& Kolin, 1959).
Бандура (Bandura, 1973) убедительно доказывает, что агрессивное поведение можно более правильно понимать, успешно модифицировать, если использовать принципы научения, подобные тем, что рассматривались ранее. По мере того как психологи больше узнают о человеческом поведении, многие из них начинают соглашаться с позицией Бандуры.
Теория социального научения предполагает, что результаты агрессивного поведения усваиваются через наблюдение агрессивных моделей или на основе прямого опыта; затем агрессивные действия постепенно «совершенствуются» и закрепляются в результате получаемых подкреплений. Следовательно, люди могут усваивать агрессивные паттерны поведения, но редко их применять, если они не имеют функциональной ценности или не поощряются значимыми лицами из их социального окружения. Концепция социального научения признает, что биологические структуры могут ограничивать типы агрессивных реакций, которые могут быть усвоены, и что генетические факторы влияют на быстроту научения (Bandura, 1973а). Биология, однако, не программирует специфическое агрессивное поведение индивида. Разные способы поведения усваиваются через наблюдение, намеренное или случайное; они совершенствуются в ходе подкрепляемой практики.
Следует также добавить, что простая демонстрация модели не гарантирует того, что наблюдатель будет действовать в дальнейшем так же агрессивно, как действовала модель. Во-первых, разнообразные условия могут препятствовать обсервационному научению. Между людьми существуют большие индивидуальные различия в их способности к научению через наблюдение. Некоторые люди не умеют подмечать существенные черты в поведении людей, или у них может быть слабая символическая и визуальная память. Или же они могут не желать имитировать поведение модели. Бандура считает также, что важным компонентом обсервационного научения может быть мотивация к воспроизведению того, что человек наблюдал. Он отмечает, что массовый убийца, например, может заимствовать идею из описаний массовых убийств, совершенных кем-то другим. Эта идея, как и само описание массового убийства, может занимать центральное место в его сознании длительное время после того, как оно было забыто всеми другими. Такой человек продолжает думать о преступлении и мысленно проигрывать брутальный сценарий до тех пор, пока при благоприятных обстоятельствах он не осуществит его в реальном убийстве.
Другое ограничение обсервационного научения связано с тем, что происходит с наблюдаемой моделью. Если модель получает выговор или наказание во время или непосредственно после агрессивного эпизода, аналогичное поведение наблюдавшего, вероятно, будет подавляться. Поведение «плохого» парня нельзя оставлять безнаказанным, если мы не хотим поощрять антисоциальное поведение демонстрацией развлекательных телевизионных программ.
Условием закрепления и поддержания агрессивного поведения является его периодическое подкрепление. Согласно теории социального научения, агрессия сохраняется в результате инструментального научения. На инициальной стадии научения важно наблюдение, но на последующих стадиях существенную роль играет подкрепление. Подкрепление может быть позитивным, когда индивид получает материальные или социальные вознаграждения, или негативным, если оно позволяет человеку изменить или избавиться от аверсивных действий. Если агрессивное действие приносит вознаграждение любым из этих способов, индивид с большой вероятностью будет продолжать эти действия. Подросток, измученный безжалостными насмешками из-за его необычного имени, может наброситься на обидчиков с кулаками, чтобы прекратить эти издевательства. Агрессивное поведение увенчается успехом, это будет негативное подкрепление, но оно все равно будет вознаграждением. Агрессия может также обеспечить индивиду чувство контроля над ситуацией, если раньше дела обстояли не так, как ему или ей хотелось. Психологическое подкрепление, создаваемое чувством контроля, является чрезвычайно действенным фактором, влияющим на поведение.
Когнитивные модели агрессии
Недавно разработанные когнитивные модели научения агрессии предполагают, что хотя научение играет важную роль в формировании агрессивного поведения, не менее важны также когнитивные способности индивида и усвоенные им стратегии переработки информации. Две главные когнитивные модели были разработаны в последнее время. Одна из них предложена Роуэллом Хезманом и его коллегами (Huesmann & al., 1997) и получила название «модель когнитивных сценариев» (cognitiv scripts model). Другая модель, разработанная Кеннетом Доджем (Dodge, 1986; Dodgi & Coie, 1987), обозначается как модель враждебной атрибуции (hostile attribution model). Согласно Хезману, социальное поведение в общем и агрессивное в частности определяется в основном когнитивным сценарием, усвоенным в процессе накопления повседневного опыта и хранящимся в памяти. «Сценарий отражает предполагаемые события, которые могут произойти в окружающей среде, и „предписывает“, как следует реагировать на эти события, а также предусматривает вероятные результаты наших действий» (Huesmann, 1988, р. 15). Каждый сценарий отличается от любого другого и является уникальным для каждого индивида, но, однажды сформировавшись, сценарии становятся устойчивыми к изменениям и могут сохраняться до зрелого возраста и далее. Для того чтобы сценарий сохранялся, его необходимо время от времени репетировать. В ходе практического использования сценарий не только кодируется, закрепляется в памяти, но и все с большей и большей легкостью используется, когда человек сталкивается с реальной проблемой. Кроме того, «оценка человеком уместности или адекватности сценария играет важную роль в определении того, какие сценарии сохраняются в памяти, а также того, какие сценарии актуализируются и продолжают использоваться» (Huesmann, 1988, р. 19). Процесс оценивания включает уверенность индивида в отношении предвосхищаемых результатов реализации сценария, оцениваемую им степень собственной способности исполнения сценария и то, в какой степени сценарий рассматривается как конгруэнтный с внутренними стандартами саморегуляции индивида. Сценарии, которые неконгруэнтны или нарушают наши внутренние стандарты, вряд ли будут сохраняться в памяти и использоваться. Индивид, противодействующие агрессии внутренние стандарты которого интегрированы слабо, или человек, убежденный в том, что агрессивность это нормальный способ действий, с большой вероятностью будет инкорпорировать сценарий агрессивного поведения. Агрессивный ребенок, например, способен провоцировать агрессивные реакции других людей, подтверждающие его или ее представления об агрессивности человеческой природы, в результате чего начинается циркулярный процесс взаимодействия причины и следствия.
Кеннет Додж и его коллеги выявили, что для крайне агрессивных детей характерна предрасположенность к враждебно-предубежденным аттрибуциям. То есть дети, склонные к насильственным действиям, чаще интерпретируют неоднозначные действия как враждебные и угрожающие, чем их менее агрессивные сверстники (Dodge, 1993). Они часто усматривают агрессию и насилие там, где на самом деле ничего такого не происходит. Исследования неизменно показывают, что склонные к насильственным действиям подростки «обычно определяют социальные проблемы враждебным образом, усваивают разные цели, находят немного дополнительных фактов и мало результативных решений». Аналогично Серин и Престон (Serin & Preston, 2001, р. 259) заключают: «Для агрессивных подростков характерны дефицитарность навыков решения социальных проблем и множество убеждений в поддержку агрессии. Особенно выделяется их склонность определять проблемы враждебным образом, осваивать враждебные цели и стремиться найти больше надежной информации, меньше генерировать альтернативных решений, меньше предвосхищать последствия агрессивных решений и выбирать менее эффективные решения».
Рональд Блэкберн (Blackburn, 1998) также сообщает данные исследования, на основании которых можно предполагать, что повторяющиеся правонарушения, совершаемые взрослыми, представляют попытки контролировать социальное окружение, воспринимаемое как враждебное и угрожающее. Блэкберн предполагает, что крайне криминальные правонарушители отличаются резко выраженным враждебно-доминирующим стилем взаимодействия с окружающим миром. Иначе говоря, часто повторяющееся криминальное поведение данного индивида отражает не столько просто дефицитарность сознания (как предполагал Айзенк) или самоконтроля (как считает Хиршу), сколько постоянное стремление контролировать и доминировать над другими в социальном окружении.
Согласно Блэкберну, хроническая криминальность может объясниться как «стремление сохранить статус или контроль над социальным окружением, от которого человек чувствует себя отчужденным» (Blackburn, 1988, р. 174). Хорошо отрепетированный когнитивный сценарий упорного, пожизненного правонарушителя, следовательно, отражает стремление индивида доминировать, часто враждебным образом, над социальным окружением, которое воспринимается им как враждебное.
Агрессия является простым, прямым способом разрешения конфликтов. Если что-то происходит не так, как хотелось бы вам, воздействие на социальное окружение с помощью угроз и враждебных действий может быть использовано как самый прямой (хотя и не обязательно самый эффективный в конечном счете) способ конфронтации с вашими обидчиками. С другой стороны, просоциальные решения и альтернативные неагрессивные сценарии представляют менее прямые и более сложные, по сравнению с агрессивными, решения. По существу, их использование представляется более затруднительным. Теоретически когнитивно более «простой» индивид будет более склонен к упрощенным и прямым решениям проблем. Помимо того, поскольку просоциальные решения более сложные и не так легко осуществимы, они требуют эффективных социальных навыков. Однако овладевание социальными навыками требует времени, а необходимые для их формирования подкрепления весьма неоднородны. Агрессивное поведение, с другой стороны, часто обеспечивает агрессору немедленное подкрепление и, следовательно, с большей вероятностью закрепляется и сохраняется в его арсенале стратегий непосредственных решений конфликтных ситуаций. На основе результатов двадцатидвухлетнего лонгитюдного исследования Huesmann (1984) пришел к выводу, что низкие интеллектуальность, компетентность и слабые социальные навыки повышают вероятность того, что ребенок, в основном, будет усваивать более агрессивные способы разрешения конфликтов. Например, данные исследований неоднократно подтверждали тот факт, что подростки, совершавшие серьезные сексуальные преступления, отличаются значительным дефицитом социальной компетентности, например, неадекватными социальными навыками, а также слабыми связями и изоляцией от сверстников (Righthand