— Что может пожелать бездельник и предатель? Он был не стар, такие вожделеют, — правитель задумался.
— А это мысль! — обрадовался пророк. — Желать прекрасных женщин — это попадает в перечень грехов. А он — здесь только по твоим словам судить могу я — был грешен. Верно? Их было много у него?
— Одна, — правитель помедлил. — Была одна возлюбленная, точно. Ты думаешь, что нам того… нам нужно быстренько к нему её отправить?
— Возможно, — осторожно ответил пророк. — Надо посмотреть. А где она?
— Никто теперь не знает. Как он погиб, пропала, и молчит. Таится где-то, стерва. А может, тоже умерла. Искать?
— Попробуй, — согласился пророк. — Но если не найдешь, вопрос решим иначе. Он мёртв, он, может, позабыл, какой она была, и, если так, то нам сойдёт любая. Сперва поищем. Если не найдем, возьмем другую, и ему подарим. Но… важен ритуал. Тут много тонкостей, мой дорогой правитель. Отправить просто так нельзя, не примет. Поэтому… тут нужно будет всё обставить особым образом, с особой красотой, душевно, ярко, и со знаньем дела.
— Работай, — приказал правитель. — Твоя задача — сделать ритуал, моя — найти покойному забаву. Тут как получится. Попробуем найти, а если не найдем, возьмем другую.
— Лучше помоложе, — тут же посоветовал пророк. — И чтобы отличалась красотой.
— Понятно, — кивнул правитель. — В общем, жду известий.
— Дождешься вскорости, — заверил пророк. — Пусть будет добрым путь…
— Так, стоп, — приказал Ит. — У меня вопрос.
— Фрагмент «сказки о Тени» ещё не завершен, — строго произнесла сказительница.
— Сейчас продолжишь. У меня вопрос. Эта сказка о политике? — спросил Ит.
— Нет, — покачала головой сказительница.
— А о чём тогда? — Ит нахмурился. — О ритуальной жертве?
— Это сказка о Тени, — ответила сказительница. — В названии всё верно.
— Это не сказка, это какая-то мерзость. Двое деятелей, правитель и пророк, собираются убить девушку, чтобы она увела за собой Тень? — Ит выжидающе посмотрел на сказительницу. — «Хоровод», это не слишком? Ты не перебарщиваешь?
— В данном контексте подобное выражение не является допустимым, — сказительница помедлила. — Чтобы понять суть сказки о Тени, ты должен выслушать её всю.
— Я не выслушиваю, я задаю вопросы по твоему требованию, и постоянно попадаю пальцем в небо, — проворчал Ит. — А ещё я абсолютно не понимаю смысла этого всего.
— Это и не требуется, — кажется, сказительница улыбнулась. — Понимание придет со временем. Задавай вопрос, путник.
— О, господи… — страдальчески произнес Ит. — Хорошо, уговорила. Удалось ли им осуществить свой план?
— Упреждающий вопрос.
— А о чём тут вообще можно спрашивать? Блин! Так… ну, например… Каким образом они провернули то, что собирались сделать, и чем всё кончилось?
— Слушай, — голос сказительницы снова изменился. Вокруг Ита стала сгущаться темнота. — Пророк и правитель придумали прекрасный план…
Под яркими звездами, в свете множества фонарей, в центр пруда медленно и величаво выплыл круглый плот, украшенный пушистыми травами и махровыми побегами. В самом его центре стояла молодая певица, возносившая к небесам песнь со сложным ритмом и чувственным смыслом. Правитель невольно залюбовался ею, а потом украдкой глянул в сторону Тени — интересно, смотрит тот, или нет? Ведь ради него сейчас здесь разворачивается это прекрасное действо. Мог бы и посмотреть. Но нет, Тень не смотрел в сторону озера. В полутьме было сложно разглядеть, куда он вообще смотрит, впрочем — пророк про это говорил — скорее всего, это и неважно. Главное, чтобы он, правитель, видел то, что будет происходить, и чтобы… додумать правитель не успел, потому что на озере началось то, ради чего всё и происходило.
Плот вдруг накренился, и стал заваливаться на сторону, вставая на ребро; певица испуганно вскрикнула, и попыталась прыгнуть в воду, но её ноги обвил толстый махровый побег, и, сколько она ни дергалась и ни рвалась, освободиться так и не сумела. Плот заваливался всё больше и больше, певица отчаянно завопила, призывая на помощь, но тут плот перевернулся, и пошел на дно глубокого озера, утаскивая её за собой. На берегу испуганно кричали, и лишь правитель, сидевший в полутьме, в своем специальном месте, довольно улыбался.
— Красотка, — удовлетворенно произнес он. — Ну что, теперь доволен? Тебе нашел я пару, будешь вместе с красоткой этой страсти предаваться. Поверь, подарок царский. Я многих перебрал, и выбрал лучшую. Ты мог бы сказать «спасибо» мне за это. Что, молчишь? Ну, нам пора прощаться. Тебе идти к невесте предстоит, а мне в покои. Буду отдыхать, и наслаждаться одиночеством. Иди, иди, тебе не место здесь, отныне ты свободен. Свободен, да еще в компании с прекрасной представительницей рода. Мне кажется, она тебя утешит. А заодно споёт, чтоб грусть твою развеять, и смысл приобретет твоё существование в посмертии. Иди! Пшел прочь! Ах, ты опять меня не слышишь? Но как? Но почему? Ведь я тебе отдал такое… такую… Уходи! Иди, она уж, верно, утонула, так что ж ты здесь⁈
Тень молча стояла рядом с правителем.
План провалился.
— Третья часть сказки о Тени завершена, — произнесла сказительница.
— Лучше бы этих частей вообще не было, — Ит покачал головой. — Равно как и сказки. Значит, я был прав. Они решили подарить Тени девушку, но этот подарок Тени был не нужен, и для правителя ничего не изменилось. Всё верно?
— Да, всё верно, — кивнула сказительница. Ткань, закрывавшая нижнюю половину её лица, снова качнулась.
— Спрашивать сегодня, видимо, уже бессмысленно, но всё-таки хотелось бы узнать кое-что. Хотя бы причину убийства Тени, — произнес Ит. — Или, на худой конец, хоть что-то о правителе, потому что его действия… как бы так помягче сказать…
— О чём сказать? — спросила сказительница. Ит с удивлением глянул на неё.
— Правитель очень жесток, — Ит помедлил. — И пророк тоже. Обычно верующие люди, совершив дурной поступок, всё-таки задумываются о покаянии, даже если не раскаиваются на самом деле. И служители верующих людей подводят к мысли о покаянии, если не перед жертвой, то хотя бы перед создателем. Разве я не прав?
— И да, и нет, — ответила сказительница. — Покаяние зависит от поступка.
— Ну, тут поступок более чем очевиден, — возразил Ит. — Убил кого-то? Покайся. Даже если убил не нарочно.
— Зачем раскаиваться, если убийство совершено во благо? — спросила сказительница. Ит растерянно посмотрел на неё.
— То есть… получается, Тень был плохим человеком? — спросил он.
— Ты пока не можешь об этом знать, путник, — сказительница усмехнулась.
— Потому что ты не рассказала, — сердито произнес Ит. — Знаешь, что я вижу на данный момент? Факт того, что кого-то тайно прикончили, и двух моральных уродов, которые, кажется, на раскаяние не способны. Про личность жертвы я не могу сказать ничего, но что-то мне подсказывает, что вряд ли Тень был таким же подонком, как эти двое.
— Возможно, — покачала головой сказительница. — А может быть, и нет. Ты пытаешься судить, путник, и зря ты это делаешь. Время судить пока не наступило. На этом я оставляю тебя. Подумай. До следующей встречи!
Сказительница постояла молча несколько секунд, и рассыпалась каскадом золотистых искр.
— Стыдно признать, но она чертовски права, — тихо сказал Ит. Там, где секунду назад стояла сказительница, трава была примята, и стало заметно, что стояла сказительница точно как в прошлый раз, ровнехонько на муравьиной тропе. — Я действительно тороплюсь с выводами. Как в тесте. Когда ты идёшь, и видишь, что взрослый избивает ребенка, и у тебя спрашивают о твоих действиях. Девяносто девять процентов говорят о том, что встанут на защиту ребенка, но эти же девяносто девять процентов начинают задумываться, когда узнают, что несколькими минутами раньше это ребенок зверски убил щенка. Правильным ответом будет — я остановлю происходящее, и попробую уточнить ситуацию, для того, чтобы постараться разобраться с ней законным путём. По всей видимости, здесь будет примерно то же самое. Ладно, в таком случае, подожду развития событий.
Скрипач, по обыкновению, сидел на своей узкой койке, и читал что-то с экранчика коммуникатора. Выглядел он печальным и удручённым. Ит положил рядом с собой визор, и принялся стягивать рубашку с датчиками.
— Ты давно вернулся? — спросил он.
— А? Да нет, только вошел, — Скрипач выключил коммуникатор. — Как успехи?
— Продвинулся, но от этого не легче, — покачал головой Ит. — Пророк с правителем принесли в жертву девушку. Спасибо, мне не показали видео, только темноту и текст, но и это было крайне неприятно.
— Принесли в жертву? В смысле? — не понял Скрипач.
— Утопили в озере молодую певицу, во время выступления, — объяснил Ит. — Пророк решил, что если принести жертву, Тень уйдет с ней, и оставит правителя в покое. Просчитался. Тень никуда не делась.
— Твою налево, — Скрипач поморщился. — Надо поскорее это тоже пройти, чтобы над душой не висело. Какой дурак придумал эту сказку, а? Взял бы за шкворник, и оттаскал как следует, чтобы неповадно было.
— Некого таскать за воротник, — Ит тяжело вздохнул. — Знаешь, я вот думаю… а если мы оба ошибаемся сейчас? Если это всё каким-то неведомым образом всё-таки связано и со Стрелком, и с нами? Мы ведь уже делали эту ошибку на той же Терре-ноль, мы десятки, если не сотни лет игнорировали то, на что следовало обратить внимание. Может такое быть, что сейчас…
— Ит, ау, — позвал Скрипач. — Нет. Это — не может. Другое — вполне вероятно, но точно не это. Это, — он обвел взглядом каюту, — для нас вообще не более чем средство доставки, Это транспорт, корабль «Велес». Машина, которая должна была увезти нас из точки «А» и доставить в точку «Б». Ты начинаешь искать чёрную кошку в черной комнате, когда у нас на самом деле ни кошки пока нет, ни комнаты.