равной степени дети как мужского, так и женского пола. И конечно, не все дети, жертвы синдрома тряски ребенка, умирают: многие из них страдают от серьезных повреждений мозга, например от церебрального паралича, слепоты, глухоты, судорог, мозговых дисфункций или впадают в кому.
Имеющееся исследование показывает, что насилие над детьми и пренебрежение их воспитанием на 40 % увеличивает вероятность того, что такой ребенок, когда вырастет, станет преступником. То есть если ребенка в детстве подвергали насилию или пренебрегали его воспитанием, то вероятность ареста в юности возрастает более чем на 50 %, а вероятность ареста в зрелом возрасте — на 38 %; что касается тяжких преступлений, то эта вероятность возрастает на 38 % (Widom, 1992). Последние исследования (Widom, 2000) еще больше подтверждают эти данные. Уидом утверждает (Widom, 2000, р. 5), что «вероятность ареста за юношеское преступление оказалась в 1,9 раза выше среди людей, испытавших в детстве насилие или жестокое обращение; если преступление совершал взрослый, то шансы были в 1,6 раза выше». Кроме того, у членов выборки людей, подвергшихся насилию и жестокому обращению в детстве, часто обнаруживаются психологические и эмоциональные проблемы. В частности, люди в этой выборке чаще, чем люди из контрольной выборки (не испытывавшие насилия и жестокого обращения), предпринимали попытки суицида и соответствовали критериям личностного расстройства с антиобщественными проявлениями.
Распространенность, частотность и природа супружеского насилия
Статистика исследований, оценивавших распространенность и частоту случаев супружеского насилия, также приводит совершенно разные цифры. Штейнмец (Steinmetz, 1977), например, указывает, что из 47 миллионов пар 3,3 миллиона жен и свыше четверти миллиона мужей подвергаются избиению супругов. Во время национального исследования, которое проводилось в 1975 году группой из Нью-Гемпшира (Straus, Gelles and Steinmetz, 1980), 28 % женатых людей сообщали, что они в тот или иной момент супружеской жизни оказывались жертвой супружеского насилия. В 1996 году 30 % жертв-женщин были убиты мужьями, бывшими мужьями или любовниками, по сравнению с 3 % жертв-мужчин, погибших от рук жен, бывших жен и подруг (ФБР, 1997). 16 % сообщали о том или ином виде физического насилия между супругами в год проведения исследования. Интересно, что в обзоре 1975 года и в более позднем обзоре (1985) (Straus and Gelles, 1986) не обнаруживалось существенных различий между мужчинами и женщинами по уровню агрессии в отношении супругов. В недавних исследованиях действительно сообщалось, что женщины проявляли агрессию против супругов не меньше, чем мужчины, или отзывались даже агрессивнее (O’Leary, 1988; О’Leary, Barling, Arias, Rosenbaum, Malone and Tyree, 1989). Более того, в некоторых случаях мужья не отвечали на агрессию, а ее инициатором и нападавшим оказывалась жена. Тем не менее здесь нужно сделать серьезную оговорку. В обзорах такого типа о взрослых женщинах — и жертвах, и преступницах — сообщается больше информации, чем о мужчинах (Weis, 1989). Более того, женщины, подвергавшиеся сильным избиениям, особенно в течение длительного периода, как правило, недооценивали частоту и серьезность пережитого насилия (Frieze and Browne, 1989). Следовательно, выводы о степени насилия партнера остаются очень приблизительными. Самые обычные формы агрессии, как у мужчин, так и у женщин, — это удары и толчки. Тем не менее действие физической агрессии мужчин на женщин, как правило, более губительно, чем действие женской агрессии на мужчин (O’Leary, 1988).
Нью-гемпширский обзор 1985 года также позволяет предположить, что физическое насилие по отношению к женам снизилось между 1975 и 1985 годом на 27 %. Таким образом, вопреки сведениям об эпидемии избиения жен в 1970–1980-х годах, данные нью-гемпширского обзора опровергают это предположение. Имеющиеся доказательства также позволяют предположить, что по большей части насилие в семье не начинается в браке. Так, некоторые исследования указывают, например, на то, что более половины женщин, собиравшихся выйти замуж, становились жертвами физического насилия со стороны женихов (O’Leary and Curley, 1986).
Распространенность, частотность и природа насилия и пренебрежения в отношении пожилых людей
Насилие по отношению к пожилым людям подразумевает причинение физического, эмоционального или психологического вреда человеку в возрасте 65 лет или старше. Пренебрежение в отношении пожилых людей выражается в том, что «человек отказывается выполнить какие-то обязанности или долг по отношению к старым людям или оказывается не способен это сделать» (Seymour, 2001, ch. 13, р. 4). Насилие по отношению к пожилому человеку выражается в «отказе или неспособности обеспечить старого человека такими необходимыми для жизни вещами, как пища, вода, одежда, жилье, личная гигиена, медицинское обслуживание, комфорт, личная безопасность и другие существенные потребности, связанные с ответственностью за пожилого человека или согласием с ним» (Seymour, 2001, ch. 13, р. 4). В определение пренебрежения можно также включить недостаточный уход за стариками или отказ от заботы о них вообще. Когда пожилого человека оставляют в больнице, доме для престарелых и других подобных или общественных учреждениях, это тоже проявление пренебрежения.
Хотя между разными типами семейного насилия существует определенное сходство, плохое обращение с пожилыми людьми явление более сложное, оно связано как с аспектами межличностного насилия, так и с процессом старения (Wolf, 1992). То есть насилие в отношении пожилых людей и пренебрежение ими часто являются результатом длительной неблагоприятной семейной динамики и межличностных процессов, которые ухудшаются из-за того, что меняется система взаимозависимости в семье, или из-за болезни стариков и финансовых трудностей.
В большинстве случаев насилие в отношении пожилых людей совершается дома, а не в учреждении, и большая часть насильников — члены семьи, наиболее близко и эмоционально связанные с жертвой. Насильники — чаще всего супруги, взрослые дети, сестры или братья, родственники или — реже — нанятые сиделки. Около 20 % случаев насилия над пожилыми людьми — физическое насилие, 45 % случаев — пренебрежение уходом за стариками (Marshall et al., 2000).
Статистика показывает, что доля пожилых людей (от 65 лет и старше), подвергшихся насилию, составляет 4–10 %, однако из-за недостатка надежных данных трудно дать точную оценку (Pagelow, 1989; Pilleinerand Suitor, 1988). По самым точным оценкам, каждый год и США от пятисот тысяч до двух с половиной миллионов пожилых людей подвергаются жестокому обращению со стороны тех, кто за ними ухаживает (Pagelow, 1989). Национальное исследование распространенности насилия над пожилыми людьми, проводившееся Национальным центром борьбы с жестоким обращением с пожилыми людьми (1998), приводит статистику, согласно которой в 1996 году по крайней мере полмиллиона пожилых людей подвергались насилию в семье, пренебрежению со стороны младшего поколения или оказывались в состоянии запущенности. При этом на каждый известный случай насилия по отношению к пожилым людям, запущенности или пренебрежительного отношения к пожилым людям или пожилых людей — к самим себе приходится приблизительно пять незафиксированных случаев (Seymour, 2001). В тех же самых отчетах обнаружилось, что пожилые женщины чаще подвергаются насилию, чем мужчины, даже если учесть, что доля женщин среди стареющего населения больше. 2/3 преступников, виновных в жестоком обращении с пожилыми людьми, — взрослые лети и супруги.
Пиллемер и Финкельхор (Pillemer and Finkelhor, 1988) провели анализ в Бостоне и его ближайших окрестностях и обнаружили, что 3 % пожилых людей страдали от одного из трех типов жестокого обращения: физического насилия, хронических словесных оскорблений или запущенности. Исследователи сделали вывод, что около 1 миллиона пожилых людей в США подвергается насилию. Канадский обзор (Podnieks, Pillemer and Nicolson, 1990) указывает, что около 4 % пожилых людей, живущих в частных домах в этой стране, подвергались дурному обращению и пренебрежению.
Насилие между братьями и сестрами и насилие детей по отношению к родителям
Насилие между братьями и сестрами считается самой распространенной формой внутрисемейного насилия, но мы знаем о ней очень мало (Gelles, 1982; Ohlin and Tonry, 1989). В то время как профессионалы признают существование внутрисемейного насилия родителя по отношению к ребенку или супруга по отношению к супруге, они по-прежнему с трудом замечают наличие насилия и жестокости в отношениях братьев и сестер. Штейнмец (Steinmctz, 1981) указывает, что 2/3 братьев и сестер-подростков в выборках семей, которые она изучала, применяли для разрешения конфликтов физическое насилие. В семьях, где были только сыновья, вспышки насилия происходили чаще, чем в семьях, где были только дочери (Straus, Gelles and Steinmetz, 1980). Считается, что в США трое детей на тысячу каждый год применяли нож или пистолет против брата или сестры (Gelles, 1982). Жертвы более крайних форм насилия между братьями и сестрами, как правило, — младшие братья и сестры. Например, Ференбах и коллеги сообщали, что свыше 40 % жертв подросткового насилия — младшие братья и сестры, обычно моложе двенадцати лет.
Статистика распространенности конкретных типов насилия в отношении пожилых людей, 1996
Насилие ребенка по отношению к родителям стало также серьезной проблемой. Каждые три подростка из 100 (3,5 %) в возрасте 15–17 лет, по статистике, пинали родителей, кусали их, толкали, чем-то ударяли, угрожали им или применяли против родителей пистолет или нож (Gelles, 1982). Убийство родителей (parricide) обычно совершается сыновьями (Lubenow, 1983; Pagelow, 1989), однако это самая редкая форма внутрисемейного убийства. Подростки в целом чаще совершают самоубийства, а не причиняют вред семье. Доусон и Лантан (Dawson and Langan, 1994) в отчете для Управления уголовной статистики привели данные о том, что около 2 % жертв убийств погибли от рук своих детей. Матерей убивают гораздо чаще (матереубийство), чем отцов (отцеубийство), и убийцами бывают и сыновья, и дочери, как подростки, так и взрослые. Убийство родителей женщинами во всех странах мира встречается реже (d’Orban and О’Connor, 1989). Если дочери участвуют в убийстве отцов, они часто прибегают к помощи друга-мужчины или брата. В Британии мальчики чаще всего убивают родителя (или родителей), отвечая вспышкой насилия на продолжительную провокацию и родительскую жестокость (d’Orban and O’Connor, 1989). Кэтлин Хайде (1993) выделяет три типа преступников, совершающих убийства родителей: 1) ребенок, подвергавшийся суровому насилию, 2) ребенок, страдающий тяжелым психическим заболеванием, 3) ребенок со слишком ярко выраженной и опасной антисоциальностью. Хотя убийство родителей встречается всегда в семьях со сложной динамикой, этот тип убийства чаще всего подразумевает паттерн множественного насилия в семье, легкий доступ к оружию, сильную склонность к алкоголю и сильное ощущение ребенком своей беспомощности при попытке справиться со стрессом в семье. Иногда подросток-убийца, как и другие члены семьи, чувствует облегчение, когда видит, что родители мертвы.