— Не надо тонкостей, давай ещё по сути, — приказал правитель. — У нас, выходит дело, есть возможность отправить этих призраков туда, где место им, а именно в обитель их смертных тел. Отлично! Что ж, коль так, я прикажу тебе — создай приборы, и после мне доставь, чтоб лично я всё осмотрел, и убедился в том, что действуют они исправно.
— Но… позвольте… как можно убедиться в действии? Ведь здесь я призраков не вижу, — осторожно поинтересовался ученый.
— То дело не твоё. Иди, создай приборы, а дальше буду разбираться я, — приказал правитель. — Хотя постой. Тебе сейчас, наверно, не помешают средства на запчасти и всякое подобное. Не знаю я ваши тонкости. Ты только мне скажи, и всё тебе доставят. И средства, и металл, и прочее.
— Спасибо, — обрадовано ответил ученый. — Я очень постараюсь оправдать высокое доверие.
— Так действуй, — решительно произнес правитель. — Жду результат.
— Кажется, здесь исход вполне очевиден, — заметил Ит, когда сказительница смолкла. — Маловероятно, что вентилятор или кувалда помогут правителю избавиться от Тени.
Ему показалось, что сказительница усмехнулась.
— Ты верно мыслишь, — сказала она. — Но зачем ему может понадобиться… как ты сказал, кувалда?
— Как это — зачем? — удивился Ит. — Разбить оборудование для создания голограммы. Прожекторы, они хорошо разбиваются кувалдой, знаешь ли. Вот только не получит ли этот ученый по шапке за то, что выпросил денег для покупки оборудования и всего прочего?
— Почему он должен получить по шапке? — удивилась сказительница. — Правитель сам захотел дать ему средства, и дал. Что в этом такого?
— Но ведь это обман. У них там есть винтокрылы, верно? — спросил Ит.
— Да, есть.
— И что же? Винтокрылы есть, а вентиляторов нет? Перед тобой висит облачко пыли, которое, по каким-то непонятным причинам, приняло облик человека. Так сдуй это облачко, и всё. Никакой особенный прибор для этого не требуется. Вполне достаточно обычного вентилятора.
— Ты так считаешь? — прищурилась сказительница. — Ну, тогда слушай дальше.
— С удовольствием, — сказал Ит. — Очень внимательно слушаю.
— С удовольствием слушаешь? — удивилась сказительница. — Помнится, раньше ты говорил, что сказка не нравится тебе, и проходить её ты не хочешь.
— Было дело, — согласился Ит. — Просто у нас там снаружи такое, что я лучше тут хоть сколько времени побуду. Давай, рассказывай, что было дальше.
— Итак, мой дорогой правитель, приготовься, — торжественно произнес ученый. — Сейчас тебе представить я хочу изделия, создатели которых трудились днями напролет, и ночи прихватив, превозмогая и страдая от нехватки отдыха и сна. Все силы отдали они для исполненья твоих идей. И с помощью науки они превозмогли и сделали. Смотри, — послышался звук, похожий на шуршание ткани. — Вот объект наш первый. Он предназначен для бития приборов, создающих голограммы.
— Постой, — кажется, правитель удивился. — Но это ведь… дай присмотрюсь… ведь это молоток! Всего лишь молоток, и больше ничего.
— Э, нет, правитель, подожди, сейчас поймешь идею, — залебезил ученый. — Быть может, сей прибор похож на молоток, но он, снабженный длинной рукоятью, способен уберечь вас от осколков, которые, конечно, полетят, когда по лампе стукнешь. Его назвали «битель», от слова «бить». Здесь, — снова какие-то непонятные звуки, — в другом конце сего прибора прикручен острый тонкий наконечник, чтоб внутренность светильников ничтожить с гарантией. А здесь — вот видишь? — тонкая игла, чтобы расковыривать всё то, что остаётся. И вот ещё, — снова шорох, — к прибору приложил я защитное устройство, чтоб глаза твои, а может, не твои, не пострадали.
— Понятно, — правитель, кажется, о чём-то раздумывал. — Допустим, вижу призрак. Эту хрень… ну, молоток, беру сперва я в руку…
— О, нет, сперва очки. Ага, вот так. Теперь берите битель, и можно. Бейте смело.
— А бить куда? — правитель окончательно растерялся, видимо, от высоты столь стремительного полета научной мысли.
— Где лампа! Лампу видно, и будет видно, ведь она не призрак. Её отлично видно по лучу. Вот там и бейте… ага, примерно так. Правитель, вы борец! Движение руки такое, словно владели с юности вы этим инструментом! Вы прирожденный битель голограмм!
— Да полно, — снисходительно усмехнулся правитель. — Понял. Дай сниму, раз так, и положу пока на место. Неси второе, что ты прячешь там?
— О, это «раздувай», — ответил ученый с подобострастием. Видимо, успех «бителя» голограмм его приободрил. — А так же «духодуй», и это имя мне больше мне по нраву, ведь лучше отражает его предназначенье.
— Я понял. Духов дуй, — согласился правитель. — Но в чем же тут подвох? Он больше чем похож на вентилятор.
— Да, принцип тот же, — согласился ученый. — Однако есть и отличья. Нужно рассказать. Сейчас его включу… глядите, дует ровно. Но стоит только призрак усмотреть, то жмите эту кнопку. Ага, вот так! Вы видите, что воздуха поток вдруг стал мощнее? Нам-то с вами, может, и не страшно, однако призрак тут же пропадет, рассеется, и сгинет без следа.
— Вот даже как, — медленно произнес правитель. — Что ж, хорошо. Сейчас свободен ты, я понял всё, и надо мне обдумать, в каком количестве мы будем делать «битель», а так же «духодуй». Ступай. Помощник передаст тебе вознагражденье.
— Извини, но ты, кажется, сказала, что правитель был не дурак, — заметил Ит.
— Совершенно верно, — кивнула сказительница. — Он не дурак, отнюдь.
— Этот эпизод показывает, что он ещё какой дурак, — хмыкнул Ит. — Повестись на такое…
— Ты не дослушал фрагмент, — голос сказительницы стал строгим. — Сперва дослушай, а потом делай выводы.
— Молчишь? Молчи, молчи, — правитель усмехнулся, однако усмешка его прозвучала совсем не весело. Ит понял, что сейчас правитель снова остался один, и обращается он к Тени, потому что никого иного рядом с ним уже нет. — Молчи, ведь я-то знаю, что думать можешь ты об этом всём. Я дурень? Которому продали вентилятор, причем за цену, словно золотой он был? И я, правитель, этого не понял? Да как же. Уж поверь, я больше понимаю, чем ты представить мог при жизни и сейчас. Я покупал не хлам, но верность. И они, поверь, не дураки, и приняли игру, которую мы разыграли здесь. Вдвоем. И он, и я. Он думал — я шучу, я должен думать — он. И должен он понять: я шутку оценил. Но — зародил я в нём сейчас зерно сомненья, и пониманье: я его позвал не просто так. Что дальше будет? Расскажу охотно. Мы сделаем хоть сколько «битлей», «духодуев», на радость публике. Себя, её, потешим, а вот потом, когда он осознает, увидишь — он придёт. Но без игры, серьезно. И тайно, потому что он нынче получил большой аванс… меня он знает тоже. Вентилятор? А как же. И молоток весьма неплох, замечу. Хочешь, стукну тем молотком я по твоей макушке? Нет, не хочешь? Жаль. Мне было бы смешно. Так вот, он явится. Один. Уже с вопросом. Он боится долга, ведь нужно отдавать, а путы крепки, не вырвешься, коль откусил кусок, — правитель засмеялся. — Так с ними надо. Только так, ты понял? В одной руке кусок, в другой — о нет, не плётка. В ней нож, и лезвие покрыто ядом, и увернуться ты уже не сможешь. К тому же рот твой занят куском, он столь велик и сладок, что отпустить нет мочи. Все они, — правитель на секунду смолк. — Все так висят. Забиты рты кусками, но крепче ртов их держит лютый страх, ведь знают — нож в моей руке всесильной всегда готов к любому нападенью. А шутки, вроде той, что мы сегодня тут учинили — это так, игра. Да, да, игра, чтоб просто оправдать его поездку для малых сих, что снизу наблюдают.
Правитель замолчал. Тихо зашуршала ткань, кажется, на неё положили какой-то тяжелый предмет.
— Чего ты никогда не понимал, так это сущности всех тех, о ком ты грезил, — шепотом произнес правитель. — Преддверье, вечность, доброе добро, будь справедлив и честен, и… неважно. Запомни — эта благость просто чушь! Есть куча ртов, куски, и нож с отравой. И это всё. Простое уравненье, не так ли? Всего лишь три предмета, ерунда. Их, кстати, можно убирать по одному, когда задача требует того, — правитель усмехнулся, но уже совсем беззвучно. — Когда мне будет нужно — я уберу куски. Или чуть-чуть ослаблю давление ножа, чтобы не хрустел под ним… мне кажется, ты понял. Ртов можно делать больше, меньше, вровень, играть с кусками, и ворочать нож туда-сюда. А знаешь, тебе, вот правда, в сущности свезло. Ведь если б ты донес свои идеи туда, куда стремился, ты бы первый был, кто заглотил кусок, и так бы ты повис, что даже я б, наверно, удивился.
Правитель тяжело вздохнул, помолчал, и, наконец, произнес.
— Надеюсь, этот изверг понял суть. И будет тут на днях. Он изверг, да, а так же погубитель. Он автор яда, сведшего тебя в могилу. Больше не смешно? Ну и молчи, как хочешь. Очевидно, наш разговор окончен. Всё равно я от тебя избавлюсь.
— Да, ты права, — сказал Ит задумчиво. — Этот ученый, кажется, был видным деятелем, и близок к народу. Верно?
— Верно, — согласилась сказительница.
— И народ за ним наблюдал. Поэтому для отвода посторонних глаз правитель создает эту игру, и ученый к ней подключается, понимая, что на самом деле от него скоро могут захотеть что-то иное, но уже тайно. Для публики — учёный посещает правителя, они вместе создают план уничтожения призрачного войска, и разрабатывают оружие. Не для публики — правитель авансом платит ученому большие деньги, чтобы тот помог ему разобраться с проблемой. Всё так?
— Да, именно, — покивала сказительница. — Есть ещё один момент. Пророк и учёный не очень любят друг друга, поэтому правитель скрывает истинную цель визита ученого ещё и от пророка.
— Про это не было сказано ни слова, — заметил Ит.