— Я не знаю. Но если вы, благословенная Харра, уверены, что новые программы соответствуют Вечной Программе Эде, разве не должны вы попытаться ввести их, невзирая на риск?
— Мы боимся, что должны.
— Что же тогда?
— Мы пока не знаем, так это или нет. В данный момент у нас есть только наше личное понимание того, что требует от нас Вечная Программа Эде.
— Правда?
— И мы не смеем вступить в контакт с вечным компьютером, чтобы удостовериться в нем.
— Вы боитесь того, что можете там найти?
— Нет. Просто время еще не настало. Разве не сказано в Алгоритме, что во мраке безнадежности явится знамение, как падающая звезда в ночи? Мы ждали такого знамения, пилот.
Данло не понравилось, как Харра на него смотрит, и он перевел взгляд на свои руки, сжимающие флейту.
— Что это за знамение? — спросил наконец он.
— Мы верим, что ваше пришествие со звезд и есть знак.
— А если нет?
Харра улыбнулась и процитировала:
— «Однажды, когда вы будете близки к отчаянию, явится к вам человек со звезд. Этот человек, не знающий страха, который исцелит живых, и войдет к мертвым, и посмотрит на небесные огни внутри себя, не утратив разума».
— Но текст пророчества и то, что произошло между мной и старейшиной Джанеггом, — это ведь только совпадение, — сказал Данло.
— То, что вы сейчас произнесли, это ересь. Все, что мы делаем, происходит в соответствии с Вечной Программой Эде. Верить в случай недопустимо.
— Прошу прощения.
Харра наклоном головы дала понять, что Данло прощен, и продолжила цитату:
— «В темные времена он будет светоносцем и, подобно звезде, укажет вам путь ко всему, что возможно».
— И вы правда верите, что я светоносец?
— Каждый человек светел, если он составляет часть озаряющей вселенную Программы Эде. Но тот ли вы светоносец, о котором сказано в пророчестве? Это нуждается в проверке.
Данло, слишком хорошо помнивший испытания, которым подвергла его Твердь на созданной Ею Земле, не спешил соглашаться с Харрой и только смотрел на нее, перебирая дырочки своей флейты.
— Успешный результат, — сказала Харра, — послужит знаком, что мы можем вступить в контакт с вечным компьютером и запросить божественное мнение относительно программ, о которых мы говорили.
— Понятно.
— Мы верим, что это будет также знаком вступления Церкви в новую эру — возможно, даже в Последние Дни перед Точкой Омега. Мы верим, что большинство Достойных Архитекторов воспримет это именно так.
— Понятно.
— Возможно, мы сможем осуществить величайшие перемены. И даже послать наших детей на Тиэллу, чтобы они выучились и стали пилотами.
— Невозможное на самом деле возможно, правда?
Харра мимолетной улыбкой выдала нехарактерное для себя нетерпение и спросила:
— Вы согласны пройти испытания, пилот?
Данло закрыл глаза и выдул из флейты тихую, почти неслышную ноту. Мысленным взором он видел, как неотвратимо надвигается на него будущее, белое и дикое, словно зимняя вьюга.
— В чем состоят эти испытания? — спросил он наконец.
— Первое из них вы уже прошли. Человек без страха, который исцелит живых, — мы все видели, что это вы, пилот. Видели ваше бесстрашие и ваше сострадание, когда вы излечили старейшину Джанегга от его безумия.
— Но ведь это вышло случайно?
— Мы уже говорили, что случайно ничего не происходит.
— Значит, остаются еще два испытания.
— Да.
— Пожалуйста, расскажите мне о них.
— Человек, не знающий страха, войдет к мертвым.
— Но что это значит? — с участившимся внезапно сердцебиением спросил Данло.
Харра нервно заглянула в свою чашку, как если бы то, что она собиралась сказать, граничило с кощунством.
— Это может означать только одно: светоносец должен вступить в контакт с вечным компьютером. Одним из тех, где хранятся души умерших и преображенных Архитекторов.
— Вы просите меня войти в пространство, занятое умами умерших? — Данло предпочел бы, чтобы его похоронили заживо в братской могиле, набитой старыми трупами.
— Только если вы светоносец. Если вы готовы войти к мертвым.
Данло снова выдул из флейты ноту, длинную и зловещую.
— Это очень опасно, да?
— Даг это опасно.
— Даже мастер-цефик моего Ордена отказался бы войти в такое пространство.
— Как и любой Архитектор. Вы будете первым.
— Понятно.
— Человек, не знающий страха, пилот.
— В случае, если я выживу, останется еще последнее испытание, так?
— Человек, не знающий страха, посмотрит на небесные огни внутри себя и не утратит при этом разума. Вы должны будете увидеть себя как отражение Бога и не дать свету уничтожить вас.
— Понятно.
— Вам правда понятно?
Данло отложил флейту, подумал и сказал:
— Вообще-то нет.
— У нас, Архитекторов, существует церемония, которая называется светоприношением. Составляется модель разума того, кто приносит жертву, модель его личности и души. Модель строится голографически, в виде миллиарда священных огней. Архитектор, совершающий светоприношение, выносит на всеобщее обозрение картину своего сознания и своих программ. Если он достоин, он заранее очищается от негативных программ и вводит новые. Тогда свет и краски его приношения являют поистине прекрасное зрелище. Нет красоты величественнее, чем красота разума, сосредоточенного на славе Бога Эде.
— И вы хотите, чтобы я тоже сделал такое приношение?
— Только если вы согласитесь на это по собственной воле.
— Я должен буду посмотреть на эту модель? На эти небесные огни?
— В этом и состоит испытание.
— Думаю, что это тоже опасно.
— Мы боимся, что это очень опасно, пилот.
— Кто-нибудь уже смотрел на модель собственного мозга?
— Случалось.
— Люди смотрели на собственный разум в тот самый момент, когда разум был занят этим самосозерцанием?
— Да. Они пытались увидеть отражение бесконечного в собственном свете.
«Глядя в черное сияющее небо, ты видишь только себя, ищущего себя самого», — вспомнил Данло. Он выдул из флейты высокую пронизывающую ноту, и его глаза наполнились волей к познанию неизведанного.
— Обратная связь может иметь опасные последствия, — сказала Харра. — Деперсонализация, утрата личности, чисто экзистенциальная дурнота. Само зрелище глубоких программ сознания, вид того, что управляет тобой, может быть ужасен.
Огни твоего «я», которые обжигают и ослепляют, подумал Данло и стал играть нечто странное и глубокое. Он играл, пока Харра не заглянула в самую глубину его синих глаз.
— Все, кто пытался посмотреть внутрь себя таким образом, — сказала она, — лишались разума.
Данло снова отложил флейту и спросил:
— Почему же вы надеетесь, что я добьюсь успеха там, где потерпели неудачу другие?
— Если вы светоносец, вам это по силам.
— И если у меня получится, то я точно светоносец?
— Да.
На девять ударов сердца Данло задержал дыхание, глядя в темные зеркала глаз Харры Иви эн ли Эде. Казалось, что время, все, сколько есть, словно меч, подвешенный на шелковой нити над его головой, зависит от того, что он сейчас скажет.
— Я согласен пройти ваши испытания, — сказал он и подумал: решение принимать легче всего тогда, когда у тебя, в сущности, нет выбора.
— Мы надеялись, что вы согласитесь.
— Я согласен, только…
— Что, пилот?
Данло показал за окно. Там, внизу, далеко под нулевым уровнем города, накатывали на берег пенные валы.
— Обещайте, что, если я тоже сойду с ума, меня отведут к морю и оставят там одного.
— Но вы же можете утонуть!
— Да.
— У вас не будет ни воды, ни пищи, и воздух там плохой — вы погибнете.
— Возможно. Но будет гораздо хуже, если меня запрут в одном из ваших хосписов на тринадцатом уровне. Лучше уж умереть под звездами.
Такой поворот разговора явно огорчил Харру. Она заломила руки, и ее улыбка стала страдальческой. То, что предлагал Данло, любой Архитектор счел бы самой страшной судьбой из всех возможных: умереть реальной смертью одному, в мучениях, без надежды преобразиться в вечном компьютере.
— Вы в самом деле хотите этого?
— Да, хочу.
— Хорошо. Но обещайте и вы нам, что не будете думать о подобном варианте. Вы должны думать только о благоприятном исходе.
— Хорошо… обещаю.
Харра склонила голову, скрепляя то, что они пообещали друг другу, и расстегнула стальную цепочку, которую носила на шее. На цепочке качался, описывая красивую дугу, черный кубик компьютера-образника.
— Это принадлежало моему мужу. — Харра с доброй улыбкой вложила кубик в руку Данло. — Хотите надеть его на себя?
— Как пожелаете. — Данло, изумленный этим нежданным подарком, ловко застегнул цепочку. — Спасибо, благословенная Иви.
— Пожалуйста. Носите это в знак доверия и надежды, которые мы возлагаем на вас.
Данло наклонил голову, в глубоком молчании глядя на Харру.
— Как только приготовления будут закончены, — сказала она, — мы пришлем за вами, чтобы проводить вас в Храм.
— Я прощаюсь с вами до того времени, благословенная Харра.
— Я прощаюсь с вами до того времени, Данло ви Соли Рингесс.
Она проводила его до двери. Возвращаясь в свои комнаты по тихим коридорам с портретами самых прославленных Святых Иви Вселенской Кибернетической Церкви, Данло думал о предстоящих ему испытаниях и представлял себе, каково это будет — войти к мертвым и взглянуть на благословенные огни у себя внутри.
Глава 20ОБИТЕЛЬ МЕРТВЫХ
От несуществующего приведи меня к существующему.
От тьмы приведи меня к свету.
От смерти приведи меня к бессмертию.
Речь мертвых пишется языками огня, что превыше речи живых.
Следующие несколько дней Данло провел в своих комнатах и занимался в основном тем, что ел, медитировал и играл на флейте. Желая поговорить, он шел к образнику, стоящему на алтаре рядом с контактным шлемом, и говорил с Николосом Дару Эде, если этот механический и утомительный обмен словами заслуживал названия разговора.