– Твою мать, Джонни! – сказал мужчина, спотыкающийся о разбросанные вещи, через мгновение появившийся в поле зрения пары. – Нельзя так пить с покупателями. Нас когда-нибудь обворуют и поимеют. Что ты будешь говорить тогда?
Мужчина с русыми, коротко стриженными волосами осекся, когда, поправив очки, заметил на диване постороннего человека – молодую красивую женщину.
Эстер вопросительно посмотрела на Джонни. По пояс голый тучный мужчина с небольшим брюшком, в белых порванных носках и трусах стоял перед ними и с любопытством пялился на Эстер. Светлой кожи его, казалось, не хватало, чтобы обтянуть всю поверхность тела, и поэтому она выглядела тонкой и чувствительной. Голубые полупрозрачные глаза мужчины на удивление выражали тепло и располагали к себе с первой минуты.
– Джонни? – тупо спросил он, сморщив отекший от насморка нос. – Кто это, Джонни?
– Это Эстер. Девушка, о которой я тебе рассказывал. Эстер, это Милош, мой лучший друг, который притащился, как всегда, не вовремя.
Милош быстро захлопал глазами и, ничуть не смущаясь, подошел к Эстер и горячо поприветствовал ее дружеским рукопожатием.
– Да, да. Знаю, слышал. Так вот, значит, как выглядят музы, – сказал он, оголив ровный ряд зубов. – Простите, что помешал вашему… Творческому процессу. Я не ожидал застать здесь гостью.
Эстер застенчиво улыбнулась и поправила волосы.
– Ничего страшного. Рада знакомству, – сказала она.
Джонни потянулся и громко зевнул.
– Ты чего встал так рано? – спросил он Милоша, который начал озираться по сторонам.
– Пора уходить. У нас сегодня важная встреча, если ты не забыл, – укоризненно отозвался Милош, продолжая пристально вглядываться во все предметы.
– Что ты пытаешься найти? – полюбопытствовал Джонни.
– Бумажку. Нам вчера оставили бумажку с номером телефона. Куда ты ее дел? Мне срочно нужно позвонить.
– Не помню, – растерялся Джонни. – Здесь ужасный бардак. Дай мне несколько минут, я приберусь, и мы найдем то, что ты ищешь.
– У меня нет времени. Я сейчас же поеду на место, а ты отправишь мне номер, как только найдешь бумажку. Это срочно, я думаю, ты понимаешь, Джонни? – заговорщическим тоном осведомился Милош, бросая на Джонни взгляд, исполненный многозначительными намеками. Джонни утвердительно кивнул, и тогда Милош обратился к Эстер:
– Мне необходимо с тобой попрощаться, юная леди. Но не беспокойся, ты еще сможешь насладиться моим обществом и познакомиться со мной поближе. Правда ведь, Джонни? – спросил Милош, с ухмылкой поглядывая на озадаченного друга.
– Да, конечно. Я пытаюсь вспомнить, куда заткнул этот чертов номер, – отозвался Джонни.
– Буду рада встрече, – только и успела сказать Эстер вслед убежавшему в недра дома Милошу.
Джонни быстро собирал одноразовые стаканы один в другой и выкидывал их в мусорный пакет. Потом принялся за бутылки. Эстер решила ему помочь.
– Закончим, а потом сходим позавтракать. Ты ведь, наверное, голодна? – на секунду оторвавшись от поисков, участливо спросил Джонни.
– Да, я с удовольствием поем. Не понимаю людей, которые с утра пьют только кофе.
Около часа они наводили порядок в квартире. Джонни позволил Эстер помочь с уборкой в гостиной, но в комнаты ее не пустил. Там он прибирался сам. Милош за это время успел одеться. Он с озабоченным лицом шепотом что-то твердил Джонни перед выходом, но Эстер не расслышала ни единого слова. Выпроводив друга, Джонни настежь распахнул окна, чтобы проветрить помещение, и, уставший, плюхнулся на диван.
– Расскажи мне о Милоше, – попросила Эстер, не скрывая праздного любопытства. – У него необычное имя для американца.
– Потому что он не американец, – усмехнулся Джонни. – Он цыган.
– Никогда не видела настоящих цыган, – задумчиво сказала Эстер, оправляя на себе одежду. – А как вы познакомились?
– Это долгая история. Мы познакомились около десяти лет назад у Дайрона. Того чувака, который продал нам кокаин. Помнишь?
– Угу.
– Так вот, Милош тогда тоже торговал легкими наркотиками. Травой. А когда ему требовалось что-то другое, он покупал маленькие порции у Дайрона. Кокаин и прочее дерьмо для туристов. Так у нас завязалась дружба.
– Ты не рассказал мне о том, какой Милош человек, но рассказал, чем он занимался в то время. Выходит, вас связала торговля наркотиками? – заметила Эстер.
Джонни усмехнулся.
– Конечно нет, – возразил он. – Он очень добрый, светлый чувак. С ним весело делать все – и в барах пить, и в церкви грехи отмаливать. Почти каждая наша встреча заканчивается невероятной историей. В последний раз Милош начал приставать к замужней женщине. Переспал с ней в том же баре, в тот же день. Я сидел за стойкой, когда заметил разъяренного мужчину, а потом услышал его разговор с друзьями. По описанию «этого ублюдка» я понял, что говорят о моем цыгане. Трое мужиков готовы были спустить с него шкуру, как только он высунется из туалета. Я позвонил Милошу и предупредил его. – Джонни рассмеялся. – Ты когда-нибудь видела, как из маленького окошка лезет женщина с пышной грудью и большой задницей? Она свалилась, как коровья туша, я чуть спину не надорвал, когда ее ловил. Второй этаж все-таки…
– Это ужасно!
– О нет, это надо было видеть! Я смеялся все время, пока пунцовый Милош, держащий ее за руки, не крикнул: «Я ее сейчас уроню!»
Эстер подавила улыбку, вглядываясь в беспечное лицо Джонни. Радуется как ребенок. Потом она попросила показать комнату, в которой можно переодеться.
Джонни проводил Эстер в свою спальню на втором этаже. Это была единственная комната здесь, но она была размером с зал! Еще одна лестница выходила на террасу.
Огромные окна в большом количестве были распахнуты настежь. Много света! Нет, невероятно много света, так, что слепит глаза! Широкая, но все же изящная белая кровать стояла ближе к северной стене, а за ней высились стеллажи с одеждой. Выглаженные классические костюмы расположились вместе с черными майками, в которых Джонни неизменно любил ходить. В прозрачных выдвижных ящиках виднелась всевозможная обувь, чистая и блестящая, будто не ношенная ни разу. Ремни, аккуратно свернутые, разложены по местам рядом с галстуками и бабочками. И много джинсов. Неисчислимое количество черных джинсов. По правой стене от кровати висели узкие картины с изображениями людей. У них не было четких очертаний и даже лиц, но пропорции фигур были близки к женским – мягким, округлым и плавным. На длинной навесной тумбе под телевизором Эстер увидела небрежно брошенные книги – Гарольда Роббинса «Город греха» и Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол». Она взяла одну из книг в руки и, немного повертев ее, положила на место.
«Читает. Это хорошо», – подумала Эстер и натянуто улыбнулась. Во всем блеске щегольской спальни не было ничего, что могло бы напомнить ей о Джеке. Он всегда одевался невзрачно и практично. Но воспоминания о недавнем расставании были навязчивы, им не требовались особенные условия, чтобы врезаться в сознание, как заноза, и продолжать свербеть. С тупым чувством вины Эстер бесцельно бродила по комнате, пока не остановила взгляд на чемодане, который требовалось разобрать.
Эстер переоделась в летнее белое платье, немного мятое, первое, что попало ей под руку. И стоило ей сесть на кровать, как одиночество тут же нарушил Джонни. Он с шумом ворвался в комнату, скользя черными ботинками по полу. Удивительно, как быстро восстановился его организм после вчерашней гулянки.
– Я готов. Пойдем, – сказал Джонни и, схватив Эстер за руку, потащил ее к входной двери.
Джонни быстро сбежал по лестнице, увлекая за собой Эстер, и выскочил на жаркую пустую улицу Лос-Анджелеса.
Погода не переставала радовать. Полуденное тепло сменилось влажным зноем. Воздух потяжелел, стал липким и неприятно обволакивающим. Животные, вынужденные в это время находиться на улице, прятались под пальмовыми листьями и в клумбах с высокими цветами. Но даже в тени людям со слабым сердцем пришлось бы непросто – настолько жаркий день выдался сегодня.
Джонни что-то весело мурлыкал под нос и выглядел совершенно довольным.
– Куда мы идем? – хмурясь от яркого света, спросила Эстер.
– В одно из моих любимых мест со свежими морепродуктами. Я хочу устриц. Больших свежих устриц с лимоном. Надеюсь, ты их любишь.
– Не сильно. Но не переживай, я найду какую-нибудь жареную рыбу, – отрешенно сказала Эстер.
Джонни кивнул, но замедлил шаг.
– Ты грустная, – констатировал он и вовсе остановился. Джонни повернул Эстер к себе лицом и посмотрел ей в глаза. – Нет. Все, что ты сделала, – не ошибка. Ошибкой было бы, если бы ты не приехала. Я очень переживал, что тебе не хватит смелости.
Эстер слабо улыбнулась в ответ, и Джонни продолжил уверенно шагать вперед.
– Хочешь, я сделаю ради тебя что-нибудь сумасшедшее? – весело спросил он и испытующе посмотрел на Эстер.
– Прыгнешь со скалы?
– Нет. Лучше.
– Только если мне не придется участвовать в этом лично.
Джонни не дослушал условие, при котором ему позволялось совершить подвиг. Он добежал до кирпичной стены ближайшего дома, игнорируя сигналящие машины, и воровато осмотрелся по сторонам. Джонни легким движением закинул ногу на приколоченную к стене букву В, которая являлась частью названия магазина Bobby. Вертикальная вывеска позволила Джонни сделать и следующий шаг вверх, приняв на себя вес тела художника. Джонни, стараясь удерживать равновесие, медленно переставил ногу в О и, оттолкнувшись от нее посильнее, запрыгнул на балкончик первого этажа. О приняла основной удар на себя и, отцепившись от стены, с грохотом шлепнулась на тротуар.
Джонни так крепко вцепился руками в чугунные столбики балкона, что кончики его пальцев побелели, он постарался подтянуть тело наверх.
– Что ты делаешь? Что ты, черт возьми, делаешь? – снизу раздался нервный голос Эстер. Она подбежала к магазину и хмуро посмотрела на ноги Джонни, повисшие над входом в магазин.