Цокто находился в растерянности. Нужно обо всем рассказать Сандагу… Но поверит ли Сандаг?.. Придется рассказать все: о Бадрахе, о японце, о заговоре…
Верблюд спускался в глубокий сайр; песчаник борта был крепкий, и трясло неимоверно. Внезапно глаза Цокто расширились от ужаса: впереди из песчаника торчала огромная рука или лапа с тремя темно-коричневыми мечеобразными когтями — казалось, она вот-вот схватит верблюда за шею. Бактриан шарахнулся в сторону, Цокто от неожиданности перелетел через его голову и очутился рядом с когтистой лапой. Геолог завыл от неожиданности.
— Что случилось?
Это был Сандаг. Вскоре все сгрудились возле лапы с чудовищными когтями. Каждый коготь был не меньше семидесяти сантиметров.
— Передняя конечность динозавра, — сказал Пушкарев. — Странное дело: насколько известно, передние лапы у них были короткие, не больше, чем руки у любого из нас. Это какой-то новый вид! Поздравляю, Цокто: считайте, что ваше имя уже навеки вписано в анналы науки — вы сделали величайшее открытие!
Все стали поздравлять Цокто, пожимали ему руки, а он никак не мог прийти в себя от испуга.
Лапу динозавра вытащили из песчаника, и теперь можно было рассмотреть ее как следует. Да, несомненно, она принадлежала самому крупному хищнику, когда-либо обитавшему на земле. Таких гигантских острых когтей, слегка изогнутых, широких и плоских, похожих на косу, не имелось ни у одного из известных науке животных. То было страшное оружие.
Семьдесят миллионов лет торчала она из красного песчаника, наводя ужас на случайно забредших в здешние места пастухов. А возможно, здесь вообще не ступала нога человека.
След Карста, если то был он, экспедиция давно потеряла и теперь брела просто на юг, к урочищу Балбырха, за которым находилась погранзастава. Во всяком случае, изображения пожирательницы змей птицы Гаруды больше не встречались на скалах.
Наконец и до Цокто дошло, что, сам того не желая и не ведая, он сделал крупное палеонтологическое открытие, о котором в скором времени заговорит весь мир. Цокто не был тщеславным, и все-таки было приятно осознавать, что его имя напечатают в толстых журналах, и Бадрах уже не сможет смотреть на него с легким презрением и пренебрежением, как глядел до этого. А из тех, кто стоит сейчас возле него, ни Сандаг, ни Пушкарев, который тоже увидел лапу динозавра почти в одно время с Цокто, не претендуют на роль первооткрывателя. Лапу, оснащенную тремя мечевидными когтями, нашел младший научный сотрудник Цокто, и только он!
Сандаг обнял Цокто, прижал его к груди.
Погонщик Очир с саркастической улыбкой наблюдал за этой сценой. А когда караван тронулся в путь, Очир подъехал к Цокто и сказал:
— Ты правильно сделал, что забрал эти когти дракона: за границей, где мы скоро очутимся, тебе за них дадут много тысяч долларов. Тот же Карст даст.
Но Цокто не отозвался: он был во власти своих невеселых дум. «Если Сандаг и другие узнают, что я заговорщик, — размышлял он, — будут ли мое имя печатать в толстых журналах и присвоят ли мне звание старшего научного сотрудника? Меня посадят в тюрьму, а человек, сидящий в тюрьме за измену Родине, не имеет права на мировую славу: все с презрением отвернутся от меня и проклянут навсегда…»
Как быть, как поступить?..
Пламенела раскаленная земля; как дурной сон, тянулись мертвенные равнины с красными кустарниками тамариска; поднимались красные и желтые песчаниковые останцы причудливых очертаний, шагали и шагали верблюды в лазоревую даль…
Еще одна ночь в песчаной пустыне. У костра мало разговаривали. Только Долгор чувствовала себя хорошо; смеялась, помогала развьючивать животных. После душной ночи наутро — снова утомительная дорога, крутые спуски, рыхлый песок, засыпающий ноги верблюдов по колено. Лишь к полудню караван стал спускаться в котловину, заросшую баглуром и саксаулом.
И вдруг путешественники увидели то, что заставило их приостановить верблюдов: внизу были раскинуты палатки, а на высокой мачте развевался пестрый флаг неведомого государства. Это было до того неожиданно, что Сандаг протер глаза. Но палатки не были миражем. На песке лежали верблюды, сновали люди, на земле грудами были свалены ящики и тюки.
Сандаг присвистнул и переглянулся с Тимяковым.
— Всем зарядить винтовки и быть готовыми к любым неожиданностям! — приказал Сандаг. — Все-таки догнали!
Встреча с отрядом бандитов в этих пустынных песках не сулила ничего хорошего. Усталость как рукой сняло.
Валя подъехала к Пушкареву: около него она чувствовала себя в безопасности. Александр ободряюще улыбнулся ей, хотя пальцы его дрожали от возбуждения.
— Ну что ж, друзья мои, — сказал Сандаг, — на нашей стороне закон, а следовательно, и сила. Не будем терять времени на размышления.
Он был начальником экспедиции, и сейчас его слово было решающим. Он поехал впереди каравана.
Высокий человек в клетчатой ковбойке, в мексиканской широкополой шляпе и гамашах с крагами вышел навстречу путешественникам. Он держал руки в карманах галифе, попыхивал трубкой. Это был Карст, расхититель палеонтологических и археологических сокровищ Монголии. Лицо его было иссечено суровыми морщинами. У сухого рта лежали резкие складки, но голубые глаза поблескивали молодо. Он спокойно окинул всех взглядом и произнес на чистейшем русском языке:
— Я рад вас видеть, господин Тимяков. Мы встречались с вами в Урге в двадцать пятом году. Я читал ваши оригинальные работы и восхищен. Вы родились ориенталистом и много сделаете для мировой науки… Прошу, господа, в мой шатер!
— Я представляю здесь закон Монгольской Народной Республики, — резко сказал Сандаг, — и хочу знать, на каком основании вы здесь находитесь?
Карст рассмеялся добродушно, потом серьезно ответил:
— Моя экспедиция находится здесь на законных основаниях. Вот, пожалуйста, если это так необходимо.
Он полез в нагрудный карман, извлек оттуда большой плотный конверт (Цокто сразу узнал этот коричневый конверт!) и протянул его. Сандаг вынул оттуда большой лист бумаги и некоторое время изучал содержание документа.
Это было официальное разрешение, уполномачивающее экспедицию палеонтолога Карста производить раскопки на территории Монголии. Подписи, печать, дата. Сандаг был непреклонен.
Он вернул бумагу и сказал:
— Правительство отказало вам в просьбе вести раскопки на нашей территории. Я хорошо это знаю. Откуда этот документ?
Карст улыбнулся снисходительно, понимающе.
— Я человек далекий от политики, — сказал он. — Правительства или разрешают, или отказывают. После отказа я снова обратился к вашему правительству, и мне все-таки разрешили. Я работаю на благо мировой науки, и, по-видимому, ваше правительство наконец поняло это и пошло мне навстречу. Ведь я и раньше бывал в вашей стране… Я обещал подарить вашему краеведческому музею кое-какие экспонаты. Как видите, все законно.
— За исключением пустячка, господин Карст, — ваши бумаги не имеют законной силы: здесь нет моей подписи — подписи председателя Ученого комитета, а она обязательна.
— Откуда мне знать такие тонкости? Мне выдали бумагу, и все.
— Я сомневаюсь в подлинности этого документа. Я ведь тоже член правительства МНР. Представьте себе, я сделал запрос по радио (когда мы обнаружили пропажу костей динозавров, хранившихся в храме-пещере), и теперь правительству известно, что некая иностранная экспедиция находится на территории МНР. Пограничники не выпустят вас…
Карст побледнел. Но он быстро справился с растерянностью и заулыбался.
— Нам нечего бояться, — почти весело произнес он.
— Я тоже так думаю. Но так как на вашем документе нет отметок пограничников, вам придется последовать за нами на погранзаставу.
— А если мы не последуем? Наши верблюды объелись баглуром и в плохом состоянии. Поэтому мы и задержались.
— Вас все равно задержали бы. И все-таки, господин Карст, вам придется проследовать на погранзаставу. Караван можете оставить здесь на своих помощников. Мы вам дадим лучшего верблюда. Наш лучший караванщик Тумурбатор поведет его. Эй, Тумурбатор, усади господина Карста на Плешивого! Нам некогда задерживаться.
— Но я должен распорядиться…
— Не беспокойтесь, вашим помощникам я сам все объясню. Мы выясняем маленькое недоразумение.
— Это незаконно!
— Вот и выясним, законно или незаконно. И не вздумайте делать глупости: Тумурбатор этого не любит, — предупредил Сандаг, заметив, что Карст хочет позвать своих людей на помощь.
— Значит, я под арестом?
— Считайте как вам удобнее. Вы похитили палеонтологические сокровища — так считаем мы. Ну, а если мы ошибаемся, то после визита на погранзаставу принесем вам самые глубокие извинения.
— Хорошо, я подчиняюсь обстоятельствам, — неожиданно успокоился Карст. — В самом деле, не будем терять времени!
— Ваши верблюды в плохом состоянии! — крикнул Сандаг людям Карста. — Так ли это?
— Да! — дружно донеслось в ответ.
— Мы приведем вам здоровых. Господин Карст сам выберет по вкусу. Подтвердите, господин Карст!
— Я скоро вернусь с верблюдами, — унылым голосом подтвердил Карст. — Не беспокойтесь. А если верблюды поправятся, не ждите меня, идите домой! Я догоню вас, — добавил он. — Или закопайте кости дракона в укромном месте и уходите в Нинся…
— Ну это вы зря, — рассердился Сандаг. — Впрочем, далеко они все равно не уйдут.
Заподозрили ли люди Карста что-нибудь неладное? Может быть, и заподозрили, но не подали вида. Сейчас вступать в перестрелку не имело смысла: их верблюды в самом деле объелись баглуром, лежали и рыгали — непредвиденное обстоятельство, задержавшее бандитов. Все шестьдесят верблюдов лежали и рыгали, и еще неизвестно было, поднимутся ли они на ноги. Отбить верблюдов у монгольской экспедиции? Но на них не увезешь скелеты динозавров: верблюдов мало, можно пересчитать по пальцам. Кроме того, Карст не подавал сигнала к нападению, а это значило, что у него было что-то свое на уме. Они-то хорошо знали своего предводителя — ловкого, изворотливого джентльмена удачи. Откуда здесь пограничники? Может быть, засада?.. Стрелять нельзя, очень опасно…