Надо сказать, что ещё там, у себя на родине, я посещал секцию силата – боевого искусства малайцев. Я был жутким интровертом и «ботаном». Пришлось, чтобы не посещать с университетской группой занятия по физкультуре, поступить в секцию. Там я научился разным подлым боевым приёмам. Пенчак силат – общее название индонезийских и малайских боевых искусств, включающих в себя два основных раздела: бой без оружия и бой с оружием.
Я изучал тот, что без оружия. Уже здесь, в этом мире, приёмы силата несколько раз выручали меня. Кроме того, здесь мои руки усилили кистевыми имплантами, что позволяло пальцами давить орехи и гнуть трубы и куски железной арматуры. По-моему, я уже хвастался на эту тему.
Полетевший мне в лицо кулак я перехватил левой рукой и сжал. Послышался тихий хруст, мой противник вытаращил глаза и дико завизжал. Я разжал кисть и отпустил сильно помятый кулак нападавшего парня. Он отступил на пару шагов, прижал повреждённую правую руку к животу, согнулся и заскулил, как побитая собака. Теперь ему потребуется хороший хирург, причём как можно скорее. Второй парень, что так и не произнёс ни слова, подошёл ближе. Этот оказался сильно опаснее своего приятеля. В его предплечья были вделаны импланты, работающие наподобие лап богомола. Данное украшение так и называлось – «богомоловы клинки». Согласно рекламе, такие импланты позволяли рассекать врагов быстрыми смертоносными взмахами рук. Благодаря им в бою один на один врагу можно нанести серьёзный урон. С этими я знал, как поступать. Такое оружие лишь выглядело броско и пугающе, но в реальности малоэффективно. Спасибо нашему инструктору в тренировочном зале Администрации. Научил, как справляться с разной боевой аугментацией.
Мой новый противник только начал активировать импланты, как я перехватил раскрывающиеся клинки и резко крутанул их на девяносто градусов. Аугментированный парень тоже заорал, как и его приятель. Правда, этот орал во всё горло, будто его окатили кипятком. Его можно понять: я вырвал импланты из его рук прямо с мясом.
Это рассказывать так долго, но на всё про всё потребовались считаные секунды. Потом я подхватил Улу под руку и, сказав «ходу, ходу», быстро утащил её за угол. Затем пришлось вызвать байк как наиболее проходимый транспорт.
Я усадил девушку сзади, и мы рванули. Не хотелось мне вступать в тягостные разговоры с полицией.
Я ехал и думал, что мир киберпанка не ограничивается только технологиями и виртуальными мирами. Он разнообразен и красив своими ландшафтами, создаёт неповторимое сочетание этого и старого миров. Особенно богат он разными придурками, извращенцами и бандитами всех мастей.
К этому времени мы уже подъезжали к дому Улы.
– А ты жестокий человек, – наконец сказала всё это время молчавшая девушка.
– Почему это?
– Надо было вызвать медицинскую помощь для этих двух.
– Это для тех, которые хотели меня убить, а потом тебя изнасиловать? Вот ещё!
До самой квартиры мы шли молча. Затем некоторое время я стоял перед открытой дверью и не решался переступить порог.
– Ты чего?
– Не знаю. Словно барьер какой-то.
– Не выдумывай. Пошли.
Там нас встречал чёрный код Улы, Фред.
– Привет, – сказал я коту. На что Фред прижал ушки, открыл зубастый рот и сказал:
– Х-х-х!
– Он тебя обшипел, – хихикнула Ула. – Ты пахнешь агрессией и кровью. Это ничего. Он всех моих новых друзей так встречает. Привыкнет потом.
Я хотел спросить, много ли таких друзей, к присутствию которых требуется привыкать коту, но передумал и ничего на это говорить не стал.
Потом мы лживо пообещали друг другу, что будем проводить больше времени в таких увлекательных местах, где можно погрузиться в красоту мира и насладиться каждым мгновением жизни. В планах стразу возникли океанское побережье, парки с поющими фонтанами, подземные галереи из сумрака и оживлённых теней, где посреди старинного лабиринта горит живой огонь. Запланировали сходить к Большому водопаду, совершить поход по реке в нанятой яхте. Обещали себе, но оба понимали: вряд ли сдержим собственные обещания.
– Как однажды сказал мой бывший, – задумчиво произнесла Ула на другой день, – есть женщины, с которыми хочется вести философские беседы. Есть вызывающие желание с ними переспать. А есть такие, что могут сломать тебе тазовые кости.
– Это ты сейчас к чему? – насторожился я.
– К тому, что пора идти в зал. Мы опаздываем уже.
– А твой бывший, он кто? – осторожно спросил я.
– Ты его не знаешь, – не стала вдаваться в подробности Ула.
Каждый раз, когда я входил в тренажёрный зал, к которому был прикреплён, сразу же окружали музыка с динамичным ритмом и световые эффекты. Они мотивировали к тренировке. Обычно я ходил туда после работы. Зал размещался в подвале нашего небоскрёба, и было очень удобно. Всё начиналось с разминки, постепенно мышцы готовились к активной работе. Потом я переходил к подъёму весов с датчиками контроля нагрузки. Мне нравилось видеть свой прогресс на экране, постоянно стремиться к улучшениям. Потом кардиотренировка – это моя любимая часть. Выбирал виртуальную реальность на беговой дорожке, где мог побороться с призрачными соперниками или просто насладиться красивыми пейзажами. Силовые упражнения помогали укрепить мышцы и улучшить выносливость. Я использовал тренажёры для каждой группы мышц, следил за результатами на внутреннем экране и анализировал прогресс с помощью внешних приложений. Тренировка длилась часа два, но время в атмосфере спортзала пролетало незаметно. В конце возникали чувство удовлетворения и приятная усталость. Впрочем, это недавно она стала приятной. Долгое время мне было не до положительных эмоций. Потом душ – и пора уходить.
Конечно, можно было установить соответствующие импланты и тренироваться без всякого спортивного зала. Так сказать, без отрыва от дивана. Большинство моих коллег именно так и поступало. На меня смотрели странно, когда узнавали, что хожу в зал и качаюсь на разных железках. Но ничего, привыкли. Здесь вообще быстро свыкаются с чудачествами других.
А сначала я ходил в зал вот зачем. Нас, таких ретроградов, тренировки посещало не так уж и мало. Зато какие люди! Какие девушки! С ними всегда можно поговорить. Причём душевая тут одна, общая, не разделённая на мужскую и женскую, что тоже немаловажно. Но, как выяснилось, Ула и здесь придерживалась старых традиций – и, кстати, не стремилась беспрерывно насыщать своё тело разными имплантами. Кроме того, она, в отличие от Вик, не разрешала мне даже смотреть на прочих девушек. «Теперь я – твоя девушка, на меня смотри и со мной говори», – повторяла она.
Так что в моём тренажёрном зале для меня всё закончилось. От душевой меня тоже отлучили: она туда не ходила и мне запретила, пришлось мыться уже дома, сразу после тренировки.
– Знаю я, для чего парни в такие залы ходят, – недовольно заявила мне Ула. – Баб клеить. Теперь я с тобой ходить буду и в твой зал – тоже. Поменяю тренажёрку, ничего страшного.
Пришлось оформлять в наш зал пропуск для Улы. Тем не менее все эти развлечения основательно истощили мой кошелёк. Пришлось искать побочные заработки. А что делать, если совсем нет денег?
Глава 24. Тем временем
Тем временем работа всё-таки продвигалась. Правда, беспокоили два висящих на мне дела. О хищении тротуарных кремниевых плит и о драке между мотоциклистами. В обоих случаях обычное подростковое хулиганство. Картины этих, с позволения сказать, преступлений были известны по секундам. Несколько видеозаписей с разных ракурсов. Куча свидетелей. Фигуранты установлены, причины и поводы известны. В первом случае во время драки мелких подростковых банд кто-то придумал выворачивать тротуарные плиты. А потом эти плиты чудесным образом пропали, причём никто ничего не видел и записей почему-то не сохранилось. Во втором эпизоде тоже сцепились две банды, но уже вполне взрослые и на байках. Тут дрались всерьёз. С применением ручного оружия. Двое погибло, пятеро в тяжёлом состоянии госпитализировано.
Эти вообще-то совсем не наши дела шеф велел спихнуть в полицию. Только вот ничего из этого не получилось. Полицейские ехидно заявили, что раз мы начали и что-то уже сделали, то нам до суда и доводить. Ничего сложного там не просматривалось, зато выявился какой-то неприятный аромат. У главных виновников вдруг обнаружились влиятельные заступники и тайные могущественные покровители. На меня стали давить. Все сообщения с требованиями и угрозами я сразу же пересылал шефу, а тот упорно молчал.
Впрочем, ладно. Как сказал некто мудрый, из всех возможных способов люди по умолчанию выбирают не «плохой» и не «хороший», а привычный и узнаваемый. Я уже научился разруливать подобные тухлые дела. Их надо любыми способами затягивать и всеми возможными методами подключать как можно больше должностных лиц и организаций. Экспертизы, опросы, допросы, запросы новых данных, проверка вновь открывшихся обстоятельств, дополнительные анализы и отдельные поручения. Требования разрешений. В конце концов кому-нибудь это точно надоест и дела эти у меня заберут.
Главное, чем я занимался, – это исчезновение людей. Там всё тоже обстояло хреново. Кое-что мы нащупали ещё тогда, вместе с Суином, но на этом главные успехи закончились. Как в стенку упёрлись. Ни свежих подозреваемых, ни принципиально новых доказательств. Те, кого тогда взяли, оказались мелкими сошками. Рядовыми исполнителями. Ими явно кто-то руководили извне, только мы не понимали, кто именно и откуда. Арестованные тоже не знали. Самые эффективные методы извлечения информации, применяемые в таких случаях, не принесли ничего.
Причём не сказать, что подвижек совсем не было. Были, но слабые. Так, мы установили, что за этим стоит корпорация «Биотех». Это и раньше казалось очевидным, но сейчас появились свежие прямые и неопровержимые доказательства. Правда, мелкие. Но что толку? Корпорация могучая, от неё зависела буквально вся жизнь Города. Если там захотят что-то скрыть, никаких концов не найти.