— Совершенно верно. Они же сообщники.
— Оба заодно.
— Однозначно.
— Да еще и, ко всему прочему, оба — коммунисты.
— А вы знаете, как они это проделывали?
— Да, и в этом весь цимес.
— Вся соль, так сказать.
— Мисс Паркер блестяще придумала.
— Вот где был тайник, — сказал мистер Редфорд и поднял над столом пакет с чипсами. — Вот, смотрите, — он открыл пакет, — в каждой упаковке был вот такой маленький пакетик-саше с солью. Лонгман, используя свое служебное положение, добирался до нужных документов в офисе американского павильона, снимал их на микропленку, прятал ее в пакетик из-под соли, который и передавал Шерли.
— …а та, в свою очередь, запрятывала его в упаковку чипсов для мистера Черского.
Двое из ларца торжествующе пожали друг другу руки.
— Блестящая комбинация!
— Просто супер.
— Надо отдать им должное.
— Ну, а потом, — сказал мистер Редфорд, посыпая солью свои чипсы и предлагая угоститься остальным, — потом произошло ЧП. Как раз в ту самую пятницу, когда вы уже собирались уезжать.
— Мисс Паркер стало известно, что исчез недавно полученный документ, на этот раз — очень-очень важный.
— Суперважный.
— Это была сеть.
— Список.
— В алфавитном порядке.
— С именами американских агентов, работающих на советской территории.
— Около пятидесяти человек.
— Со всеми адресами.
— И персональными данными.
— Попади такой список в ненужные руки…
— …каждого из них ждала бы верная смерть.
— Но, по счастливому стечению обстоятельств…
— Но и не только — Эмили отлично сымпровизировала.
— Вы правы, старина. Видите ли, мистер Фолей, в тот вечер, когда мисс Паркер пришла в «Британию», чтобы повидаться с вами, она вдруг поняла, где находится тайник.
— Шерли принесла чипсы и пиво для мистера Черского и сказала нечто такое, что заставило мисс Паркер насторожиться.
— Там промелькнула фраза про «спецпоставку».
— И пакеты-великаны.
— И тут ее осенило!
— Это было как просветление!
— Как вспышка!
Томас очень хорошо помнил тот вечер. Как Эмили загребала пригоршнями чипсы из упаковки, словно не могла насытиться. И то же самое делал Андрей. Они словно соревновались, кто первый доберется до провалившегося на дно пакетика.
— Так что… — Мистер Редфорд допил свое виски и дал знак стюарду, чтобы тот повторил заказ. — Как мы понимаем, она оказалась в сложной ситуации.
— Потому что пакетик-саше остался у мистера Черского.
— Саше был в пакете из-под чипсов.
— А он их всегда складывал и убирал себе в карман.
— Саше — в пакете, пакет — в кармане его пиджака.
— Она не могла упустить его из виду ни на секунду. Ей нужно было забрать микропленку прежде, чем он передаст ее своим людям.
— И тут она проявила железную хватку.
— Она такая.
— Заманила его в отель «Астория», а там…
— Об остальном можно только догадываться.
— Она сделала то, что до́лжно.
Пока стюард готовил новые три порции виски, Томас судорожно пытался вспомнить, где и когда уже слышал эту фразу — слово в слово. И вдруг он похолодел: да это же Эмили ему сказала — «он сделал то, что должно». Тогда, после пикника, она поведала ему историю из своего детства. Как ее отец, тихий кабинетный человек, ученый, впал в ярость, забив палкой полосатого гремучника, который мог укусить его младшую дочь. Неужели и с ней произошла та же самая трансформация? И в каком-то животном исступлении она взяла и убила человека? Как она это сделала — пустила Андрею пулю в сердце? Вонзила кинжал? Или задушила его же собственным галстуком? Тогда, на пикнике, она еще сказала: «…когда дело доходит до защиты самого дорогого для тебя — будь то семья, дети или страна, где ты родилась, — нет таких границ, которых ты не способен переступить…»
— Это было не больно, — сказал мистер Уэйн, словно пытаясь успокоить Томаса, — у Эмили была при себе ампула с мышьяком.
— У всех агентов есть нечто подобное. Стандартный набор, так сказать.
— Она подлила мышьяку в его бокал с шампанским.
— Проще простого.
Да, Томас предполагал, что это мог быть просто яд. Значит, не было Эмили с искаженным от гнева лицом, обрушивающей смертельные удары о голову врага. А была другая, прекрасная Эмили — такая, какой он ее запомнил в Церемониальном зале перед концертом. Он заказал тогда шампанское. Эмили залюбовалась на пузырьки, собирающиеся на поверхности. Глаза ее засияли, а на щеках обозначились ямочки. «Обожаю шампанское, — сказала она тогда. — О, этот танец пузырьков…»
Мог ли Андрей испугаться такой Эмили? Конечно, нет. Ему и в голову не приходило, какая судьба ему уготована.
Томас тяжело сглотнул и произнес:
— Но тогда я совершенно ничего не понимаю. Зачем вы ввязали меня во всю эту историю? Зачем привезли в тот дом, снабдили неверной информацией, которую я взял на вооружение и начал действовать. Я вел себя как последний идиот. Уж увольте — мне совершенно непонятно, каким образом я оказался вам полезным.
— Дорогой вы мой, — певуче проговорил мистер Уэйн. — Вы себя недооцениваете.
— Ваше участие кардинально поменяло весь расклад.
— Каким же образом?
— В самый разгар операции русские засомневались — уж не работает ли мисс Паркер под прикрытием? Мистер Черский уже довольно хорошо знал ее, и он тоже не был уверен, что имеет дело с наивной девушкой-актрисой, дочерью знаменитого профессора Паркера из штата Висконсин. У таких людей, как Черский, это в крови — подвергать сомнению абсолютно все.
— И это правильно, должен вам сказать.
— Поэтому американцы понимали, что нужно как-то убедить его в обратном. Усыпить бдительность.
— И тогда мы предложили задействовать вас.
— Меня?
— Именно. Мы предложили вам пригласить мисс Хоскенс на ужин в чешском ресторане и рассказать ей историю строго по нашему сценарию.
— И чтобы мистер Черский это услышал.
— Будто Эмили Паркер влюблена в него.
Томас недоуменно посмотрел сначала на мистера Уэйна, потом на мистера Редфорда. До него, наконец, начинало доходить. Как до жирафа.
— Вы хотите сказать, что тот кабинет в ресторане… прослушивался?
— Ну, разумеется.
— И вы об этом знали?
— Конечно же.
— То есть вы прекрасно знали, что все, сказанное мною Аннеке…
— Да-да — все это было для ушей русских.
— Которые сразу же передали содержание беседы Черскому.
— Чего мы, собственно говоря, и добивались.
— Видите, как все просто, — сказал мистер Редфорд, разводя руками.
— Проще пареной репы, — пожал плечами мистер Уэйн.
— И все? И только из-за этого я вам понадобился?
Двое из ларца дружно кивнули. И тут на память Томасу пришла еще одна странная фраза, произнесенная Эмили, когда после концерта они гуляли в парке Оссенгем: «На этом можете считать свою миссию выполненной…»
Томас долго смотрел в окно поезда. Мимо проплывали пейзажи Бакингэмшира, одного из самых невзрачных графств королевства, но в свете полуденного осеннего солнца даже эти картинки казались милыми сердцу. Вот бы оказаться сейчас там, в этих полях, почувствовать под ногами влажную и упругую землю, вдыхать чистый прохладный воздух, а не сигаретный дым!.. И голова его прочистилась бы, и он обрел бы время и простор для мыслей, столь необходимые, чтобы обдумать услышанное.
— Так что, — прервал тишину мистер Редфорд, — мы по гроб жизни обязаны вам за вашу помощь, старина.
— Точно, без вас мы бы не справились.
— Поэтому мы и решили оказать вам эту маленькую услугу.
— Какую еще услугу? — Томас повернулся к собеседникам, подозрительно сощурившись.
Мистер Уэйн кашлянул:
— Согласитесь, что вы без труда получили свою новую работу.
— Просто приехали — и победили.
Томас ничего не ответил. Двое из ларца занервничали.
— Мы старались, правда, — сказал мистер Уэйн.
— Как дань благодарности, можно сказать, — прибавил мистер Редфорд.
— Понятно, — с сарказмом обронил Томас и снова уставился в окно. — И вы сделали это прямо-таки бескорыстно, от чистого сердца, и вам ничего не нужно взамен?
— Ну… — мистер Уэйн снова кашлянул. — Не совсем, чтобы…
— Такое время — за все приходится платить свою цену.
— Не бывает бесплатных угощений.
— Ну, так?.. — Томас с вызовом посмотрел на обоих. — Что вы от меня хотите?
— Не стоит так нервничать, прошу вас.
— Лезть в бутылку и все такое.
— Мы ведь разумные люди.
— И даже никакие не чудовища, даже если вам так кажется.
— Все очень просто. Эта компания, куда вы устроились, работает со многими странами, включая страны восточного блока. Польша там, Венгрия, Чехословакия. Время от времени будут поездки.
— Обмен торговыми делегациями и все такое.
— И что, скорее всего, вас будут посылать в подобные командировки.
— И в таких случаях…
— Мы будем просить вас оказывать нам небольшие услуги.
— Просто — как любезность с вашей стороны.
— Сущий пустяк для такого надежного человека, как вы.
— Видите ли, мистер Фолей, нам нравится ваш стиль работы.
— Да, как вы действуете.
— Мы знаем, что вам можно доверять.
— В нашем деле редко встретишь такого человека.
Томас злорадно улыбнулся и покачал головой:
— Вынужден огорчить вас, господа, но я не намерен более оказывать вам никаких услуг, даже самых пустячных. С меня хватит! Вы помогли мне устроиться на работу? Низкий вам поклон за это, но теперь прошу оставить меня в покое. У меня своя жизнь — у вас своя.
Допив виски, он поставил бокал и собрался было встать из-за стола:
— На этом все, господа.
Мистер Уэйн снова озадаченно кашлянул и потянулся к портфелю, стоявшему в ногах. Мистер Редфорд взял Томаса за рукав и произнес:
— Минуточку, старина. Куда вы так заспешили?
Томас был вынужден снова сесть. Внимание его было приковано к мистеру Уэйну — тот вытащил из портфеля дюжину черно-белых фотографий, но вместо того, чтобы положить их на стол, Уэйн разложил их веером в руке — как карты, «рубашками» наружу. Он жарко прижал их к себе, словно игрок в бридж, имеющий наготове хороший козырь.