— Стоп! — запротестовал физик. — Возможно, я ослышался, но, по-моему, О'Брайен не называет, сколько их было.
— Верно. — Полковник выдвинул ящик стола и достал тоненькую папку. — Вначале, по горячим, так сказать, следам, очевидцы записали свои показания на магнитную ленту. Идея принадлежала О'Брайену, и он воспользовался своим репортерским магнитофоном. То, что вы слышали, это уже перезапись. Позднее очевидцы в более спокойной обстановке подробно изложили все на бумаге.
— Не много же они вам настрочили! — иронически заметил Стэнли.
Ни слова не говоря, Плэйтон раскрыл папку. Она была пуста.
— Ну и ну! — изумленно захлопал глазами Маклейн. — Как вас прикажете понимать, полковник?
— С показаний снимаются копии, — пояснил Плэйтон. — Через час они будут готовы. А пока вам придется поверить мне на слово. — Полковник отложил папку в сторону и продолжил как ни в чем не бывало. — Итак, О'Брайен видел семь расплывчатых фиолетовых силуэтов, отдаленно напоминающих человеческие фигуры и втрое превосходящих их по размерам. За последнее, впрочем, О'Брайен не ручается, так как был очень испуган и не скрывает этого.
Затем последовал контакт призраков с военнослужащими поста номер восемьдесят семь. Как именно он происходил, не видел никто.
— А О'Брайен? — не выдержал Маклейн. — Он-то куда глядел?
— О'Брайен ничего не видел, — медленно произнес Плэйтон.
— Почему? — недоумевающе вскинул плечи медик. — Он что, ослеп?
— Сидел на своем шестке, зажмурив глаза и прикрываясь ладошками! — съязвил Стэнли.
— Ни то, ни другое, — покачал головой полковник. — О'Брайен потерял сознание. По крайней мере, так утверждает он сам.
— Хлопнулся в обморок, — продолжал ехидничать физик. — Кисейная барышня!
Все трое заговорили разом, перебивая друг друга. Плэйтон устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. «Нервы, — подумал он. — У всех до предела напряжены нервы. Пусть выговорятся. Какая-никакая, а все же разрядка». Проклятый Стэнли гвоздем засел в сознании, кололся, саднил, не давал покоя. Было что-то театральное, неестественное в том, как он горевал по своему брату. В том, как вздрагивал, уткнувшись лицом в ладони. Даже в том, как достал из кармана и выложил на стол жетон.
Плэйтон — уравновешенный, приучивший себя к дисциплине человек, и то в этой ситуации наверняка швырнул бы жетон, а не положил, как это сделал Стэнли. И потом, это охотное, даже с каким-то облегчением произнесенное: «Еще какой! Вам такие и не снились!» — в ответ на плэйтоновское; «Сукин вы сын!»
Со Стэнли что-то было не так. Явно не так. И в этом предстояло еще разобраться.
Ажиотаж в кабинете пошел на убыль. Не меняя позы, Плэйтон открыл глаза. Маклейн сдирал обертку с жевательной резинки, кивая Хейлигеру, который что-то ему доказывал, но уже без всякого энтузиазма. Стэнли… Стэнли в упор разглядывал Плэйтона, и в его взгляде сквозила откровенная усмешка.
Плэйтон выпрямился и негромко похлопал ладонью по столу.
— Оставим О'Брайена в покое. Как вести себя при тех или иных обстоятельствах — его личное дело. Итак, пятеро загадочно исчезнувших солдат…
— Извините, полковник, — остановил его Маклейн. — Вы сказали, что они оставались на своих местах до последней минуты. Откуда вам это известно?
— Десантники обнаружили одежду и личные вещи пропавших. — Плэйтон облизнул внезапно пересохшие губы. — Возле пулемета нашли обмундирование рядового Ваксмахера. Все в полной сохранности: каска, куртка, гимнастерка, брюки с ремнем, носки, ботинки. Часы и обручальное кольцо. Пачка сигарет, зажигалка, носовой платок. Бумажник с фотографией супруги Ваксмахера и небольшой суммой денег.
И никаких следов борьбы. Лежал человек возле пулемета и вдруг исчез, словно испарился.
— В чем мать родила! — хохотнул Стэнли.
— В чем мать родила, — невозмутимо подтвердил Плэйтон. — И не вижу в этом ничего смешного. Точно так же обстоит дело с остальными: одежда, обувь, вещи — все в полной сохранности. Исключая, по-видимому, вашего брата, Стэнли. В его вещах, насколько я понимаю, вы успели порыться.
Полковник испытующе взглянул на Стэнли, ожидая, как он отреагирует на его выпад. Реакции не последовало. Физик пожал плечами, подобрал со стола жетон и, ни слова не говоря, сунул его в карман.
— Теперь, надеюсь, с восемьдесят седьмым постом более или менее ясно? — Полковник был рассержен и не пытался скрыть это. — Тогда позволю себе высказать версию до конца и надеюсь, меня выслушают, не перебивая.
Он сделал паузу и обвел присутствующих взглядом.
— Пять часов спустя коммивояжер Зисман в десяти милях от поста номер восемьдесят семь заметил с дороги пляшущих вокруг коровы человечков. Их было шесть. Что произошло затем — вам известно. Пока, я подчеркиваю — пока, отметим следующее: пришельцы, а я почти уверен, что это были они, двигаясь строго на юг, покрыли десять миль за пять часов. И где-то на этом отрезке пути один из них отделился от группы.
Стэнли наклонился к биологу и что-то шепнул ему на ухо. Хейлигер недоуменно взглянул на него и пожал плечами.
— Еще два часа спустя егерь Дэвидсон встретил шестерых мужчин в одиннадцати милях от того места, где наблюдал пляшущих человечков Арчи Зисман. Одиннадцать миль за два часа и опять строго на юг.
Плэйтон поднялся из-за стола и подошел к карте, висящей в простенке между окнами.
— Взгляните, — он медленно вел пальцем по карте. — Красным кружком обозначено место предполагаемого приземления пришельцев. Пост N_87, лужайка, где наблюдались пляшущие человечки, холм Сомерсет, город Гринтаун — все эти точки расположены практически на прямой линии. Вывод напрашивается сам собой: пришельцы двигались в одном, строго заданном направлении. Куда и зачем — нам пока неизвестно. Зато известно другое: на пути своего следования они убирали все живое и при этом непрерывно менялись сами: вначале — фиолетовые призраки, потом — крошечные человечки и наконец — люди.
— Убирали все живое… — вслух подумал Маклейн. — Но тогда, почему они не тронули журналиста? Коммивояжера? Егеря?
— Я думал об этом. — Полковник возвратился к столу, но остался стоять. — Вероятнее всего, они видят или ощущают лишь на ограниченном расстоянии. О'Брайен находился высоко на дереве. Зисман — на приличном удалении и к тому же в машине. А вот Дэвидсон был всего в нескольких метрах, однако они его не тронули.
— Или не захотели трогать, — предположил Стэнли.
— Возможно, — сухо согласился Плэйтон. — У меня все, господа. Копии показаний очевидцев, пробы и анализы, а также результаты экспертизы одежды и личных вещей солдат с восемьдесят седьмого поста вам доставят чуть позже.
— А ботало? — поинтересовался Хейлигер.
— Ботало? — переспросил Стэнли. — Это еще что за чертовщина?
Плэйтон едва сдержал улыбку. Несмотря ни на что, ему импонировала непосредственность Стэнли.
— Вы неподражаемы, Стэнли. Ботало — это колокольчик, который подвешивают корове на шею, чтобы знать, где она бродит.
— В наше-то время? — недоверчиво покосился на него физик.
— Фермеры достаточно консервативный народ. — И, обращаясь уже к Хейлигеру: — Ботало тоже передано в лабораторию. Итак, господа, — он отогнул манжету и взглянул на циферблат часов, — в вашем распоряжении почти десять часов. Встречаемся здесь же, в девять вечера.
В приемной Плэйтон пробежал глазами последние сводки. Гринтаун оцеплен тремя батальонами десантников. По радио и телевидению передаются приметы шестерых неизвестных, составленные по описанию Кена Дэвидсона, и воззвание к местному населению с просьбой немедленно известить полицию о их местонахождении. Задержано несколько бродяг, но разыскиваемых среди них нет. Наряды полиции и военные патрули продолжают прочесывать Гринтаун и его окрестности.
Плэйтон опустил сводки на стол и только теперь обратил внимание на странное поведение дежурного офицера. Тот сидел, облокотившись о низенький стол, уткнувшись лбом в кулаки. Офицер прибыл в поселок всего за несколько часов до Плэйтона, но быстро освоился с обстановкой и превосходно справлялся со своими обязанностями.
«Как же его зовут?» — попытался вспомнить полковник. Вспомнить не удалось.
— Капитан, — негромко окликнул Плэйтон.
Офицер не шелохнулся.
— Капитан, — Плэйтон легонько похлопал сидящего по плечу. Плечо было как каменное.
«Тренированный малый, — отметил полковник. — А на вид не скажешь. Что это с ним?»
Офицер медленно поднял голову и открыл глаза. На белом, как мел, лице глаза казались густыми чернильными кляксами. Капитан помотал головой и резко поднялся со стула.
— Виноват, господин полковник.
— Вам нездоровится?
— Уже лучше. — Капитан достал платок и вытер выступившие на лбу капли пота. — Сейчас все пройдет.
— Вызвать врача?
— Не стоит, — капитан покачал головой. — Не тот случай.
— Вам, вероятно, лучше знать. Кстати, напомните, как вас зовут. Я становлюсь забывчив.
— Генри Крейн, господин полковник.
— Ну вот и прекрасно. На девять вечера я назначил встречу с членами комиссии. Отметьте себе где-нибудь. А я, пожалуй, пройдусь.
Он спустился с крыльца и зашагал вдоль выкрашенного в зеленый цвет штакетника к окраине поселка. Поселок был невелик и по-настоящему, видимо, оживал только в летние месяцы, когда падкие до дикой природы горожане приезжали сюда, чтобы подышать свежим лесным воздухом, поудить рыбу и пошататься по лесу в поисках грибов и ягод. Леса здесь были действительно великолепные.
Когда-то, давным-давно, на месте поселка стоял форт. Полуистлевшие остатки бревенчатых бастионов, как напоминание о далеком прошлом, величественно высились на северо-западной оконечности поселка. Левее, вдоль реки, спешно возводились сборные щитовые дома для войсковых частей.
Занятый своими мыслями, Плэйтон машинально свернул с дороги и направился к форту. Стэнли по-прежнему не выходил из головы. Теперь полковник вспомнил, как физик отшатнулся от Маклейна, когда тот сделал попытку прикоснуться к его плечу. Встречаются, конечно, люди, которые не переносят фамильярного обращения, но ведь тут-то было простое человеческое участие. Разумеется, каждый волен воспринимать это по-своему. И все же…