«Он более цельный, чем я. А я рассыпаюсь на части, потому что хочу иметь больше, чем могу, и потому что Роуэн заслуживает гораздо большего».
Гейл шла по лаборатории, проводя рукой по столам и стеклянной посуде.
«Он заслуживает то, что есть у Эша».
Она знала, что Роуэн заслуживал, чтобы его любили так же, чтобы так же были преданы ему. Потому что не сомневалась, что он отплатит такой же любовью и преданностью. Каждой клеточкой своего существа она признавала, что он необычный человек, что он никогда не разочарует ее и не отступится. С ним она чувствовала, что в этом мире нет ничего, чего бы она не могла достичь или получить.
«Что, если Кэролайн не права? Что, если нельзя сохранить независимость, имея такую любовь? Я всю жизнь убеждала себя, что мне не нужен мужчина, чтобы быть счастливой».
В дверь тихо постучали, и прозвучал приглушенный голос Роуэна:
— Гейл? Гейл, ты в порядке?
Она встала и, подойдя к двери, задвинула засов. Лязг металла, вставшего на место, прозвучал, как пушечный выстрел. Подождав несколько длинных секунд, Гейл услышала его удаляющиеся шаги.
Ее обдала волна сожаления.
«Я утопаю в тоске, Роуэн, и очень сожалею. И если бы не жизненный опыт, то решила бы, что не выживу».
Глава 23
Тусклый свет утра, просочившись в сонное сознание, наконец разбудил ее, когда стук утреннего мелкого дождя в окно оповестил о наступлении нового дня. Гейл резко села и с удивлением обнаружила, что хорошо выспалась.
Ложась в слезах, она думала, что проведет бессонную ночь, но тело, презрев укоры совести, нашло во сне покой, в котором так нуждалось для исцеления. Взглянув на часы на прикроватной тумбочке, Гейл испытала изумление. Они показывали почти десять. Имея твердое намерение доказать Роуэну, что ее надежность не вызывает сомнений, Гейл лихорадочно вскочила с кровати.
«Бьюсь об заклад, что он спустился к завтраку еще до того, как миссис Эванс зазвонила в колокольчик, и уже составляет расписание визитов и лечебный план на неделю. Вот черт! Каждый раз, когда долго сплю, я даю ему повод думать, что не гожусь для работы в силу своей слабости!»
Учитывая пасмурную погоду за окном, Гейл выбрала платье из темно-зеленого хлопка, отделанное черной тесьмой. Одно из ее наиболее шикарных рабочих платьев, оно особенно нравилось ей своими теплыми оранжевыми рукавами. Она торопливо оделась. Пока она возилась с передней застежкой корсета и лентами нижних юбок, пальцы слегка дрожали. Потом она заторопилась вниз, в библиотеку, чтобы найти Роуэна и начать рабочий день.
Но на лестнице ее встретила миссис Эванс.
— Его нет, мисс Реншоу. Он уехал проведать миссис Блэкуэлл и распорядился, чтобы мы вас не тревожили.
Гейл стоило труда не выдать своего разочарования.
— Я и сама надеялась увидеть миссис Блэкуэлл.
— Доктор Уэст сказал, что вы были настоящим ангелом! Мы хотели, чтобы вы отдохнули, — Миссис Эванс взглянула на нее с новым, искренним блеском гордости в глазах, как будто Гейл была птенцом из ее гнезда. — Я знаю, что относилась к вам с непониманием, но после происшествия с Флоренс и моего пристального наблюдения за вами все это время… я знаю, что у вас все получится. Правда, до сих пор не решила, хочу ли, чтобы вы участвовали в приеме по средам, когда являются всякие грубые матросы, но…
— Благодарю вас, миссис Эванс. Мне еще предстоит пройти длинный путь… но постараюсь вас не разочаровать.
— Бог с ним! Позвольте прислать вам наверх поднос с завтраком, вы ведь — знаю — вчера не ужинали и, должно быть, умираете с голоду!
Не дожидаясь ответа, миссис Эванс повернулась и с довольным видом отправилась вниз, чтобы миссис Уилсон могла приготовить полноценный завтрак.
Гейл со вздохом вернулась в лабораторию, сожалея, что изменение планов не вызвало у нее должного энтузиазма. У нее, конечно, как обычно, была работа, которую следовало сделать, но она искренне рассчитывала на встречу с Кэролайн. Чтобы убедиться, что она пошла на поправку, и закрепить завязавшуюся дружбу.
Гейл зажгла еще несколько ламп, чтобы стало светлее, и занялась подборкой материала по желудочным заболеваниям и их лечению. Поставленная исследовательская задача пугала, но Гейл находила успокоение в конечной цели своих исследований. Стремясь не пропустить ничего полезного, что могло помочь миссис Блэкуэлл восстановить здоровье, она сделала массу записей.
Когда рядом волшебным образом материализовался поднос с завтраком, Гейл невольно улыбнулась, сознавая, что снова забыла обо всем на свете, блуждая по лабиринтам знаний. Чтобы не прерывать занятий, она приподняла книгу, подперев ее другими, и приступила к еде, не обращая внимания на звучащий в голове голос матери, твердящий что-то о дурном воспитании женщин, читающих за столом.
— «Болезни пищеварительной системы и их происхождение»? — раздался из дверей голос Питера Джеймса, разглядывающего обложку книжки. — Не уверен, что это хороший гарнир к рагу при всем его великолепии!
Со вспыхнувшими от смущения щеками Гейл отодвинула поднос в сторону.
— Согласна… согласна, что не всякий найдет развлекательным чтение вприкуску с яичным кремом и колбасой.
— Верно, не всякий. Но если бы я застал вас за чтением стихов или модной книжки, то счел бы необходимым вызвать доктора! — Питер подошел к ней. — Прошу прощения за вторжение.
— Не нужно извиняться. — Это была их первая встреча после его записки, и Гейл обрадовало, что между ними не возникло неловкости. — Это я должна извиниться. Мой ответ на ваше предложение, вероятно, выглядел несколько резким, но я была…
— Не стоит беспокоиться! Не стоит! Вы вправе распоряжаться своими днями. Я знаю, как их не хватает, когда работаешь у кого-то. — Он остановился у шкафчика с лекарствами и, продолжая разговор, начал производить учет. — Не припомню, чтобы в первый год работы у мистера Фицроя у меня были выходные.
— Ужасно! — вздохнула Гейл.
Питер пожал плечами:
— Он один из лучших химиков Лондона и неистовый бизнесмен. Здесь за каждым углом найдется с десяток человек, кто с радостью занял бы мое место.
— Наверно. — Гейл закрыла книгу. — Но я уверена, что мистер Фицрой без промедления сказал бы, что ни у одного из этих десяти нет ваших способностей и энтузиазма.
— Вы очень любезны! — Записав данные, Питер снова повернулся к ней: — Мисс Реншоу, я знаю, что вам еще труднее. Женщина-ассистент. Доктор Уэст не хочет, чтобы в свой выходной вы куда-то ходили. Он печется у о своей репутации и, возможно, бережет вашу. У меня есть на уме один приемлемый день, но если правила запрещают вам прогулки с джентльменом…
Он замолчал, словно надеялся, что она возразит и возьмет назад свой отказ.
Но Гейл выбрала трусливый выход из ситуации.
— Доктор Уэст проявляет твердость в делах такого рода, и я рада, что вы понимаете. Вы были мне добрым другом, и мне бы не хотелось думать, что наши отношения могут испортиться.
— О, не бойтесь, мисс Реншоу! — Питер тепло улыбнулся, рассеивая возникшее напряжение. — Настоящий друг не бросит вас. К тому же я и так достаточно регулярно вижу вас по долгу службы.
Сделав пометку в своей записке, он посмотрел на нее серьезно:
— Не хочу разносить слухи, но я слышал, что вы ездили с доктором Уэстом на вызов к Блэкуэллам.
— О!
«Слухи и впрямь распространяются быстро!»
— Он из числа моих любимцев, — напомнил ей Питер. — Что там было? Несчастный случай с мистером Блэкуэллом?
— Не с ним, а с миссис Блэкуэлл. Она… упала.
Гейл не сочла возможным сказать больше, но мистера Джеймса и это, похоже, напугало.
— Миссис Блэкуэлл?
— Она поправится, — добавила Гейл.
— Слава Богу! Значит, слухи были ложные. Говорили, что занемог хозяин дома. Что ж, буду знать, как в другой раз прислушиваться к сплетням! — Питер прошел к рабочему столу, где лежали разложенные ею книги и тетради. — Вы не будете возражать, если я спрошу вас еще кое о чем, мисс Реншоу?
— Пожалуйста, спрашивайте.
— У вас ведь не праздный интерес к медицине, правда?
Гейл медленно покачала головой:
— Нет, не праздный.
— Но что вы собираетесь со всем этим делать? Если ставили цель работать в больнице, то наверняка уже перестарались со своей подготовкой. Вас не возьмут в сиделки, если вы знаете столько, что можете спорить с докторами…
Гейл на мгновение затаила дыхание. Он никогда не относился к ней неучтиво или предосудительно. Она доверяла ему.
— Я надеялась в один прекрасный день сама стать врачом. Доктор Уэст оказывает мне большую помощь и делает все, что в его силах, чтобы хорошо меня подготовить.
— Правда? — спросил Питер и вдруг погрустнел. — Что ж, буду за вас молиться. Но между нами, мисс Реншоу, — он взял свой реестр, — когда мужчина вам помогает, он в первую очередь помогает себе.
У Гейл вырвался возмущенный вздох, но не успела она придумать, как возразить, не выдав своих отношений с Роуэном, как Питер Джеймс ушел.
«Пресыщенные» собрались снова. Импровизированное собрание вновь состоялось в доме Эша, хотя Майкл предлагал встретиться тайно, где-нибудь в другом месте, на тот случай, если за ними следили. Но Блэкуэлл категорически отказался удаляться от Кэролайн более чем на два этажа. Остальные с ним согласились, заставив Майкла признать поражение.
— Хочу еще раз поблагодарить тебя, Роуэн… что спас жизнь Кэролайн. Я вел себя не слишком любезно.
— И не раз грозился меня убить, — улыбнулся Роуэн, пожимая Эшу руку. — Я рад, что все закончилось и твоя красавица жена по-прежнему с тобой.
— Искусство врачевания всегда представлялось мне более тонким, Роуэн.
Роуэн покачал головой:
— Процесс лечения порой больше напоминает боксерский поединок, чем шахматный. Но время от времени случается чудо, так что я научился безропотно воспринимать и тяжелые дни.
Поздороваться с Роуэном вышел Гейлен Хоук, ныне лорд Уинтерс.
— Я соскучился по твоей библиотеке и нашим собраниям, дружище, но что касается этой неразберихи, то должен признаться, что склонялся к мысли увезти Хейли в Италию, чтобы отмежеваться от всего этого.