…Парк отеля New Otani все так же завораживающе прекрасен, а его тенистые дорожки все так же пусты по утрам. Бегу, по ним, наслаждаясь свежим воздухом и ароматами цветов, моя охрана корректно отстает от меня на полшага. Чувствую, как с каждой минутой все больше восстанавливается мое душевное равновесие. Все-таки бег – это великое дело… а еще бой с тенью и упражнения на пресс.
И столько воспоминаний сразу нахлынуло… Вот здесь я «засаду» на Картера устроил, у этой скамейки мы с Лехой постоянно разминались, а здесь нас с девчонками снимали для клипа и рекламы в кимоно на фоне водопада. Все-таки хорошо мы тогда провели время в Японии, если конечно не считать последних дней пребывания в Киото и в Токио. Эх, Вера, Вера…
Умиротворенный приятной утренней пробежкой и небольшой тренировкой, минут через сорок я возвращаюсь в отель в отличном расположении духа. Ичиро докладывает, что Гор уже заселился в номер и просил мне передать, что в девять ждет меня на завтраке в ресторане. Отлично! Церемония в Будокане начинается в полдень, у нас будет достаточно времени, поговорить и уточнить все наши планы на ближайшие три дня. Они до отказа заполнены делами и встречами, которых накопилось огромное количество.
А вот у номера меня встречает озадаченный Латышев.
– Виктор, ты видел, что у входа в отель творится?!
– Нет. У меня окна на парк выходят. А что там?
– Ну, иди тогда из моего номера посмотри…
Заинтригованный, я иду за Игорем Александровичем. Ему кстати, достался номер, в котором раньше Мамонт жил. Выглядываю в окно – ох, мама миа…! Перед входом собралась целая демонстрация японских фанатов с плакатами, на которых крупно слова на русском и английском: «Помним, любим, скорбим». У некоторых даже небольшие портреты в руках – видимо, Верины – отсюда не рассмотреть. И все, как один в белой одежде – это в Японии цвет траура.
– Узнали все-таки… и когда только успели? – удивляюсь я такой оперативности.
– Да, в утренних новостях про твой прилет коротко сообщили.
– Ну, не переживайте – успокаиваю я Латышева – наши местные фанаты очень мирные. Сейчас в душ схожу и перед завтраком спущусь вниз, пообщаюсь с ними.
В душе я распеваюсь и старательно выполняю упражнения для связок, которым меня обучил наш новый педагог по вокалу. Не знаю, что подумают обо мне люди, живущие на 13-м и 15-м этажах, но эти упражнения мне сейчас жизненно необходимы – впереди гастроли в США. И боюсь, Япония на фоне Америки покажется нам милой прогулкой. Михаилу Юрьевичу я клятвенно обещал два раза в день все упражнения выполнять, и обещание не собираюсь нарушать, поскольку больше остальных заинтересован в том, чтобы раскачать свой диапазон. Не хватало еще опозориться в Америке с исполнением «Summer Moved On» и «The Show Must Go On». Последнюю песню Гор, кстати, еще не слышал и его ждет бо-о-льшой сюрприз!
К продюсеру в ресторан я заявился слегка взъерошенным и помятым. Это японские фанаты меня так потискали, все-таки не вытерпели – траур трауром, а когда теперь еще с Селезневым пообщаешься? Парни меня еле вырвали из рук молодежи, но здесь я уже сам виноват – надо было все-таки держать с ними хорошую дистанцию. Расслабился …ага. А Ичиро опять отличился. К моему общению с фанатами он подготовил… мегафон! Так что мне хотя бы связки не пришлось рвать и кричать в толпу – я спокойно нажал кнопку на матюгальнике и коротко рассказал расстроенным японцам историю Вериной смерти. В глазах у многих фанатов стояли слезы, девушки достали носовые платки. Короче, все прошло на высшем уровне.
Пока мы здороваемся с Майклом, пока нам приносят завтрак, я успеваю доложить, как у нас продвигается подготовка к гастролям: в целом все в порядке, все идет по графику. О своих проблемах с Альдоной молчу – не нужно ему этого знать. Очень надеюсь, что до США это все как-то разрешится.
Прошу его убрать всякое упоминание цифры «4» из нашего райдера. Альдона была права – «четверка» для нас оказалась крайне несчастливым числом. Хватит уже нам неприятностей и смертей.
– На что ее меняем? – деловито уточняет Гор.
– Может, на «3»? У нас в России это число уважают, говорят, что бог любит троицу. Или на «5», тоже хорошая цифра. Майкл – всматриваюсь я в его лицо – что-то ты неважно выглядишь?
– Я летаю в Японию уже как на работу – пожаловался продюсер, потирая покрасневшие глаза, выглядел он не выспавшимся. Да, смена часовых поясов для всех тяжела. Интересно, а лекарство от джетлага уже изобрели? Там ведь очень простой состав. В основе таблеток – мелатонин. Открыли его давно, а вот делать с ним лекарства догадались далеко не сразу. Посоветовать что ли Романову и Ко? Или лучше виагру? Вот где огромный рынок, миллиарды долларов страна заработает. Не все же нашим властям шпионскими играми и политическими интригами заниматься.
– О чем задумался? – поинтересовался Майк, прихлебывая кофе.
– О съемке сцен для клипа. Нужно срочно связаться с Соичиро Иримажири. Снимаем прототип GL1100 Gold Wing, и в этом вопросе никаких уступок. Хонда в сентябре запускает конвейер своего нового завода в штате Огайо, так что пусть радуются удаче и тому, что я не требую у них версию «Interstate» со стерео системой.
– А ты хорошо подготовился! Присматриваешь за Хондой?
– Еще бы. Контракт на рекламу с Хондой будет немногим меньше, чем с Sony, когда они наш клип увидят. Твоя задача организовать завтра съемку сцены, где герой на Хонде прыгает через стекло витрины, прорываясь из мультика в реальный мир. И сразу договаривайся о каскадере – мне рисковать никто не разрешит, охрана сразу пресечет все поползновения. Так что съемки будут комбинированными.
– Да, я и сам тебе не позволю рисковать, тем более, перед гастролями!
– Вот и договорились. Позвони еще мангаке нашему – Ёсикаве, тоже пригласи его на съемку, и пусть сразу фотоаппарат прихватит. Ну, и пора решить, кто у нас будет сниматься в роли главной героини – японка или русская? Ёсикава пока не прорисовывает черты ее лица, но… Короче, пора определиться. А теперь поговорим о репертуаре – тяжело вздохнув, я перехожу к самой болезненной теме – После смерти Веры мы должны убрать из него некоторые песни.
– У нас в Атлантик Рекордс было даже совещание на эту тему – продюсер вытащил жестом фокусника лист бумаги из портфеля – Вот наши предложения.
Американцы посоветовали убрать «I Wanna Hear Your Heartbeat», «Pretty Young Girl», «Ten o'clock postman» и Феличиту. Последнюю мне было предложено перезаписать потом для Италии в дуэте с Альдоной. Я укоризненно посмотрел на Майкла – тот виновато отвел взгляд. Да, жестко… Мы же стираем всю память о Вере. Но в суровом мире шоу-бизнеса рулят бабки.
– Нет, «Ten o'clock postman» мы оставляем. Клип до сих пор в «горячей десятке» на MTV, ее трогать нельзя. Убрать можно что-то из евродэнса – то, что не вызвало особого восторга в Америке. Например, «You're My Heart, You're My Soul», «Valerie», «Cheri Cheri lady» или итальянскую «Sara perche ti amo». Американский зритель этой потери и не заметит. Верину «You´re My Love» из репертуара мы совсем снимаем, но на концерте пустим ее фоном, предложив зрителям почтить ее память. И да – надо на входе раздавать наши сувенирные зажигалки. Тысячи огней в темноте создадут нужную атмосферу в этот момент. Согласен?
Гор был согласен. Дальше мы бурно пообсуждали изменения формата концерта, поспорили насчет песен, потом утвердили их окончательный список. В результате из прежних двадцати песен мы оставили семнадцать и к ним добавились четыре новых.
Но Атлантик Рекордс хотел не только новой записи Феличиты, но еще и английские слова ко всем трем итальянским песням.
– Разумеется, не к этим гастролям – успокоил меня Гор – Но к следующим точно нужно. А вот что требуется прямо сейчас – так это прощальная песня, посвященная Вере.
– У меня есть такая.
Теперь фокусником работаю я. Достаю Вокман, вставляю промо-кассету с «The Show Must Go On». Майкл надевает наушники, погружается в прослушивание.
Рядом бесшумными тенями мелькают официанты, тихо переговариваются где-то за спиной парни Вячеслава.
– Да, это очень сильно! Очень…! – Майкл приходит в себя, снимает наушники – Но я тут снова слышу сильной уклон в рок.
– Так получилось – развел руками я – Тем более у нас уже есть песни в этом стиле: «Wind Of Change», «Road to Hell», «In the army now» и новая «The Final Countdown».
– Да – покивал продюсер – журнал «Rolling Stone» написал, что «The Road to Hell» – это чистый поп-рок. Кстати, вот этот номер.
Из портфеля появляется свежий «Ролинг Стоунс». В нем целый разворот посвящен творчеству Красных Звезд. Я с благодарностью смотрю на Майкла. Да, бизнесмен он жесткий, но дело свое знает крепко. Хороший пиар перед гастролями нам не помешает. Пробегаю глазами по статье. История группы, смерть Веры, чуть ли не треть посвящена в Альдоне – ее талант очевиден, так что восторг автора понятен. Ну, и по ее родословной прошлись – генерал Веверс это же самая загадочная фигура в нынешнем руководстве СССР. Снежная Королева как бы даже важнее меня получается. И значимее.
Еще автор удивляется разнообразию стилей в творчестве нашей группы – тут и госпел с «We are the World», и хард-рок с «In the army now». Анализу стиля руссо-дэнс и вовсе посвящена целая полоса. Версию о том, что за нашей группой стоят несколько маститых композиторов, которые контролируются КГБ, журналист вместе с приглашенными экспертами едко высмеивает. Аргументируя это тем, что в СССР просто нет композиторов, способных так качественно писать поп-музыку, рок и уж тем более госпел.
Тем не менее, я четко понимаю, что критикам надо дать какую-нибудь правдоподобную версию нашего столь широкого музыкального диапазона. Может, стоит еще больше их запутать? Сделать пару композиций в стиле синти-поп, например? Да, вот он выход. И мне нужен самый современный синтезатор!
– Виктор, концерт надо начинать с этой песни – Гор постучал пальцем по Вокману – Эта композиция – бомба! Зал будет просто рыдать.