Он вспомнил, как однажды удалял опухоль из брюшной полости женщины. Тератома. Образовалась в результате того, что одна бешеная яйцеклетка превратилась в раковую опухоль, состоящую из бурно видоизменяющихся клеток. У этого новообразования были зубы и клочья волос, торчавшие из кожистого кома.
Он вдруг заметил другие следы крови на полу – неправильной формы. Смазанное пятно, ведущее от большой лужи, и прямой след от пуповины. Осознание того, что он видит, заставило его в ужасе отдернуть руку.
– Черт, – ругнулся он. – Оно двигалось.
– Я этого не видел, – сказал Мур.
– Не сейчас. Раньше. Оно оставило этот след. – Дворак указал на неровную кровавую полосу.
– Вы хотите сказать… оно живое?
– Похоже, это не просто хаотичный набор клеток. У него есть недоразвитые конечности. Оно двигается, а значит, имеет какой-то скелет и связанные с ним мышцы.
– И глаз, – буркнул Шиэн. – Циклоп хренов. На меня смотрит.
Дворак взглянул на Мура:
– Так что тут такое? Вы-то как тут оказались?
– Со «скорой» сообщили. Их сюда вызвали примерно в пять утра, какая-то дамочка позвонила. Они обнаружили на полу истекающую кровью женщину. Там, в ванной, крови больше, в сливе унитаза вообще все красное.
– Какого рода кровотечение?
– Похоже, вагинальное. Они не знают, что это – преждевременные роды или выкидыш. – Мур посмотрел на лежавшее на полу существо с плавниками. – Полагаете, это можно назвать ребенком? Или хотя бы его частью?
– Думаю, это множественный врожденный порок развития. Но я никогда ничего подобного не видел.
– Да, и я надеюсь, что больше не увижу. Представляешь, увидеть такое в роддоме? Или принимать его! Меня бы точно удар хватил.
– Что случилось с жертвой?
– Скончалась по пути в городскую больницу, соответственно тело направлено в судмедэкспертизу. Мы полагаем, ее зовут Анни Парини, – по крайней мере, под этим именем ее знали соседи.
– А вторая женщина? Та, что звонила?
– Смылась еще до приезда патруля. Со «скорой» сказали, на вид очень молоденькая, совсем подросток. Имя, которое она назвала оператору, – Молли Пикер.
Дворак прошел к ванной и заглянул в дверь. Там было еще больше крови, разбрызганной вокруг туалета и на плитках. И лужа на полу.
– Мне нужно поговорить с этой девушкой.
– Вы полагаете, она имеет отношение к смерти?
– Я просто хочу знать, что она видела. Что ей известно о жертве. – Он повернулся и хмуро взглянул на нечто. – Если Анни Парини принимала какой-то наркотик и он стал причиной этого, значит мы имеем дело с новым и чрезвычайно опасным тератогеном.
– А такое могло случиться от наркотика?
– Я никогда не встречал столь серьезного порока развития. Пошлю его на генетический анализ. А пока я очень хочу поговорить с Молли Пикер. Если ее действительно так зовут.
– Мы сняли отпечатки. Она оставила их повсюду. – Мур указал на кровавые следы на дверном косяке; множество отпечатков виднелось на стене рядом с существом. – Мы получим подтверждение имени.
– Найдите мне ее. Только не пугайте, я просто хочу с ней поговорить.
– А как насчет Анни Парини? – осведомился Шиэн. – Вскрытие будет?
Дворак посмотрел на залитый кровью пол. И кивнул:
– Встретимся в морге.
Тело на секционном столе представляло собой не более чем оболочку, освобожденную от всех органов. Пока шло вскрытие, детективы Шиэн и Мур помалкивали. Судя по их бледности, оба предпочли бы находиться где-нибудь в другом месте. Особенно огорчали пол и возраст жертвы. Столь юной женщине не место на секционном столе.
Дворак тоже почти не разговаривал с ними, сберегая комментарии для диктофона. Сердце и легкие без изменений. Желудок пуст. Печень и поджелудочная нормального размера, без видимых изменений. В общем и целом – здоровое молодое тело.
Он переключил внимание на увеличенную матку, которая была целиком извлечена из тела и теперь лежала на столе под яркой лампой. Он сделал разрез, пройдя слои миометрия и эндометрия, и раскрыл полость.
– Вот и ответ.
Оба полицейских неохотно приблизились.
– Аборт? – спросил Мур.
– Судя по тому, что я вижу, нет. Перфорации матки нет. Никаких свидетельств инструментального вмешательства. В старые времена, до процесса Роу против Уэйда[4], при подпольных абортах обычно вводили специальные расширяющие катетеры через шейку матки, а затем вставляли тампон или прокладку, чтобы удержать катетер на месте. Но здесь нет ничего похожего.
– А она не могла потерять его? Спустить в унитаз?
– Возможно. Однако, думаю, дело здесь в другом. – Дворак коснулся зондом бесформенной окровавленной плоти. – Вот фрагмент плаценты, не полностью отделившейся от матки. Это называется приращением плаценты. Оно могло вызвать кровотечение.
– Это что, нечто необычное?
– Здесь далеко не все необычное. Ситуация особенно опасна в том случае, если плацента вросла в нижнюю часть матки. Это может привести к преждевременным родам и обширному кровотечению.
– Значит, смерть произошла по естественной причине.
– Я бы сказал, да. – Дворак выпрямился. – Возможно, она почувствовала боль и пошла в туалет, думая, что ей пора опорожнить кишечник. Потеряла много крови, у нее закружилась голова, и она упала на пол. И только Богу известно, сколько там пролежала, ведь это не сразу заметили.
– Что ж, нам проще, – с облегчением заявил Шиэн, отойдя от стола. – Во всяком случае, это не убийство.
– Я все-таки хочу поговорить с другой женщиной, которая находилась в квартире. Такого порока развития плода мне раньше видеть не случалось. Не хотелось бы думать, что в городе появился какой-то новый тератогенный наркотик.
– Пришел ответ по Молли Пикер, – сообщил Шиэн. – В прошлом году была арестована за приставание на улице. Ее вытащил парень; мы полагаем, ее сутенер. Мы с ним поговорим; возможно, он знает, как ее найти.
– Только не пугайте ее, ладно? Мне просто нужно, чтобы она рассказала о жертве.
– Если ее слегка не припугнуть, она может вообще ничего не сказать.
У Роми был дерьмовый день, постепенно превратившийся в дерьмовый вечер. Он вышагивал взад-вперед на углу Монтгомери и Кантон-стрит, пытаясь не замерзнуть. Надо было взять куртку, думал он; правда, когда Роми выходил из дома, солнце еще светило, вдобавок он не рассчитывал на столь резкий ветер. Не рассчитывал он и на то, что придется ждать так долго.
Долбаная история! Если им хочется поговорить, могли бы приехать на его территорию.
Он отошел от места встречи, двинулся вперед, ссутулившись и засунув руки в карманы, чтобы не мерзли. Не успел он пройти и ста метров, как вдруг рядом с ним притормозил автомобиль.
– Господин Белл! – окликнул его мужской голос из щели чуть приоткрытого затемненного окна.
– Вы что-то припозднились, – сердито глянув на машину, буркнул Роми.
– Я бы приехал раньше, если бы не пробки.
– Да, конечно. Ну и валите на хрен! – Роми отвернулся и пошел дальше.
– Господин Белл, нам надо кое-что обсудить.
– Мне нечего сказать.
– В ваших интересах сесть в машину. Если вы хотите и дальше вести с нами дела. – Последовала пауза. – И если хотите получить деньги.
Роми остановился и оглядел улицу. Ветер хлестал его по лицу, леденящий холод пробирался под рубашку.
– Здесь тепло, господин Белл. А потом я вас подвезу домой.
– Какого хрена, – пробормотал Роми, садясь наконец в машину.
Пока он располагался, его внимание больше привлекал роскошный салон, чем человек за рулем. Как обычно, там сидел парень с белыми волосами, который никогда не смотрел на Роми.
– Вы должны отыскать ту девушку.
Роми раздраженно хмыкнул:
– Ничего я не должен, пока вы мне не заплатите.
– Ее следовало доставить к нам две недели назад.
– Ну да, она не самая сговорчивая сучка, неужели не понятно? Я подгоню вам других.
– Анни Парини нашли сегодня мертвой. Вам это известно?
Роми с изумлением уставился на водителя:
– И кто ее?
– Никто. Это была естественная смерть. Тем не менее тело попало в руки полиции.
– И что?
– А то, что они уже наложили руку на один экземпляр. Мы не можем позволить им найти другой. Девушку надо привезти к нам.
– Я не знаю, где она. Сам ищу.
– Вы знаете ее лучше, чем кто-либо другой. У вас есть связи в этих кругах, верно? Найдите ее, прежде чем она начнет рожать.
– Ей пока рано.
– Полный срок беременности не планировался. Мы даже не знаем, продлится ли она все девять месяцев.
– Хотите сказать, она может разродиться в любой момент?
– Мы не знаем.
Роми рассмеялся и взглянул в окно на проплывавшие мимо здания.
– С вами, ребята, чокнешься. Припозднились вы, вот что я скажу. Они уже шныряют везде, спрашивают о ней.
– Кто?
– Полиция. Заходили ко мне сегодня, хотели выяснить, где она.
Блондин с минуту молчал. В зеркале заднего вида Роми заметил страх, промелькнувший в его глазах. «Молли-Дуролли, – подумал он, – а ведь ты их здорово напугала».
– Лучше вам найти ее, – проговорил водитель.
– Хотите ее целиком? Или лимонными дольками?
– Главное – живьем. Она нужна нам живая.
– Живую труднее.
– Десять. После получения.
– Двадцать пять, половину сейчас, или идите на хрен. – Роми потянулся к ручке двери.
– Хорошо, двадцать пять.
Роми развеселился. Эти люди и впрямь до жути напуганы, и все из-за дурочки Молли. Она не стоила двадцати пяти кусков. По скромному мнению Роми, она не стоила и двадцати пяти центов.
– Так вы можете ее доставить?
– Вероятно.
– Если не сможете, несколько наших инвесторов будут крайне огорчены. Так что найдите ее. – Блондин передал Роми конверт. – Будет больше.
Заглянув внутрь, Роми увидел несколько пятидесятидолларовых купюр. Это уже что-то.
Машина остановилась на углу Аптон и Тремонт-стрит – во владениях Роми. Ему совсем не улыбалось покидать уютный кожаный салон и вылезать на пронизывающий ветер. Он потряс конвертом.