А вот появившаяся Алена держалась с людьми просто. И ничего она не важничала. Наоборот стеснялась. И одета была очень простенько – джинсы и маечка как у Альдоны. Только в олимпийском стиле – с кольцами, факелом.
– Ну, чего ты дичишься? Помнишь, как вместе в клипе снимались?
Алена покраснела, посмотрела на Мирославу, потом на Альдону. Кивнула. Скромняшка…
– Вить, где танцевать будем? – Мирослава прибавила звук в музыкальном центре, потянула меня за рукав рубашки к выходу из гостиной – в холле? Но там душновато будет. Еще на крышу можно выйти, пойдем глянем?
Чего бы не глянуть. Да… кучеряво живут родственники Байбаковых. Вид с площадки на крыше дома открывался прямо на Метростроевскую улицу – будущую Остоженку. Понятия «золотой мили» еще нет, а золотая молодежь уже тут как тут…! Теплый августовский ветерок трепал цветочки в кашпо, выставленных вдоль красивого ограждения, из окна миркиной квартиры доносилось «бринг ми халеру». Вслед за нами на свежий воздух потянулись и студенты.
– Да, тут пойдет – кивнул я – только музыкальный центр нужно сюда притащить. А такой удлинитель найдешь?
– Зачем удлинитель? Здесь в специальном щитке розетки предусмотрены! – похвалилась Мирка. Ну, да… кто бы сомневался.
Пока народ бегал за музыкальным центром и расставлял колонки на площадке, я взял гитару в руки. Давненько я не держал ее в руках. Хотя нет… недавно в бане у Устинова генералов развлекал. Но там, конечно, был иной репертуар, здесь же нужна веселуха. Но начнем пожалуй, с «романтИка».
– Вновь о том, что день уходит с земли,
Ты негромко спой мне,
Этот день, быть может, где-то вдали,
Мы не однажды вспо-омним.
Вспомним, как прозрачный месяц плывёт
Над ночной прохладой,
Лишь о том, что всё пройдёт,
Вспоминать не надо.
Народ притих, подобрался ближе. Рядом пристроился Цой со своей шестиструнной, Алька тихонько подхватила припев
Всё пройдёт – и печаль, и радость,
Всё пройдёт – так устроен свет.
Всё пройдёт, только верить надо,
Что любовь не проходит, нет.
Вот она сила искусства…! Я еще не допел первый припев, а глаза девушек уже заблестели. Кто-то включил фонарь на ручной видеокамере, начал снимать. Вспышка слепила, но я стоически терпел. Сколько мне еще под софитами петь…
– Спой о том, как вдаль плывут корабли,
Не сдаваясь бурям,
Спой о том, что ради нашей любви
Весь этот мир придуман.
Спой о том, что биться не устаёт
Сердце с сердцем рядом,
Лишь о том, что всё пройдёт,
Вспоминать не надо.
Простенькая песня Боярского стала тем ключиком, что отворил дверь вечеринки. Народ потребовал: «Еще!» Я кивнул Цою, и мы дали им «еще» – врубили во весь голос «Перемен». Внизу на улице начал собираться народ – особенно после того, как Пашков приладил микрофон к музыкальному центру.
Градус вечеринки нарастал. И творческий и алкогольный. Спиртное тоже перетащили на крышу. Пили все – вина, коктейли, коньяк… Алена сначала отнекивалась, потом пригубила бокал шампанского, раскраснелась:
– Так здорово, прямо как Битлз на крыше в 69-м! – племянница Романова перегнулась через ограждение, глянула вниз – И народу полно. Как бы не было проблем!
Так же думал и ее охранник, который начал что-то озабоченно говорить в черную рацию. К нему подошел Вячеслав – они о чем-то зашептались.
– Вить, а это правда, что ты спас Мирославу?
Меня аж передернуло от воспоминаний. Да, в Савое было лучше, чем на карнизе МГУ!
– Селезнев, там милицейский патруль пришел – к нам подошла взволнованная Мирослава – Тебя требуют!
Я тяжело вздохнул. Вот так у нас всегда! А ведь только разогрелись…
Глава 13
– …И не стыдно так напиваться?
Я с трудом разлепил глаза, попытался сесть. Все тело болело будто по нему били кувалдой. Во рту кошки насрали, голова тоже гудела. Рядом стоял Веверс и презрительно на меня смотрел.
– Где. я? – место и правда было незнакомое. Низкий бетонный потолок, гудящая вытяжка в металлическом рукаве, фонари забранные решетками… Кровать на которой я лежал тоже не поражала воображение – панцирная сетка, какие-то дебильные шары в изголовье.
– Секретный бункер ПГУ – Веверс отошел к столу, налил из термоса кофе, подал мне чашку. Обжигающий напиток вернул меня к жизни. Я встал, прошел по комнате. Одежда на мне была мятая – спал прямо в ней.
– И что мы делаем в секретном бункере? Обстановочка тут, конечно…
– После того, как ты набрался на вечеринке, Вячеслав позвонил моему помощнику. Я как раз тут был. У нас… оранжевый уровень тревоги был.
А кто у нас помощник? Правильно, будущий любитель бункеров. Я попытался вспомнить, что было на вечеринке. Помню только, как сунул зачем-то прапорщику из патруля полтинник. Потом мы пели под минусовку. Ну и пили, естественно. Приходили соседи, им тоже наливали. Народу прибывало, пошел жаркий дискач… А дальше что?
– Альдона где?
– Ее охрана домой отвезла – Веверс тоже налил себе кофе, прихлебнул – Это даже к лучшему, что тебя сюда привезли. Во-первых, мама не увидит тебя в таком виде. Стыдно, Виктор Станиславович, стыдно!
– А во-вторых? – я проигнорировал попытку заклеймить меня позором, и невозмутимо допил кофе.
– Во-вторых, нам надо поговорить в защищенном месте. Вот, подпиши один документик…
Ага, что у нас тут? Подписка о неразглашении. Я взял у Веверса ручку, черкнул подпись.
– Из-за чего вообще тревога была?
– Спутниковая система наблюдения зафиксировала пуск двух ракет с подводной лодки в Тихом океане. Ложная тревога.
– Американцы?
– Разбираемся. Так вот – генерал кинул на стол папку, достал из нее пачку документов – Напрягись, это важно.
Я полистал документы и приложенную к ним служебную записку с такими грифами, что ее по прочтении стоило сразу сжечь, а пепел съесть. По всему выходило следующее: американцы, напуганные произошедшей недавно в Иране революцией – резко нарастили собственные стратегические запасы нефти. Закачивают они ее в огромные соляные каверны на побережье Мексиканского залива. Объем запасов – двести миллионов баррелей. Наша разведка раскопала, что штатовцы планируют довести свои запасы пятисот миллионов «бочек». А заодно ведут тайные переговоры с саудитами, чтобы те резко нарастили добычу нефти с целью снижения мировых цен.
– Афган, Чернобыль, плюс резкое падение цен на нефть – вздохнул Веверс – Ну, еще Спитак. Огромные расходы и резкое падение доходов. Вот что подкосило СССР.
– Ну, войны в Афганистане нам уже удалось избежать – пожал плечами я – Строго запретить проводить опасные эксперименты на реакторах тоже не так сложно.
– Уже. И Спитак с окрестными городами мы начали потихоньку отселять – кивнул Веверс – Но с нефтью надо что-то решать. Причем кардинально. Нет у меня уверенности насчет строительства военной базы в Персидском заливе. И по Ирану сейчас больше вопросов, чем ответов. Все может пойти не как в твоей истории. Уж больно все шатко на Ближнем Востоке.
– Восток – дело тонкое – вздохнул я и потряс термос. Кофе там больше не было.
– Поэтому мы решили подстраховаться. В твою группу, в качестве технического персонала будет внедрен один наш… скажем так специалист. Диппочтой уже закинули в Штаты две специальные радиомины. На изотопах. Они могут работать десятилетиями.
– Вы же не хотите их спрятать в этих пещерах?! – я слегка прифигел от таких перспектив.
– Хотим! И сделаем это. Чтобы в случае чего пустить стратегический запас нефти американцев по ветру, а заодно и свалить все на иранцев, наказав Хомейни.
Мне только и оставалось, что пучить глаза. Ставки в этой игре все росли и росли. Что дальше? Веверс заложит ядерный фугас в разлом Сан – Андреас?
– Имант, послушай… – покачал я головой – а ты не боишься, что если запалить такое количество нефти на побережье Мексиканского залива, жида выльется в океан и Гольфстрим медным тазом накроется?
– Все нормально – усмехнулся он – Ученые просчитали такой вариант. К тому же, если ты забыл, в твоей истории в 2010 году у BP был разлив нефти из скважины Deepwater Horizon, когда нефть из нее в Мексиканский залив хлестала аж целых 87 дней. А размер подводного шлейфа из нефти достигал 35 километров в длину на глубине 1100 метров! И ничего – Гольфстрим ни на секунду не остановился. А тут и вовсе речь о пещерах не на берегу.
Наверное, на моем лице отразился скепсис и неодобрение таким варварским методам. Все-таки за тридцать последних лет мир привык уже более бережно относится к природе, чем в 70-е или 80-е.
– А что прикажешь делать?! – развел руками генерал вполне поняв мою мимику – Если арабы все же предадут нас и нарастят добычу, американцы тут же добавят своей нефти на рынок, чтобы обрушить мировые цены. Доходы СССР неизбежно упадут. И резко. Последствия ты и сам знаешь.
– И тогда вы пошлете сигнальчик через спутник? А скальные породы он точно пробьет?
– Пробьет. Уже проверяли. Твоя задача – организовать концерт группы в Новом Орлеане, и потом задержаться там еще на пару дней – экскурсии, все дела. А наш человек незаметно отлучится и все сделает.
– Программа тура уже сверстана, никакого Орлеана в ней и в помине нет! – взвыл я – Что я скажу Гору?
– Что хочешь. Придумай, соври. Ставки слишком высоки, мы не можем рисковать судьбой своей страны. Какая у СССР сейчас задача в целом? Усыпить бдительность Запада антиядерной и антивоенной повесткой и налечь на экономику. Но модернизация и строительство новых предприятий требуют огромного количества валюты, а основной источник ее поступления, по-прежнему, газ и нефть. С саудитами и другими членами ОПЕК мы уже работаем, но нам нужен джокер в рукаве, если вдруг дела на Ближнем Востоке пойдут не по плану.
Уже в туалете бункера я прижался горячим лбом к холодному зеркалу. Если нас запалят, это конец всей моей музыкальной карьере… А за труппой в Штатах обязательно будут следить. Около сорока ч