— Но прорыв экраноплана предполагает использование фактора неожиданности, — снова вступил Смага.
— Уже нет, — ответил Рост. — До серьезных ходовых испытаний можно было попробовать, после — я не рискну. Просто не хочу потерять людей и машину.
— Ага, это же по твоему требованию машину испытывали, а теперь, после испытаний, сразу стало нельзя. — «Как же успокоить этого Смагу?» — почти с раздражением подумал Ростик. — Значит, ты и виноват, вот и расхлебывай теперь...
— Испытание проводилось по моему настоянию, — не раскрывая глаз, сказал Казаринов. — Гринев как раз пробовал сопротивляться, но... разум победил.
— Это правда, — согласился и Поликарп, который, конечно, был в курсе всего, что творилось даже в Одессе, ведь дело касалось железок. — Его уговаривать пришлось, и весьма упорно.
После этих слов на Смагу с неудовольствием посмотрел даже Дондик. Потом он повернулся к одному из старцев аймихо, который спокойно сидел в уголке комнаты.
— Что ты думаешь, Ложни-хо?
— Ему виднее, — ответил аймихо. — Он уже давно не Познающий, а лучше... Я прошу вас ему верить.
Дондик кивнул.
— Значит, посмотрев на наш экраноплан, они будут его поджидать и... Попробуют его остановить? Понятно. Что же делать?
Рост посмотрел на Казаринова, на Поликарпа и сказал:
— Стартовать с полуострова пернатых. Послать кого-нибудь, кто с ними хорошо умеет разговаривать, и объяснить наши затруднения. Думаю, против того, чтобы мы использовали пустынный кусочек их берега, бегимлеси возражать не будут.
— Экраноплан туда своим ходом не дойдет, — по-прежнему сонно отозвался Казаринов.
— А если устроить разведку самой гладкой и ровной дороги? — спросил Перегуда.
— Все равно, — ответил Поликарп. — Как ни разведывай, а все эти холмы-буераки — не для такой громоздкой машины. Ее даже высокая трава может повредить, не говоря уж о камнях.
— Скорость к тому же должна быть максимальной, — добавил Казаринов, — иначе экраноплан не поднимется. А это значит, что управление должно быть безупречным. Малейшая ошибка пилота... И все, у нас нет машины.
— Что же вы такое сделали, если она даже над землей ходить не может? — буркнул Смага.
— Сделали с учетом Полдневных океанов, — спокойно объяснил Казаринов. — Для океанов Земли, например, она бы уже не подошла. Пришлось бы, вероятно, устраивать подводное крыло или...
— Стоп, — попросил Дондик, — без технических деталей. Рост, как ты хочешь выполнить свое условие?
— Машину, если она не может ходить над землей, следует перенести по воздуху. — Он посмотрел на инженеров и твердо добавил: — Просто-напросто перелететь туда, может быть, с помощью пары других крейсеров. Разумеется, используя и основной треугольник, который позволит управлять всем крылом и добавит скорости.
— Это возможно? — спросил Дондик у Поликарпа.
— Считать надо, — вздохнул инженер. — Можно максимально облегчить несущие крейсеры, чтобы увеличить до предела подъемную силу и скорость, как подсказал Ростик... То есть считать динамически... Не знаю пока.
— Траверсу все равно придется делать, — высказался Казаринов. — На мягких подвесках, потому что синхронизировать работу трех пилотов — это, я вам скажу, не намного проще, чем без единого контакта с грунтом провести экраноплан своим ходом несколько сот километров.
— Значит, все-таки возможно, — удовлетворенно высказался Перегуда.
— Тогда о сроках, — кивнул Дондик. — Даю вам на решение этой проблемы... неделю. Если за это время не справитесь, отложим поход до весны. И так-то не слишком надежно получается, а с этими штормами — и вовсе, особенно на обратном пути, когда экраноплан пойдет груженым.
«Если пойдем и если гружеными», — подумал Ростик, как, наверное, и все подумали, включая самого Председателя.
— За неделю можем не успеть, — попробовал спорить Поликарп, но Дондик только кивнул ему, и все встало на свои места.
Потом Председатель посмотрел на Ростика.
— А ты займись-ка поисками травы в лесу дваров.
— Как это? — не понял Смага.
— Он же разведчик, — ответил ему Дондик. — Пусть ищет эту ихну в лесу. Заодно и экипаж свой слетает, тоже не последнее дело.
— Экипаж лучше бы нам поручить, чтобы мы научили их тащить экраноплан на траверсе, — начал было Поликарп, но Перегуда жестковато отозвался:
— Для этой операции возьмите других людей. У нас их два десятка на аэродроме почти без дела болтается. И дрессируйте, сколько влезет...
А он не слишком любит служивых, понял Рост и хмыкнул. Хотя перспектива две недели висеть над лесом дваров и искать, не зная чего, была не из лучших. Но, кажется, тут уже все решили, что ему можно отдавать приказы. Или это к лучшему, иначе какая к черту дисциплина, если не приказывать? Кто он — свободный художник или все-таки офицер?
Этим Рост и занялся. Прежде всего еще раз проверил крейсер, на котором собирались отправиться через море, а потом принялись летать над лесом, словно не было у них никакого другого дела. Иногда часов по четырнадцать висели в воздухе. Почти сразу же возникло два затруднения.
Первое касалось летающих китов, которые по осени собирались над лесом такими стаями, что иногда приходилось от них улепетывать. Устраивать с ними корриду у Роста не было ни желания, ни возможности. Хотя к черным треугольникам эти почти невидимые и весьма голодные звери относились с большим уважением, чем к простым лодочкам. Но все равно могли броситься.
Вторая трудность возникла, когда к Росту совершенно неожиданно прибыли Пестель с Кимом. Пестелю приказали принять участие в этих поисках, может быть, потому, что Дондик не очень-то верил, что Гринев возьмется за полеты над лесом всерьез. А вот от Кима пришлось отказаться, объяснив ему, что Рост слетывает экипаж, и участие такого классного пилота, как Ким, который не пойдет с ними через море, все-таки нежелательно.
— А можно, я просто так посмотрю, как твои ребята действуют? — заныл Ким, когда понял, что Рост намерен дать ему от ворот поворот.
— Когда тебя учили, очень здорово опекали? — спросил Ростик. И сам же ответил: — Нет, потому что если кто-то такой авторитетный, как ты, рядом, тогда... Даже Изыльметьев начнет нервничать.
— Знал бы я, какой ты непреклонный, — зашипел Ким, — я бы его тебе ни в жизни не отдал.
— За то, что отдал, спасибо. А что тебе нельзя с нами, возможно, сам виноват. Нужно было с самого начала считать это делом решенным, тогда бы никто и не подумал, что без тебя можно обойтись.
Ким повздыхал, еще немного поныл, но в конце концов признался:
— Меня сейчас не особенно-то и отпускают в дальние походы... Знаешь, скучать начал.
— В начальники выбился, вот и терзайся, а меня, пожалуйста, не трогай.
В общем, плоховато получилось, но Ким-служака в конце концов подчинился. И даже, по старой дружбе, не слишком обиделся.
Изыльметьев, который очень нервно наблюдал за тем, сменит его Рост на Кима или нет, облегченно перевел дух, а потом так явно обрадовался, что временами даже Лада за это его подначивала. А Рост вспоминал, как этот мальчишка улыбался, когда вел на ходовых испытаниях экраноплан и считал, что все сделал правильно. Таким, как Серый, трудно оставаться без дела, в тылу, в бесконечных и не очень уже нужных ему учениях.
Но сколько они ни летали, Рост, несмотря на все свои попытки сосредоточиться, так и не сумел уловить даже намека на то, что искомая трава внизу имеется. Сам он этому совершенно не удивлялся, зато другим показалось странным, что как-то во время полета и попытался прояснить Катериничев. Он вторгся в кабину с главными пушками, где сидел в тот момент Ростик, и спросил не слишком громко:
— Командир, я вот чего не понимаю. Ведь тут есть леса дваров. И на той стороне континента тоже. Ты говоришь, что эти деревья растут только в том случае, если есть трава. Так как же они могли тут вырасти, если деревья есть, а травы — нет?
— Спроси Пестеля, он у нас спец по биологии.
— Он даже не знает, как эта трава выглядит.
— Признаться, я тоже не знаю, — сказал Ростик. — Видел один раз на экране в Нуаколе, когда мне о ней лекцию читали... И все.
— А определить-то ты ее сумеешь? А то кружим, как заведенные...
— И еще до конца недели будем кружить, — признался Ростик. — Возможно, над тем лесом тоже пройдемся, чтобы удостовериться, что я не ошибаюсь. — Он помолчал, пытаясь своим таинственным, необъяснимым образом осознать, может, действительно, слетать на тот конец континента, и тогда все мигом разрешится? Вдруг, пусть не в ближайшем лесу, а в дальнем ихна имеется... Но понял, что и там нет, потому что тогда бы она и тут была.
— Так сумеешь ее определить? — вернул его из размышлений Катериничев.
— Надеюсь, что смогу.
Рост действительно не знал толком, как она выглядит. Не знал, как она распространяется по свету, не сумел бы отличить от других ее семена... Но в одном он был уверен — если он ее увидит, то поймет, что это — она. И все. Другие аспекты этой проблемы в нем как-то не умещались.
В некоторые дни Пестель ворчал больше обычного. Ему было жалко оторваться от своих экспериментов в универе, своих учеников, которых теперь учил вместо него кто-то другой. К тому же он сомневался, что их научат правильно и тому, чему следует. Пару раз себе в подкрепление он взял Сатклихо, но даже мудрый старик не знал, как это — искать траву ихну с крейсера. Аймихо старался, прилагал все усилия, но... Результат его не слишком отличался от того, чего «добился» Ростик. После второго вылета он признал:
— Наверное, Рост, ты прав, ихны тут нет. Она сама выбирает места, где следует расти.
Поэтому даже от этой не слишком эффективной помощи пришлось отказаться. Старик уставал, к тому же у него была какая-то странная апатия по отношению к этому заданию. Поразмыслив, Рост понял, что дело в простой перегруженности, которая сваливалась на аймихо, когда они летали над такой полной жизни территорией, как леса. У него, как ни печально, не было навыков разведки, он не умел смотреть мельком и сразу по большим площадям... В общем, со всей отличнейшей подготовкой и высоченной квалификацией у Сатклихо ничего путного выйти не могло. А может, потому и не могл