Она усмехнулась коротко, но в этом не было ни насмешки, ни облегчения:
– Значит, ты просто не хочешь признаваться себе, что дороги назад уже нет?
Он посмотрел на неё тяжело, внимательно, будто искал в её взгляде ответ на вопрос, который сам не решался задать.
– Если бы ты действительно верила, что возвращение невозможно, ты бы даже не задумывалась над этим вопросом и не искала бы подтверждений у меня.
Она опустила глаза, провела пальцем по гладкой поверхности стола, словно надеясь найти там хоть какую-то опору.
– Если мы вернёмся, нас либо казнят, либо превратят в инструмент, которым будут пользоваться до тех пор, пока он не сломается.
– Да, – произнёс Иван, но его голос звучал неуверенно, будто он ещё сам пытался осознать вес этих слов, их окончательность и ту реальность, которую они создавали.
– А если мы останемся, мы станем частью этого мира. Полноценной частью. Не просто наблюдателями, а теми, кто должен принять его правила.
– Да, – вновь повторил он, но теперь с иной интонацией.
Лиана опустилась на стул напротив, положила локти на стол и сцепила пальцы, устремив взгляд в никуда.
– Ты понимаешь, что это не просто другое место, где можно жить? Это не переселение. Это не новая работа, не новое окружение, где ты можешь сохранять свою прежнюю сущность. Здесь тебе придётся стать кем-то другим, кем-то, кого ты, возможно, сам ещё не знаешь.
Она запнулась, но Иван уже понимал, что она хочет сказать.
– Это существование, в котором привычные нам правила больше не имеют силы, где всё устроено иначе, где понятия власти, подчинения и свободы имеют совершенно другую природу, отличную от той, что мы знали раньше.
Лиана кивнула.
– Мы не сможем делать вид, что всё как раньше. Не сможем держаться за старые убеждения, потому что они просто не будут здесь работать.
Иван медленно провёл ладонью по лицу, словно надеясь прояснить мысли:
– Мы больше не сможем вернуться к прежним версиям себя, не сможем притвориться, что ничего не изменилось, потому что внутри нас уже зародилось нечто новое, что невозможно игнорировать.
Лиана молчала, но это молчание сказало больше, чем любые слова.
– Здесь у нас больше свободы, чем было когда-либо на Земле, – сказал Иван, глядя ей прямо в глаза, словно проверяя её реакцию.
Лиана сжала губы, медленно кивнула, но в её взгляде мелькнуло сомнение:
– Но свобода – это не просто отсутствие контроля. Это не возможность делать что хочешь, не ощущение, что ты никому ничего не должен.
– А что тогда? – Иван прищурился, наблюдая за тем, как она подбирает слова.
– Готовность взять ответственность. Это не просто «можно всё». Это значит, что теперь ты сам отвечаешь за то, что создашь, за то, что разрушишь, за то, каким будет твой мир. Здесь нет системы, которая тебя оправдает или накажет. Есть только ты и последствия твоих решений.
Он откинулся назад, сложил руки на груди.
– Ты боишься, что нам придётся решать самим? Что теперь некому будет сказать, правильно ли мы поступаем? – последовал вопрос.
– Да, – не стала отпираться Лиана, чуть склонив голову. – Мы привыкли, что нам говорят, что правильно, а что нет. Даже когда мы спорили с системой, даже когда пытались ей противостоять, мы знали, что есть границы, за которые нельзя заходить.
– А здесь их нет.
Она кивнула, опустила взгляд, словно проверяя, насколько этот факт укладывается в её сознании.
– Здесь нам никто не скажет, какими мы должны быть.
– И это действительно заставляет тебя испытывать страх? Ты правда ощущаешь, что всё это неизвестное, весь этот новый мир может оказаться для нас слишком сложным, слишком неконтролируемым?
– А разве тебя это не пугает? Ты никогда не задумывался, что, возможно, в этом отсутствии границ скрывается что-то более страшное, чем всё, что мы знали раньше?
Иван не ответил сразу. Он думал об академии, о том, как их учили видеть мир. О том, какие вопросы они никогда не задавали, потому что знали, что ответ будет один и тот же. О том, как много раз он находил себе оправдания, почему лучше просто идти по заданному пути, чем искать альтернативу.
– Да, – сказал он наконец. – Это пугает.
Они снова замолчали.
– Значит, нам остаётся только один вариант, – тихо произнесла Лиана, подняв на него взгляд.
Иван посмотрел на неё:
– Да.
Она вздохнула, провела рукой по волосам, как будто пытаясь ослабить напряжение, которое скопилось в ней за все эти часы раздумий.
– Значит, мы остаёмся.
Иван кивнул:
– Мы остаёмся.
Эти слова прозвучали в комнате так, будто само пространство впитало их в себя, приняло, одобрило. Они больше не сомневались.
Иван вышел на улицу. Ночь ещё не наступила, но в воздухе уже ощущалась её близость. Небо было прозрачным, глубоким, усыпанным тонкими нитями звёзд, и казалось, что оно простирается дальше, чем он мог себе представить. Здесь не было привычных земных ориентиров, не было ни светового загрязнения, ни глухого гула далёких городов – только бескрайняя, тихая бесконечность над его головой.
Он глубоко вдохнул, ощущая свежий, чуть влажный воздух. Внутри больше не было того напряжения, которое сопровождало его с момента высадки. Он не знал, что ждёт их впереди, но впервые это не казалось страшным.
Лёгкие шаги раздались за спиной, и через мгновение Лиана оказалась рядом. Она не спросила, почему он вышел, не заговорила, не пыталась заполнить тишину словами. Просто встала рядом, слегка сжала его ладонь. Её пальцы были тёплыми, лёгкими, но в этом прикосновении ощущалась сила, уверенность в решении, которое они приняли.
Ветер прошёлся по траве, качнул верхушки деревьев, скользнул по их лицам. Мир дышал.
Где-то вдалеке один за другим начали гаснуть огоньки, и тьма мягко накрыла горизонт, словно всё вокруг готовилось к новому дню, который они встретят уже по другую сторону своего прошлого.
Иван чувствовал, как внутри него разворачивается странное спокойствие. Он не мог назвать это уверенностью, не мог сказать, что понимает, куда их приведёт этот путь. Но страх исчез. Впервые за долгое время его больше не преследовало ощущение, что он бежит, что его жизнь – это лишь реакция на чьи-то приказы, чьё-то видение мира.
Лиана посмотрела на него. Её глаза, всегда такие пристальные, полные анализа, теперь были мягкими, спокойными. Она чуть наклонила голову, уголки её губ дрогнули, и Иван понял – это первая настоящая улыбка за всё их путешествие.
– Добро пожаловать домой, – тихо сказала она.
Иван кивнул. Они больше не были чужими в этом мире.
Глава 15
Иван проснулся медленно, словно сознание не спешило возвращаться в реальность. Он чувствовал тепло, ровное дыхание рядом, мягкость постели, которая ещё хранила тепло их тел. В этом было что-то непривычное – тишина, покой, отсутствие обязательств. Он лежал, не открывая глаз, просто прислушиваясь. Где-то за стенами дома звучал мир, но он не спешил напоминать о себе суетой или резкими звуками. Ни будильников, ни приказов, ни громких объявлений. Только лёгкий шелест воздуха, пробегающий по комнате, да едва слышное потрескивание живых стен.
Лиана пошевелилась и вытянула руки. Её пальцы скользнули по простыням, словно проверяя, что всё это не сон. Потом она медленно повернулась на бок и посмотрела на него. Глаза ещё тёмные от сна, мягкие, без привычного напряжения.
– Ты не спишь? – спросила она, голосом тихим, будто чуждым шуму.
– Нет, – Иван потянулся, ощущая, как мышцы наполняются теплом.
Он сел, опустив ноги на пол. Тот не был холодным. Сам дом заботился о комфорте своих обитателей. Иван провёл рукой по поверхности, ощутив лёгкую упругость. Здесь всё будто дышало вместе с ними, подстраивалось, угадывало желания ещё до того, как они были сформулированы. Это сбивало с толку. Он привык к углам, жёсткости металла, контролю пространства. А тут – мягкость, плавность, покой.
Он посмотрел на Лиану. Она откинулась назад, заложив руки за голову, и молча разглядывала потолок, на котором медленно сменялись оттенки, подстраиваясь под свет за окном.
– Ощущение, что мы в ловушке. Только без решёток, – негромко сказала она.
Иван кивнул:
– Вся жизнь была расписана. Подъём, тренировки, учёба, работа. Здесь… нет ничего.
– Ты не знаешь, что делать с собой?
Он усмехнулся:
– Не знаю, что будет дальше.
Лиана потянулась, лениво улыбнувшись.
– Может, это и есть свобода?
Иван не ответил. Он встал, подошёл к окну. Мир за стеклом оставался безмятежным. Ни толпы, ни шума транспорта, ни командиров, бегущих по коридорам с электронными планшетами. Только город, живущий без спешки. Странно.
Ещё вчера им казалось, что этот мир чужой. Но сейчас… Дом не отталкивал. Пространство не давило. Он чувствовал себя частью этого мира, даже если ещё не осознавал до конца, что это значит.
– Кажется, Керн хотел с нами поговорить, – сказала Лиана, садясь на постели и убирая волосы назад.
Иван продолжал смотреть в окно:
– Да.
Она встала, подошла к нему:
– Ты готов к этому?
– А ты? – Он перевёл на неё взгляд. Лиана усмехнулась:
– Я всегда готова.
Её лёгкий поцелуй коснулся его щеки, а потом она ушла вглубь комнаты. Иван ещё немного постоял у окна, прежде чем последовать за ней.
Сегодня им предстояло узнать правду об этом мире.
Керн пришёл без стука. Двери в этом мире не запирались, и со временем это перестало удивлять. Вначале Ивану казалось, что отсутствие границ между личным и общим пространством – это нарушение какого-то фундаментального порядка, привычного ещё с Земли. Но теперь он видел в этом скорее знак доверия, нежели угрозу. Никто не собирался вторгаться в чужую жизнь, и в то же время никто не скрывал себя за стенами, словно защищаясь.
Он вошёл в дом так, будто всегда был здесь. Его движения были размеренными, голос – спокойным, а взгляд цепким, но не пронизывающим. Будто он не изучал, а просто смот