Кирилл лихорадочно думал, что предпринять.
— Не старайся, — сказал Гмыря. — Тебе конец! Больше тебе чужих баб не трахать!
— Так вот за что ты меня собрался убить, капрал! — фыркнул Кирилл, слабея от боли. — Я-то думал…
— Ты думал, что мы с тобой по разные стороны баррикад? Черта с два! Какой из тебя противник? Ты просто шкодливый щенок, сумевший воспользоваться моментом и бабьей слабостью! Распалил, завалил и трахнул… Но больше у тебя таких моментов не будет. — Гмыря сдвинул регулятор энергии импульса и посмотрел на Кирилла в упор.
В глазах его была смерть. Рука подняла трибэшник. Теперь в лицо Кириллу смотрели три глаза — два карих, один угольно-черный, без зрачка. Вернее — сплошной зрачок…
Кирилл зажмурился, почувствовав, что через мгновение чуть слышно ширкнет ионизирующийся воздух и молния вопьется прямо в лоб. И все кончится.
Мыслей не стало, будто их выдуло порывом ветра.
Потом, как и полагалось, чуть слышно ширкнул воздух. Однако ничего не кончилось.
Кирилл открыл глаза.
Его дерьмочество, выронив из рук трибэшник, валилось с табуретки. На виске у него дымилась обугленная дырочка. Запахло паленой костью.
Сандра стояла в дверях с Кирилловым «подсолнечником» в правой руке. Однако смотрела она не на свалившегося кулем капрала.
— П-почему? — прошептал Кирилл.
— Было приказано, чтобы ты жил, — сказала Сандра.
Повернулась и скрылась в соседней комнате.
Кирилл снова посмотрел на Гмырю. Тот лежал на левом боку с обиженно-удивленным лицом, и сейчас в нем не было ничего от офицера Галактического Корпуса. С такими лицами, наверное, лежат сутенеры, когда их случайно подстрелит конкурент. А у офицера должны быть торжественность и гордость…
Кирилл помотал головой. Что, черт возьми, за мысли в такой момент?!
Он встал с койки и, пошатнувшись, шагнул к открытой двери. Заглянул в соседнюю комнату. Сандра в трусах и бюстгальтере стояла возле шкафа и доставала иссиня-черную форму.
Кирилл смотрел, как она надевает темно-синюю рубашку, как натягивает юбку и пристегивает галстук из комплекта парадной формы, как снимает с вешалки парадный китель с восьмиконечной звездочкой на погонах.
Потом она повернулась к нему, и Кириллу вдруг пришло в голову, что перед ним вовсе не метелка, которую можно распалить, завалить и трахнуть…
Да, на ней была парадная форма курсанта, но стояла перед ним вовсе не курсант, а боец Галактического Корпуса. Галакт, как они себя называют. Во всяком случае, этот решительный взгляд мог принадлежать именно галакту.
— Прощай, Кир! — сказала она, подпоясывая узкую талию ремнем с кобурой и став, наконец, похожей на метелку.
— Подожди, — сказал Кирилл. — Куда ты собралась?
— Прощай, — повторила она и не оборачиваясь ушла.
Тогда Кирилл вернулся в «тюремную камеру» и обыскал карманы убитого. Нашел свой персонкодер и энергоприемник, включил, вернулся в большую комнату и вызвал дежурного по «Ледовому раю».
— Здравия желаю, господин майор! — сказал он, когда рядом вспыхнул видеопласт, на котором появилось лицо начальника отдела по воспитанию майора Грибового. — Я курсант Кентаринов. Меня вчера похитили, но сейчас я уже свободен.
— Где вы находитесь, курсант Кентаринов? — спросил Грибовой, оживляясь. — Мы вас ищем второй час.
— Не могу знать. Где-то неподалеку от представительства компании «Прашкевич и Первушин». Я вижу их рекламу в окно.
— Вы один? Сопротивления со стороны похитителей не будет?
— Не будет. Я один. Разве что рядом лежит труп. Бывший наш ротный, капрал Димитриадий Гмыря.
Глаза майора тут же стали строгими и колючими. Грибовой сдвинул на затылок берет:
— Как он погиб?
— Насильственной смертью. — Кирилл решил не вдаваться в подробности. — Доложите немедленно майору Тихорьянову.
Грибовой узнает о подробностях случившегося, если на то будет пожелание сотрудников службы безопасности.
— Добро! — сказал майор. — Оставайтесь на месте, курсант! Теперь-то уж мы засечем вас по сигналу с персонкодера.
Видеопласт растворился в воздухе.
Кирилл посмотрел в удивленно-обиженные глаза Дога.
— Ну что, капрал? Подождем наших? — Он протянул руку и прикрыл убитому веки.
Ждать своих пришлось недолго. Уже через пять минут послышался быстро приближающийся вой сирены, а еще через пять минут в коридоре загремели каблуки армейских ботинок.
57
— Ефрейтор Каблукова арестована, — сказал капеллан. — По обвинению в убийстве капрала Гмыри. Ради справедливости должен сказать, что ее не пришлось искать. Выйдя на улицу, она сдалась первому же патрулю и сделала заявление.
Кирилл, в очередной раз побывав в госпитале, прямо оттуда был доставлен к Маркелу Тихорьянову.
И вот теперь он сидел в знакомом помещении перед знакомым столом, а за дверью угадывались знакомые охранники. Обо всем случившемся уже было доложено капеллану. И только от него теперь зависело, будет ли Кирилл препровожден в знакомую камеру, откуда его направят в штрафную роту, или отправится в расположение родного взвода.
— Гмырю и в самом деле убила она?
— Да, — сказал Кирилл. — И я был бы рад шлепнуть его, потому что жить мне оставалось секунду, не больше, да возможности не было. — Он помотал головой. — Не понимаю… Почему она его убила?
— Видимо, догадывалась о его преступных действиях. И решила вас спасти. — Тихорьянов достал из стола сигареты, закурил сам и предложил Кириллу.
Закурили.
— Если за нею больше ничего нет, — добавил капеллан, — наказание окажется весьма мягким.
— А что с рыжей… с Дельфиной Громаденковой?
— Эта дамочка, к сожалению, скрылась. Но ничего! С Марса ей никуда не деться. Так что рано или поздно мы ее возьмем.
Кириллу показалось, что в тоне капеллана нет никакой уверенности.
— А вы проявили себя весьма и весьма неплохо. — Капеллан затянулся сигаретой. — Не хотели бы продолжать работать с нами?
Кирилл тоже затянулся:
— А если я опять не соглашусь, то буду отправлен отбывать положенное наказание?
Тихорьянов усмехнулся:
— Нет, курсант, не будете. Наказание с вас уже снято. Но мне бы очень не хотелось, чтобы вы отказались. Эта ваша идея использовать для донесения информационную видеоформу, подаренную курсанту Роксане Заиченковой, была просто блестящей.
«Да, уж, — подумал Кирилл. — Вот только еще более блестящим оказалось умение управлять триконкой на столь большом расстоянии. Раньше мои возможности ограничивались стенами помещения. И это — наиболее удивительное изменение, которое произошло со мной в последнее время. Пожалуй, будет почище хакерских возможностей…»
— Я думаю, что способа, позволяющего полностью сохранить секретность, попросту не было, — продолжал капеллан. — Вы можете ее включить?
— Да, конечно.
Кирилл ощущал присутствие Ксанкиной триконки с самого начала. Он скомандовал, и возле стола засияли серые строчки:
Ксана!
Передай немедленно майору Тихорьянову,
что встретить меня можно возле «Прашкевича и Первушина».
И пусть он для начала посмотрит клип
«Похищение капрала».
Кир
— Хотя тут вам повезло, — продолжал Тихорьянов. — Насколько я понял, видеоформа была скрытой, и Заиченкова открывала ее нечасто.
«Если бы Ксанка открывала ее нечасто, — подумал Кирилл, — я бы и сейчас сидел у Гмыри под замком».
Он хотел спросить, как Его дерьмочеству удавалось проворачивать свои темные делишки, но промолчал. Вряд ли капеллан открыл бы ему возможности, которыми обладают офицеры. К тому же, что касается последних событий, Дог уже был откомандирован в другой лагерь, с предоставлением отпуска, ждал рейса и вряд ли докладывал своему бывшему начальству, чем занят в процессе ожидания. А у начальства не имелось оснований этим интересоваться. Отмечается мужик у коменданта раз в сутки, ну и флаг ему в лапы. К тому же, и так забот хватает…
— Так как вам мое предложение? — сказал капеллан.
Кирилл пожал плечами.
— Вообще говоря, мне бы стоило отдать вас в лапы яйцеголовых, — сказал капеллан. — Но я не ученый. К тому же, как мне кажется, ваши возможности пойдут на пользу человечеству и в обход яйцеголовых.
«Политика кнута и пряника…» — подумал Кирилл.
— А почему вы решили, что я подхожу для этой работы? Надо же какие-то экзамены сдать, тесты…
— Вы их уже прошли, молодой человек. При осмотре в госпитале.
Кирилл вспомнил, как сестренка мазала ему гелем хозяйство, и едва не рассмеялся. Если это и был текст, то разве что на сексуальную привлекательность. Впрочем, судя по выражению сестренкиного личика, она была бы не прочь познакомится с пациентом поближе, кабы не его временная болезнь. Как все они жаждут Кентаринского тела!…
— Существующие контрольные тесты вовсе не требуют, чтобы испытуемый знал о том, что подвергается им, — продолжал Тихорьянов. — А оперативный экзамен вы сдали, сумев остаться живым в этой переделке. — Он снова затянулся сигаретой. — Ну, что скажете?
«А почему бы и нет? — подумал Кирилл. — В конце концов, лучше уж быть сотрудником службы безопасности Галактического Корпуса, чем простым бойцом на передовой».
— И каковы будут условия финансового содержания?
— Соответствующие.
«В конце концов, все продаются, — подумал Кирилл. — Главное, не продешевить. Разве я пошел в Корпус не ради денег? Ну да, и ради славы, конечно, тоже. Но одно другому не мешает. Тем более если можно совместить славу с деньгами».
Он, естественно, помнил, из-за чего в действительности надел иссиня-черную форму с восьмиконечной звездой на погонах и Орионом на правом рукаве…
Но разве Ритка Поспелова не осталась в прошлой жизни? И разве имело все это сейчас хоть какое-то значение? Судьбу не обманешь…
— А что мне придется делать? Учиться в вашей школе?
— Доучиваться в лагере. А потом служить в Галактическом Корпусе. Когда потребуется, о вас вспомнят и свяжутся с вами. Официально вы будете получать ваше обычное жалование. Жалование, получаемое от Службы безопасности, будет перечисляться на закрытый счет. Кстати, деньги заработанные в минувшей операции, можете оставить себе. Заплатив налоги, разумеется. Считайте, это ваше вознаграждение.