А потом наступило молчание, которое длилось до тех пор, пока он не понял, что оно уже не прервется.
Зен обернулся. Тот, Кто Помнит Море, который ему помог, возился с перерезанным щупальцем и размахивал красной кожаной туникой, оставленной воином-крейттом, когда тот вырывался на свободу. Другие собирались вокруг узнать, что случилось: на дорожках и подъездных путях было полно качавшихся огоньков. Зен поймал крейттскую тунику, когда разъяренный кальмар отбросил ее в сторону. Она была тяжелая и, возможно, сделанная из шкуры крейтта, которого победил ее владелец. Он вцепился в нее так, словно это был ключ к разгадке, и пробирался сквозь собравшуюся толпу, пока не встретил Кофа/Аталаи.
Затем крикнул им:
– Они забрали Нову! Куда ведет эта линия? Куда ведет этот К-шлюз?
Герастеки отшатнулись, уставившись на него. Они не понимали, как он до сих пор жив. Их собственные узы были настолько сильны, что если они расстанутся, то умрут оба. Они знали, что у других видов по-другому, но все равно чувствовали себя не в своей тарелке, как будто Зен стал призраком. И отчасти так оно и было, потому что без Новы он не мог с ними говорить: гарнитура переводила то, что говорили они, но его рот не мог издавать звуки, подходящие их языку.
В любом случае они его не слушали. У них были для него свои новости:
– Произошла еще одна плохая/удивительная вещь, – прочитал он, наблюдая, как перевод гарнитуры прокручивается по линии его зрения, пока Коф/Аталаи беспокойно мотали головами и по очереди ржали, глядя на него.
– Из Йаарма прибыл поезд незадолго до того, как на вас напали крейтты…
– Герастеки, приехавшие на этом поезде, сообщили нам новости. Они сказали, что ваши врата на Йаарме пропали. Там произошла великая катастрофа. Горы осели на ваш шлюз и похоронили его под собой…
– Что?
Зен не мог смириться с еще одной новой плохой новостью.
Еще несколько герастеков ковыляли вверх, возможно, те самые, которые прибыли из Йаарма, желая добавить больше деталей к истории.
– Прежде чем горы осели, в шлюз проехал еще один человеческий морв. Он вез трех человек, но не похоже, чтобы среди них был пары…
Их голоса сыпались на Зена, как удары, выбивая его из колеи.
– Новые люди на Йаарме знают о человеке Зене. Они говорят, что он вовсе не посол, а всего лишь вор и убийца, ничем не лучше крейттов!
– Они говорят, что его пара Нова вовсе не человек, говорят, что она какая-то (непереводимо) машина!
Зен услышал, как навоз Кофа/Аталаи упал на пол, и ощутил его сладковатый запах. Появление навоза было крайним выражением удивления у герастеков. – Это правда, Зен/Нова? – спросили они. – Это не может быть правдой! Мы говорили с ней, она двигалась, она была не вещью, а живым существом…
– Крейтты не забирают живых существ, – заметил дик, – но крадут вещи.
– Люди гораздо умнее управляются с машинами, чем Зен/Нова нам говорили, – сказал кто-то еще. – Нам повезло, что их шлюз закрылся горами, и больше никто из них сюда не придет: они могли навлечь на нас второй Блэкаут!
– Это неправда, – сказал Зен, не зная, что именно он отрицает, но они все равно не поняли его.
Ему хотелось свернуться калачиком, закрыть глаза и отгородиться от всего. Герастеки и дики столпились вокруг него, говоря одновременно, его гарнитура не могла нормально переводить. Хат хлопал перед ним говорящими мембранами цвета блеклой овсянки. Он оглянулся и увидел скользящих мимо раскрашенных ангелов.
Когда он повернулся и побежал, позади него раздался гул инопланетных криков, а в наушниках замелькал сумбурный перевод:
– Остановите его отпустите его (непереводимо) плохой незнакомый/плохой (непереводимо) куда он идет?
Зен не знал, куда он идет: он лишь шел через рельсы туда, где его ждала «Дамасская роза». Лишь через дверь, которую она открыла, в захламленный домик на колесах, который он так долго делил с Новой. Лишь к сиденью, куда он упал дрожа, пока «Роза» уносила его со станции.
– Мы должны поехать за Новой, – сказал он через некоторое время; заставил себя встать и пройти через весь поезд в задний вагон, к запертому шкафу, где Ворон хранил оружие.
– Есть линия, которая ведет к мирам крейттов, – произнес он. – Ты можешь узнать, которая? Босс крейттов сказала, что она прибыла из места, которое называется Осколки чего-то…
– Осколки Кхарна, – ответила «Дамасская роза». – Но подумай, Зен: ты один, а мои оружия пусты. Как мы справимся с планетой, где полно этих крейттов? Как мы спасем Нову одни?
Зен не знал и все еще дрожал от потрясения, что потерял ее. У него не было никакого плана. Он думал, что любви и гнева будет достаточно.
«Дамасская роза» послала вперед паука-ремонтника, чтобы изменить набор точек, а затем начала набирать скорость, напевая про себя одну из заводных песен, которые пела всегда, направляясь к К-шлюзу.
– Мы не поедем за крейттами, – сказала она.
– А как же Нова? Разве тебе на нее все равно? Они даже не знают, что она такое: они могут как-то повредить ее…
– Я думаю, они точно знают, кто она, – ответил поезд. – Полагаю, что Цельд Гех Кхарнейсс, или как она там себя называет, каким-то образом узнала новости из Йаарма задолго до того, как это сделали твои друзья-герастеки. Я думаю, они забрали Нову, потому что услышали, что она – машина.
– Йаарм, – простонал Зен вспоминая. – Откуда вообще на Йаарме люди? Кто они такие?
– Вот это нам и надо выяснить, – сказала «Дамасская роза», – пока мы не натворили чего-нибудь второпях. Вот туда и поедем.
Глава 23
В поезде крейттов воины-ящеры вытащили Нову из сети, в которую поймали, и подняли на ноги. Один приставил к ее горлу нож в форме когтя и подтолкнул вперед по тусклому, грязному, ржавому вагону, к двери в следующий. Там было светлее и чище. Высоко на стене, в алькове, были выставлены три черепа крейттов, там же стояло седловидное кресло, где сидела самка крейттов со станции Край Ночи. Нова вспомнила, что ее звали Цельд Гех Карнейсс. Ее переводческая программа обнаружила, что «Гех» – это титул, как «королева» или «генерал», а «Карнейсс», вероятно, означает «из Кхарна». Что же касается слова «Цельд», то оно, по-видимому, означало «злобная», что, как она предположила, было комплиментом у крейттов.
Воин заставил ее опуститься на колени и попятился в конец вагона.
– Итак, – сказала Цельд Гех Карнейсс. – Это правда? Ты – машина?
Нова посмотрела в умные желтые глаза. Она решила, что нет смысла лгать обладательнице таких глаз.
– Как ты узнала? – спросила она.
Гех сложила перед собой украшенные драгоценными камнями когти. Волна самодовольства по синусоидальной кривой пробежала по всей длине ее хвоста.
– Низшие расы говорят о тебе с тех пор, как ты появилась на нашей планете. Некоторые заметили, что ты отличаешься от своего самца. Другой запах, по-другому двигаешься. Многие думали, что вы в некотором роде дополнены машинами. Вы так быстро переводите наши языки! Но теперь на Йаарме появились другие люди, и, кажется, они сказали низшим расам, что ты вообще не человек.
– Другие люди? – спросила Нова.
– Да. Говорят, две женщины и мужчина, и они будут последними, кто отважился войти в Паутину миров, потому что вашего шлюза больше нет. Это хорошо – нам не нужны новые расы в Паутине. Но нам нужны новые машины. Низшие расы боятся машин, но думаю, такие суеверия сдерживают нас в развитии. Я считаю, что наш долг – изучить возможности, которые могут дать машины. Мой народ уже достиг значительных успехов, но я вижу, что люди намного нас опередили. Вот почему я послала за тобой своих самцов.
– В этом не было необходимости, – сказала Нова. – Если вам нужна такая помощь, я могу помочь. Можно прийти к соглашению.
– Ты имеешь в виду сделку? – фыркнула Гех. – Мы – крейтты. Мы Охотники Зари. Все остальные расы – наша добыча. То, что они считают своим, на самом деле принадлежит нам, просто мы еще не удосужились у них это отнять. Ты всегда была моей, машина. Теперь я тебя забрала. Я узнаю от тебя, как крейттам строить машины, которые умеют думать.
Так странно, размышляла Нова. Подумать только, делить галактику со всевозможными интересными созданиями вроде герастеков и ночных пловцов, и до сих пор верить, что крейтты лучше их. Она слушала эту глупую тираду лишь малой частью своего сознания, в то время как еще одна малая часть задавалась вопросом, кем могли быть новые люди на Йаарме.
Остальные части занялись изучением поезда крейттов. Она смутно ощущала электрические импульсы, вспыхивающие в большом, странном мозгу морва, ехавшего впереди, но он не управлял системами в своих вагонах так, как это делали локомотивы на К-трассах. Свет, вентиляторы и дверные регуляторы работали на мелких электронных схемах, управляемых компьютером, таким же топорным, как те, что были на Древней Земле.
Гех как раз говорила:
– Ты всегда была моей… Нова уже прорвалась сквозь его непрочные брандмауэры. И что еще лучше, обнаружила слабый сигнал от поезда диков. Возможно, он был слишком далеко, чтобы она могла его перехватить, но это доказывало, что по этому миру вообще ездят другие поезда, нужно просто найти себе один и отправиться обратно к Зену.
– Все это очень интересно, – вежливо сказала она, когда Гех замолчала, – но, боюсь, мне пора.
Она подкорректировала подсистемы, управлявшие дверью. Дверь с шипением открылась, и в вагон ворвался ветер.
– Было приятно с вами поболтать…
Она быстро двинулась к двери, но, к ее удивлению, Цельд Гех Карнейсс оказалась проворнее. Мягкая кожаная оборка вокруг ее шеи встала колом с громким щелчком – не часть одежды, а часть ее самой. Она пересекла вагон со скоростью капкана на пружине, ударив Нову о дальнюю стену, проревев что-то, но Нова не смогла это перевести. Самец-крейтт бросился вперед, чтобы схватить Нову за руки, и в вагон ворвались другие. На мгновение Нова ощутила на лице теплый зеленый солнечный свет, а затем дверь, которую она заставила открыться, снова захлопнулась.