— Каком же?
Он указал пальцем назад. Она увидела громадный черный мотоцикл — монстр среди мотоциклов. К рулю были прикреплены два шлема.
— Ты же не думаешь, что я поеду на этой штуке вниз с горы, не так ли?
Он пожал плечами, зловещий блеск в его глазах показывал, что выбора у нее особо нет.
— Всегда есть другой путь, я бы предпочел его. Спрыгнуть с парашютом.
Она посмотрела с отвесной скалы и ткнула его в грудь:
— Не надо так шутить.
Он хихикнул:
— Ты же уже прыгала с парашютом, почему бы не прыгнуть с небольшой скалы с другом?
— Нет! — Она положила ладонь ему на грудь. — Лучше по дороге.
— В этом случае байк.
Робко, как овечка, он пожал плечами:
— Я дал Терри указание довезти тебя и уходить отсюда.
— Ты не сделал этого!
— Сделал.
Вскидывая подбородок вверх, она сердито посмотрела на него:
— Тебе кто-нибудь уже говорил, что ты самонадеянный нахал?
Его поцелуй остановил ее пылкую тираду. Она забыла, что хотела сказать, в тот момент, когда его губы коснулись ее. Ава забыла все, кроме вкуса его губ и их тепла.
Она прислонилась к нему, забыв обо всем, кроме него. Она влюбилась в него до безумия.
Когда-нибудь она найдет решение этой проблемы. Но сейчас он рядом, целует ее, и она абсолютно счастлива.
Глава 13
Роман не смог успокоиться, даже когда узнал, что Ава прилетает на остров Гамильтон. Работа? Его способность к концентрации как-то заметно уменьшилась. Ужин со старыми друзьями? Нет, ему это было скучно, он грезил наяву и как-то не очень вписывался в общий разговор. Спорт? Раньше он всегда очищал ему голову — прилив адреналина, брызги воды в лицо, скорость. Он пробовал три раза — и ничего, ни намека на прежнее возбуждение.
У него появилась серьезная проблема. Экстремальный спорт никогда его не подводил. Его пугало, что он перестал получать от него кайф. Что, если его увлечение Авой заменило пристрастие к адреналину? Он не может контролировать то, что сейчас чувствует, не может перестать думать о ней. Определенно это было похоже на болезненную зависимость.
Он пришел сюда, на самую высокую вершину на острове, чтобы все обдумать. Когда он был высоко, готовясь к прыжку, или на вершине скалы, он чувствовал себя непобедимым. Он рассчитывал, что ему будет легче, если он встретит Аву здесь, наверху. Ведь прошло только несколько дней, а он просто сходил с ума без нее, скучал по ней. Он все время думал, как ему удержать ее в своей жизни дольше.
У него было несколько идей на этот счет, но ему нужно было привести их в порядок, все продумать, прежде чем согласовать их с женщиной. Но когда они целовались, Роман почувствовал, что не может ждать, и понял со всей очевидностью, что Ава дает ему больший кайф, чем любой прыжок или спуск, любая скорость или полет.
— О, ты скучал по мне, — сказала она, ее глаза расширились и сверкали, отражая синеву неба.
— Можно сказать и так.
Его тон был серьезен. Он корил себя, что не может сдержаться, чтобы не выпалить сразу все, что ему так хотелось сказать. Но если бы он ждал, то это невысказанное чувство продолжало глодать его изнутри.
— Что случилось?
— Я много думал.
Возбуждение в ее глазах сменилось настороженностью.
— О чем?
— О нас.
— О, когда появилось это «мы»?
Ее лишенный эмоций голос испугал его, так же как и спокойное выражение лица.
Хотя чему удивляться, у нее были долгие годы практики притворства. Он знал, почему она так реагирует теперь. Она была тоже испугана, ей было страшно, что легкомысленный, ни к чему не обязывающий роман развивается во что-то более серьезное.
— Давай не притворяться, Ава. Я думаю, мы оба знаем, что наши отношения зашли слишком далеко.
Она покусывала нижнюю губу:
— Куда?
— Куда-то очень глубоко, откуда не так просто выбраться. — Сжимая ее руки, он подошел ближе. — Я постоянно думаю о тебе. А ты?
— Я тоже постоянно думаю о себе.
Роман засмеялся, ему нравилась эта ее способность снять напряжение.
Но ее веселье быстро угасло. Она дотронулась до его щеки:
— Я тоже. — Ее взгляд опустился и теперь сосредоточился у него на груди. — Я никогда не чувствовала ничего похожего.
От восторга ему захотелось кричать. Но радость испарилась, когда она подняла глаза и он увидел в них отказ.
— Но я жертвовала собой слишком много и слишком долго. Я не хочу отказываться от собственной жизни ради отношений.
— Кто говорит, что нужно отказываться?
Освобождая руки и отступая на шаг назад, она взглянула на остров с высоты, пытаясь понять, что он имеет в виду.
— Мы живем на разных континентах, и я планирую много ездить по работе. Как мы сможем поддерживать отношения?
— Я думал об этом. Я разговаривал с мамой. Ты была права. Она испугана до смерти, что я уйду и не вернусь. Она пыталась давить на меня намеренно. Она обещала пройти курс лечения в клинике в этот раз, а потом пойти на курсы анонимных алкоголиков. В это время я должен быть рядом, чтобы поддерживать ее, так что мне придется пробыть в Лондоне.
Ее глаза засияли ярче, чем океан на заднем плане.
— Это здорово!
Надеясь, что она согласится и с остальным его планом, он поспешил продолжить:
— И я подумал, что если ты постоянно поселишься в Лондоне, но будешь путешествовать оттуда куда тебе будет нужно. Ты могла бы работать в «Глобтроттере», а также писать для других европейских журналов. Но главное, что ты можешь всегда возвращаться в Лондон. Ко мне, — добавил он, опасаясь, что она еще не поняла, что он ей предлагает.
Он видел ее неуверенной, он видел ее возбужденной, он никогда не видел ее шокированной.
— Не совсем та реакция, на которую я рассчитывал, — пробормотал он.
Она тряхнула головой, как будто он предложил ей прыгнуть со скалы.
— Я не могу поверить, что ты хочешь отношений. Не верю, что ты будешь счастлив, приспосабливаясь к моей карьере. Я не могу поверить…
— Во что?
Она подняла на него глаза:
— Я не могу поверить, что мы даем нашему чувству шанс.
Он радостно вскрикнул и сжал ее в объятиях. В которых, он надеялся, Ава и останется. Похоже, что навсегда.
Ава никогда не ездила на мотоцикле. Это было слишком экстремально для нее. Роман сорвался на полной скорости и сделал круг, затем выехал на дорожку, ведущую вниз с горы.
— Видишь? Ничего страшного.
Затем все стало быстро двигаться, и она закричала.
Не то чтобы Роман ехал слишком быстро, но после его неожиданного предложения, учитывая высоту над уровнем моря и петляющую дорогу… Ава прижалась к нему изо всех сил и не могла дышать. Она не смотрела на проплывающие пейзажи, а большую часть дороги просидела с закрытыми глазами. Все ее тело закостенело от напряжения, но, к своему удивлению, она испытала тот же кайф, который у нее был после прыжка с парашютом. Роман слез с мотоцикла, поднял щиток на своем шлеме и помог ей слезть. Ее серьезно пошатывало.
— Понравилось?
— Пока непонятно. Но что-то в этом есть.
— Мне нравится, как ты реагируешь на новый опыт, — сказал он, помогая ей расстегнуть и снять шлем.
— А мне нравится, как я чувствую себя с тобой.
Ее глаза сияли, радость от его предложения сейчас дополнилась эйфорией от прилива адреналина. С этим парнем. В Лондоне. А у нее будет новая любимая работа. Неужели жизнь может быть настолько хороша?
Они держались за руки и шли по вестибюлю отеля, когда Ава увидела киоск с газетами и журналами. С картинкой на обложке.
Она споткнулась. Роман крепче сжал ее руку:
— Ты в порядке?
Холод прошел по ее венам, и она задрожала.
— Дорогая, ты меня пугаешь.
Ее губы двигались, но она не издавала ни звука. Ужас прошлого месяца нахлынул опять. Она почувствовала волну тошноты.
— Подойди сюда, сядь…
— Нет!
Она не могла оторвать взгляд от этого кошмара, который только что увидела.
— Я не хочу садиться… Эти журналы…
— Это что?.. — Он проследил, куда она смотрит, и увидел журналы.
— Да, это я.
Удивление от шока сменилось яростью. Она прошла к киоску, порылась в сумке, вынула оттуда пачку денег и сгребла столько журналов в руки, сколько смогла.
Она не могла их унести все и дала половину Роману, который принял их без слов. Ава никогда не видела его таким — пораженным, обеспокоенным, расстроенным.
— Полагаю, это твой отель?
Он кивнул.
— Хорошо, давай пойдем в твою комнату.
— Ава, это просто глупые журналы…
— Давай обсудим это наедине.
Его губы сжались. Он кивнул, и они направились к лифту.
Сдерживаясь, чтобы не расплакаться, Ава прошла по коридору рядом с Романом, журналы в ее руках весили, вероятно, тонну, а их содержимое давило на ее сознание еще сильнее. Ей не нужно было даже открывать их, чтобы узнать, что за бред они там пишут о ней. «Дочь премьер-министра скрывается в любовном гнезде в Голд-Косте», «Ава Беккет предается страсти с новым любовником», «Из одной крайности в другую: дочь премьер-министра меняет дипломата на спортсмена-экстремала».
Роман быстро отпер дверь, и она вошла внутрь. Она знала, что сейчас ей лучше сдерживаться, чтобы не сказать что-нибудь глупое и резкое.
В том, что произошло, была отчасти и его вина: он уговорил ее пуститься в отрыв, он поддерживал отношения с этими стервятниками, которые пишут о ней такие гадости.
Он выгрузил свои журналы кучей на стеклянный столик, она вывалила свои туда же. Ее взгляд упал на заголовок на одном из верхних журналов: «Солнце, секс, жара: дочь премьер-министра пустилась во все тяжкие».
Сжимая губы, чтобы не выругаться, она подняла этот журнал и просмотрела статью по диагонали. Ее ярость все увеличивалась.
И тогда ее поразила мысль… Его драгоценная репутация…
Он уехал прочь от своей матери, когда та стала угрожать разрушить его репутацию, а теперь….
О нет!
Журнал выпал из ее онемевших пальцев, когда до нее стало доходить, что, если они останутся вместе, его репутация не просто будет в опасности, она будет уничтожена.