Зен посмотрел на его золотистую кожу, в золотистые глаза:
– Это…
– Раньше был, – ответила Чандни. – Сейчас он почти ничего не помнит.
– Это несправедливо, Чандни Ханса, – мягко сказал интерфейс. – Я – лишь фрагмент былого себя и больше не связан с великими центрами данных Морданта-90. Но я могу вспомнить все что угодно.
– Однако ничего полезного, – заметила Треноди. – Например, почему Стражи никогда не говорили нам, что есть такие места, как это, и как нам вернуться домой?
– Я не знаю ответы на эти вопросы, – смутился интерфейс. Но затем приободрился, когда маленький хат осторожно прошел между галечными башнями и положил что-то ему в руки – на этот раз не камешек, а серебристую рыбку. – О, спасибо! – воскликнул он.
– Они к нам очень добры, эти палатки, – сказала Треноди. – Мы готовим рыбу на костре. Она вполне съедобная.
– У меня от них мурашки, – сообщила Чандни Ханса.
– У меня есть еда, – сказал Зен, сам того не желая. – На борту «Дамасской розы». Пойдемте лучше ко мне, поедим, а вы расскажете, что случилось. И я расскажу… Расскажу, как добраться домой.
Усталое лицо Треноди озарилось надеждой:
– Значит, есть способ? Еще один шлюз?
– Не доверяйте ему, – сказала Чандни. – Вспомните, что он сделал с вашей семьей.
– Тогда он работал на Ворона, – возразила Треноди, – а сейчас он нам нужен. Иногда, чтобы выжить, приходится заключать союзы с людьми, которые тебе не нравятся.
Это заставило Чандни замолчать. Ее губы сжались в узкую линию, она продолжала сердито смотреть на Зена, но больше ничего не говорила.
– Так что, есть способ? – спросила Треноди. – Попасть обратно в Империю Сети?
– Нова считает, что есть, – сказал Зен. Он обдумывал это по дороге от Края Ночи.
Ему не понравился план Новы, который она рассказала, но ему нужно было что-то предложить пришедшим, чтобы те согласились помочь вернуть ее. Обещание попасть домой – это все, что у него имелось. Но теперь, сообщив это, он вдруг понял: ему очень хотелось, чтобы это оказалось больше, чем простое обещание. Он скучал по другим людям и даже не осознавал, насколько сильно. По запаху пота, текстуре кожи, по тому, как они стоят. Он хотел, чтобы Нова оказалась права. Хотел, чтобы дорога домой существовала.
– У Новы есть план, – повторил он.
– А где она сама? – потребовала Треноди. – Дай нам послушать ее план.
– Ее здесь нет, – сказал Зен. – Она в месте под названием Осколки Кхарна. Если вы хотите, чтобы она показала дорогу домой, нам придется поехать и забрать ее.
Глава 25
Осколки Кхарна оказались остатками разрушенной планеты, которая когда-то вращалась вокруг маленького золотого солнца. Теперь осколки вращались не только вокруг солнца, но и вокруг друг друга: куски размером с луну раньше были миром, заключенным в сложный гравитационный балет. Тот факт, что они никогда не летали порознь, не сталкивались между собой, и находились в одной оболочке атмосферы, заставил Нову задуматься, не поработали ли здесь когда-то Творцы рельсов. Когда слуги Цельд Гех Карнейсс вынесли Нову из поезда, она увидела, как по небу над станцией медленно двигались осколки планеты, извергая черный дым из россыпи мелких вулканов. Может быть, эти кратеры действуют как двигатели, предотвращая столкновение осколков?
Ей хотелось остановиться и посмотреть, но в нынешнем виде выбора не было. Теперь она всего лишь голова, которую несет в когтях крейтт, следуя за тремя другими, которые держали отполированные черепа из личного экипажа Гех. Нова предположила, что черепа были предками или боевыми трофеями, потому что к ним относились с особым почтением.
Слуги-крейтты прошли через обшарпанную, полуразрушенную станцию внутри старого железнодорожного здания Творцов. Со взлетно-посадочной полосы поднимался опасный на вид самолет с химическими ракетами, направляясь предположительно к одному из других осколков. На мгновение Нова испугалась, что ей придется передвигаться на чем-то подобном, но транспорт, ожидавший Цельд Гех Карнейсс, был еще примитивнее: резная деревянная карета, запряженная двумя большими рогатыми рептилиями.
Слуги Гех осторожно положили черепа на подушки в занавешенной кабине кареты, поместив между них голову Новы. Затем внутрь забралась сама Гех, уселась на другие подушки, и карета тронулась. Нова ощущала рядом собственное тело, мелкий суб-мозг в позвоночнике посылал жалобные сигналы бедствия. Она догадалась, что тело везли в следующей карете. Дорога от станции была неровной. Ее голова завалилась на бок, зубы трех черепов постоянно стучали.
– Это черепа моих сестер, – сказала Гех.
– А…
Голос Новы показался ей странным. Обычно она говорила так же, как и люди, набирая воздух в грудную полость и позволяя ему вибрировать в горле на обратном пути. Теперь приходилось полагаться на резервную систему маленьких динамиков в верхней части рта, и качество звука резало слух. Она все равно не знала, что сказать. Что можно ответить, когда динозавр знакомит тебя с черепами своих сестер?
– У них очень красивые зубы…
– Я сама их убила, – сказала Гех. – Я не хотела этого делать. Это трагедия моего вида. Когда детеныши крейттов достигают подросткового возраста, самки сражаются, пока не остается лишь одна. Это то, что делает наш вид таким сильным. Только победители размножаются и рожают следующее поколение крейттов. Иногда сестры заключают пакты, что не убьют друг друга, но инстинкт слишком силен. Гех погладила кончиком хвоста самый маленький из черепов. – Моя младшая сестренка Шантис… Мы близко дружили, она и я, пока росли. Прежде чем пришло мое время, она ушла. Ушла жить в дальний конец Паутины. Но много лет спустя, когда мой поезд остановился в Яшти, Шантис тоже оказалась там. Она уловила мой запах и сама не смогла остановиться: напала на меня на лестнице, ведущей к станции. Это была легендарная битва. О ней слагали стихи. К счастью, я оказалась сильнее. А иначе мой череп украшал бы ее поезд.
Это, подумала Нова, нехорошо. Неудивительно, что другие расы не любят крейттов. Вероятно, у всех рас имелись древние, дикие инстинкты, запертые в эволюционных шкафах, но большинство научилось контролировать их к тому времени, когда присоединилось к Паутине. Творцы рельсов, похоже, позаботились о том, чтобы дать К-шлюзы и морвов тем видам, которые умели управлять такими особенностями. Возможно, когда наступил Блэкаут, что-то пошло не так, и крейтты слишком быстро нашли дорогу через К-шлюзы…
Ей было интересно, что делает Зен. Она велела ему ждать ее побега, но если она не вернется в ближайшее время, то он наверняка отправится на поиски. Нова надеялась, что он не станет недооценивать крейттов. Боялась, что он придет за ней и попытается спасти, не понимая, насколько умны и опасны ее похитители.
Но в то же время хотела, чтобы он пришел. Нова скучала по нему так же сильно, как по собственному телу.
Цельд Гех Карнейсс приподняла одну из толстых занавесок, которые покачивались на окне кареты. Жесткая полоса горячего солнечного света упала на ее чешуйчатое лицо, потускнев и погаснув, когда карета въехала в туннель.
– Теперь ты понимаешь, почему разумные машины принесут пользу моему народу, – сказала она. – Самки крейттов не могут дружить друг с другом – воспоминания о смерти наших сестер слишком свежи. Мы боимся, что если очень привяжемся к кому-нибудь, то старые инстинкты возьмут верх, и это закончится кровью. Компанию нам могут составить только самцы, а самцов и за компанию считать нельзя – они полезны лишь как слуги или воины. Поэтому я должна узнать твои секреты, машина.
Даже крейтты не могли долго выносить жар своего солнца. Они построили большую часть своего станционного города под землей. Нова настроила свой разум на местные медиа-сети и получила отпечаток тусклых, переполненных ящерами пещер, похожих на огромную систему нор. Одной из таких нор была вилла Гех. Там они отнесли голову Новы в круглую белую комнату и положили на стол. Техники крейттов сканировали и фотографировали ее со всех сторон. Они закрепили голову в подставке, чтобы та не упала, и подсоединили трубки и кабели к шлангам, которые свисали оттуда, где была ее шея. Некоторые кабели были электрические. Одна из трубок подавала воду, которая требовалась, чтобы рот и глаза оставались влажными. Другие просто связывали ее с громоздкими экранами и терминалами, которые стояли в других частях комнаты, где техники крейттов пытались загрузить ее операционные системы. Она чувствовала, как грубые программы пытаются открыть ее разум. Поначалу блокировать их было легко, но видя, что программы не работают, крейтты начали волноваться, и Нова позволила им получить доступ к коду. Она боялась, что, если этого не сделать, они подойдут к процессу более прямолинейно и разорвут ее голову на части.
Крейтты сгрудились вокруг экранов, обсуждая потоки кода, которые она позволяла им просмотреть. Иногда Цельд Гех Карнейсс приходила и слушала доклады. Или подходила и смотрела на голову Новы немигающими желтыми глазами. Время от времени она приводила своих детей: трех молодых самок, уже приближающихся к тревожному возрасту, когда древние инстинкты заставят их убить друг друга.
– Эй, – окликнула ее Нова, когда та пришла в первый раз, – а где же остальная часть меня? Почему ты не собираешь меня обратно? Я могла бы рассказать вам гораздо больше в полной сборке…
– Не обращайте внимания, – сказала своим дочерям Цельд Гех Карнейсс. – Это просто вещь: устройство, созданное одним видом-жертвой. Скоро мы узнаем его секреты.
– Пожалуйста! – попросила Нова.
Но мольбы прозвучали глупо, и Цельд Гех Карнейсс все равно на них не реагировала.
Глава 26
На Йаарме СМИ теряли интерес к человеческим существам. Новоприбывшие просто сидели и разговаривали в вагонах «Дамасской розы» или строили башни из гальки, чтобы позабавить хатов, и съемочные группы оставили их, отправившись снимать другие вещи в других мирах. Паутина была широка и полна чудес. Люди, которые больше не смогут перевозить товары или других людей через погребенный шлюз, оказались гораздо менее интересными, чем все надеялись.