– Фиксируюсь! – выкрикнула она, напрягая руки, чтобы не потерять контроль над консолью.
Иван вдавил сам себя в кресло, чувствуя, как перегрузки прижимают его к спинке сиденья. На экране вспыхнула тревожная надпись: "Системный сбой. Ошибка гравитационных датчиков."
– Чёрт… – выдохнул он.
Капсула входила в свободное падение. В иллюминаторах не было ничего, кроме бешено вращающегося горизонта песчаных барханов. В этот момент Иван понял: никакие автоматические системы их не спасут. Они падали, не имея ни контроля, ни возможности выбраться. Падение только начиналось.
Песчаная равнина неслась им навстречу, размытым пятном мчась в иллюминаторах. Капсула продолжала кувыркаться, пока её корпус содрогался от нарастающих перегрузок. Термопанели вспыхивали тревожными сигналами, фиксируя экстремальные условия входа. Удар.
Капсула врезалась в поверхность, вспоров барханы, словно корабль, налетевший на рифы. Её закрутило, она перевернулась раз, другой, третий, выбрасывая из-под себя песчаные волны. Створки задраенных люков затрещали от напряжения, металлические крепления жалобно скрипнули, протестуя против грубой силы падения. Очередной удар швырнул их вбок, и наконец капсула замерла, наполовину погрузившись в песок, как снаряд, вонзившийся в рыхлую почву.
Повисла тишина. Только хриплый ветер завывал в сочленениях корпуса, да редкие потрескивания металла, остывающего после перегрузок, нарушали это глухое безмолвие.
Иван моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд. Всё плыло, в висках стучала тупая боль. Он попробовал пошевелить пальцами, сжать кулаки, проверить, слушается ли тело. Вроде да. Внутренние органы, казалось, сместились от ударов, и теперь каждый вдох отзывался тупой болью в рёбрах. Рядом раздался тяжёлый выдох.
– Жива? – хрипло спросил он.
Лиана молча кивнула, с силой вцепившись в поручни. Капли пота стекали по её виску, дыхание сбилось, но в глазах было осознанное напряжение, а значит, без критических травм.
– Ты? – её голос был хриплым, но твёрдым.
– Цел, – выдохнул Иван, расстёгивая ремни. – Если это можно так назвать.
Лиана осторожно пошевелила шеей, затем плечами, проверяя суставы. На мгновение прикрыла глаза, словно прислушиваясь к телу.
– Ничего не сломала, – заключила она.
Иван наощупь нашёл командную панель, едва не смахнув с экрана осыпавшийся сверху песок. Дисплей мерцал, но выдавал данные – система была повреждена, но не полностью отключена.
– Проверяю статус, – произнёс он, водя пальцами по сенсорному экрану.
Результаты появились мгновенно. Двигатель: критическая неисправность. Стабилизаторы: уничтожены. Системы связи: нет сигнала. Кислородные запасы: в пределах нормы. Атмосфера: пригодна для дыхания, но высокое содержание пыли.
– Подняться на орбиту мы не сможем, – медленно сказал он, перечитывая строки на экране.
Лиана ничего не ответила, только сжала губы, отстёгивая ремни.
– Вышибло антенны, – продолжил Иван, прокручивая отчёт. – И гравитационные скачки вокруг не дают сигналу пробиться.
– Замечательно, – пробормотала она, опуская голову на спинку кресла.
На несколько секунд оба замолчали. Всё внутри болело, мышцы ныли, а понимание ситуации давило на разум больше, чем удары при падении.
– Нужно осмотреться, – наконец произнёс Иван, собирая силы, чтобы подняться.
Лиана молча кивнула, разжимая пальцы, которые всё ещё стискивали поручни. Шлюз они открыли с трудом. Дверь заело, песок плотно засыпал стыки, но после нескольких попыток механизм сработал, и люк медленно пополз в сторону, выпуская наружу тяжёлый воздух.
Песок тут же посыпался внутрь, заливая пол тонкой струёй, будто живая субстанция пыталась просочиться в чуждый ей металл. Ветер взвыл, врываясь в капсулу, принеся с собой сухой, резкий запах раскалённой почвы.
Иван выбрался первым. Песок скрипел под ногами, проваливаясь при каждом шаге, будто скрывал под собой зыбкую бездну. Оглядевшись, он понял, что их окружает бескрайняя пустыня – барханы уходили к горизонту, и нигде не было даже намёка на скалы или растительность. Всё пространство вокруг было монотонным, безжизненным, но при этом не пустым.
Здесь ощущалось что-то невидимое, неуловимое, словно в этой тишине было чужое присутствие.
Лиана вышла следом, прикрывая лицо рукой от налетевшей струи песка.
– Офигенное место для отпуска, – пробормотала она.
Иван усмехнулся, но не отвёл взгляда от горизонта.
– Если бы ещё знать, где мы на самом деле.
Он достал анализатор местности и включил сканирование. Прибор издал короткий сигнал, затем высветил карту.
– Отлично, – Лиана заглянула через его плечо.
– Не совсем, – ответил он.
Карта показывала только однородную пустошь. Они находились в точке, где не было обозначенных ориентиров. По их расчётам, место падения погибшего корабля должно было быть к северо-западу, но прибор не отображал ничего, кроме песков.
Иван снова попробовал открыть канал связи, но на экране лишь мигала глухая полоска помех. Он ввёл резервные частоты, настроил параметры передачи, но в ответ – только пустота. Не было ни характерных потрескиваний, ни даже слабых откликов от корабельных ретрансляторов. Будто сама планета глушила сигнал, поглощая любые попытки вырваться за её пределы.
– Бесполезно, – он отключил передатчик и потёр лицо ладонями.
Лиана склонилась над панелью:
– Может, частотные фильтры сбились из-за скачков гравитации?
– Даже если так, сигнал не просто слабый – его вообще нет, – Иван выпрямился и окинул взглядом приборную панель. – Это не сбой, это что-то другое.
– Ну, прекрасно, – тихо выдохнула она.
Капсула напоминала мёртвую оболочку – ещё несколько часов назад она была связующим звеном между ними и орбитой, но теперь превратилась в бесполезную груду металла, погребённую в песке.
– Значит, действуем без поддержки, – Иван встал и направился в грузовой отсек.
Лиана последовала за ним. Отсек находился в хвостовой части капсулы. Песок забил стыки, но люк поддался после нескольких ударов по ручному рычагу.
Внутри хранился стандартный аварийный комплект: герметичные контейнеры с водой и едой, сменные аккумуляторы, аптечка с запасом стимуляторов, универсальные датчики анализа среды, аварийные термоплащи, набор инструментов и оружие – два лазерных карабина и зарядные блоки к ним.
В центре крепился складной вездеход – четырёхколёсная машина, рассчитанная на передвижение в сложных условиях. Компактная, но мощная, с автономным источником питания и системами стабилизации.
– По крайней мере, не пешком, – заметила Лиана, проходя мимо контейнеров.
– Если не провалимся в очередную гравитационную яму, – буркнул Иван, активируя систему развёртывания.
Вездеход мягко опустился на песок, его стабилизаторы вошли в рабочий режим, подстраиваясь под рыхлую почву. Иван обошёл машину, проверяя целостность корпуса. Вроде бы без повреждений.
Лиана уже укладывала в багажный отсек контейнеры с водой и продуктами.
– Топливо в норме, – сказал Иван, заглянув в диагностический экран. – Навигационный модуль работает.
– Загрузи координаты, – Лиана прислонилась к вездеходу, закрывая крышку контейнера.
Иван включил навигатор, вызвав карту местности. Иллюминатор проецировал перед ним пустую панораму: однотонные дюны без ориентиров, без следов жизни, без признаков того, что здесь вообще кто-то когда-то был.
Он ввёл координаты – расчётное местоположение погибшего корабля находилось в сорока километрах к северо-западу.
– Далековато, – заметила Лиана.
– Даже по прямой это несколько часов, – ответил он.
Они переглянулись.
За пределами капсулы простиралась неизвестность. Они были предоставлены сами себе. Ооставалось только двигаться вперёд.
Двигатель вездехода загудел ровно, передавая через корпус едва ощутимую вибрацию. Иван вывел машину из тени капсулы, и они двинулись вперёд, оставляя за собой глубокие борозды в песке. Машина слегка оседала, но стабилизаторы компенсировали провалы, удерживая её на поверхности.
Песок оказался мягче, чем ожидалось. Колёса погружались глубже, чем должны были, будто под слоем обычных дюн скрывалось что-то рыхлое, податливое. Иван несколько раз проверил данные с датчиков давления, но система не показывала признаков аномалии – просто песок был странным, живым, словно под ним скрывалось нечто, ждущее момента, чтобы проявиться.
Лиана сидела рядом, контролируя показания навигационного модуля. Она периодически вносила коррективы, подстраивая маршрут под рельеф. Курс был нестабильным – не из-за местности, а из-за скачков гравитации, которые метались по экрану, не давая стабильных показаний.
– Вижу скачки массы, – сказала она, нахмурившись.
– Насколько сильные? – Иван скользнул взглядом по монитору.
– Разброс в пределах трёх-пяти процентов, но сам факт… Это ненормально.
Иван молча кивнул. Для обычной планеты подобные флуктуации были бы невозможны, но Севантор уже давно не походил на привычный мир.
Дюны колыхались под горячим воздухом. Их края были размытыми, словно сам пейзаж не был постоянным. Вдалеке виднелись едва различимые силуэты скал, но они постоянно меняли форму под игрой света, создавая ощущение, что границы реальности здесь нестабильны.
Первый раз Иван заметил странное движение песка через полчаса пути.
Впереди, на расстоянии примерно ста метров, поверхность будто содрогнулась, легкими волнами пробежалась по бархану. Мгновение – и всё исчезло, словно ничего не было.
– Ты это видела?
Лиана уже переключалась на другой ракурс сканирования.
– Что именно?
– Песок… он двигался.
Она посмотрела в сторону, затем снова на экран.
– Здесь сильные порывы ветра.
– Это не ветер.
Они снова двинулись вперёд.
Через несколько минут Иван снова заметил движение – будто что-то копошилось под слоем песка, пробегая незримыми струями, но стоило приблизиться, как всё замирало.