— По-моему сели, — сказал Антон, когда тряска прекратилась.
Он встал, пошатываясь, прошёл к углу, где в завалах скрылся Кашидзе. Отбросил пару стульев, широкий кусок ткани, спасший от лишних ранений. Товарищ лежал синий, с перекошенной на бок головой. Перелом шеи очевиден без всяких обследований.
— Надо отнести его в медотсек. Может, получится ещё оживить, — хрипло сказал Антон.
— Меня тоже нести надо. Я не могу идти.
— Подожди немного. Скоро андроиды заработают и отнесут. А вот Кашидзе ждать не может.
— С ним-то что?
— Шею сломал.
— Хреново дело!
— И я о том же.
Антон попытался поднять товарища, но от усилий его повело, и ноги подкосились. Значит, надо тащить. Чуть только головокружение замедлилось, Антон раскидал остальной мусор, схватил мертвеца за руки.
— Не скучай, я скоро, — сказал он Петрову через плечо.
— Ты меня оставишь? Вот так просто? А вдруг я сознание потеряю? А вдруг умру от кровопотери? — принялся истерить тот.
— Жгут наложи.
— У меня нет.
— Вон провода лежат. Заканчивай дурить.
Антон оттащил Кашидзе в коридор. Медотсек рядом, но голова раскалывалась от боли. Мутило, качало. Антон то и дело останавливался, едва не теряя сознание. Время уходило всё быстрее. Сорок минут. Если не успеть, то воскресить уже не получится. Разложение перейдёт линию невозврата. И Антон тащил. Метр за метром. Шаг за шагом. Даже когда показалось, что уже поздно, всё равно продолжал тащить. Один раз его стошнило. Едва успел отвернуться от Кашидзе. Но теперь отсек уже был совсем рядом. Два шага. Потом через боль Антон поднял тело на второй аппарат регенерации. Установил всё как надо.
— Недостаточно мощности, — сообщил голос.
— Вот только этого не хватало, — Антон хотел врезать по монитору, но вовремя одумался.
До включения батарей Ольга протянуть могла, пусть и отключать её было неприятно. Будто подписывал смертный приговор и отнимал её право на жизнь. Но дело сделано, и Кашидзе начал путь к жизни.
— Резервное питание включится через один час.
— Да знаю я, — ответил оповещению голос Петрова.
Через пару секунд появился и сам он. Полз по стенке, придерживаясь здоровой рукой за всё, что попадалось на пути. Сломанная правая безвольно болталась вдоль тела.
— Всё-таки решился добраться?
— Антон Палыч, дайте обезболивающее.
Антон развернулся к шкафу с медикаментами, достал подходящую коробочку, вытащил таблетку.
— Воды нет.
— Справлюсь, — Петров с трудом проглотил лекарство, скривился на мгновение и спросил: — Как Ваня? Будет жить?
Кашидзе лежал на каталке криво. Как получилось закинуть, так и остался. Шея постепенно выравнивалась, бугорок от выпирающего позвонка исчезал. Монитор, помимо понятных лишь доктору цифр, показывал примерное время выздоровления. Восемь дней, семнадцать часов.
— Должен поправиться. Но твоим переломам придётся подождать.
— А с Каразиной что? Её аппарат даже не включён.
— Батареи начнут работать, тогда и включится. Её Кощей чуть не убил. Горло сломал и череп пробил.
— И это всё? — с ужасом спросил Петров.
— В смысле? По-твоему этого мало? — не понял Антон.
— Нет, я о нас спрашиваю. Вы представляете? Нас осталось всего четверо из тридцати человек. У вас в голове это укладывается?
— Ещё Кощей пока живой.
— Нет! — твёрдо заявил Петров. — Он мёртв. Если не телом, то внутри точно.
— Да, тут ты прав.
Они замолчали. Ритмичный писк тонометра отдавался в висках. Больно слушать сердце мертвеца в такие моменты. Когда человека ещё нет, но он уже стремится обратно.
— А мы что будем делать? — нарушил молчание Петров.
— Я не знаю, — признался Антон, подумав.
— Без ядра мы улететь не сможем. И симуляцию не отрегулировать, чтобы как-то быт устроить.
— Запасов еды и ресурсов для клеточной хирургии хватит лет на семьдесят. Но толку-то?
— По идее, если проекция получит ядро, должен сработать ИИ. Он подстроит генерацию сюжета, найдёт персонажа и будет вести его к кораблю. Я не знаю точно, как это работает, но такая функция заложена в программу.
— А с чего ты решил, что Кощей отдаст кому-нибудь ядро?
— Рано или поздно он же должен сдохнуть? — с какой-то необыкновенной жестокостью предположил Петров.
— Ему не нужна хирургия, чтобы продолжать спокойно жить. И фиг его знает, сколько пройдёт лет, прежде чем киборг этот долбаный окочурится. Уж точно он проживёт дольше, чем мы.
Петров истерично рассмеялся:
— Теперь у нас война на терпение, получается? Кто дождётся, тот и выиграл?
— А что, хорошая идея.
— Какая?
— Что, если мы ляжем в стазисные капсулы и просто поспим? Поставим таймер на максимум. На сто лет. И пока ядро не вернётся на корабль, будем обновлять таймер и продолжать спать.
— А если Кощей придёт и нас всех убьёт? Или батареи сломаются?
— Ну, батареи точно не сломаются. У них срок выработки тысяча лет, как минимум. А вот если придёт старик, то нас бортовой компьютер разбудит. Поставим на это реакцию. Кстати, и на случай возвращения ядра это тоже подойдёт.
— А вдруг…
— Наука! Петров! Да я знаю не больше тебя, — сорвался Антон на крик. — Не придут, так помрём все. Мы с корабля даже улететь не можем. Челнок сломан, «Горыныча» нет. Скафандра, между прочим, тоже нет. Всё. Мы заперты здесь. Либо дождёмся, либо сгинем. И с родины помощи не придёт. Такой корабль только один во всей галактике. А если мы не вернёмся, новый и не появится. Будут другие варианты придумывать, и кто знает, сколько веков это займёт. Сюда некому лететь. Понимаешь?
— Понимаю, — печально выдохнул Петров. — Мы в ловушке, и выбраться из неё можно только чудом.
— Резервное питание включается.
Мигающий красный свет прекратился, и ему на смену пришёл привычный белый. Затихла уставшая сигнализация. И второй аппарат регенерации заработал, чуть только накопил энергию. Теперь оставалось дождаться, когда таймеры доберутся до нулевых отметок.
— Увидимся через сто лет, — Антон обнимал Ольгу, целовал. Не хотел отпускать её ни на секунду, но приходилось расставаться на век.
Ему не требовалось ни выдавливать прощение, ни изображать. Оно пришло само, когда Антон смотрел на спокойное Олино лицо во время регенерации и терпеливо ждал. «Малыш» — так называл её каждый раз, целуя пальцы. Как можно злиться на ребёнка? Ведь именно ребёнком он её считал.
Потом всего пару дней они были вместе. Ольга поначалу хотела объясниться, но Антон запретил ей об этом говорить. Он прекрасно знал причину. Понял её в часы размышлений. И не желал об этом больше вспоминать.
— Я буду скучать, — тихо прошептала Ольга Антону на ухо.
— Ты будешь спать, — так же шепотом ответил он.
— Ребят, что вы как подростки, ну? — возмутился Кашидзе. — Сопли тут разводите какие-то.
— Ладно тебе, Вань. Пусть делают, что хотят. Или тебе поцелуя в лобик перед сном не хватает? Так давай андроида попросим… — предложил Петров.
— А тебе, может, заехать для профилактики?
— Злой ты. Не хочешь, не надо. Чего ты сердисся?
Они забрались в капсулы, что находились ближе к выходу. Крышки материализовались, затемнились. Прозвучало минутное шипение и потухло вместе со светом. Тишина вновь завладела кораблём, принялась обследовать забытые владения. Вот только вместо космоса за стёклами иллюминаторов плескалась голубая вода.