– Ой, да ерунда это все – махнула рукой секретарша – До сорока парням беспокоится не о чем. Потом, конечно, пузцо у мужиков вырастает.
Ага… «до сорока» – если бы! У некоторых особо способных оно уже и к тридцати нажрано. Я, кстати, всерьез сегодня в Филях задумался о том, чтобы сделать для своих сотрудников полноценный тренажерный зал. С рингом. А что? Места там достаточно. И в парке рядом с особняком можно небольшой стадион организовать. В футбол там летом погонять, а зимой каток залить и играть в хоккей. Все теперь в наших руках.
– …слушай, Глеб, может нам с тобой тоже в танцоры переквалифицироваться? – ехидно комментирует появление на сцене нашего «бойз бэнда» Роберт – смотри какие они модники, не то что мы!
– И это говорит человек, предел мечтаний которого, гавайская рубаха в попугаях! – не остался я в долгу – Хватит с вас, музыкантов, и кожаных штанов с футболкой, вы же сами хотели выглядеть, как настоящие рокеры.
– Нет, но завидно же!
– Завидуй осторожнее. Мы с парнями стройные и подтянутые, на нас любая одежда хорошо смотрится. А кто-то за последний месяц такой пузень себе наел, что он у него аж на ремень нависает. Куда тебе еще в бананы наряжаться? Будешь в них как колобок выглядеть.
– Так это Люська виновата! – барабанщик тут же перевел стрелки на нашу повариху, которая и впрямь готовила божественно.
– А не надо по пять котлет за один присест съедать! Мы вот с девчонками на гарнир салатом обходимся, а ты вчера гору картофельного пюре на тарелку навалил высотой с Эверест.
– Нет, все слышали, как он меня едой попрекает, а?! – наигранно возмутился Роберт – пюре ему жалко стало, котлетки он за мной пересчитывает! Жмот, ты Витюха. Нет бы успокоить: «Парни, мы и вам такие классные кроссовки в Америке обязательно найдем».
– Найдем – кивнул я, соглашаясь – против высоких кроссовок ничего не имею, они с нашей легкой руки действительно скоро войдут в моду. Тем более, у меня в первоочередных планах стоит посещение большого спортивного магазина.
– Зачем? – полюбопытствовала Ладочка.
– Потом узнаете… – многозначительно улыбнулся я, отказываясь заранее открывать секрет – но вам точно понравится, не сомневайтесь!
Генеральную примерку мы организовали следующим образом: под фонограмму каждого из номеров солисты и танцоры выходили в соответствующих сценических костюмах, чтобы мы имели полное представление, как это будет выглядеть на сцене. Клаймич и музыканты были у нас в качестве зрителей, Полина Матвеевна, модельер и ее мастерицы – придирчивое строгое жюри. Львова еще параллельно все замечания в блокнот себе записывает, чтобы поправить потом недочеты. Но надо отдать должное, особо придраться здесь не к чему – все сидит идеально.
Особый восторг у всех вызывают брюки-бананы, высокие кроссовки и стеганые жилеты а-ля «Назад в будущее». Но вне всякой конкуренции моя куртка в нашивках, карго и шнурованные высокие сапоги для «The Final Countdown». Народ просто дар речи потерял.
– Это ты так в космос собрался лететь…? – отмер, наконец, Роберт.
– Ага… а еще я в этом прикиде на новой Хонде на сцену выезжать буду – довольно скалюсь, наслаждаясь произведенным эффектом – Японцы дали свое добро.
Нет, а как они думали: быть иконой стиля – это выглядеть, как модный манекен, что ли? Нет, други мои. Икона – это значит смело ломать традиции и задавать личным примером новые тенденции в моде. Как там говорят – «мода это декларация о собственной свободе»? Вот этим лозунгом и будем руководствоваться.
– Круто! – поднял палец вверх Кирилл, выражая общее мнение. Это они у меня всяких таких словечек нахватались и теперь вгоняют ими в стопор своих знакомых и друзей.
Все остальные наши костюмы изменений практически не претерпели. Единственное – для «Love to Hate You» Львова с моей подачи добавила еще «испанщины» в наши костюмы. Да для «In the army now» мне сшили брюки галифе из черной шерсти под новые сапоги. С футболкой хаки выглядит, что надо.
Осталось обсудить, в чем мы с девчонками сойдем с трапа самолета – это тоже важный момент, ведь «аэропортный» стиль, как таковой, еще не существует. И об удобстве мало кто из звезд задумывается, главное – поразить встречающих журналистов и фанатов своим внешним видом. А вот мы, пожалуй, поступим по другому…
В кабинет после примерки я бежал в нетерпении. Должно же мне повезти? Целых два мешка зарубежных писем… Да, за меня просто статистика! Как там его…? Закон больших чисел.
В шесть рук дамы и правда, все быстро рассортировали, на столе у меня лежала стопка писем. Небольшая – всего пять штук. Я в нетерпении схватил первый конверт, вскрыл его, быстро пробежал глазами. Какое-то супер выгодное предложение по организации концертов для американских вип-клиентов. Угу… вечеринка для толстосумов, знаем, плавали в 90-х. Пока мы будем выкладываться на сцене и радостно улыбаться им, они усядутся в зале за столы, ломящиеся от деликатесов, и будут жрать, лениво на нас поглядывая. В мусорку такие стремные мероприятия, даже отвечать не стоит. У меня для этого дела американский продюсер есть – было бы что-нибудь приличное, они обратились бы сразу к Гору.
В двух следующих письмах девушки признавались мне в любви. Одна ограничилась пылким признанием и старательно разрисовала свое письмо милыми красными сердечками, а вот вторая… вторая не поленилась приложить свою фотографию в неглиже! Негритянка… ничего так, фигуристая! Вся в кудряшках. И не только на голове… И куда только наши цензоры на почте смотрят – такой косяк по нынешним временам пропустили!
– Что это там ты так внимательно рассматриваешь? – в дверь заглянула Альдона – что-то интересное?
У меня от неожиданности сердце екнуло, еле успел сделать морду кирпичом.
– Реклама нового синтезатора. А сколько всего писем из США было?
– Около трехсот – Снежная Королева с подозрением наблюдала, как я небрежно отправляю конверт и фото в мусорку – А зачем тебе фотографии синтезаторов шлют?
– Ну, пока же никто не знает, что Гор нам уже их купил. Даже два. А реклама – это двигатель торговли. Слышала? Не подсуетишься – не заработаешь.
– Ладно – Альдона погрозила мне пальцем – Селезнев, богом клянусь, если узнаю, что ты мне врешь…
И как вот женщины так легко нас палят? Мгновенный анализ выражения лица, и практически 100 % попадание в цель.
– Любовь моя… – начал я укоризненно. Договорить даже не успел – Снежная Королева демонстративно хлопнула дверью. Фу-у, …вроде пронесло.
Я достал из корзины письма и фотографию, с сожалением порвал их на мелкие клочки и снова отправил в мусорку. Сердечек было жалко. Фотку, честно сказать, тоже.
А вот третье письмо меня порадовало. Хотя по совести должно было бы огорчить. Писал раковый больной из Нового Орлеана. Я посмотрел штемпель. Да, точно, Луизиана! Тощий лысый паренек – в письмо тоже была вложена цветная фотография – мечтал спеть со мной «Don't Worry, Be Happy». Джейк верил, что так он быстрее вылечиться от саркомы. И потом пойдет служить в армию. В конверте также была записка от его родителей, которые просто умоляли меня исполнить последнюю волю умирающего, или хотя бы написать ему. По словам врачей, их сыну Джейку оставалось жить всего полгода и поездку на наш концерт через всю страну он просто не выдержит.
– Полина Матвеевна – я поднял трубку телефона – Закажите разговор с Гором. Срочно. Да, я знаю, что у них раннее утро. Майкл же оставлял вам свой домашний номер? Ну, и отлично. Жду!
…Разговор с Гором получился непростым. А все потому, что сначала я попробовал обойтись без оглашения письма. Согласитесь, все-таки это слабоватый аргумент для заезда в Новый Орлеан, да еще на «два-три дня», как потребовал от меня Веверс. И уж тем более не довод для организации там полноценного концерта. Вот и Майкл поначалу никак не мог понять, что за шлея мне вдруг под хвост попала прямо накануне гастролей, и почему я так зациклился именно на этом южном штате.
Пришлось все же выкладывать карты на стол. Но замаскировать их в колоде других козырей.
– Майкл, это неправильно, что мы изначально проигнорировали Луизиану. В Техасе группа выступает, во Флориде, а в самый знаменитый город американского юга – самый яркий и самый загадочный Новый Орлеан не заедем?! А у меня, между прочим, куча писем оттуда – народ тоже недоумевает – почему?
– Так АББА вообще в южных штатах не появятся!
– Ну, и плохо! Но то, что простительно для группы, уходящей скоро на заслуженный покой, совершенно недопустимо для восходящих звезд мировой величины. Афроамериканцы – наши верные фанаты, и мы не можем игнорировать эту многочисленную аудиторию, это просто нечестно по отношению к ним. В конце концов, наш с тобой Фонд заботится именно о чернокожих детях, и концерт в Новом Орлеане добавит очков не только группе, но и Фонду. Нельзя об этом забывать. Передадим в него часть выручки от внепланового концерта. Можно какую-нибудь местную школу для бедных посетить.
– Ты прав. Но только как это все втиснуть в гастрольный график?
– Да, придется поднапрячься. Ты же там запланировал небольшой отдых для нас между концертами в Хьюстоне и Флориде, вот им и пожертвуем. Дома потом отдохнем.
– Виктор… – вздохнул Майкл – у нас на юге не очень хороший климат, жарко и влажно – выступать там на открытом воздухе тяжеловато.
– Так сентябрь же – не лето уже, и вечером вполне комфортно будет. А к жару софитов нам не привыкать.
Чувствую, как Гор начинает сдаваться потихоньку, от денег лишних кто откажется? Усиливаю нажим на нашего продюсера. Самое интересное, что я уже и сам постепенно загораюсь этой безумной идеей. Хорошо зная эту парочку авантюристов – то бишь Клаймича с Гором – они ведь все равно какой-нибудь дополнительный концерт замутят, так почему бы не в Новом Орлеане?
– Мы его рассматривали – признается Гор – но там какой-то очередной фестиваль в это время проходит, трудно будет подобрать подходящий стадион.