– Нам нужен новый план.
Офицеры на мостике не ответили. Они продолжали молча смотреть на экраны, не зная, что делать. Всё, что было знакомо, всё, что подчинялось их законам, разрушилось. Теперь перед ними простиралось нечто чуждое, неподконтрольное, созданное не по воле людей, а по воле того, кто взял эту планету себе.
В это самое время стоя на земле нового Севантора, Иван чувствовал, как новая реальность, сотканная из его мыслей и воли, стала прочной и завершённой. Но вместе с этим ощущением пришло другое – едва уловимый холодок в глубине сознания, предчувствие, что это ещё не конец.
Лиана шагнула ближе: её пальцы осторожно коснулись его руки, затем крепче сжали её.
– Что теперь?
Она не спрашивала о будущем в привычном смысле. В голосе не было страха, только попытка осознать, что теперь перед ними открылось. Они стояли среди мира, который больше не принадлежал никому, кроме НЕГО.
Иван поднял взгляд к небу, где удалялись последние корабли землян. Их огни мерцали среди звёзд, словно крошечные отблески угасшей власти. Они уйдут. Но вернутся.
Он посмотрел на Лиану, его голос был спокоен, но в нём звучала непоколебимая твёрдость.
– Теперь это мой мир. И его никто больше не заберёт.
Глава 25
На борту флагмана «Гелиос» царила гробовая тишина. Офицеры застыли над тактическими панелями: их взгляды неотрывно были прикованы к экранам, но они уже не искали решений – не видели смысла. Всё, что ещё недавно было простыми координатами, сеткой военных позиций, знакомым и понятным полем битвы, теперь утратило всякую структуру.
Севантор, который они привыкли видеть на картах, стал иным. Они больше не контролировали эту планету, а самое ужасное заключалось в том, что никто не мог объяснить, что именно произошло.
Сканеры, ещё несколько часов назад выдававшие точные данные о составе почвы, распределении войск и атмосфере, теперь беспомощно мерцали чередой бессмысленных цифр, обрывавшихся системными сбоями. Спектральный анализ выдавал результаты, которые невозможно было интерпретировать – как если бы вещество самой планеты изменилось, нарушив базовые законы физики. Навигационные модули бесполезно пытались соотнести новые параметры с прежними картами, но раз за разом алгоритмы выдавали лишь одну лаконичную ошибку: несовпадение данных.
– Это невозможно… – кто-то прошептал в напряжённой тишине.
Флагман, казавшийся непоколебимой цитаделью земного могущества, теперь напоминал запертый гроб, наполненный страхом и обречённостью. Люди в униформе, привыкшие мыслить категориями приказов и побед, оказались перед чем-то, что не поддавалось логике.
– Генерал, все соединения с оставшимися на планете пропали. Мы не можем их обнаружить, не можем вызвать… Их больше нет.
Голос оператора был хриплым, срывался, как будто осознавал, что каждое сказанное слово – окончательный приговор. Кому-то ещё хотелось надеяться, что это лишь очередной сбой связи, что они сумеют прорваться сквозь помехи, но цифры, сияющие тревожным красным светом, не оставляли места для сомнений.
Генерал Хэйден стоял, не двигаясь, сцепив за спиной руки, но даже в его непроницаемом выражении застыла ледяная тень осознания. Всё, что они строили, всё, что должно было принести Земле контроль над этой частью галактики, исчезло в один миг, разрушилось не под огнём вражеских орудий, не под ударами восстания, а под силой, которую невозможно было назвать иначе, кроме как чуждой.
Перед ними на экранах отображалась новая планета, имеющая прежние очертания, но лишённая прежнего смысла. Её города больше не казались руинами, но и не напоминали привычные земные мегаполисы. Они перетекали из одной формы в другую, словно живые, словно подчиняясь не архитектурным законам, а чужой воле. Воздух, ещё недавно насыщенный пылью разрушенных кварталов, теперь мерцал мягким свечением, отражая свет неизвестных источников. Даже горные хребты и равнины выглядели иначе – словно сформировались заново, перестроенные не природными катаклизмами, а чьим-то разумом.
– Чёрт возьми… – офицер связи медленно отстранился от панели, закрыл лицо ладонями, потом резко опёрся руками о край стола, заставляя себя смотреть на мониторы. Его дыхание сбивалось, словно он только что преодолел долгий бег, но сражения уже не было. Всё закончилось. – Эта планета… она больше не принадлежит нам.
Слова прозвучали глухо, но никто не стал спорить. Они смотрели на размытые очертания нового мира и понимали: им больше нечего здесь делать. Они проиграли не в битве, не в военной кампании. Они проиграли на уровне самой реальности, и это поражение невозможно было ни скрыть, ни компенсировать.
Генерал Хэйден медленно выдохнул, не сводя взгляда с экранов, где перед ним раскинулся новый, необъяснимый Севантор. Всё, что прежде подчинялось строгим законам военной науки, теперь рушилось, словно карточный домик перед ледяным порывом чуждой силы. Он не знал, как это объяснить, но одно было очевидно – контроль над планетой утрачен. Каждый тактический манёвр, каждое действие землян, тщательно спланированное и рассчитанное с математической точностью, разбивалось о непреодолимую стену неизвестного.
Его пальцы медленно сомкнулись на поручне командного пульта, побелевшие костяшки выдавали напряжение, которое он сдерживал с военной выучкой. В глубине сознания глухо пульсировала мысль: это невозможно. Всего несколько часов назад он командовал флотилией, способной стереть с лица любой планеты целую цивилизацию. А теперь они стояли перед фактом, который невозможно было осмыслить.
Он не мог позволить себе растерянности. Война не заканчивалась из-за одного поражения. Тем более она не могла закончиться по воле какого-то мальчишки, которого они послали всего лишь выполнить задание.
– Открыть огонь по планете!
Его голос был словно сталь: холодный, не терпящий возражений. В напряжённой тишине командного центра этот приказ прозвучал как удар хлыста, заставляя всех офицеров собраться, взяться за работу, стряхнуть оцепенение.
На мгновение никто не сдвинулся с места. Кто-то медленно перевёл взгляд на генерала, словно не веря, что он действительно отдал этот приказ. Они видели, что произошло с наземными войсками. Видели, как исчезали целые укрепления, как техника разлеталась пылью, как их солдаты растворялись в воздухе, будто никогда не существовали. Они знали, что этот враг – нечто иное, то, что не вписывалось в привычные координаты реальности.
Но никто не посмел ослушаться.
– Заряжайте орудия, расчёт на залп!
Громоздкие батареи начали движение, разворачиваясь в сторону планеты. Длинные стволы плазменных пушек скользнули в боевую позицию, гигантские крейсеры активировали систему залпа. Энергетические контуры вспыхнули ослепляющим светом, накапливая мощь в конденсаторах. Экран тактической системы заполнился точными данными: траектории, расчёты расхода энергии, наведение на цели. Всё соответствовало боевому протоколу.
Внизу, на поверхности, Иван и Лиана стояли на утёсе, возвышающемся над изменёнными равнинами. Их силуэты казались неподвижными на фоне мерцающих переливов нового мира, который только что родился. В небе скользили массивные тени земных кораблей, искажая звездный свет, будто нависшие над горизонтом чёрные обелиски судьбы.
Лиана почувствовала, как в груди зарождается напряжение, какое-то неясное беспокойство:
– Ты… собираешься что-то делать? – её голос прозвучал почти шёпотом.
Иван не отвечал – он просто смотрел.
Тонкий, едва заметный ветер пробежал по склону холма, слегка всколыхнул её волосы, но он не ощущался привычным – в нём было нечто большее, чем просто движение воздуха. Будто сам мир задержал дыхание в ожидании неизбежного.
С борта флагмана «Гелиос» сорвался первый выстрел.
Огненный луч разорвал пространство, оставляя за собой ревущий раскалённый след. Плазменный заряд, способный испарить целый город, прошил небо, направляясь вниз. Ему вслед устремился второй, третий – смертоносный ливень энергии обрушился на планету, прорезая атмосферу.
Но выстрел не достиг поверхности. Его ослепительный след прорезал небо, но затем, вместо ожидаемого взрыва, он растворился в воздухе, не оставив ни вспышки, ни ударной волны. Не было преграды, щита, противоракетной обороны – энергия просто исчезла, словно поглощённая самим миром. На борту «Гелиоса» воцарилась гробовая тишина, в которой слышалось только тяжёлое дыхание потрясённых офицеров.
– Какого чёрта…? – голос офицера прозвучал надрывно, почти срываясь на фальцет.
Панели наведения беспорядочно замигали тревожными сигналами, на экранах появилась нелепая ошибка: цель не обнаружена.
Генерал Хэйден стиснул зубы, сжал кулаки. Он видел, как их величайшее оружие исчезает в пустоте, не оставляя даже следа. Как будто сама реальность отвергала их нападение. Как будто этот мир не признавал их силу.
– Второй залп!
Голос генерала прозвучал, как выстрел, заставляя офицеров вновь устремиться к панели управления.
– Задействовать максимальную мощность! Конденсаторы на пиковую нагрузку!
Мгновение – и вновь корабли направили своё оружие вниз. В этот раз атака была куда мощнее: поток концентрированной энергии, запитанный от всех доступных реакторов, сгустился в одном смертоносном залпе. Если бы такой удар обрушился на Землю, он расколол бы её кору и выпустил бы на поверхность магму, испепелив всё живое.
Но Севантор не дрогнул: его структура осталась непоколебимой, ведь сама ткань реальности отвергала агрессию пришельцев. На этот раз он ответил, но не оружием, не разрушением, а пробуждением собственного сознания, вплетённого в каждый атом этого мира. Пространство изменилось, и небо, словно живая сущность, наполнилось потоками энергии, струящимися, как дыхание пробуждённого гиганта.
Пространство содрогнулось, заколыхавшись волнами неведомой силы. Мир вздохнул, пробуждаясь, собирая воедино скрытые энергии. Где-то в вышине, среди звёзд, будто шевельнулось нечто огромное, древнее, непостижимое.