У каждой женщины есть идеальный список в голове, который включает в себя разного рода приоритеты. Приоритеты, сформировавшиеся опытным путем. В списке Эстер качества Джека всегда занимали призовые места, были незаменимыми и бесценными. Но то невидимое, что невозможно описать словами, нельзя привить со временем, нельзя выработать, – отсутствовало. То, что Эстер узнала и нашла в Джонни.
– Ты считаешь, я отпущу тебя неизвестно куда? – резонно спросил Джек. – Ты не выйдешь из дома, пока не объяснишь мне толком, куда ты собралась.
Эстер застыла над чемоданом и посмотрела на мужа внимательным строгим взглядом. Еще секунду она колебалась, но все-таки решила, что Джек имеет право знать правду.
– Я уезжаю к Джонни, – ужалила она.
Лицо Джека исказилось. Сказать, что он удивился, – ничего не сказать. Джек был поражен. Ведь он своими ушами слышал, как Эстер выгнала Джонни из номера и не проявила ни капли мягкости и понимания. Ничем не выдала своего чувства. А теперь она покидает его, Джека. Отчего? От великой любви или от желания сбежать куда-то от самой себя? Джек терялся в догадках.
– К Джонни? – переспросил он, тем самым получив несколько секунд дополнительного времени на осознание.
Эстер кивнула.
– Почему? – нахмурившись, спросил Джек, а потом более настойчиво продолжил: – Нет, правда, почему к Джонни? Объясни мне. Я не понимаю! Я, мать его, не понимаю, что происходит в твоей голове. Ты говорила, что хочешь семью. Говорила, что я самый подходящий для тебя человек. Тебе не хватает внимания, я это тоже могу понять. Но что ты хочешь получить от совершенно сумасбродного человека? Ты отказала Джонни в отеле, я слышал. Подожди, не перебивай меня, – сказал Джек, как только заметил, что Эстер открыла рот в надежде что-то пояснить. – Ты отказала ему, тем самым выбрав меня. Зачем? Чего стоят твои слова, если они расходятся с действиями?
Эстер терпеливо вздохнула. Она лишний раз убедилась, что Джек ее нисколько не понимает. Сдержанным тоном, как ребенку, она постаралась объяснить ему суть:
– В этом вся проблема. Ты видишь только то, что лежит на поверхности. Джонни лучше чувствует меня. Мы с ним похожи.
– Тогда объясни мне, почему ты вышла за меня замуж? Объясни, почему отказала Джонни в отеле? Почему сразу же не осталась с ним? – не сдерживая нервного возбуждения, кричал Джек.
– Потому что! – в ответ крикнула Эстер.
Ничего другого ей не пришло на ум. Как она могла сказать Джеку, что являлось реальной причиной ее ухода из семьи? Желание построить семью и чувство защищенности были движущей силой, из-за которой Эстер вышла замуж за Джека. Да, Эстер могла мириться с разностью интересов, с разностью темпераментов, чувственного порога, с непониманием и отсутствием внимания в угоду долгой жизни. Но теперь, когда все это больше не представлялось возможным, ожидание потеряло всякий смысл. Из чувства жалости к мужу, из боязни поменять свою жизнь Эстер отказала Джонни в отеле. Но и в этом она не могла откровенно признаться Джеку.
Джек повел плечами в знак непонимания.
– Потому что? Это все, что ты можешь мне сказать? – спросил он, начиная смеяться.
Джек осознал абсурдность этого заключения, и тем больнее для него прозвучали слова Эстер. Если она не могла назвать ни одной объективной причины, значит, это было чувство. Чувство к Джонни, о котором она решила умолчать.
– Да, это все, – сказала Эстер, но, подумав, добавила: – Нет, есть то, о чем ты должен знать. Ты замечательный мужчина и муж. Ты найдешь себе достойную спутницу, которая будет подходить тебе по всем критериям. Но пойми, это не я. Все это не для меня. Я вяну в твоем несчастном городишке. Я задыхаюсь! Мне осталось не так много времени, чтобы слушать голос разума. Иногда мне хочется бежать отсюда. Бежать из квартиры с дикими воплями куда глаза глядят. Я больше так не могу. Не могу и не хочу.
Джек кивнул.
– Хорошо, – с горечью в голосе сказал он так, что сердце Эстер опустилось к желудку. – Я не могу удерживать тебя силой. Если Джонни сможет сделать тебя счастливой, то пожалуйста, поезжай.
Эстер нестерпимо захотелось подбежать к Джеку, обнять, приласкать его. Сказать, что все это неправда, и, кляня себя, прожить с ним остаток дней. Но твердость намерений заставила Эстер, не поднимая головы, продолжить собирать вещи. Она с яростным упорством укладывала стопки одежды в чемодан и ни разу не посмотрела на Джека, чтобы не передумать.
Джек постоял несколько минут в спальне, пытаясь понять, можно ли еще что-то исправить, а потом вышел из дома. Он будто в пьяном бреду отправился бродить по узким улицам, усыпанным домами по обеим сторонам, заглядывал в окна с горящим светом и думал, думал, думал.
Как только Эстер услышала тишину осиротевшего дома, руки ее машинально перестали упаковывать вещи, тело устало рухнуло на кровать, а из глаз полились горькие слезы сожаления. Эстер винила себя, сочувствовала Джеку, злилась на Джонни. Чувства, обуявшие ее, грозили разорвать Эстер растревоженное сердце. Битый час она продолжала лежать на кровати и уговаривать себя не отступаться от принятого решения. К счастью или сожалению, в итоге ей удалось, превозмогая душевную ломоту, подняться с постели и усадить себя за компьютер.
Билет на самолет Эстер забронировала в тот же вечер. Скоро к дому подъедет такси, и девушка навсегда разорвет связь с былыми отношениями.
Вылет был запланирован на утро следующего дня, но ночевать с мужем Эстер не решилась бы ни при каких обстоятельствах. Стоило ей представить, как Джек, убитый горем, возвращается пьяным домой и ложится на диване в гостиной, уступив ей кровать, как Эстер пробирала дрожь.
Эстер протянула чаевые водителю за то, что он закинул ее чемодан в багажник, а затем дала адрес ближайшего отеля, который смогла найти. Она собиралась провести в номере одну из самых тревожных ночей в своей жизни. Эстер попросила таксиста остановиться на заправке, чтобы купить пачку сигарет. Внутренний демон девушки требовал яду, чтобы отравиться, а потом, если повезет, забыться сном.
Отель, который Эстер нашла в интернете, оказался придорожным третьесортным мотелем с перегоревшей вывеской. Несколько машин, тоскливо прижавшиеся друг к другу на небольшой стоянке, говорили о том, что какие-то постояльцы все же выбирают это место для ночлега, несмотря на жутковатый вид. В любом случае на лучшее у Эстер не хватило бы денег. Лимит ее кредитки был почти исчерпан.
– Вам помочь донести чемодан до двери? – хриплым голосом осведомился таксист, предугадывая совершенно справедливо возникший у Эстер страх.
– Нет, благодарю, – отозвалась она. – Откройте багажник, я справлюсь.
Эстер вывалила набитый под завязку чемодан на сверкающий в ночи асфальт и тревожно огляделась. На трассе ни единой машины. Темнота поглотила магазины и дома, опустилась на современную цивилизацию как древняя хворь, с которой люди не научились бороться. Только мотель из прошлого смог обзавестись несколькими фонарными столбами, ярко освещающими участок и небольшой отрезок дороги.
Эстер не спеша двинулась к будке регистрации – маленькому домику, примостившемуся чуть поодаль от основного здания. Сырость ночи остудила ее разгоряченное тело. Эстер на ходу плотнее укуталась в толстовку и представила скорое согревающее тепло горячего душа. Колесики чемодана оглушительно гремели в полной тишине. Эстер стало страшно. Она привлекала к себе внимание таинственных обитателей темноты. Пусть даже порожденных ее фантазией, но красочных и волнующих сознание не меньше реальной угрозы.
В затхлом помещении Эстер получила ключи от номера и некоторые рекомендации по использованию кондиционера и бассейна. Эстер благодарно кивнула рыжей пышечке с толстыми белыми пальцами и отправилась в свою комнату. Чемодан на второй этаж Эстер пришлось затаскивать самой. Теперь она осталась без поддержки мужа, и это в значительной мере ослабляло ее храбрость.
Эстер задержалась на улице, чтобы выкурить сигарету и взять паузу. Маленький светлый огонек зажигалки осветил озабоченное лицо девушки, а затем стремительно погас. Эстер затянулась. Легкие наполнились сигаретным дымом и никотином, дыхание сперло, в горле запершило. Эстер закашлялась, но постаралась затянуться снова. Во второй раз вышло сносно.
«Свободна, – подумала она. – Иди куда хочешь, делай что хочешь, говори с кем угодно. Теперь до тебя нет никому дела».
Еще несколько минут Эстер простояла на улице, наедине со своим одиночеством и страхом перед будущим. Она вглядывалась в холодную пустую даль и представляла, что скоро ее не станет, а мир продолжит жить привычной жизнью. В глобальном плане ее отсутствие ничего не значит и не станет ни для кого трагедией, кроме, конечно, родителей. Толпы людей продолжат свой бесконечный путь от рабочих столов бизнес-центров к домашним диванам. Они будут перебегать дорогу, гулять в парках, устраивать вечеринки, посещать концерты. Но никто не будет догадываться, что среди них могла находиться девушка с тонкой талией и копной густых блестящих волос. Эстер оставит беспокойство мира навсегда. Стоя в шаге от пропасти, Эстер поняла, что неурядицы, волнения, неудачи – естественный процесс жизнедеятельности, без которого невозможна полноценная жизнь. Отрицательные эмоции в некотором смысле являются индикатором того, насколько верный путь мы избрали для себя.
При воспалительном процессе в организме поднимается температура. Этот симптом дает человеку понять, что где-то происходит сбой, и если его не устранить, это может обернуться более серьезными последствиями. Ту же параллель можно провести в жизни: все, что вызывает у нас негативные чувства, – показатель некоего нарушения, на которое необходимо обратить внимание.
Эстер долго игнорировала свои желания, почти всю сознательную жизнь. Как итог – понимание, что времени почти не осталось, а она так и не жила для себя. Ей было слишком тяжело думать об этом, поэтому Эстер нашла достаточно оправданий для своего бездействия, чтобы не сойти с ума.