порядка, рассчитываемый по 6 показателям (число милиционеров, число судебных уголовных дел, экономические преступления, уровень раскрываемости преступлений, число смертных случаев при ДТП и при пожарах в расчёте на 10 тыс. чел. населения) за годы реформ ежегодно снижался на 2,4 % По росту преступности и коррупции («модернизация» со знаком минус) Китай быстро догоняет развитые страны. Индекс социальной стабильности, рассчитываемый по пяти показателям (темпы инфляции, уровень безработицы, доля населения, охваченного системой социального страхования, доля бедного населения и индекс Джини) в 1978—1999 гг. снижался в среднем на 1,6 % в год. Хотя охват населения системой социального страхования увеличился до 30 % общей численности населения, но он всё же остаётся низким, к тому же объём фондов социального страхования в последние годы сократился[31].
Выполнив задачи «второго шага» модернизации и значительно повысив свой экономический потенциал, Китай, образно говоря, уже занял достаточно удобное место в «локомотиве прогресса», но ещё не оплатил его полностью. Законы рыночной экономики и общий процесс глобализации диктуют свои «правила дорожного движения». Их признание устанавливает такой порядок вещей, который характеризуется рационализмом, конкуренцией, имущественной дифференциацией, то есть господством «золотого тельца» со всеми атрибутами стяжательства и борьбы за выживание. Сейчас становится очевидным, что рост доходов населения (фактическое учетверение за 20 лет) произошёл при значительном копировании потребительских стандартов Запада и с отступлением от одного из важнейших «идеалов модернизации» — выравнивание социальных и экономических условий. На место прежнего относительного имущественного равенства пришла имущественная дифференциация. Выборочные обследования, проведённые группой специалистов из Государственной плановой комиссии, показали, что разрыв между богатыми и бедными приближается к критическому уровню и превышает масштабы, типичные для многих слаборазвитых стран. В этом отношении Китай уже «догнал» США.