Алексей ВязовскийЭкспансия Красной Звезды
Глава 1
– Паспорт сдавай.
– Простите, что? – я недоуменно уставился на Романова.
Хмурый Генсек ковырялся в айфоне, неумело тыкая пальцем по иконкам. Со мной общаться он явно не хотел.
– Что тебе не ясно?! – Генеральный, наконец, оторвал взгляд от смартфона, ожег меня недовольным взглядом – Заграничный паспорт на стол.
Я автоматически охлопал себя по пиджаку в поисках серпасто-молоткастого и лишь тогда вспомнил.
– Так он же на работе, в сейфе у нашего директора…
– Андрей, срочно бери машину – Романов начал давать инструкции помощнику по селектору – и езжай в студию к певцу Селезневу. Знаешь такого? Отлично. Заберешь там у директора его заграничный паспорт. Люди товарища Веверса тебя проводят.
Сам генерал, тоже присутствующий в кабинете Генсека, хранил невозмутимое молчание. Будто его тут и нет.
А ведь еще вчера вечером, дома ободрял меня: «Ничего, Виктор, Романов вернулся из командировки в хорошем настроении, все будет нормально». Я еще порадовался, что все вроде бы обошлось. Нормально в моем представлении – это когда без кофе с веселыми препаратами, и без полиграфов… Это значит, что Романов отнесся ко всему адекватно. Ну расскажу я ему, как все было, может даже слегка покаюсь, что так долго морочил всем голову. Меня пожурят, простят и отпустят.
Но теперь рядом со злым Романовым сидел хмурый Устинов – оба разглядывали мой айфон. У окна курил сгорбленный Пельше. В шаге от него стояла капельница. Это его что – прямо из Кремлевки сюда доставили?! Совсем все так плохо? Вот теперь, глядя на Пельше, я и впрямь осознал всю серьезность ситуации.
Сначала разговор вроде бы пошел нормально. Романов нейтрально поинтересовался моими настоящими биографическими данными, расспрашивал про «домашнюю» реальность. Судя по стопке листов с грифом «Сов. секретно», что лежала перед ним на столе, он был уже в курсе ближайших исторических поворотов – войны в Афганистане, развала СССР и всего Соцлагеря, крушении идей коммунизма в мире. Но сильно шокированным Романов не выглядел. Устинов, кстати, тоже. Прагматики. Или сами уже поняли, к чему дело идет.
– Меня же нельзя делать невыездным – неуверенно возразил я – Гастроли, контракты, огромная неустойка за их срыв…
– А давай сразу это в ЦРУ передадим – язвительно произнес Устинов, перебирая пачку с документами – Так мол и так: вот вам все новейшие технологии будущего, вместе с пришельцем из этого самого будущего. Упакуем тебя, Виктор Станиславович, красивый бантик сверху завяжем и передадим…
Я слегка покраснел. Романов, заметив мое смущение, насмешливо хмыкнул.
– Так, какие будут предложения, товарищи? – поинтересовался он – Собираем завтра Политбюро?
– Я категорически против! – впервые нарушил молчание Веверс – Если расширим круг посвященных, тут же повышается риск утечки.
– Мы не можем хранить в тайне от остального руководства Партии такие важнейшие для страны секреты – вздохнул Генеральный – Хотя бы членов Политбюро надо известить.
– Исключено – прокаркал Пельше, откашливаясь – Группировка Суслова нам такое не простит. Соберут внеочередной Пленум и все.
В кабинете повисло тяжелое молчание.
Внезапно Айфон громко заиграл «Прощание славянки». Романов, дернувшись, чуть не выронил гаджет из рук. Начал судорожно тыкать пальцем в стекло экрана, пытаясь остановить трек.
Я с огромным трудом сдержался, чтобы не заржать, и только еще больше покраснел от натуги. Веверс аккуратно забрал телефон у Генерального, поставил ролик Ютюба на паузу.
– Значит, парад на Красной площади еще проводят в твоем времени? – нейтрально спросил Устинов, заглядывая через плечо председателя КГБ.
– Проводят – кивнул я – это святое. Еще и народное движение «Бессмертный полк» есть.
Все снова помолчали, осмысливая сказанное мной.
– А что говорят наши ученые? – Устинов постучал пальцем по стопке «Сов. секретно».
– Работают… – неопределенно ответил Веверс – Гриф секретности сильно затрудняет ситуацию. Информацию приходится строго дозировать и дробить между разными научными коллективами. Отдать сам айфон на изучение я не решился.
– И правильно сделал! – поддержал генерала Пельше.
– Так, товарищи, давайте сначала решать вопрос с Селезневым – Генеральный мрачно смерил меня взглядом – Все остальное мы обсудим в узком кругу. Для начала предлагаю, запретить выезд ему из страны, ограничить круг общения…
Романов повернулся ко мне.
– Ты же в институт поступил?
– В МГУ – вздохнул я.
– Вот рамками Университета его общение и ограничить.
– Малореально, но попробуем – теперь уже вздохнул Веверс – Усилим скрытую охрану.
Вот предатель! Я гневно посмотрел на генерала.
– А студию его… надо передать под управление Госконцерта.
Последним предложением Романов меня просто добил. Я аж рот открыл от какой-то безумной детской обиды. В Госконцерт?! Моё родное детище?! Моих звездочек?!
– Песни-то все ворованные – Генеральный брезгливо, двумя пальцами взял телефон у Веверса – Их кто угодно может тиражировать. Ума большого для этого не надо.
Я обалдело оглянулся на Пельше. Тот молчал. Устинов и Веверс разглядывали стол.
– А создать коллектив, который приносит стране миллионы долларов, тоже ума не надо?! – не выдержал я.
– Наша страна, наши люди не ради долларов работают! – усмехнулся Романов – Да, кому я это объясняю… С тебя еще надо бы спросить за внесудебные казни! Богом себя вообразил?
– Это были предатели Родины и маньяки! – вспылил я – Их и так бы потом казнили. Что мне, смотреть как они безнаказанно свои дела творят?
– Прийти к нам! – припечатал Генеральный – И мы бы уже сами решили что делать.
– Все по закону бы было – кивнул Устинов – а так наворотил ты дел…
И вот здесь я уже не выдержал… Отбросил все политесы и врезал им правду-матку.
– Если бы не я, Григорий Васильевич, вы бы сейчас продолжали сидеть в Ленинграде и трястись: арестует вас группировка Андропова или просто на пенсию выкинет.
– А вы, Дмитрий Федорович, развязали бы войну в Афганистане, положили там тысячи наших парней, да еще и развалили бы экономику страны, бросив все ее силы на гонку вооружений с Западом.
Мужчины в кабинете замерли и обалдело на меня уставились. Романов побледнел. Видимо вспомнил утку с сервизом Екатерины Великой, которую Андропов запустил в западные СМИ, дабы потопить своего главного конкурента.
– Что?! Не так что-то сказал? Или может, вы, раз такие принципиальные, откажетесь от всех новейших технических разработок? Они же тоже будут ворованными!
Я зло посмотрел сначала на Пельше, потом на Веверса, кивнул им на стопку секретных документов. Все смутились и отвели взгляды.
– Виктор Станиславович, вы свободны – железным голосом произнес Генеральный, выключая телефон и устало откидываясь в кресле – Идите, учитесь и получайте советское образование – пока оно лучшее в мире. Надеюсь, свою вторую жизнь вы проживете достойнее, чем первую.
– А знаете… я тоже надеюсь, что вы оба закончите свою жизнь с более достойными результатами. В моей прошлой у вас это получилось паршиво.
Полыхая от злости, я вышел из кабинета Романова. Но ума еще хватило, чтобы не грохнуть дверью на прощанье. Дело моей жизни рухнуло, контракты, гастроли, все полетело в ад. Что теперь говорить своим сотрудникам, даже не представляю.
Я прислонился лбом к оконному стеклу в коридоре, закрыл глаза. В голове была звенящая пустота – впервые в жизни я не знал, что делать. Как можно отдать студию, свою любимую группу каким-то бездарям из Госконцерта?! Просрут ведь все! Альдона, Клаймич, все будут смотреть на меня как на последнего предателя. Скажут, сдался без борьбы.
– Прекращай себя жалеть, пошли поговорим – из кабинета вышел хмурый Веверс, оглядел пустой коридор.
– Никуда я не пойду. Мне надо готовится к занятиям в МГУ – пошел я на принцип – Учебники получить, медкомиссию пройти…
– Ага, еще на картошку в сентябре поехать! – засмеялся генерал – Виктор Станиславович, даже не думай дезертировать с этой войны!
– Они меня выкинули на помойку! – обиженно выкрикнул я.
– Да тише ты…
Веверс схватил меня за рукав пиджака, потянул за собой. Мы быстрым шагом прошли по коридору, спустились на лифте в подвал. Двери генерал открывал своим личным ключом, тут же зажигая свет в лампах, обтянутых металлической сеткой. Похоже мы попали в какое-то секретное помещение. Веверс завел меня в пустую комнату, включил систему шумоподавления. Стены и потолок тихонько завибрировали.
– Никто тебя никуда не выкинул – генерал захлопнул дверь – Конечно, надо было раньше рассказать все Романову, это мы с Арвидом Яновичем затянули. Но и реакцию Григория Васильевича можно понять. Еще этот курьер…
– Какой курьер?
Веверс залез в карман пиджака, вытащил фотографии. На них была распакованная посылка с пачками баксов, слитками желтого металла…
– Вчера взяли курьера в Баку. Вез деньги 1-му секретарю. Доллары, золото. На пять миллионов! Сильный контактный яд в контейнере, замаскированном под обычную ручку.
– Э… - я даже не знал, что сказать.
– Провал у нас, Витя, серьезный – генерал тяжело вздохнул – Сбежала одна гнида на Запад, теперь сидит в Лэнгли, поет как соловей.
Неужели Бобков? Или бери еще выше – Питовранов – глава личной разведки Андропова. Нет, такие люди не сбегают к врагу – они тут до упора сопротивляются.
– Даже, не спрашивай, не имею права сообщать – Веверс убирает фотографии.
– Да, как же так? У тебя же айфон, все списки! Неужели нельзя было добить гнид? Я начал – ты закончил.
– Я не бог, Витя – развел руками генерал – Как только я возглавил Комитет, первым делом свернул шею Яковлеву, Гвишиани и прочим выкормышам ИМЭО. Но по некоторым товарищам, которые нам совсем не товарищи – мы затянули. Прикрыты они были хорошо.