ию того или иного преступления, ФБР очень часто запрашивает: 1) цветные фотографии места преступления, 2) сведения о характере окружения (информация экономического и социального характера), 3) заключение медицинской комиссии, 4) карту передвижений жертвы до момента смерти, 5) полный отчет об осмотре места совершения преступления и 6) полное описание жертвы, включая ее привычки и образ жизни. Судебные психологи и психиатры, работая независимо или по поручению правительственных органов, также часто выполняют заказы по сбору информации относительно различных видов криминального поведения.
В идеале профиль призван выяснить, «что», «почему», «где» и «кем» совершено. Однако, как заключают на основании своих исследований Пиниццотто и Финкель (Pinizzotto and Finkel, 1990), профилирование преступника является намного более сложным процессом, включающим «многоуровневый ряд атрибуций, корреляций и предсказаний» (р. 230). В значительной степени построение профиля сводится к выдвижению предположений, основанных на интуиции и описательной информации, накапливаемой за многие годы опыта, и поэтому оно чревато ошибками и неверными интерпретациями. В настоящее время профилирование, по-видимому, является не менее чем на 90 % искусством и гаданием и только на 10 % наукой. Тем не менее отдел бихевиоральных наук ФБР (BSU) вместе с отделом похищения детей и серийных убийств (CASKU) и отделом профилирования и оценки поведения (PBAU) ведут научно-исследовательскую работу, направленную на придание большей объективности и строгости профилированию и исследованию места совершения преступления. Профилирование очень редко помогает точно установить личность преступника, да оно для этого и не предназначено. Криминальное профилирование в основном направлено на сужение области расследования (Douglas, Ressler, Burgess and Hartman, 1986). B общем случае криминальное профилирование помогает установить тип человека, который мог бы совершить расследуемое преступление, но точная идентификация случается чрезвычайно редко.
Профиль обычно включает в себя информацию о поле, возрасте, семейном положении и уровне образования преступника и некоторые общие характеристики рода его занятий. Возможны также некоторые предположения или оценки относительно вероятности повторных преступлений, о наличии полицейского досье на данного преступника, а также о типах людей, которые предположительно могут стать жертвами этого преступника. В некоторых случаях составители профиля могут попытаться установить возможные мотивационные факторы преступления, а также некоторые личностные черты преступника.
Опытные составители профилей утверждают, что наиболее эффективным профилирование серийных преступников оказывается тогда, когда на месте совершения преступления преступник демонстрирует некоторую форму психопатологии, например садистски пытает жертву, извлекает внутренности, избивает или расчленяет мертвое тело или совершает другие подобные действия (Pinizzotto, 1984). Логика такого утверждения заключается в том, что когда человек страдает психическим расстройством, его поведение более однообразно и предсказуемо в различных ситуациях. Однако поведение людей с психическими расстройствами совсем не обязательно является более однообразным, чем поведение нормальных людей. Вероятно, что в некоторых случаях такая логика оправдывается, а в других — нет.
Профилирование оказывается особенно полезным в случае серийных преступлений на сексуальной почве, например серийных изнасилований и серийных убийств на сексуальной почве (Pinizzotto and Finkel, 1990). Это объясняется тем, что в области сексуальных преступлений мы имеем более обширную исследовательскую базу, чем в области убийств. Более того, из-за ограниченной исследовательской базы в настоящее время профилирование чаще всего малоэффективно при идентификации преступников в таких видах преступной деятельности, как мошенничество, кража со взломом, грабеж, политические преступления, мелкое воровство и преступления, связанные с наркотиками, однако в последние годы и в этих областях были достигнуты значительные успехи.
Многообещающими являются модели профилей преступника, построенные с помощью компьютера на основании обширных статистических данных, собранных при расследовании аналогичных преступлений. Однако до настоящего времени проведено еще слишком мало исследований применимости, надежности и валидности криминального профилирования вообще. И ФБР соглашается с этой оценкой. «До настоящего времени не предпринималось никаких систематических усилий, чтобы подтвердить основанные на профилировании классификации» (Douglas et al., 1992, р. 22).
Пиниццотто и Финкель (Pinizzotto and Finkel, 1990) провели исследование, в котором попытались оценить точность профилирования. В исследовании принимали участие четыре подготовленных эксперта из ФБР, шесть подготовленных полицейских детективов, шесть опытных детективов без специальной подготовки, шесть клинических психологов, не имеющих подготовки в области криминального профилирования, и шесть студентов последнего курса, не прошедших специального обучения. В целом результаты не позволили сделать однозначный вывод о точности профилирования. Специально подготовленные эксперты оказались несколько более точными в профилировании лиц, совершивших сексуальные преступления, однако в профилировании убийств показали ненамного лучшие результаты, чем нетренированные группы. Исследователи также пытались найти какие-либо качественные различия в способах, которыми эксперты и неспециалисты обрабатывали представляемую информацию. В целом результаты не показали наличия у экспертов каких-то особых способов обработки информации, которыми бы они отличались от неспециалистов. Этот факт свидетельствует о том, что когнитивные методы и стратегии, используемые опытными специалистами, не слишком отличаются от способов обработки доступной информации о преступлении, практикуемых неспециалистами. Однако возможно, что наиболее влиятельными факторами в этом исследовании оказались искусственный характер ситуации эксперимента и качество предъявляемой группе информации. Что исследователи действительно установили, так это то, что некоторые обученные составители профилей больше интересовались специальными вопросами и оказались более квалифицированными в некоторых областях, чем неспециалисты. Например, некоторым участникам эксперимента лучше удавалось извлекать информацию из медицинских отчетов, тогда как другие могли лучше обнаруживать ключевые детали с фотографий места совершения преступления. Этот факт свидетельствует о том, что групповое профилирование бригадой подготовленных экспертов могло бы быть более эффективным, чем составление профиля одним экспертом. Кантер и Элисон (Canter and Alison, 2000) также считают неправильной ту точку зрения, согласно которой существует некоторый особый набор умений и знаний, необходимый для составления профилей, который доступен только тем, кто уже работал с преступниками, или тем, кто имеет значительный опыт в расследовании преступлений. Исследователи и вдумчивые практики также могут добиться значительных успехов и делать открытия в криминальном профилировании.
В последние годы некоторую популярность получила практика реконструкции личностного профиля и познавательных особенностей (особенно намерений) покойников. Этот посмертный психологический анализ иногда называется реконструктивной психологической оценкой (RPE), или примерным анализом смерти (Povthress, Otto, Darkes, and Starr, 1993). Анализ также известен как психологическая аутопсия (психологическое вскрытие) (Brent, 1989; Ebert, 1987; Selkin, 1987), хотя термин «психологическая аутопсия» часто резервируется для случаев самоубийства. Психологическая аутопсия часто применяется для определения причин и факторов, приведших к самоубийству.
Реконструктивная психологическая оценка имеет два важных отличия от криминального профилирования: 1) профиль создается на мертвого человека и 2) личность человека уже установлена. Однако, как и в случае криминального профилирования, надежность и валидность реконструктивной психологической оценки и ее вариантов (психологическая аутопсия) еще должны быть доказаны и остаются открытыми для дискуссии.
Таким образом, очевидно, что прежде чем можно будет сделать какие-либо определенные выводы в области криминального профилирования, необходимо провести еще немало серьезных исследований по оценке его точности, полезности и способов обработки результатов. Серьезный шаг в этом направлении сделали Раймонд Найт и его коллеги (Knight et al., 1998). Другой разновидностью криминального профилирования, которое будет играть важную роль в ближайшем будущем, является географическое профилирование. Хомант и Кеннеди (Homant and Kennedy, 1998, р. 327) считают, что географическое профилирование «безусловно, примыкает к профилированию места преступления, поскольку представляет собой попытку установить вероятное местонахождение или основное место действий неизвестного преступника, исходя из информации о местах совершения сходных преступлений». Как правило, этот тип профилирования предполагает идентификацию местности, которую преступник хорошо знает, на которой чувствует себя наиболее комфортно и где предпочитает находить своих жертв или нападать на них (Rossino, 1997). Если психологическое профилирование предполагает выдвижение гипотез о демографических, мотивационных и психологических особенностях преступления, географическое профилирование сфокусировано на месте совершения преступления и на том, как оно может быть связано с местом проживания и/или основным местом деятельности преступника. В основе географического профилирования лежит предположение о том, что серийные преступники предпочитают совершать преступления поблизости от собственного дома или что они, по крайней мере, хорошо знакомы с той местностью, где совершают свои преступления. Следовательно, географическое профилирование может оказаться полезным при розыске неизвестного преступника путем определения предполагаемой области его проживания или сужения области предполагаемого совершения следующего преступления. Географическое профилирование полезно не только при розыске серийных преступников, совершивших насильственные преступления, но и при поиске преступников, совершивших имущественные преступления, например серийных грабителей.