Фух! Точно, гора с плеч. Пожалуй, на этом закончим. Когда будет готова система связи, тогда и продолжу.
Скомкано попрощавшись, я свалил в направлении гномьего бивака — по крайней мере, рунолога я последний раз видел там..
— Чего надо? — даже не взглянув на меня, недовольно буркнул гном, с изрядным умением гравируя длинный осиновый кол кракозябрами. Рядом лежала две груды кольев — уже обработанные и нетронутые.
— Да мне бы… — закончить я не успел.
— Достали, ёрк гыш нурбоатлук! — от души выругался гном.
— Поговори мне тут — пригрозил вынырнувший из-за угла палатки другой гном. Продолжать он не стал — ухватил готовые колья и утопал обратно.
Я смирно стоял до тех пор, пока гном не закончил последний кол. После этого гном-графоман встал, разогнул спину — и увидел такого тихого меня.
— Твою же ж… Чего стоишь тут?
— Я ж говорю, оберег какой нужен, или чего-нибудь подобное.
— Нафига тебе?
— Да меня за сегодня два раза чуть не покусали… Вдруг ещё раз попадусь? Да и от магов и психов прикрыться бы чем-нибудь.
— А, эт ты, перевёртыш. — взгляд гнома подобрел.
— Не обещаю, но подумаю. — и стал отворачиваться.
Хм.
— Кстати, раз ты рунолог, мож, тебе пригодится? — и начинаю думать, а чем же мне писать теперь?!
— Чего — пригодится? — а вот и интерес появился.
— Да я в прошлом мире такой вот орнамент видел. Как работает, не знаю, но как действует — сам видел. Наши колдуны так защиту ставили.
Так, прутик нашёл, а писать придётся на земле.
Знаков я помнил не так уж много, самые простые и самые свежие. Рыбка направо, тройная петля, две косые черты… и пожалуй, набор последнего удачного перехода.
Рунолог внимательно смотрел с разных сторон. Потом, когда я закончил, обошёл по кругу изрисованную землю, подошёл ко мне и коротко приказал:
— Стирай.
Ну я и мазнул ногой по чертам на земле. Стёрлось также легко, как и написалось. Чего он нервничает?
Увидев конец моей росписи, гном подобрел.
— Мне такое не пригодится. Но даже жаль, что ты не колдун из того мира, в деле это понаблюдать интересно.
Ну я и рассказал историю, как наши Сноходцы защиту ставили, а эти туманные знаки по стенам расползались как тараканы. Ну хоть насмешил. Оберег мне пообещали «чуть попозже»..
Потопал к магам. Ну, точнее, к чернокнижнику-разведчику, пока тот опять не смылся. Наткнулся по дороге на тренирующихся бойцов — остановился посмотреть. Монах, мастер рукопашного боя, издевался над охотником в меру своих умений. Проще говоря, побил его немного. После чего поднял того с земли и прочитал нотацию на тему «Потеря ориентации в бою».
Когда охотник отошёл в сторону, следующим на спарринг оказался я. Ну как сказать оказался…
— Не желает ли уважаемый оборотень показать свои умения?
Ещё как желает. Вышел, перекинулся, поклонился монаху…
Продержался в открытом контакте я несколько секунд — отразил несколько ударов и попытался ударить сам. Потом попытался привычно разорвать прыжком дистанцию — и меня бесхитростно пнули в живот.
Автопилот оборотня включился уже в полёте. Воткнуть коготь в землю, перевернуться, ударить ногами и лететь обратно. Монах ускользнул, несмотря на все усилия форсированной нервной системы. И ещё раз… И ещё. Прямые удары уходили в пустоту, локатор не успевал замечать цель. Срабатывает очередной рефлекс, и я легко уворачиваюсь от сокрушительного удара сбоку по голове. Раз — и летящий к виску кулак захватывается когтистой руколапой. Два — лапа описывает широкий полукруг. Три — я отталкиваюсь ногами и отбрасываю в сторону переворачивающегося в воздухе монаха.
Четыре — я вцепляюсь в землю ножными когтями, чуть в стороне в землю бьют босые пятки монаха, и меня бросает вперёд. Короткий удар, и нас с монахом разбрасывает в стороны. Ему прилетело в плечо вскользь, но когтями, а мне прямо в грудь, но по броне. Броня, кажется, хрустнула. Ффххх… Нет, дышать не больно, а бронепластины сойдутся при следующей трансформации — и я меняю облик. Монах тем временем закрывает усилием воли рваные царапины на плече. Офигеть.
А через секунду мы спокойно разошлись..
Собственно, после тренировочного боя уже плохо вспоминалось, чего я хотел до него. Но про магов, возможности которых тоже хотелось бы знать, я вспомнил, добравшись до родного костра. А также спальника и подстилки.
Шаман уже вышел из транса, вид имел бледноватый, но довольный. Прихлёбывая травяной чаёк и довольно щурясь, он выдал фразу:
— Задача сложная, но я её почти решил.
На все вопросы он только ехидно улыбался..
Время как бы не вечернее, гном-графоман уже отдал мне оберег — «Многого не обещаю, но защита есть», шаман всё время то ли спит сидя, то ли в трансе, сменились дежурные эльфы — смог заметить их возвращение, чародея я так и не нашёл… Сижу на ограде, смотрю по сторонам. И тут как гаркнет в ухо:
— Сидишь, скотина?!
Честно — чуть не свалился. Потом появилась догадка… Точно — шаман сидит у костра, и мне даже здесь видно довольную зелёную рожу.
На некотором расстоянии от лагеря. Дампир Дмитрий, временно переквалифицировавшийся из охотников на вампиров в разведчики
Дмитрий Клыков, выбравший, кажется, совсем недавно — из-за своей фамилии — персонажа-дампира, подозрительно покосился на небо. Солнце весело играло на утренней росе и заливало все под собою яркими лучами света.
— Надо было зонтик себе заказать, — решил парень и уверенной походкой пошел ломиться сквозь редкий подлесок. — С другой стороны, не сахарный, не растаю. Помнится, мне, в смысле Ди, и по пустыне доводилось ясным днем шляться.
Ролевик упорно старался дистанцировать себя от личности сына Дракулы, вплавленной в его суть демиургом. Нельзя, сказать, что трансформация в дампира была самым худшим вариантом из возможных, но… но у нее все-таки были свои недостатки. И первым из них Дмитрий считал приступы черной меланхолии, накатывающие на него почти постоянно. И еще постоянный шепот. Или нет, дрожь. Или, может быть, аромат? Привычных человеческих чувств не хватало, чтобы выразить ощущения попаданца, но они были ему весьма неприятны. И он знал, как их убрать. Кровь. Ему нужна была кровь. Убрать из души это сосущее чувство могла лишь эта благословленная и проклятая жидкость. Но нельзя! Нельзя! Нельзяяя!
Чуть изменившиеся зубы впились в нижнюю губу Дмитрия. Резкая боль и несколько солоноватых капель из прокушенной плоти отодвинули подступающее безумие. В очередной раз. Миллионный или миллиардный, какая в общем-то разница. Он не такой. Он не вампир. Он не будет…
Парень остановился и размашисто залепил сам себе оплеуху.
— Буду, — зло прошептали его губы. — Но не потому что не могу терпеть. А потому что это чистейший идиотизм — доводить дело до крайностей. Не желаю вечно быть один, потому как в любой момент могу сорваться! Мало ли тех, кому с человеческой кровью регулярно дело иметь приходится? Палачи, наемники, хирурги, наконец! Найдется и для меня литр-другой алой жидкости, тем более нужна она мне редко.
Сущность дампира внутри него протестующее взбрыкнула, но как то без должного энтузиазма. Идея ей, в принципе, нравилась. И, кроме того, отсутствие паразита в левой руке давало надежду, что его темная сторона будет не такой… явственной.
Дмитрий повторил лечебную процедуру, да так, что широкополая шляпа, принявшая на себя основной удар, слетела с головы и осела на ближайшем кусте.
— И перекладывать свои естественные, а я говорю естественные, порывы к совершению неблаговидных поступков на чужие плечи я не буду. И вообще! Я не ангел с белыми крылышками…
Ди подозрительно осмотрел себя и свое черное одеяние. Конечно, в его цвете он был уверен, но мало ли… после того что с ним произошло недавно, в невозможные вещи он больше не верил.
— Я зло творил, творю и творить буду! — провозгласил Дмитрий, возвращая широкополую защиту от солнца на ее законное место. — Вот выйду к людям и совершу самое настоящее злодейство. Конфетку у ребенка отберу. Только не у Машеньки. И не потому что ее братьев-оборотней опасаюсь. Просто эту реактивную малютку даже я не поймаю.
И дампир, охотник на вампиров, потопал сквозь заросли дальше по пути, ведущему к исполнению его злобных планов. Ну и попутно он разведывал обстановку, ища подходящее место для передислоцирования лагеря попаданцев. Или контакты с аборигенами. Или вообще хоть что-нибудь от болота с его вездесущими пиявками отличное! Не сказать, чтобы хищные черви представляли для Ди какую-то угрозу: их тела катана, способная рубить металл и камень, едва замечала на своем пути, но назойливость, с какой эти выкидыши животного мира стремились попробовать на зуб одинокого путника, утомляла. Но с другой стороны, к трудностям ему было не привыкать, а привычная комфортность, вызванная отсутствием рядом большого количества народа…
Дмитрий остановился и покосился на свою руку, практически машинально занесенную для новой оплеухи.
— Нет, это уже мазохизмом каким-то попахивает, — зло буркнул он, опустил конечность и потопал вперед. — И вообще, чего мне земляне-то не нравятся? На фоне того паноптикума, который привычен миру дампира, в котором графиня-вампирша помимо темной магии запросто владеет еще и звездолетом, наша могучая кучка попаданцев еще вполне прилично смотрится… не считая некоторых особо опасных особей, естественно.
Неожиданно парень замер, он услышал какой-то хруст. Громкий.
Кустарник, через который продирался нечеловечески сильный полукровка, не трещал, все-таки его ловкость не уступала той, что демонстрируют истинные дети ночи, способные пройти через любые заросли, не являющиеся монолитной стеной, не потревожив и единого листочка. А это значит, что какой-то обитатель болот, явно стоящий в цепи питания повыше, чем пиявки, намеревался свести близкое знакомство с путешественником.
— Давненько не брал я в руки шашек, — задумчиво пробормотал Дмитрий, берясь за рукоять клинка, торчащую