Все было кончено!
Экран потемнел и изображение пропало: «Идет дальнейшее моделирование! — бесстрастно сообщила машина.
Наконец, появилась и ожидаемая надпись:
«Модель 4 - Киев, 5:00, проспект Симона Петлюры»
Утренний Киев оттопал в благоухании летних садов и свежести днепровских вод!
По центральной улице усатые хохлы в широких шароварах спешили на утренние смены лавок и мастерских, а расторопные грудастые хохлушки несли на базар сало и яйца — все было тихо и до изнеможения мирно!
Вдруг... послышался оглушительный вой, и похожая на ястреба крылатая машина, отпустив бомбу, резко взмыла ввысь: послышался оглушительный взрыв, и
дремавшие на ветках грачи с шумом поднялись в воздух, душераздирающие крики людей разбудили еще только просыпающийся украинский город. Не понимая, что происходит, люди крестились и поднимали руки к небу, глаза их были полны боли и ужаса!
А новые смертоносные ястребы с хладнокровием убийц пикировали на мирных киевлян, уничтожая всех на своем пути!
Часть 22
К пикировщикам вскоре присоединились более тяжелые фронтовые бомбовозы Хенкель-111 и Юнкерс- 88, они валили авиабомбы на жилые дома, заводы и фабрики, храмы, топили даже мирные корабли, стоявшие у речного порта на Днепре.
Люди в ужасе выбегали из своих домов и метались по улицам и площадям утреннего города, не находя защиты, было видно по всему: никто не ждал войны, население не было к ней готово. Везде отчетливо проступало ощущение катастрофы!
Картинка на экране вновь сменилась, уже можно было прочитать: «Модель 5 - Тульский оружейный завод, 5:30 утра»
Легковой автомобиль, скрипя шинами, резко затормозил у пропускного пункта завода. Из авто выбежал посыльный офицер и, назвав пароль часовому, резко приказал: «Командира охраны, подполковника Авксентьева срочно сюда, ему секретный пакет штаба округа», — часовой немедленно связался по телефону с начальником охраны.
Через несколько минут подполковник вскрывал конверт, привезенный прапорщиком. Прочитав содержание, он недоуменно поднял глаза на офицера связи: Здесь приказано немедленно занять места по боевому расписанию, как это понимать, вы что-нибудь можете пояснить? — в растерянности спросил он у прапорщика.
— Война, Ваше высокоблагородие, война с Германией, — тихо ответил посыльный. — Мы атакованы по всей границе, от Черного до Балтийского моря! — Оба некоторое время молчали, переводя дыхание.
— Это ужасно! — проговорил, наконец, подполковник.
Да, ужасно! — согласился прапорщик. — Но, самое ужасное — это их современная и до невероятности многочисленная авиация, которая уже полтора часа бомбит и наши войска, и наши города. Они настолько подготовлены и информированы, что гоняются даже за гражданскими летчиками, лишь бы увидеть синюю форму одежды. Так что как можно быстрей готовьте к бою зенитные расчеты, подвезите как можно больше патронов и снарядов — скоро и у вас начнется. Торопитесь, я должен проследить начало исполнения приказа.
Объезжая территорию завода, прапорщик видел, как расчеты занимали места у счетверенных «Максимов» и английских полуавтоматов, с горечью в душе осознавал, что этих мер хватило бы против «Альбатросов» образца 14 года, но совершенно не достаточно для ударных авиагрупп «Люфтваффе» образца 41 года:
— Эх, Россия-Россия и армия Белая наша! Все господствующий класс защищать готовились! Вот только к современной войне оказались совершенно не подготовленными! — он с тоской смотрел на корпуса еще не тронутого войной завода, отдавая себе отчет, что скоро здесь будет лишь груда камней и горы человеческих трупов.
Объехав завод и доложив по телефону в штаб, что приказ выполняется, прапорщик немного задумался, сидя на диване у телефона: вспомнилась жена и трое детей, небольшой дом на берегу Волги в Ярославле, чайки над синей гладью реки и теплое синее небо. Все казалось уже таким далеким и безвозвратным, но в то же время теплым и дорогим!
— Эх, если бы отыграть лет двадцать назад и все начать сначала, пусть так, как говорил этот Ленин со своими большевиками, только бы не видеть этого позора, который вскоре придется пережить всему русскому народу и стране в целом!
Сейчас он, прапорщик, прекрасно отдавал себе отчет в том, что согласен в душе на любой строй, лишь бы не позволить немцам поработить его Родину и русский народ! Думая так, неожиданно для себя прапорщик задремал, он больше суток был на ногах и сейчас просто органически не смог перебороть усталость… Его разбудил вой сирены, разносящийся по территории завода. Открыв глаза и сразу поняв то, что уже произошло, он выбежал из вахтенной и взглянул на небо: Хенкели и Юнкерсы уже висели над заводом, сбрасывая свой смертоносный груз, еще несколько мгновений, и бомбы начали рваться повсюду, сея смерть и разрушение. Чтобы бомбометание было более точным, бомбовозы пикировали, не боясь огня зенитных установок. Грохот, свист разлетающихся осколков и пулеметных очередей заглушили все вокруг, превращая раннее утро в кромешный ад. Люди, пришедшие на утреннюю смену, выбегали из помещений завода на улицу и в ужасе, схватившись за голову, в панике метались по территории, не находя спасительного убежища. Зрелище было душераздирающим!
К пропускному пункту бежали несколько человек в военной и штатской форме, среди них посыльный узнал подполковника Авксентьева:
— Что думаете предпринять? — прокричал он ему.
— Только что связался со штабом военного округа,— задыхаясь, выдавил подполковник. — Обещали прислать истребители, но не надеюсь — у них такая же мясорубка идет.
Прапорщик посмотрел на часы, он показывали пять минут седьмого:
— Ну, что ж, раз уж Москву вовсю бомбят, значит, уж точно конец России настал! Какая же разница, где помирать! — он еще раз обвел взглядом завод, видя, как рушатся под ударами авиации производственные блоки и даже целые корпуса. Взгляд его зацепился за зенитный полуавтомат, у которого убили наводящего, прижав саблю, посыльный побежал короткими перебежками к зенитке...
«Модель 6- Кабина командира эскадрильи 3- го истребительного полка российских «Аэрокобр» Белой армии»
— Я первый, я первый. Вижу производственные цеха Тульского военного завода, над ними германские бомбардировщики. Приказываю атаковать вслед за мной!
Несколько звеньев истребителей с триколорами на фюзеляже и крыльях врезались в самую гущу немецкой авиации, завязав бескомпромиссный смертельный бой! Аэрокобры превосходили в скорости неприятельские бомбовозы, поэтому российские пилоты без особого труда поражали их из крупнокалиберных пулеметов, но немецких самолетов было в пять раз больше, и это вскоре сказалось на результате боя. Большая часть бомбовозов несколько отошли в сторону и, перегруппировавшись, тесней сомкнули строй. Когда же остатки российской эскадрильи попытались вновь атаковать, их встретили ее дружным бортовым огнем...
Русские пилоты сражались мужественно и уже почти переломили исход боя в свою пользу, но неожиданно к немцам прибыло подкрепление из двадцати самолетов. Видимо, уничтожение Тульского оружейного завода было одной из первостепенных задач германского командования? Через полчаса все было кончено: последний самолет Белой армии, задымившись, начал снижаться и упал в поле.
Прислуга зенитных установок видела все это с земли и мужественно помогала своим истребителям, несколько бомбардировщиков было подбито огнем зенитных батарей. Но силы были слишком не равные! Покончив с российскими истребителями, около трех десятков немецких бомбардировщиков вновь набросились на завод и сбросили на него остатки своих подбрюший: то, что раньше называлось Тульским оружейным заводом, теперь напоминало свалку из горящих и дымящихся развалин — с заводом было полностью покончено...
— Остановите демонстрацию, нет сил так больше смотреть — это же просто подлое, циничное уничтожение России!А где же ее друзья, у нашей страны всегда было много союзников? Они не могли бросить ее на произвол судьбы! — голос президента дрожал.
«Умница», Форин-офис британского правительства в Лондоне, пожалуйста, на экран! — сухо скомандовал Сергей.
— Слушаюсь, начинаю дополнительную загрузку файлов для седьмой модели.
«Модель 7 - Кабинет премьер-министра Великобритании 10:00 утра 22 июня 1941 г.»
Черчилль сидел в глубоком мягком кресле в простенке между окнами, завешенными бархатными портьерами. Только что секретарша принесла коньяк и сигары — непременный атрибут его утреннего делового начала. Рядом за столом сидел начальник штаба Королевских вооруженных сил и докладывал о положении дел на Европейском театре военных действий, в частности — нападении германской армии на Россию...
Настроение премьер-министра было противоречивым. С одной стороны, он был доволен, что наконец- то удалось направить агрессию «немецкого зверя» на Восток и теперь напор на Британию явно ослабеет. А с другой, он, как умный и дальновидный политик, не мог не понимать — в случае поражения России ему опять придется иметь дело с Гитлером, причем сильно усилившимся за счет российских природных ресурсов.
Откусив конец сигары и обмакнув ее в рюмке с коньяком, Черчилль почмокал ее во рту и чиркнул спичкой о бок коробка:
— А как Вы оцениваете общие шансы русских в начавшейся материковой кампании?
— По мнению британского Королевского штаба, шансов у России нет никаких. Примерно через две недели Российская демократическая республика прекратит свое существование как суверенное государство и германские войска возьмут Москву, Санкт-Петербург и все остальные крупные города. Через месяц прогнозируется выход немецких моторизованных частей к Уралу.
Премьер выпустил очередной клуб дыма и, тяжело вздохнув, произнес:
— Я так и думал примерно. Свяжитесь с Объединенным комитетом «Начальников штабов армии Соединенных Штатов Америки» и проработайте детали операции по взятию под наш контроль природных ресурсов Сибири и Дальнего востока — нельзя допустить, чтобы они попали в руки Гитлера!