Как уже отмечалось, эмпирические факты не подтверждают достоверность этих четырех фундаментальных предположений, однако они поддерживают их существование. Другими словами, люди продолжают полагать, что изнасилования совершаются под воздействием наркотиков, провоцируются жертвами или являются результатом душевного заболевания насильника или не поддающихся контролю побуждений и склонностей. Эти ложные представления поддерживаются не только преступниками, но и другими людьми. Скалли и Маролла (Scully and Marolla, 1984) опросили 114 осужденных насильников, чтобы получить информацию об их восприятии, побуждениях и мыслях о совершенном преступлении, и обнаружили, что большинство из них можно разделить на две большие категории. Первую группу — «признающих» — составляют те, кто по существу признает картину, обрисованную полицией и жертвой («admitters»), тогда как версии представителей второй группы — «отпирающихся» («deniers») — существенно отличались от версий полиции и жертв. Исследователи отнесли сорок семь насильников к первой категории и тридцать два ко второй. Очевидно, остальных не удалось отнести ни к одной категории.
«Отпирающиеся» оправдывали свои насильственные действия и обвиняли во всем женщину. Через все эти оправдания проходят пять сквозных тем: 1) женщины-соблазнительницы, 2) когда женщины говорят «нет», они подразумевают «да», 3) большинство женщин в конечном счете расслабляются и действительно получают удовлетворение от изнасилования, 4) хороших девочек не насилуют и 5) изнасилование — проступок несущественный, поскольку никаких телесных повреждений женщина не получила. 31 % «отпирающихся» утверждали, что жертва была агрессором, соблазнительницей, которая склонила их, ничего не подозревающих, к сексуальным контактам. Приблизительно 22 % сказали, что жертва не оказала достаточного сопротивления или что она не говорила решительного «нет». Один насильник представлял дело так, будто, несмотря на некоторую борьбу, «где-то внутри себя он знал, что она воспринимала это как сбывающуюся фантазию». 69 % «отпирающихся» оправдывали свое поведение, утверждая, что жертва не только желала соития, но в некоторых случаях также получала от него значительное удовольствие. Большинство «отпирающихся» (69 %) были уверены, что «хороших девочек не насилуют». По их мнению, жертвы вызывающе одевались, подсаживались в автомобили к незнакомым мужчинам и вообще были известны своими «свободными нравами».
Веру в то, что плохие вещи случаются с плохими людьми, а хорошие с хорошими, психологи называют гипотезой справедливого мира (Lerner, 1980). Это очень упрощенная точка зрения, согласно которой каждый получает то, чего он заслуживает, и заслуживает то, что получает. Приверженцы гипотезы справедливого мира считают, что жертвы несчастного случая или преступления заслуживают своей участи. «Отпирающиеся» отмечали, что их жертвы не должны в одиночку ходить в бар и ездить автостопом, а также должны носить бюстгальтер. Насильники явились в этом смысле только исполнителями идеи мировой справедливости.
Большинство «отпирающихся» говорили, что их действия не являются предосудительными, так как считали, что они не нанесли жертве физического вреда. Многие считали, что хотя их поведение нельзя расценивать как полностью правильное, его нельзя считать серьезным правонарушением, несмотря на то, что они угрожали жертвам смертоносным оружием.
«Признающие», в отличие от «отпирающихся», расценивали свое поведение как нравственно неправильное и причиняющее жертве серьезный вред. Однако большинство из них все-таки пытались преуменьшить свою собственную вину, утверждая, что не могли справиться с собой или были ведомы силами, не подвластными их контролю. В свое оправдание «признающие» обычно приводили три аргумента; 1) употребление алкоголя и наркотиков, 2) наличие эмоциональных проблем и 3) представление себя как «хорошего парня». Более 3/4 из них утверждали, что во время нападения они были под влиянием алкоголя или наркотиков и что именно это повлияло на их мышление и поведение. По их мнению, в результате употребления алкоголя или наркотиков они утратили способность ориентироваться в ситуации и осуществлять самоконтроль. Они утверждали, что в нормальном состоянии никогда бы не пошли на столь отвратительный поступок.
40 % «признающих» сказали, что, по их мнению, основной причиной их насильственного поведения являются эмоциональные проблемы, а 33 % ссылались на трудное детство или тяжелую брачно-семейную ситуацию. Кроме того, 80 % в качестве оправдания говорили о непреодолимой жизненной проблеме или рассказывали о лишившем их душевного равновесия событии, которое произошло незадолго до совершения преступления. Скалли и Маролла (Scully and Marolla, 1984) неоднократно приходилось слышать, что в момент совершения преступления насильники были в ярости в связи с каким-то инцидентом с женщиной, которую, по их словам, они любили. По контрасту, подобные проблемы описывали только около 20 % «отирающихся».
Большинство «признающих» описывали себя как «хороших парней», которые в нормальных обстоятельствах никогда бы не подумали о совершении такого насилия над женщиной. Другими словами, в момент совершения преступления они были не похожи на себя. Многие выражали сожаление и сочувствие своим жертвам и приносили следователям извинения. Далее в этой главе мы еще вернемся к этим оправданиям и извинениям.
В связи с тем, что изнасилования совершают сексуальные преступники, обладающие самыми разными характеристиками, в ряде работ были предприняты довольно интересные попытки разделить насильников на ряд категорий в соответствии с их поведенческими паттернами. Исследователи из Массачусетского исправительного центра в Бриджуотере (Cohen, Seghorn and Calmas, 1969; Cohen, Garafalo, Boucher and Seghorn, 1971; Knight and Prentky, 1987; Prentky and Knight, 1986) установили, что изнасилование включает в себя как сексуальные, так и агрессивные компоненты, и попытались сформулировать поведенческую систему классификации, которая учитывает эти компоненты.
Однако прежде чем перейти к ее рассмотрению, нам важно понять, что любым системам классификации свойственны многочисленные недостатки. Одна из наиболее очевидных трудностей состоит в том, что люди могут не вполне соответствовать описанию той или иной категории. Более того, тех, кто строго соответствует той или иной категории, возможно, не так уж и много. Как тонко заметил Гиббонс (1988), системы классификации или типологии обычно строятся «на криминологических основаниях, которые предполагают существование среди реальных людей достаточного количества таких, которые подходят под описания преступников в различных предлагаемых типологиях… однако исследователям зачастую не удается найти среди реальных людей таких, которые бы в точности соответствовали гипотетическим типам преступников» (с. 9). Тем не менее типологии или системы классификации имеют большое значение для упорядочивания огромного разнообразия поведенческих реакций, в котором иначе нельзя было бы разобраться. Они также аффективно применяются в исправительных учреждениях, когда нужно принять решение, например, о размещении обитателей по камерам или для планирования коррекционной работы, в частности, при выборе конкретных методов воспитательных воздействий, наиболее подходящих для конкретных заключенных. Нелишне подчеркнуть, что изнасилование не унифицированный поведенческий паттерн, а скорее сложная, часто плохо поддающаяся пониманию, индивидуализированная форма поведения, которая, по-видимому, вызывается разнообразными внутренними и внешними стимулами.
В Массачусетском исправительном центре (МТС) выделяют четыре главные категории насильников: 1) насильники вымещающие агрессию, 2) компенсаторные насильники, 3) сексуально агрессивные насильники и 4) импульсивные насильники. Насильники, вымещающие агрессию (в других системах классификации называются еще насильниками, вымещающими гнев, или насильниками-мстителями), являются в своих нападениях прежде всего насильниками и агрессорами, демонстрируя минимум или полное отсутствие сексуальных чувств. Эти люди совершают акты насилия, чтобы причинить женщине вред, оскорбить ее и унизить. Они с жестокостью набрасываются на жертву, избивают ее, наносят ножевые ранения и подвергают другим садистским действиям. В большинстве случаев жертвой становится совершенно незнакомая женщина, которая случайно оказывается наиболее доступным объектом или стимулом для насилия, хотя она может действительно обладать характеристиками, которые привлекают внимание насильника. Нападение сексуально не возбуждает вымещающего агрессию насильника, и он часто требует от жертвы оральных манипуляций или мастурбации, чтобы возбудиться. Известные данные свидетельствуют о том, что сопротивление этому типу насильника делает его еще более агрессивным.
Как отмечают Найт и Прентки (Knight and Prentky, 1987), в данную категорию попадают преступники, которые в момент нападения демонстрируют следующие характеристики:
1. Высокая степень агрессии несексуального характера, проявляющаяся как в словах, так и в действиях, которая значительно превосходит по силе тот уровень, который необходим для того, чтобы добиться покорности жертвы.
2. Явные (выраженные словами или действиями) признаки намерения унизить или оскорбить жертву.
3. Полное отсутствие каких-либо признаков придания агрессивному поведению эротического характера или признаков, указывающих на получение насильником сексуального удовлетворения.
4. Повреждения наносятся на те части тела, которые имеют сексуальное значение.
Хотя многие насильники этого типа состоят в браке, в частной жизни они проявляют двойственное отношение к женщинам (Cohen et al., 1971). Их отношения с женщинами нередко характеризуются постоянным раздражением и периодическими вспышками насилия. Они считают женщин враждебными, капризными и вероломными существами. Кроме того, они часто выбирают в качестве объектов сексуальных нападений женщин, которых считают активными, уверенными и независимыми. Трудовая жизнь этих преступников довольно стабильна и часто свидетельствует о некотором уровне успеха. Обычно они выбирают типично «мужскую» работу, скажем, водителя грузовика, плотника, строителя или слесаря. Нападение, как правило, следует после инцидента, который выводит насильника из себя или распаляет его, особенно если этот инцидент касается женщин и их поведения. Термин «вымещенная агрессия» обу