Роман зачем-то взял магнитно-силовой ключ и проверил прочность крепления сегмента энергомагистрали. Но она была идеальной. Деградация начнётся не ранее, чем через три тысячи тысяч часов.
Включив джетпак, Роман взлетел на самую вершину комплекса и встал на краю.
Возле гаражей разбросаны модули ТРА-П-69, между которыми ходил Владимир, указывая Меланж, что нужно починить.
Акина Хатсуми, надев джетпак, прыгала через крышу гаража. Туда, обратно, туда, обратно. Синий отблеск двигателя тянулся за ней: девочка не умела настраивать тягу и теряла топливо, рискуя сжечь себе ноги. А ведь Роман не давал ей разрешение использовать джингпак.
Вообще-то сегодня не просто день запуска и не просто редкий солнечный день. Так совпало, что сегодня, по подсчётам Романа, на базе Великий Контрудар должны перевести производственные цепочки на создание первого космолёта.
Роман представил, как новые инженеры хозяйничают в его настройках. Удивляются, сверяются с логами, пытаясь понять, как всё устроено… Скорее всего, ничего не поймут и начнут всё переделывать под себя. И сломают к чертям.
Спрыгнув с крыши, Роман пролетел несколько метров в свободном падении, словно решил разбиться, и только перед землёй врубил тягу. Взмыв вверх, описал крутую дугу, показывая Акине Хатсуми, как выглядит настоящее пилотирование джетпака, и полетел в сторону ферм.
Панда сидела на краю бассейна, печально глядя на стаи донаторов, толпившиеся по краям. Половина из них уже не плавала на поверхности, а медленно опадала на дно, как мусор.
Она сразу поняла состояние Романа:
— Переживаешь?
— Эти козлы всё сломают. Жаль космолёт.
— Очень, очень жаль космолёт, — ответила Панда. — Аж слёзы на глазах.
Она не пыталась звучать искренне, но Роман ценил её честность. Толкнул её плечом:
— Умеешь ты успокоить.
— А ты разве не спокоен? Давно смотрел лог производства?
Роман вывел перед собой:
— Статус производственного комплекса альянса Жестокий —
Уровень эффективности: 56 %.
Доступно НК: 1 345 555 632.
Этот показатель постоянно уменьшался. Наномасштабные компоненты таяли с огромной скоростью, превращаясь в:
Колониальный пехотинец: 4 / 256.
Автоматическая фьюжн-пушка «Тангейзер»: 3 / 512.
Автоматическая фьюжн-пушка «Тангейзер» (с УИИ): 3 / 64.
Автоматическая фьюжн-пушка «Антимародёр-С»: 2 / 64.
Дезактиватор плазменного заряда Wonderwall: 1 / 128.
Беспилотный летательный аппарат…
…
Очередь производства состояла из сотни наименований, включая боеприпасы и строительные материалы.
Скорость производства вызвала бы недоумение локусянского инженера: как можно клепать сразу несколько сложных устройств чуть менее чем за час? Даже на развитых базах создание робопехотинца требовало десятка часов.
Ещё сильнее они удивились бы, узнав, что гибридные гибридки работали не на полную мощность. Если поднять уровень эффективности до ста процентов, то комплекс будет выплёвывать новые юниты каждые тридцать минут. Но Роман решил не напрягать систему, а запланировал постепенное увеличение эффективности.
Готовая продукция пока что размещалась на складах и не активировалось. Распределение военной техники по стенам и другим ключевым точкам обороны — следующий этап. Для этого нужно дождаться возвращения Владимира и Тревора. Роман обещал не начинать без них.
— Всё работает идеально. Даже скучно быть таким предсказуемо гениальным.
Панда опустила ноги в воду и сняла части УниКома, оставшись в белом бодисьюте. Легко соскользнула в бассейн — вода доставала ей до плеч.
Она опустила лицо в воду, разглядывая деактивированных донаторов, чьи тела устилали дно — они подохли от вибраций в земле, которые создавал производственный комплекс.
Панда вынырнула:
— Странно, да, что смерть неживой материи, выглядит как настоящая смерть?
— Эм, ну… нет слов…
— Кто бы что не говорил, Рома, а мы — люди. И умирать в последний раз нам так же страшно, как и биологическим людям страшно умирать в единственный раз.
Роман наклонился над бассейном и ухватил Панду за руку, вытягивая на берег:
— Так, философка моя, марш домой и надень самый эротичный бодисьют. Сейчас я выбью из тебя всю эту дурь.
По уговору с эйдолом, Роман должен прибыть на базу Берлога Джо Венцеля на его ион-джете, но управлять им может сам Роман. Что он и делал, сидя напротив эйдола за столом переговоров в салоне.
Эйдол беспрерывно поглаживал то воротник, то рукава своего пиджака. Сначала это казалось чем-то нервным. Или движением, которое он унаследовал от своего хозяина. Вероятно, так же дело обстояло и с памятью, характером и эмоциями — всего понемногу.
«Ну, или ему сильно нравится этот пиджак, ведь боты ходят в картонных пижамах».
Так как эйдол не говорил, пока его не спрашивали, Роман задал вопрос:
— А зачем Джо Венцелю создавать ботов и эйдолов?
— Во-первых, это эффективно, — ответил собеседник, одёргивая рукав пиджака. Во-вторых, ты, скорее всего, допускаешь ошибку, считая ботов и эйдолов чем-то отдельным от Их Первого.
— Вы его кривые слепки, плохие копии, несуразные варианты…
— Сам такой! Ты тоже копия Романа Крылова.
— Да. Но вы — копии копии.
Эйдол с достоинством поправил воротник пиджака:
— И что?
Роман задумался: «А действительно, и что такого?»
— Вы же хуже оригинала. То есть оригинальной копии. То есть Вашего Первого.
— Мы не хуже. Мы пока что не лучше.
Роман отвлёкся от разговора — нужно было увести ион-джет от стремительно надвигающейся аномалии. Каждой молекулой тела ощутил, как пространство налилось электричеством. Даже на проект-панно в центре стола, на котором светилась Открытая карта, пошли помехи. Пришлось отключить двигатели и маневрировать, используя инерцию полёта.
Когда аномалия осталась позади, Роман спросил:
— А какая цель развития ботов и эйдолов? Или Ваш Первый не предоставил такой информации?
— Не предоставил, — кивнул эйдол. — Но какова цель твоего развития, Роман Крылов? Какова цель развития любого другого синтезана на Локусе?
— Ну, это, братец эйдол, демагогия. Мы здесь с целью освоения и колонизации.
Быть может, Роману показалось, но в ровном тоне эйдола проскользнуло что-то вроде иронии:
— Ну, и как? Много вы тут освоили, колонизаторы?
После этого эйдол поднялся в кресле:
— Извини, Роман Крылов, но мне нужно делать кое-какие дела.
Помогая себе тросточкой, эйдол заковылял на дрожащих ногах к двери каюты. Выглядело это всё крайне странно и жалко.
Роман боролся с соблазном подсмотреть за эйдолом. Ибо чем вообще мог заниматься слепок личности, которая и без того копия? Читал книги Тимура Хиджамудинова? Решал задачи? Пел? Делал научные открытия? Или выполнял какой-то иной приказ Своего Первого?
Роман всё ещё опасался ловушки, хотя щедрые дары Джо Венцеля доказывали, что его цель вовсе не в том, чтобы поймать Романа.
Через несколько часов, руководствуясь указаниями управляющего ИИ базы Берлога Джо Венцеля, Роман посадил ион-джет на круглую бетонную площадку.
На подлёте его поразило отсутствие на базе высоких строений — никакого производства. Только вдоль стен выстроены химические комбинаты, которые тоже выделяли до странности мало тепла и дыма. В центре тайла, что стандартно, белело здание энергоблока. Всё остальное пространство занимали многочисленные квадраты бассейнов и лабораторий. Тут их было столько, что хватило бы на десяток других баз.
Постукивая тростью по железному полу, эйдол вышел из каюты. Держась за стеночку, показал концом трости на шлюз:
— Дальше ты сам, я не покидаю этот джет.
Перед тем как выйти, Роман проверил доступность серверов BATS. Они показывали ясные сто процентов.
У шлюза ион-джета Романа встретил колонист, которого он видел много раз, но видел всё равно впервые. В его статах было написано просто «Джо Венцель», безо всяких «эйдол» или «бот».
— Ты не забыл Null? — первым делом встревоженно спросил знаменитый ботовод Локуса.
3.6
Круг посадочной площадки слегка приподнялся и резко ушёл под землю, утягивая ион-джет с эйдолом-калекой. Роман даже вздрогнул.
— Да, да, — рассеянно ответил Джо Венцель, — все мои гаражи и ангары под землёй.
Роман ожидал от ботовода той эксцентричности, которая сквозила в его общении в Locushost, но он был предельно спокоен. Даже одет в стандартный инженерный УниКом серого цвета.
— Обойдёмся без церемоний? — спросил Джо Венцель. — Я не буду приглашать тебя сесть в кресло, предлагать чай или сигары. Будем просто идти.
— С удовольствием, коллега.
Они пошли по дороге, составленной из стандартных сегментов, удаляясь от посадочной площадки. Роман вертел головой, осматривая бесконечные ряды бассейнов, возле которых сидели или стояли боты, одетые в УниКомы. Видимо, те, кто прошёл естественный отбор в полях и лесах Локуса. Они провожали Романа взглядом, и это был взгляд осмысленный, а не тупая улыбка как у других ботов.
— Ты уже догадался, что я в курсе твоих дел с Монтаной и Рамиресом? Сразу предупреждаю, мне плевать кто раб, а кто нет. Я выше идиотских условностей Локуса, хотя и следую им, чтобы не раздражать тех, кому это важно. Всё что мне от тебя нужно, это твой доступ к ноль-взаимодействиям.
— Коллега, рад бы и сам знать, что это такое.
Джо Венцель нетерпеливо дёрнул головой:
— Повторялся ли твой выход в ноль?
— «Выход в ноль», вот как это называется? — усмехнулся Роман. — Звучит невесело. Нет, это случилось только один раз, когда Монтана меня убила.
Джо Венцель требовательно протянул руку:
— Дай Null.
Помедлив достаточно для того, чтобы показать Венцелю, что он не намерен дарить ему устройство, Роман вытащил его из рюкзака.