– Да-да, конечно! – поспешила заверить ее Аннета, торопливо подвешивая на палец цепочку с маятником. – Я сделаю это! Но ты должна расслабиться и не сопротивляться мне! – Она спрятала тревогу и попыталась сделать голос спокойным и монотонным: – Смотри на меня. Дыши ровно. Слушай мой голос. Ты расслабляешься. Твои веки тяжелеют. Тебе тепло и уютно…
Пару минут Марина тупо смотрела на маятник, заставляя себя слушать ахинею Аннетты, потом остатки терпения иссякли, и девушка со злости пнула ногой походный столик, опрокидывая напитки.
– Ты что, издеваешься надо мной?!! – выпалила она, вскакивая со стула.
– Марина, дорогая, только не нервничай! – Испуганная Аннета буквально спрыгнула со своего места. – Все хорошо! Все в порядке! Сейчас тебе станет легче, я обещаю!
– Да ни фига мне не легче! – взвизгнула Марина. – Покажи мне это долбаное видение, я сказала!!!
Входной полог распахнулся, и в палатку ворвались наемники с оружием наперевес. Аннету мгновенно сбили с ног, обездвиживая, и четверо бойцов замерли, оглядывая окружающее пространство через автоматные прицелы. Следом за ними в палатку влетел Сармат, через полсекунды после него – Злата.
– Чисто! – коротко произнес в гарнитуру один из телохранителей, и все автоматные стволы переместились в сторону полумертвой от страха Аннеты, тихо скулящей под коленом кого-то из них.
– Вы в порядке? – Сармат устремился к Марине и принялся осматривать ее с головы до ног. – Мы слышали ваш крик! Что здесь произошло? Она напала на вас? Она была одна? Вы видели конкурента?
– Марина, вы не пострадали? – Злата тоже бросилась к ней, но Сармат отрицательно качнул головой, мол, повреждений нет, и отцовская помощница остановилась.
– Отпустите ее. – Марина разглядывала бледную от ужаса Аннету. Та, похоже, если уже не попрощалась с жизнью, то уж точно была от этого недалека. – Я просто разозлилась. Она ничего не сделала, если не считать того, что вывела меня из себя.
Неожиданно Марине стало смешно. Вот такая мелочь, всего-то четверо мужиков с автоматами вбежали в палатку, сбили тебя на землю и придавили коленом, пусть даже так сильно, что тебе трудно дышать, но и не более того, вот это привело тебя в состояние испуга до полусмерти?! И всего-то?! Да ты вообще отдаешь себе отчет в том, что пришлось пережить МНЕ?!! Какой это был ужас?!! Да ты даже не понимаешь, что это такое – УЖАС, настоящий животный ужас, когда каждая клетка тела отчаянно стремится только к одному – ВЫЖИТЬ, и готова ради этого на все! И ты еще с важным видом берешься облегчать мои страдания! Может, это мне стоит тебя успокаивать? Да если бы ты увидела сейчас это видение вместе со мной, мне пришлось бы стать для тебя не то что гипнотерапевтом – психиатром! Марина прыснула, но не смогла сдержаться и расхохоталась. Она смеялась, глядя на перепуганную Аннету, поднимающуюся на ноги при помощи обездвижившего ее наемника, и не могла остановиться. И это медиум! Гипнотерапевт! Специалист по психологической устойчивости!
Стоящие вокруг люди недоуменно глядели на хохочущую Марину, косясь друг на друга, и переводили на Аннету настороженные взгляды. Сконфуженная медиум пулей вылетела из палатки, и смех Марины стал еще громче. Наконец она смогла остановиться и уселась на походный стул, пытаясь отдышаться и стирая невольно выступившие слезы.
– Марина… – Злата подошла к ней со стаканом воды в руках. – Вы в порядке?
– В полном! – Марина почувствовала, что от долгого смеха взвинченная нервная система разрядилась, психика расслабилась, и тело стало легким, словно из ваты. Сразу же захотелось покинуть освещенную электрическим светом палатку и оказаться на открытом месте. – Есть новости от военных?
– Мусорные ямы вскрыли, – сообщила Злата, – в настоящий момент из них достают содержимое. Но мусора оказалось очень много, тут тысяча человек больше месяца проживала безотрывно. За шесть лет отходы сильно сгнили, сейчас холодно, все это замерзло. Местами мусор приходится откалывать целыми кусками и нагревать, чтобы осмотреть их содержимое. Нам понадобится больше времени, чтобы проверить все тщательно.
– К завтрашнему вечеру заколка должна быть у меня! – безапелляционно заявила Марина. Она застегнула на себе куртку и направилась к выходу. – Сармат, профессор Гольдберг вернулась с горы?
– Пять минут назад, – доложил лидер наемников, покидая палатку следом за ней. – Мы помогли ей с оборудованием, пока вы отдыхали. Идем к ученым?
Марина окинула глазами долину. Небо по-прежнему было чистым, солнце светило не по-осеннему ярко, и небольшую центральную часть Оюнсу, лишенную растительности, было видно как на ладони, за исключением оставшегося от зимовья пепелища.
Из-за торчащих среди хвойного леса обычных деревьев, лишившихся листвы, и их кривых голых ветвей окружающая не заросшую часть долины тайга казалось грязной и корявой. Вдали толпы солдат ковырялись в мусорных ямах, к счастью, расстояние позволяло не акцентировать внимание на подробностях. Жиденький слой снега, лежащий на усыпанной сморщенными полусгнившими листьями пожухлой траве, почти не скрывал ноябрьского упадка, и это лишь усиливало возникшее у Марины ощущение брезгливости. Что за помойка! Она невольно вспомнила вылизанный и ухоженный женевский парк, прилегающий к штаб-квартире ООН, в котором она любила прогуливаться после работы. Разница бесконечна, небо и земля! В цивилизованной стране даже природа цивилизованная! Не то, что в этой дикой России… скорее бы уже получить заколку и навсегда забыть и об этом жутком месте, и об этой убогой стране.
Ее взгляд упал на остовы прогнивших хибар, и в памяти вспыхнуло недавнее видение. Первый эпизод случился вот на этом месте, это однозначно. Второй – вон на том. Третий – на… где же он был… Мужик со щитом выбегал из леса со стороны алтаря, это во сне было четко понятно, он сбе́гал за заколкой и вернулся, чтобы спасти ту средневековую колхозницу. Но алтарь находится вон там, значит, по идее, вот здесь, ближе кромки леса, должны быть гнилые остатки хибары. Но там пусто. Похожие остатки есть левее, но это сильно севернее алтаря, по логике мужик со щитом не должен был появиться оттуда, откуда появился. Впрочем, ей это безразлично. Может, он схватил заколку и решил сбежать, пока мертвецы заняты той крестьянкой. Убежал в сторону своего стойбища или где там они жили стопицот лет назад! А потом у него взыграла совесть или, что более вероятно, половой инстинкт, потому что крестьянка была милашка, хоть и блондинка, а у него самого полрожи в шрамах, где он еще найдет такую дуру? Вот и вернулся.
– Пока я отдыхала? – Марина подняла брови и перевела взгляд на Сармата. – С чего вы взяли?
– Я заходил к вам с докладом, но вы спали, сидя на стуле, – объяснил начальник охраны. – Ваша спутница, Аннета, сказала, что вы получаете сеанс релаксационной гипнотерапии и вас нельзя беспокоить. Мешать не стал.
– Долго я так «отдыхала»? – уточнила девушка.
– Минут тридцать, – Сармат кивнул четверке автоматчиков, немедленно окруживших Марину.
Двое из них заняли места по обе стороны от нее, вторая пара двинулась к навесу, под которым профессор Гольдберг вместе с ассистентом возились со своими приборами. Марина пошла следом и оглянулась на звук шипящей рации. Вышедшая из ее палатки Злата остановилась и принялась что-то обсуждать в эфире. Убедившись, что ее команда отошла от отцовской помощницы достаточно далеко, Марина тихо спросила:
– О чем вы хотели сообщить мне? Злата шпионит за профессором?
– Так точно, – подтвердил Сармат. – Она трижды отвлекала ученых разговорами, в это время ее ФСБ-шница делала снимки их аппаратуры с разных ракурсов. Потом они оставили профессора в покое, но приставили к ней пару солдат якобы в качестве носильщиков. Но оба солдата контрактники и говорят по-английски. Насколько хорошо, судить не берусь, я не переводчик, но точно лучше меня. Есть предположение, что им поставлена задача следить за действиями ученых.
– Местные солдаты изучают английский и разбираются в научных тонкостях? – Марина изобразила скептическую усмешку.
– Может быть, – начальник охраны пожал плечами. – Или они из какой-нибудь научной роты, сейчас в армии это модно. Или помощница вашего отца привезла их с собой из Москвы, и они выдают себя за местных контрактников. Тот факт, что эти двое не прилетели вместе с ней на одном вертолете, еще ничего не значит.
– Согласна. – Марина подумала, что отец запросто мог организовать что-то подобное. В его силах устроить и не такое. – Вы сделали то, что я просила?
– Да, – кивнул Сармат. – Мы отсняли оборудование профессора в упор со всех сторон. Кроме того, ведем скрытую видеофиксацию ее экспериментов. Там видно хуже, но оборудование в работающем состоянии можно разглядеть вполне отчетливо. Возможно, это облегчит вам задачу.
– Спасибо, хорошая работа! – оценила Марина. – Продолжайте! Я хочу получить как можно больше информации!
Она умолкла, косясь на догоняющую ее Злату. Отцовская помощница пристроилась рядом.
– Мне только что сообщили: из мусорных ям извлечена, ориентировочно, половина находящихся там отходов. Сейчас военные сделают перерыв на обед, после чего займутся проверкой мусора. Я уже отдала необходимые распоряжения их офицерам. Они гарантируют, что каждый комок грязи будет тщательно проверен. Марина, вы позволите мне пригласить вас на обед?
– У нас свои ресурсы! – без всякой интонации заявил Сармат, опережая девушку и бросая на нее многозначительный взгляд. – Мы проведем обед самостоятельно, его уже готовят. Можете присоединиться к нам, если хотите, еды хватит.
Злата попыталась было возразить, но Марина не позволила ей сделать это.
– Хорошая идея! – с легким нажимом произнесла она, внимательно глядя на отцовскую помощницу. – Составьте нам компанию! Уверена, это облегчит взаимную коммуникацию.
Еще не хватало, чтобы ей подсыпали в еду какой-нибудь препарат, а когда она вырубится, увезли в Москву под предлогом оказания срочной медицинской помощи и тому подобное. Сармат прав, доверять Злате до такой степени она не будет. Потому что прекрасно понимает, что Злата не на ее стороне, а на стороне ее отца! А насколько он поверил в эту историю с заколкой-кинжалом, не определить никак. Отец умеет скрывать свои мысли и реакци