Жерар Блие убрал с головы шлем УниКома, а разведочный дрон взял его лицо крупным планом. Изображая задумчивость, конферансье продолжил:
— Ровно три года и пять сезонов тому назад мы позволили обмануть нас. И кому? Тому, кто называл себя сверхчеловеком, но оказался концентратом человеческих страстей. Обещая нам вечное будущее, хотел всего лишь вечного поклонения себе. Мы были бы великими идиотами, если бы забыли Великого Рамиреса.
Огромное лицо конферансье, спроецированное на небесное проект-панно, обвело взглядом зрителей. Так как вокруг космодрома не предусмотрено зрительных мест, как на Арене, все стояли полукругом в одной части площадки.
— Нет. Мы никогда не должны забывать его. Ведь он пример того, что великие дела не могут идти рука об руку с великим мошенничеством. А если могут, то недолго. Хотя те две тысячи двести сорок девять добровольных рабов, которые зачем-то ещё носят «Рамирайзер» не согласятся.
Гравитомагнитный ускоритель над космолётом шевельнулся и завертелся, постепенно ускоряясь. Пришлось ускориться и конферансье. Он торопливо продолжил:
— Но, дорогие големы и големки, идея о нашем, более лучшем внутреннем мире не должна добровольно вводить вас в то заблуждение, в которое хотел ввести Рамирес силой. Наше превосходство уравнивается нашей общечеловеческой глупостью. И не важно, синтезаны мы или биологические люди, с вшитыми в мозги твинами, которые — сюрприз! — тоже изготовлены из оргмата. Нас объединяет не только это. Что именно? Ответ каждый найдёт у себя в сердце…
Замолчав, Жерар Блие склонил голову.
Кольцо гравитомагнитного ускорителя так раскрутилось, что облака вокруг него собрались в белую спираль, придавая ещё больше эпичности образу конферансье.
— Этот старт беспилотного космолёта, — продолжил Жерар Блие, — выведет последние спутники системы перерождений. Отныне мы можем умирать в любой точке планеты. Но, я надеюсь, нам не придётся делать это слишком часто.
Корпус космолёта задрожал, и через мгновение стремительно поднялся ввысь и исчез, словно спираль облаков втянула его в себя.
— Знаете, что мне больше всего жаль, дорогие големы и големки? — усмехнулся Жерар Блие. — Что запуск космолётов стал таким быстрым, что я не успеваю рассказать все те умные вещи, которые готовил.
— Братан, — крикнул кто-то из толпы зрителей. — Я прямо сейчас начну работать над тем, чтобы космолёты стартовали ещё быстрее. Мы чуть массово не отключились, слушая тебя.
Космодромы не единственное достижение прошедших лет. Десятки кластеров гибридно-гибридных производственных цепочек заняли сотню гексагонов на побережье, на месте земель бывшего альянса Западное Море, позволяя вести несколько проектов одновременно.
Континент Архон опутали многочисленные дороги, по которым носились грузовики на автопилоте, доставляя сырьё, или перевозили готовые детали между цепочками. Дороги превратились во что-то вроде конвейерных линий, растянутых на половину планеты.
Каждые два-три сезона гибридно-гибридные цепочки прирастали новым кластером. Количество стройботов в пять раз превысило количество синтезанов и продолжало расти. Если поначалу вся эта монструозная инфраструктура размещалась на территориях, экосистема которых была повреждена во время войны, то теперь вышла за пределы, отбирая у природы Локуса новые и новые гексагоны.
— Рома-сан, — сказала Акина Хатсуми. — А мы точно хотим превратить планету в сплошной завод? Или это такой хитрый план, чтобы люди из будущего поняли, что им тут негде жить?
— К сожалению, этот континент уже обречён после войны. Но зато Дейтерос будет избавлен от производства или добычи ресурсов. Именно там поселятся биологические люди.
— А мы, значит, будем жить тут среди заводов и беспилотных грузовиков, которые давят последних травяных тигров и жуков?
— Ты преувеличиваешь, Акина. Производством занято всего восемь процентов территории. Ещё десяток-другой кластеров и рост гибридно-гибридных цепочек остановится.
— Почему?
— Система достигнет предела управляемости.
— И слава богу!
Остались в прошлом проблемы со связью и обменом информацией. Такой плотности и скорости, какая была на Земле, достигнуть не удалось, но для Locushost и этого достаточно.
Дети выросли, овладели фазовыми УниКомами и знаниями специалистов отряда Вадима Кожевникова. Конечно, не обошлось без проблем. Так как Потоки Сознаний этих бойцов были слишком замусорены воспоминаниями бывших владельцев, то и детям передались странные мысли или желания. Но над всеми ними всё так же зорко наблюдала Элли Смит, оберегая от неправедных поступков. Роман снова поразился тому, что при грамотном использовании религия становится идеальным способом управления людьми.
— Идеологии всегда устаревают, коллеги, — сказал он в аудиолог, который снова вёл регулярно. — Религия всегда модернизируется.
Впрочем, при Элли он не рисковал философствовать на эти темы. Приняв память специалиста по Эксплоре, она стала невыносимой в спорах. Вдобавок, увлеклась философией и историей обеих планет, отчего спорить с ней было всё равно, что спорить с энциклопедией.
На протяжении ещё пяти земных лет прибывали новые капсулы. Вместо бандитов Рамиреса, их встречали делегации, которые провожали новых колонистов на одну из баз бывшего альянса Диктат. Там им рассказывали о темпоральной аномалии, о будущем Обьединённой Земли и о прошлом Локуса.
— Для нас, коллеги, проект «Эксплора» завершился, — любил повторять Роман на встречах с новичками. — Но на Земле ещё нет.
Новички удивлялись, что сообщения Центрального Правительства теперь нужно игнорировать, на рейтинг не обращать внимания, а вступать обязаны все в один альянс.
Новые колонисты приносили устаревшие новости: катаклизмы на Земле усилились, а программы развёртывания орбитальных станций или постройки подземных городов на Марсе ускорились. Снова поднялась тема того, что «Эксплора» отнимает слишком много ресурсов. Всё это пока что соответствовало рассказам Элли.
Итого на Локус прибыло всего сорок новых капсул. Почти во всех — выпускники центров подготовки колонистов, то есть специалисты, а не пустая массовка. Из-за аномалии между новичками был разброс и путаница в годах, но небольшая, в два-четыре года.
Потом наступило затишье. Прошло шесть земных лет — ни одной новой капсулы. То есть даже флуктуации темпоральной аномалии не влияли на прибытие — никто попросту не отправлялся.
В конце шестого года (сорок пятый год по календарю Локуса) прибыла капсула без колонистов, а только с техникой и сообщением на проект-панно.
Ирина Пак, координатор проекта «Эксплора» обращалась к колонистам:
— Земля сделала для вас всё, что могла. Теперь настало время Локусу развиваться самостоятельно. Мы уверены, что самоотверженность, преданность человечеству и понимание того, что вы и есть человечество, помогут вам не свернуть с пути человечности. Вы должны помнить, что настанет тот день, когда проблема переброски органики будет решена. И Земля снова примет вас в материнские объятья. До встречи в будущем, смелые синтетические мужчины и женщины. Настоящие люди, которые спасут человечество!
— Слишком много про человечество, — вздохнул Роман. — А когда-то я верил в это дерьмо.
— Вот же шмара! — сказал Вова, глядя на улыбающееся лицо Ирины Пак. — Знаем мы, какие объятья нам уготованы. Те, в которых мы задохнёмся.
Любой колонист, доказавший, что он не намерен использовать свою силу во вред людям (и синтетическим и биологическим) получал от Романа первую привилегию — отключение деградации бинарного массива. Получение интерфейса Единиц Субъективного Времени требовало чуть больше усилий. Претендент должен был принимать активное участие в строительстве нового Локуса. Все они получали максимальный прирост трёх атрибутов, выбранных соответственно их роду деятельности.
Таким образом, Роман собирал вокруг себя действительно заинтересованных в развитии людей, а не тех, кто желал получить «магию» и просто посмотреть, что с ней можно делать.
Покопавшись в настройках, обнаружил, что администратор может назначить другого синтезана администратором. Но его полномочия будут неактивны до тех пор, пока предыдущий администратор жив.
Он назначил «заместителем» Акину Хатсуми. Вова не обиделся:
— Полностью согласен с тобой, из меня будет хреновый админ.
Сам того не желая, Роман превратился в доброго диктатора. Он не ограничивал ничью свободу воли. Мнение Романа было решающим в любых важных спорах о путях развития планеты. При этом он не стремился подавлять окружающих каждую секунду, как это делал Рамирес или некоторые лидеры свободных альянсов.
Мирные годы развития Локуса отразились на культуре планеты. Вот что написала в Юнь Джинг в книге «Новое место Локуса на эмблеме Эксплоры».
Глава XIX. Место бога в будущем или будущее вместо бога?
В переводе с латыни locus означает «место». Не удивительно, что координаторы выбрали символически многослойное название для экзопланеты, которая в справочнике обозначалась как HD-HХ 237-11. Локус занял место первой планеты проекта Эксплора.
Заканчивается ли символизм на этом? Конечно же — нет. Мы все знаем, как мистически настроены люди во власти. А координаторы Эксплоры стали второй властью на Земле.
В чём же мистический смысл Локуса для биологического человечества?
В молекулярной генетике локусом называют местоположение гена на генетической карте хромосомы. Понимаете теперь? В названии планеты заложено зашифрованное послание!
Сопоставляя знание будущего, которым с нами поделилась Элли Смит, мы можем предположить, что Локус задумывался первой (а возможно и единственной!) планетой, предназначенной для переселения биологических людей. Недаром сюда было направлено максимальное количество колонистов и техники. Сюда вкладывалось до шестидесяти процентов всех ресурсов проекта «Эксплора».
Мы не просто расшифровали мистическое мета-послание, но и поменяли его. Отныне Локус — это место не только для людей из крови и плоти, но и тех, кто из оргмата и феномов секса.