Тут уже удивленно замолчали люди.
— А разве среди жителей Оэйе не бывает так, что кто-то недоволен решениями начальства? — осторожно спросила Ксана.
Инопланетянин в своей привычной манере задёргал головой. Он действительно не мог вникнуть в суть проблемы.
— Как можно оспаривать решения руководства? — спросил он. — На Земле так делают?
— Да постоянно, — пробормотал Дип.
— Зачем?
— Ну, каждый уверен, что лучше знает, как правильно. Это, наверное, вопрос индивидуального мышления.
— Но ведь это порождает хаос!
— А разве никто из тех, кто у вас занимает руководящие должности, никогда не делает ошибок? — допытывалась врач. — Ведь вы сами недавно сомневались, верное ли решение приняли, отправившись в погоню.
— Я понял вопрос. Сейчас постараюсь пояснить. Ошибка — это специфический земной термин. Безусловно, есть поступки и их последствия. Я, как руководитель, делаю выбор и несу ответственность за эти последствия. Но так как выбор уже был сделан в определенной ситуации, с учётом всех возможных факторов, остаётся только принять результат. Нельзя знать, привело бы иное решение к лучшему исходу или потянуло бы за собой цепь худших событий, потому что выбор уже свершился.
— И среди представителей, так сказать, низшего звена, никогда нет тех, кто считает, что сделал бы лучший выбор?
— Они заняты своей работой, — сказал Седьмой. — Руководящие должности ведь не даются просто так. Производится строгий отбор. Помимо прочего, обычно во избежание неоптимальных последствий мы стараемся принимать важные решения, которые затронут многих, коллегиально. Но в данном случае это было невозможно. Я посоветовался лишь с вами, и считаю это допустимым.
— Интере-есно, — протянул Дип.
— Ну, если это не вызовет проблем, то мы бы с удовольствием присутствовали при выходе из броска, — Ксана, кажется, была готова захлопать в ладоши от восторга. — А мы что-то увидим?
— Да, там есть экраны обзора.
Глава 11
Командный центр оэйского корабля оказался таким же лаконичным и угловатым, как и всё остальное. Земляне, натянув маски для дыхания, прошли по длинным серым коридорам, в которых не за что было зацепиться взгляду, и оказались в большом помещении, тускло освещенном продолговатыми лампами по периметру потолка.
Три стены выглядели «окнами» в открытый космос. Если бы капитан не предупредил, что это экраны, земляне бы решили, что перед ними громадные иллюминаторы.
А вот панель управления совершенно не впечатляла. Собственно, она представляла собой длинный скошенный в сторону операторов стол, на котором имелось несколько зон более тёмной геометрической разметки. Вот и всё. Никаких мигающих индикаторов, кресел, штурвалов и рычагов. Лишь гладкая серебристая поверхность с редкими символами.
Помимо землян и капитана, в командном центре присутствовало трое других оэйцев. С виду они никак не отличались ни друг от друга, ни от Седьмого.
Экипаж полностью проигнорировал появление наблюдателей. Инопланетяне неспешно, будто бы лениво, бродили вдоль панели управления, иногда дотрагиваясь длинными гибкими пальцами до каких-нибудь символов. В помещении царила тишина.
— Как у вас говорят, работа кипит! — с некоторым самодовольством отметил капитан. Никто даже не глянул в их сторону.
— Да, это видно, — разочарованно пробормотал Дип.
— А мы как-то сможем понять, что вышли из броска? — спросила Ксана.
— Конечно. Обратите внимание на ближайшие звёзды. Их ореолы, несмотря на компенсацию изображения, немного размыты. В момент выхода картина станет предельно чёткой.
— Поняла! — обрадовалась девушка и внимательно уставилась в ближайший экран.
Прошло десять минут. Двадцать.
Дипу было скучно и неловко. Он уже ругал себя за то, что согласился идти в командный отсек. В отличие от фантастических фильмов, процесс выхода из броска в реальности абсолютно разочаровывал. Ни тебе размытого звёздного хоровода, ни хотя бы перегрузок каких-никаких. Тишина и покой.
И ведь уже не сбежать обратно в жилой блок так, чтобы это не выглядело пренебрежительно!
— О! — вдруг вскрикнула Ксана. — Кажется, выход, да?
В тот же момент подал голос один из членов команды у пультов. На нём переводчика не было, поэтому земляне услышали лишь певучий, но монотонный отрывок чужой речи.
— Корабли, — перевёл капитан. — Прошу прощения, с моей стороны было невежливо не раздать команде переводчики, чтобы вы тоже могли понимать их речь.
— Что значит «корабли»? — похолодел Дип. Чёрт бы побрал этого оэйца с его неуместным беспокойством об этикете! — Их что, больше одного?
— Больше, — капитан подошел «иллюминатору» левой стены, небрежным движением приблизил изображение.
На чуть более светлом, чем абсолютный мрак, фоне космоса висело несколько объектов неопределенной формы, состоящих, казалось, из кромешной тьмы.
«Пять», — насчитал Дип.
— Кажется эти корабли по форме не похожи на ваш? — взволнованно спросила Ксана, приглядываясь. — Они нас видят?
— Не похожи. Это не корабли Оэйе, — монотонно прогудел переводчик. — Относительно вашего второго вопроса — скоро узнаем.
Все замерли в ожидании. Прошло несколько минут.
Никакого движения. Тишина.
— Включить маскировку было разумной идеей, — заметил, наконец, Седьмой.
— А чьи это корабли? Вы знаете?
— Помните, я говорил вам о расе, встречи с которой мы старательно избегаем? Это совершенно точно — часть их флота.
— Но мы ведь совсем близко от Земли! — запаниковал Дип. — Полёт сюда занял всего неделю!
— Нет-нет, не беспокойтесь. Вы не совсем верно применяете к данной ситуации термин «полёт». Бросок — это совсем другое. Мы находимся невероятно далеко от вашей планеты, потому и попали в сектор исследования этих… — оэйец неприязненно тряхнул руками. — Если они продолжат свою экспансию в прежнем направлении, то никогда не наткнутся на Землю. А вот Оэйе — на их пути.
— Раз они находятся здесь, то вашего соплеменника, которого мы преследуем, в этой точке пространства уже нет? — спросила Ксана. — Не мог же он… Ну, переметнуться?
— Нет, это было бы уже запредельно. — уверенно ответил капитан и отдал экипажу команду на поиск следа.
— Кажется, те корабли двинулись, — неуверенно заметил Дип.
— Да, это логично, — согласился Седьмой. — Мы под маскировкой, но поисковый луч вызывает некоторые возмущения в пространстве.
— Так они же могут атаковать!
— Я полагаю, вы ошибочно оцениваете расстояние. Насколько мы успели понять, их двигатели ненамного превосходят ваши. Мы успеем выстроить новую сетку и уйти в бросок. К тому же использовать нападение в качестве первого действия, на оппонента, которого невозможно увидеть, ни одна разумная форма жизни не станет.
Дипломат был готов поспорить с такой логикой, но прикусил язык.
Снова подал голос один из операторов.
— Пришел сигнал с их корабля, — пояснил Седьмой. — Запрос связи.
— Ваши переводчики могут расшифровать их язык?
— Да, он давно нам известен.
— Будете отвечать?
— Нет. Мы ведь не преследуем цель установить контакт.
— Почему? Здесь ведь, вроде как, нейтральная территория. Можно было бы поговорить, потянуть время.
— Всё-таки ваша концепция разговора ради разговора остаётся для меня загадкой, — заметил капитан.
— Ну, как же? Мы ведь общались с вами всю неделю, каждый день. Просто так!
— Дружеское общение, приносящее радость, это совсем не то, что диалог с потенциально опасным противником, когда вот-вот собираешься покинуть место переговоров.
— Но ведь можно было бы что-то узнать о них, об их целях…
— Вы предполагаете, что они сразу предоставят незнакомому кораблю иной расы подробный отчёт о своих принципах и намерениях?
— Ну ладно, — не унимался Дип. — Но можно было бы, например, самим прикинуться дурачками и, якобы случайно, засветить в разговоре координаты Оэйе. Только не настоящие, а где-нибудь подальше от вас. Чтобы они сменили направление своего продвижения.
— И вы допускаете, что развитая космическая раса безоговорочно поверит сведениям, полученным от неизвестного корабля, который ненадолго появился в их поле зрения, а затем исчез?
Молодой человек пристыженно замолчал. Логика Седьмого была ему ясна. И не такой уж прямолинейно-примитивной она, между прочим, выглядела. Но упорное молчание в ответ на вызовы чужаков никак не вязалось у него в сознании с тем, как он представлял себе галактическую дипломатию.
— А что вы имели в виду, когда сказали «построить сетку»? — спросила Ксана.
«Да уж, наверняка Олег будет доволен ею, если записи со значков-камер когда-нибудь попадут обратно на Землю», — подумал Дип.
— Это — часть принципа броска, — после небольшой паузы ответил капитан. — Полагаю, можно сделать небольшое пояснение, так как это ничем не поможет вам в копировании технологии. В точке выхода заранее создаётся сетка из частиц и античастиц, повторяющих очертания корабля. В момент начала броска поле, держащее эти единицы раздельно, отключается. Энергия, получаемая от взаимной аннигиляции, создаёт своего рода дыру в пространстве, и именно в эту итоговую точку приходит космолёт.
— А почему тогда перемещение не мгновенное? — не унималась девушка.
— Внешне — мгновенное. Но внутри корабля время двигается несколько иначе.
— Ладно. А как вы создаёте сетку на таком большом расстоянии?
— Вот этого я вам, к моему глубочайшему огорчению, уже не могу рассказать.
Снова что-то чирикнул оператор.
— Уходим в бросок. — прокомментировал капитан.
Изображения ближайших звёзд вновь размылись. Звездолёты чужаков исчезли с экрана.
— Они не смогут нас преследовать, да? — уточнила Ксана.
— Нет. Даже не вычислят следующую точку. Не беспокойтесь.
Глава 12
Потянулись однообразные дни нового броска. Дип и Ксана потихоньку дурели от скуки. «Отпуск» вдвоём в замкнутом помещении оказался тем ещё испытанием.