Царь встал из-за стола и несколько раз прошёл из угла в угол. Ночь будет бессонной, эти бумаги он прочитает несколько раз и после выслушает самого Разумовского, а, возможно, и Орлова. Но сейчас остался один вопрос:
— Вы действительно уверены, что эта девочка настолько чиста и сильна?
— Клянусь своей жизнью! — не задумываясь ответил Курский.
Царь улыбнулся, пожал руку советника и приказал отдохнуть. А завтра на доклад вызвать первым, а точнее, на высочайший допрос предстоит вызвать прокурора, его семья давно вызывает некоторые вопросы, пришло время их задать…
Глава 58. Пассаж
Разумовский приехал во дворец князя Орлова в первом часу ночи, усталость давит на разум, тело, и даже на способность мыслить о самых простых вещах, не сразу понял, зачем он тут, когда кучер открыл дверцу кареты.
Возможно, стоило отправиться домой, отдохнуть и утром приехать. Но появилось тревожное ощущение, что Ульяна сейчас нуждается в его помощи.
— Правда, от меня помощи не дождёшься. Если бы не магическая работа, может, и смог бы, а так…
Прошептал сам себе, глядя в зеркало, пока заспанный лакей забрал пальто и фуражку.
— Ваше сиятельство, а может, чаю? — старик вдруг опомнился, вспомнив, что кроме него, в доме сейчас все спят.
— А было бы чудесно! Вот в этой столовой маленькой подай, и после я пойду к князю.
— Слушаюсь, чай готов, себе сделал, сейчас и вам принесу, располагайтесь у камина, согрейтесь, всё-то вы в трудах, ох! — по-простому прошептал лакей и ушёл за подносом.
Разумовский сел в креслице, и через несколько секунд перед ним уже появились чашка на блюдце, сдобные печенья и джем, как по мановению волшебства.
— Ой! Нехорошо, зря я вас разбудил?
— Это я уснул? Надо же, а уж было подумал, что чудо, ничего нет и вот уже сервированный стол. Всё хорошо! Благодарю! Чай выпью, иди спать, я всё сам.
Старик поклонился и вышел.
Разумовский действительно удивился, только присел на кресло и сразу уснул, да так крепко, что только пугливое прикосновение старика заставило очнуться.
Стряхнул с себя мысли, быстро выпил чай и съел печенье, тело немного ожило. Появилось ощущение, что он успел надышаться ядом, вот и результат.
Его сегодня поразил Курский, надо же, насколько прозорливый, не так талантлив в магии… Но его дети будут гораздо талантливее, если Олег Осипович выберет достойную жену.
В этот момент защемило сердце. Неожиданно как-то.
Поток мысли вынес его на остров боли.
Только хотел подняться и пройти в спальню Модеста Сергеевича, но снова сел, налил из фарфорового чайничка чай и сделал глоток.
Его боль — гибель жены. Беременная Ольга Николаевна прогуливалась по улице, и каким-то непостижимым образом на них налетела неуправляемая карета с испуганной четвёркой лошадей.
Мгновенная смерть. В тот момент, казалось, невозможным пережить весь ужас случившегося. Но он пережил, даже больше, чем думал. Уже семь лет прошло, а события, как вчера перед глазами.
Дело расследовали, оказалось, что есть заказчики, коней испугали магическим воздействием, скинув кучера с облучка, тот тоже получил увечье. Но почему твари не пришли к нему, а отомстили так подло, убив жену и не родившегося ребёнка…
Чашечка звонко стукнула о блюдце, дрожащая рука выдала волнение.
То трагическое признание Ульяны, что она видела жизнь какой-то Юлии, показалось ответом на его запрос. Достоин ли он? Сможет ли он защитить её, если не смог защитить жену?
Если что-то случится с Ульяной, то он себя уже вообще никогда не простит. Как несостоявшийся мужчина пустит себе пулю…
На этой пагубной мысли встряхнулся, нельзя так думать, это преступление.
— Если Ульяна хотя бы намекнёт, то я упаду в ноги царя и буду умолять о разрешении жениться на ней, путь незнатная, но, чтобы наши дети всё же унаследовали мой титул и состояние. Это моё единственное желание.
Прошептал вслух, поднялся и поспешил навестить больного и его маленького магического лекаря.
Дверь в комнату приоткрыта, кто-то закрыл форточку, теперь тут свежо, тепло. Пришлось зажечь свечи, чтобы увидеть невероятную картину.
Канцлер лежит на боку и кажется, что он совершенно здоров, но слегка уставший, рядом спит Ульяна. В платье и толстых шерстяных носках, одной рукой обнимает книгу. Милая, беззащитная, князь Орлов одной рукой держит её за запястье и улыбается во сне.
И вдруг Модест Сергеевич прошептал во сне:
— Юленька, только умоляю, не оставляй меня. Пусть не вместе, но мы родные, ты моя родная, Юль, это навсегда…
Разумовский от неожиданности сел в кресло, его разум сломался об этот пассаж.
Юля?
Она же говорила, что-то про то, что видела себя Юлей…
Сердце нервно колотится в груди. Разум с ужасом придумывает какие-то интриги. Они были знакомы, или это сны, или она страдает от раздвоения личности, и только Орлов это заметил.
Странно всё.
В этот момент Ульяна открыла глаза! Не заметила Разумовского, но с нежностью посмотрела на спящего рядом князя и прошептала:
— Я тебя не оставлю, честное слово, но мы родственные души, не любовники, и ты сам это понимаешь. Я снова люблю другого, и только его, прости меня. Но недостойна даже думать о нём. Может, и к лучшему. Милый мой, ты только поправляйся! Иначе зачем такие жертвы!
Ульяна осторожно притянула руку Модеста Сергеевича и поцеловала. Эта интимная, глубоко личная сцена стала откровением Андрею, он перестал дышать. Трепетно надеясь, что она именно о нём сейчас сказала эти слова и это не сон, она говорит то, что думает и что хочет сказать, а не для того, чтобы обмануть или не обидеть чувства князя. Орлов ей в отцы годится, но между ними ощущается невероятная связь.
Внезапно Андрею Васильевичу показалось, что они действительно отец и дочь или брат и сестра, настолько близких людей даже среди родственников редко встретишь.
Но показалось лишь на секунду, информация снова спряталась за пелену тайны.
Ульяна легла удобнее на широкой кровати и снова уснула, всё так же держа руку князя.
Сбитый с толку, ровным счётом ничего не понимающий Разумовский, встал из своего укрытия, убедился, что князю действительно лучше, а Ульяна крепко спит, накрыл девушку покрывалом и вышел в соседнюю спальню, отведённую специально для него.
Но эта ненормальная ночь никогда не закончится, прибежал слуга и испуганным шёпотом прошептал, что прибыл посыльный от царя, дело какое-то чрезвычайно срочное. Пришлось идти в приёмную, прочитать страшную депешу Александра, обдумать всё и написать ответ.
Сегодня Ульяна-Юлия жизненно необходима князю Орлову, их нельзя разлучать, пока они не окрепнут. А потом у Разумовского есть несколько вопросов…
Глава 59. Курский заблудился
Курский окончательно выдохся после доклада самому царю, периодически эти встречи происходят, и в этом нет ничего необычного, но чтобы вот так ночью и по экстренному делу, связанному с покушением на царскую семью — впервые.
Сама фраза: «Покушение на царскую семью» звучит ужасающе, даже для такого человека как Курский.
После доклада вышел на площадь, сел в дежурный экипаж и назвал адрес.
Несколько минут дремал, постоянно тюкаясь головой о стену кареты. Но даже эти неприятные удары не заставили его глаза открыться.
— Ваше высокоблагородие, приехали! Я уж несколько минут жду, когда вы выйдете, а вы спите. Дома-то сподручнее! — кучер не выдержал и открыл двери кареты, разбудил советника и помог выйти.
— Ох, нога занемела. Вот набегался я сегодня! Постой! Ты куда меня привёз?
— Куда сказали, я же дежурный кучер при дворце, куды скажут, туды везу! Вы назвали этот адресок, так что? Не туда? Говорите, я вас отвезу.
Курский стоит перед особняком князя Разумовского, ошалело вспоминая, как же его угораздило назвать этот адрес? Да ещё посреди ночи.
Поднял голову и вдруг увидел в окне третьего этажа свет и силуэт девушки. Она услышала, что карета подъехала и подошла посмотреть?
— Вон, госпожа зовёт! Так едем или подниметесь?
— Пожалуй, поднимусь, князь меня не выкинет, в гостиной у него заночую! Поезжай! — и сделал решительный шаг к парадной двери.
Через несколько долгих минут Варя сама открыла двери и впустила Курского, взволнованная, испуганная, глаза на мокром месте.
— Что-то случилось? Не томите? Ульяна? — простонала, сжимая влажный от слёз платочек, сама бы побежала, да не пустят.
— Да вроде нет! Она справилась, мне сам царь сказал, князь прислал записку, что всё хорошо! А я по ошибке назвал адрес князя. Мы такие дела сегодня делали, я, кажется, несколько потерялся, наверное, цветы были отравлены, вот и подействовали. Завтра отпустит, не волнуйтесь.
— Вы сильный, справитесь! Думаю, что его сиятельство не осерчает, если я вас провожу в дальнюю гостевую комнату на втором этаже. Но сначала ужин. У нас осталась еда, я разогрею.
Она, смущаясь, предложила ночлег и ужин, он не менее смущённо согласился.
— Пойдёмте, вещи оставьте вот тут в хозяйском шкафу, я с вашего позволения в нашей столовой подам, вы не побрезгуете?
Курский рассмеялся.
— Полночный гость, не выгнали и то хорошо!
Он снял шинель, фуражку и шарф, сам убрал в шкаф и прошёл за Варей на кухню.
— В печи ещё огонь горит, сейчас быстро всё согреется. Расскажите, что произошло, если это не секрет. Мне политических секретов не нужно знать!
Он сел за стол в маленькой столовой у самой кухни и в проём наблюдает за уверенными, ловкими движениями Вари. Она подкинула несколько тонких поленьев, чтобы быстрее разгорелось, аромат дымка приятно защекотал нос.
В духовом шкафу оказалась запечённая курица с картофелем под сливочным соусом. Князь не ужинал дома, да сегодня никто не ужинал, еда осталась, так почему не предложить хорошему человеку, Варя подумала так, и смущённо улыбнулась, радуясь, что стоит спиной к советнику.
Кухня открыла свои щедрые дары, оказалось еды куда больше, чем предполагала «хозяйка»: