я. — Деньги у нас есть, а таксист должен хорошо знать город. Это лучше, чем спрашивать дорогу у прохожих. Испанского мы не знаем, а он говорит по-английски. Парень, вроде, симпатичный.
— Сколько хотите за услуги? — спросил я Алонсо.
— Всего сто марок в день, — выпалил таксист.
— Наняты, — кивнул я. — Завтра в девять утра жду вас в отеле.
— Благодарю, сеньор! — обрадовался он. — Непременно буду. Я могу спросить?
— Да.
— На каком языке вы разговаривали с сеньорой? Никогда такого не слышал.
— Мы с женой русские.
— Байя![32] — воскликнул он. — В первый раз везу русских.
— Завтра будет во второй, — успокоил я…
Отель нам понравился, как и номер: две просторные комнаты, высокие потолки, удобная мебель. Сто пятьдесят марок в сутки – не разоримся. Меньше сотни долларов. Мы с Викой бросили чемоданы, быстро сполоснулись в душе и спустились в ресторан. Есть хотелось зверски. В общем зале было душновато, и я попросил накрыть нам на террасе. Официант, не моргнув глазом, провел нас к столику под зонтиком и положил на стол толстую кожаную папку с меню. Кроме нас на террасе никого не оказалось.
— Принесите стейки, — попросил я, не став открывать папку. — Среднепрожаренные. Все, что положено к ним. И вина. Выберите подходящее на свой вкус. Мы с женой впервые в Аргентине, потому не знаем, какие у вас лучшие.
— Хорошо, сеньор! — улыбнулся официант. — Выберу. Вам понравится.
Бутылку он притащил сразу. Откупорил и плеснул вина на донышко бокала. Я взял его, круговым движением покатал по стенкам, наблюдая как стекают вниз капли рубинового цвета, затем сделал крохотный глоток и задержал напиток в районе передних зубов. В прошлой жизни меня учили дегустировать вина. До сих пор навык не пригодился. Вино оказалось плотным, с богатым фруктовым вкусом и ярко выраженной кислинкой. То, что нужно к горячему мясу. Глянул на этикетку – «Темпранильо», испанский сорт. В прошлой жизни я любил испанские вина. Как раз за плотность и насыщенный вкус.
— Оставьте, — кивнул официанту.
Он разлил вино по бокалам и убежал.
— За тебя, любимая! — поднял я бокал.
— За нас! — не согласилась она, беря свой. — Ой, Миша, поверить не могу. Мы с тобой в Аргентине. Кто бы мог подумать? Девочка из Барановичей побывала в Германии, затем перелетела океан, оказавшись на краю света. Сижу на террасе дорогого отеля, пью вино, — она сделала маленький глоток из бокала. — Вкусное!
— Привыкай, милая! — улыбнулся я. — Хватит смотреть на мир глазами Сенкевича[33]. У нас свои имеются. Завтра Алонсо покажет нам столицу. С чего начнем?
— С океана, — попросила она. — Никогда не видела моря.
На секунду мне стало стыдно. Вот же идиот! Мог бы раньше свозить Вику к морю – в Крым хотя бы. Нет, уперся в работу, а она постеснялась попросить. Сам-то эти моря я видел – и не раз, а о ней не подумал.
— Непременно съездим на пляж, — пообещал. — Но сначала озаботимся купальниками. Здесь еще достаточно тепло, может, искупаемся. Или хотя бы по колено в океан зайдем.
— Хорошо, — улыбнулась она.
Официант принес стейки. Размером они были с подошву моего ботинка, только вдвое толще. Мясо только сняли с решетки, и оно скворчало, испуская вызывавший слюноотделение дух. К стейкам прилагались картошка, какие-то салаты и миска с соусом. Оказался местным, аргентинским, с чесноком и уксусом.
— Я не съем столько! — заволновалась Вика, ужаснувшись размеру порции.
— Сколько сможешь, — успокоил я, втыкая вилку в стейк. Перед этим полил его соусом. Отчекрыжил ножом кусочек, положил в рот и прожевал. Вкусно как! Прожарено, как люблю: до слегка розоватого цвета, но без крови. Рот наполнился горячим мясным соком. Я смыл его вином, наколол на вилку кусочек картошки и зажевал. Хорошо! Посмотрел на Вику. Забыв обо всем, она терзала стейк, отрезая от него куски мяса и забрасывая их в рот.
— Вкусно! — смутилась, заметив мой взгляд. — Остановиться не могу.
— Это стейк утром еще бегал в пампасах, — сказал я. — Аргентина – мясная страна. Скот здесь на круглогодичном выпасе – климат позволяет. Потому мяса много, и оно дешевое. Одна из основных статей экспорта страны.
— Ты откуда знаешь? — удивилась Вика.
— Прочитал в путеводителе – в Германии купил.
Я взял бутылку и плеснул Вике вина. Чуток можно. В винодельческих странах беременные пьют и не заморачиваются. Понятно, что не литрами и не бормотуху вроде советского портвейна «Солнцедар». Тем только заборы красить. Бокал хорошего вина малышу не повредит. Он уже сформировался и сейчас просто набирает вес.
Мы не заметили, как съели стейки до последнего кусочка, в том числе и Вика. Подмели и салаты. Животы набили – аж трещали. Я допил вино и расплатился с официантом. Аустрали у меня имелись – поменял марки у портье. Ужин обошелся в тридцать марок на двоих. С учетом, что это пятизвездочный отель, а я дал на чай официанту, можно заключить, что недорого. В номере мы почистили зубы и завалились спать.
Экскурсию по Буэнос-Айресу начали с банка. Подъехали к нему американском лимузине, выбранном Алонсо среди машин отеля. Просторный салон, отделанный деревом, сиденья, обтянутые кожей, кондиционер. Лимузин шел мягко, плавно входя в повороты. Ехать в таком – кайф. Алонсо ловил его вместе с нами: по лицу было видно, что сидеть за рулем монстра доставляет ему удовольствие. Он же помог с выбором банка, посоветовав Banco de Galicia. По его словам, старейшее и уважаемое учреждение, существует с 1905 года.
То ли лимузин, то ли внешний вид (я прибыл в деловом костюме) произвели впечатление, но в холле банка ко мне сразу подскочил клерк и поинтересовался, чем может быть полезен. Я объяснил. Меня отвели к чиновнику, занимавшему отдельный кабинет. По-английски он говорил с оксфордским произношением. Я обрисовал задачу и предъявил письмо и другие документы из Дойче банка.
— Через день-два деньги будут на вашем счету, — заверил меня банковский клерк. — Предлагаю конвертировать их в доллары. Здесь их больше уважают.
— Хорошо, — согласился я. — А еще у меня с собой почти пятьдесят тысяч марок наличными. Я могу положить их на счет и получить чековую книжку? Неудобно носить столько денег с собой.
— И небезопасно, сеньор! — поддержал идею чиновник. — К сожалению, уровень преступности в Буэнос-Айресе высокий. Предлагаю так. Вы открываете счет, на который зачисляются конвертированные в доллары марки. Чек выписываете в аустралях, мы оплатим его по последнему курсу. Так вы не понесете потерь. Аустраль слишком неустойчив.
На том и сошлись. Из банка я вышел с чековой книжкой. Из наличных сохранил пару тысяч марок на тот случай, если не возьмут чек. Мы отправились делать шопинг. Следовало выбрать одежду полегче и заодно позаботиться о купальниках – в Аргентине оказалось жарковато. Алонсо отвез нас в магазин, где помог сориентироваться. Плавки и купальник мы приобрели за смешные деньги – пляжный сезон в Аргентине завершился, и они были на распродаже. Как, впрочем, и легкая одежда – лето кончилось. Это нам с Викой жарко, здесь же переходят на шерстяные ткани. Нашему выбору продавцы дивились, но проворно таскали платья и костюмы. Алонсо помог мне заполнить чек – я не знал, как пишутся словами испанские числительные, его приняли без проблем. Из магазина отправились на пляж. Я попросил отвезти нас на хорошо оборудованный: с кабинками для переодевания, зонтиками и лежаками. Там и провели вторую половину дня: купались, загорали, ели стейки в небольшой харчевне, запивая их холодным вином. За стол с собой усадили и Алонсо. Он пытался отказаться, уверяя, что успел перекусить, но я настоял. Не ошибся. Стейк он смолол сходу, запив его ледяным пивом.
— Благодарю, сеньор Родригес, — сказал, завершив обед. — Вы странные люди. Здесь не принято садить за стол с собой наемного водителя, да еще кормить за свой счет.
— Мы с женой русские, — улыбнулся я. — Там наоборот: водителя кормят в первую очередь. От него зависит безопасность движения.
— Правильный обычай, — согласился Алонсо.
Людей на пляже оказалось мало – не сезон. Это для аргентинцев. Для нас с Викой – полноценное лето. Температура воздуха – двадцать пять градусов, воды – свыше двадцати. Мы бултыхались в соленых водах океана, поражая аборигенов своей смелостью и белыми телами, затем сохли под горячим солнцем. А что? В Тунисе я купался в декабре. Там температура моря была семнадцать градусов – нормально, хотя местные смотрели на нас, как на сумасшедших. Это они еще моржей в зимних прорубях не видели. Популярное занятие в СССР. Позже трансформируется в Крещенские купания, но сейчас люди окунаются в ледяную воду просто для здоровья.
— Приезжать завтра, сеньор? — спросил Алонсо у отеля и добавил торопливо: – Вы совсем не видели город.
— Приезжай! — кивнул я.
— Тогда скажу, чтобы «кадиллак» оставили за вами, — сказал он.
Так вот как какой марки этот монстр…
Мы с Викой развлекались три дня. Осматривали достопримечательности, фотографировались в памятных местах. «Никон» я купил еще в Германии, пленку «Кодак» приобрел здесь. Использованную отдавал в фотоателье, там ее проявляли и печатали снимки. Вике нравилось их рассматривать. Часть она вклеивала в альбом, остальные подписывала с обратной стороны и складывала в пакет. Когда снимков набралось много, я отнес его на почту, где отправил родителям жены. За месяц доберется. Мы и в Германии так делали. А еще звонили по телефону. Удивительное дело! В Минске связь нередко оставляла желать лучшего, а звонок из Франкфурта или Буэнос-Айреса отличался чистым звуком: слышно было даже дыхание собеседника. Заодно поговорил с начальником службы безопасности и бухгалтером Тамарой. В Минске было тихо: нас никто не искал. Николай Сергеевич уточнил: в силе ли наш договор? Подтвердил. Пусть готовит службу безопасности к нашему возвращению. Заплату выплачивают? Да. Вот пусть и работает. С зарплатой проблем не было. Уезжая, я оставил бухгалтеру стопку чистых чеков с подписью. Она вписывала нужную сумму, ставила дату и печать и несла в банк. Там без звука выдавали наличные. Рисковал ли я? Немного. Бухгалтер могла меня обокрасть, сняв все деньги. Но, во-первых, наплевать, во-вторых, Тамара на такое не пойдет. Потому что уголовная статья. Денег же себе она и так может взять сколько пожелает: я сказал, чтобы не стеснялась. Все равно сгорят. Вернусь – новых заработаю.