Лада с Баяпошкой слетали, вернулись и привезли странную весть, что в караване все пурпурные, а за ними и люди назвали тамошний водоем Гринозером. То есть имя Роста, вернее, его фамилия оказалась записанной на карту Полдневья, хотя и далековато от той области, где обитало человечество.
По мнению Баяпошки и Лады, корабль до водопадов добраться мог.
— А вот дальше — твоя проблема, — сказала Лада. — Только учти, корабль — не байдарка, которую можно на руках обнести вокруг. Тут что-то исключительное требуется.
Ростик только покивал. И тут уж порадовался, что не сам взялся за проводку судна вверх по течению. Турет практически не уходил с мостика, даже ел на ходу, а иногда казалось, что и спал на ногах. Он похудел, посерел, у него на щеках что-то вроде человеческой щетины наросло, хотя у пурпурных очень редко появлялось подобие бороды, и всегда она бывала клочковатой или реденькой.
На третий день плавания по реке Лада снова летала к каравану и приволокла оттуда Нифрата. Рост, вполне доверявший пурпурным, которые ранее определились на корабль, в отношении же бывшего рыбака и лоцмана питал некоторые сомнения, а потому всматривался в него, словно в глубокий пруд, на дне которого находится нечто неразборчивое. Однако Баяпошка, потолковав с Нифратом, уверенно объявила:
— Он надежен, насколько вообще можно полагаться на пурпурных.
И с этим осталось только согласиться.
На четвертый день по всему кораблю неожиданно пронесся гул, звон, треск и металлический скрежет. Ростик, который сидел в своей каюте за книгой о законах пурпурных, которую ему подарила Василиса после одной из пылких ночей, вмиг оказался на мостике, даже не заметив, как это у него получилось. И уж, конечно, совсем не рефлексируя по поводу запутанности коридоров. Его встретил Нифрат.
— Задели берег, — пояснил он, указывая куда-то вбок сухонькой ладонью.
Рост пригляделся. Так и было. Река в этом месте пробивалась через горную гряду, ширина ее не превышала пары километров, что с корабля выглядело несусветной теснотой, и сразу же по сторонам реки изрядно вверх возносились крутые берега. Вот об один из этих скальных выступов корабль и стукнулся краем платформы.
— Что же делать? — Рост недоумевал. — Впереди река станет уже, будет не до лавирования в поисках фарватера, или как там это называется?
Нифрат странно улыбнулся, подергал подбородком и пояснил:
— Придется платформу стянуть.
— Что?
В глазах лоцмана мелькнуло удивление.
— Ну, мы же не всегда платформу до упора выдвигаем, в одиночном плавании заводим на боковины тросы и лебедками их стягиваем. — Он смотрел на Роста недоверчиво, неужто этот высокий и безошибочный, как говаривали, командир из белолицых не знал такой мелочи? — Если считать в метрах, то вместо ширины платформы в шестьсот единиц мы можем получить немногим больше трехсот. — Он покачал головой. — Только вот... на мелководье это следует делать синхронно, чтобы не перекренивать корпус за счет веса платформ.
— Слушай, Нифрат, а почему Турет этого не сделал? Ведь можно было еще в море...
— Я не хочу его критиковать, но он вообще вас довольно странно вел, — отозвался рыбак. — Я бы пошел иначе.
— Стоп, — Рост даже руку поднял, чтобы остановить собеседника, хотя тот и так умолк. — Ты хочешь сказать... — Рост подумал. — Может, он боялся промежутка между лесами? Допустим, ему нарассказали такое, что у него просто не выдержали нервы?
— Скорее он мало плавал по рекам, а в море, кажется, ваша платформа все равно позволяла вертеть кораблем как хочешь, — ответил второй лоцман совсем не на тот вопрос, который был ему задан, но... в такой форме это Ростика устроило.
На том и сошлись. Но после этого разговора и после решения, предложенного Нифратом, недоверие к нему со стороны Ростика растаяло без следа.
Стягивание платформы заняло почти два дня, работали и люди, и губиски не покладая рук от рассвета до заката. Но все удалось на славу. Теперь Рост меньше опасался за подход к водопаду. Хотя сам водопад по-прежнему беспокоил, и изрядно...
Но спустя еще четыре дня осторожных продвижений вперед, когда даже рисковый Турет отказался идти в темноте, объявив, что для полноты картины ему необходимо видеть поверхность воды, чтобы по течению определять нужное направление, как будто одного эхолокатора ему было мало или он не доверял ему, корабль оказался в том ущелье, которое лежало ниже водопада. Давление воды тут было настолько свирепым, что тросы, которыми лоцманы растянули корабль, заякорившись сразу на оба берега, дергались и звенели, как струны.
— Все, — объявил на вечернем совещании того же дня Турет. — Мы свое сделали. Теперь нужно маленькое чудо, которое, если не ошибаюсь, нам обещал господин командир Грин'в.
А Рост, выслушав все доклады и убедившись, что теперь его очередь действовать, в сопровождении Людочки и Баяпошки отправился в трюм к викрамам.
Тут их заставили ждать, но все-таки над поверхностью воды показалось с полдюжины голов рыболюдей, причем один из них, как выяснилось, не только умел произносить шипяще-визгливые звуки, заменяющие викрамам речь, но и говорил на некоем подобии единого языка. И лишь тогда Ростик вспомнил или просто заново осознал, что однажды в тонком сне, уже через несколько дней после своего обращения к викрамам, заложенного в него Фопом, он им оттранслировал просьбу найти и включить в состав экспедиции таких вот знающих единый ребят. Они и нашли, вероятно, Баяпошка об этом даже докладывала, но теперь, когда корабль оказался у водопада, сумели предоставить только одного. Впрочем, и одного было достаточно.
— Нам нужно, — заговорил Рост, — чтобы вы обследовали дно каньона и заложили взрывпакеты такой силы, чтобы горы рухнули в каньон позади корабля и перегородили сток воды. Тогда вода, прибывающая из озера, его заполнит, и мы... Да, мы, как в шлюзе, поднимем корабль до уровня озера.
— Тр-дно-то б'дет, — перевел викрам мнение старейшин, прибывших на встречу, после долгого совещания между рыболюдьми. — П'чти не-змжно.
— Исследуйте дно, исследуйте скалы, рассмотрите такую возможность, без нее наши действия окажутся не самыми успешными.
— А почему, — Баяпошка хмурилась, — ты не хочешь, чтобы караван спустился сюда, к нам, с их высокогорья? Ведь это проще, чем...
— Иметь корабль в озере удобнее, чем тут, в реке, из которой... — Рост наконец вынужден был признаться в своем тайном умысле, — можно выйти в море и отправиться на все четыре ветра, как говорят моряки.
— То есть? — не поняла Людочка. — Ты опасаешься, когда корабль подхватит тех, кто находится в караване, они...
— Мы станем им совершенно не нужны, — пришлось подтвердить.
— И ты, — Баяпошка продолжала хмуриться, — надумал запереть корабль в озере, вздыбив эту плотину, как забор?
— Ну, поднять корабль в озеро... С этим понятно. — Людочка, как всегда, была прежде всего инженером. — Хотя и диковатой смотрится эта операция, даже удивительно, Гринев, как ты до этого додумался. Но вот что прошу учесть, ровно так же, как он поднимется, его можно будет и спустить вниз. Стоит лишь взорвать плотину, которую ты собираешься устроить ниже по течению, и вода уйдет, потому что появится проход...
— Для этого нужно немало взрывчатки, которой у губисков... — Росту было неприятно, что он вынужден был это разжевывать. — Которой у них не будет. Кроме того, если викрамы сделают очень уж мощную плотину ниже по течению, как ты говоришь, разбивать ее будет сложно.
— Скорее всего, она получится хлипенькой, может, ее регулярно ремонтировать придется силами тех же викрамов, а это значит, что и избавиться от нее будет не самым невозможным делом... — немного угрюмо пояснила Людочка.
Но Баяпошка думала о другом, что и выразила с заметным недовольством:
— Ох, и хитрый же ты, Гринев, а твоим именем целое озеро назвали!
Людочка посмотрела на нее, тряхнула головой и вдруг тоже спросила:
— Все равно, я не понимаю, если мы совершили это плавание, зачем ваш караван по междулесью вообще был нужен?
— Мы не знали тогда, что все получится так... трудно, — пояснил Ростик. — Кроме того, решающим стало решение местных дваров не оказывать нам помощи, на которую мы рассчитывали. И наше начальство нагородило обещаний, которые теперь не намерено выполнять в полном объеме по поддержке этих пурпурных, которые оказались тут... — Он развел руками. — Цепь причин, осложнившая ситуацию.
— И ты, конечно, не виноват, — с некоторой даже хрипотцой от сдерживаемого возмущения проговорила Баяпошка.
— Моя вина теперь не имеет значения. Нужно людей спасать. Вот этим я и занимаюсь.
— Заперев их в озере?
— Всего лишь не позволяя не слишком надежным губискам угнать весьма ценный корабль.
Внезапно рядом что-то проявилось. Рост резко обернулся. Рядом с ними стояли Бастен с Ихи-вара, оба аглора скинули капюшоны. Ростик посмотрел на Баяпошку, которая тоже выглядела растерянной.
— Что же ты не сказала, что вы и невидимок привезли?
— На такое небольшое расстояние нас возить не нужно, — фыркнула Ихи-вара. Хотя Ростик полагал, что она хуже всех говорит по-русски.
И вдруг под гулкими сводами металлических стен трюма прозвучал голос викрамского переводчика, озвучившего, вероятно, мнение таинственных вождей племени рыболюдей.
— Вы б'ли кро-ов'ны. М-ны ц'ним. М-ны сдел'ть все. То-олко п'же по-ороем ход иза зеро в р'ка, чобы х'дит туда-сюд.
И головы викрамов исчезли с маслянистой поверхности, как это еще по плену помнил Ростик. Он повернулся к Людочке.
— Теперь, кажется, готовь взрывчатку и выдавай викрамам по первому же требованию.
— Я не поняла, что он сказал, — засуетилась инженерша.
— Они сделают плотину, заложат взрывчатку и все такое, — пояснила Баяпошка. — Только позже пророют подземный ход из озера в реку, чтобы ходить в море и обратно, когда им захочется.
— Ага, — Людочка задумалась, — умны, чертяки. — И она впервые за весь разговор рассмеялась. — Все-таки, Гринев, не все получается, как ты хочешь. Другие на твою большую хитрость отвечают своими маленькими... тоже хитростями.