— Да, это вы сделали, но я не могу выразить, насколько впечатлен.
Наслаждаясь этим легкомысленным флиртом более, чем могла представить, Ава прикрыла глаза, как будто задумалась.
— Моей техникой? Или импульсивностью? Моей…
— Всем сразу.
На этот раз его взгляд начал с ее губ и стал осматривать всю ее, и хотя Роман не мог многого увидеть из-за объемного серого халата, по горящему выражению его глаз было понятно, что он вспоминает каждый изгиб.
— Знаете, я обычно не кидаюсь целовать всех незнакомцев, которые мне встречаются, когда прогуливаюсь.
— А мы уже познакомились.
Он погладил ей щеку, его пальцы начали от виска и медленно прошлись вниз. Роман взял ее за подбородок и поднял его так, чтобы она посмотрела на него. От взгляда Романа ее обдало жаром.
Чистая страсть. Об этом виде страсти она читала в романах, которые прятала под матрас в годы отрочества; страсти, которую ей втайне хотелось испытать, но которую она пока не испытывала; страсти, в существование которой она даже не верила. До сих пор.
Роману не требовалось даже дотрагиваться до нее, чтобы сделать безвольной. Ему не нужно было говорить ей комплименты или делать что-то, только взглянуть на нее.
Когда эти глаза цвета шоколада смотрели на нее, вглядывались в нее, каждая клеточка ее тела вибрировала от возбуждения. Эту реакцию не было никакой возможности контролировать. Смущение усиливалось под его горящим взглядом, но она пока надеялась перешутить это.
— Теперь, когда мы представились друг другу, вы в полной безопасности от моих поцелуев.
— Жалко.
Роман погладил большим пальцем по ее верхней губе. Его рука скользнула на ее живот, и она внутренне заметалась, лихорадочно соображая, как бы перевести разговор в безопасное русло. Пока для нее, как новичка в области флирта, в их разговоре было слишком много заигрываний.
— Вы здесь по делам бизнеса?
— Что-то в этом роде.
— Звучит загадочно.
Он пожал плечами:
— Время для новых испытаний, и вот я здесь.
— Пытаетесь найти более высокую гору, чем уже покоренные?
— Что-то вроде этого.
Его улыбка в этот раз как-то не затронула выражения его глаз, и она задумалась над его словами.
— А что о вас?
— Обо мне?
— Вы здесь из-за какого-то нового проекта? Писательской идеи?
Он чуть отодвинулся и сосредоточенно посмотрел на нее. Интересно, что большинство парней из ее социального круга любили поговорить о себе, но Роман казался до странности скрытным.
— Из-за чего вы сюда приехали?
Если бы она знала. Она любила писать, когда была ребенком, и она исписала целый альбом своими фантазиями о драконах и принцессах, когда ей было восемь лет. Победила в небольшом литературном конкурсе рассказов в мельбурнской газете, когда ей было одиннадцать, и получала самые высокие отметки по-английскому каждый год в своей частной школе для девочек.
Затем ее отец был избран премьер-министром, и она, пятнадцатилетняя девчонка с блестящими глазами, мечтавшая некогда быть журналистом и писателем, прониклась идеей делать только то, что соответствует роли дочери премьер-министра, и выбросила из головы все мечты и идеи. Она выбрала путь более степенный и респектабельный, отказалась от писательства и занялась экономикой.
У нее хорошо получалось и в университете, и в коммерческом банке, в который она потом устроилась работать. Однако творчество в области чисел было для Авы несравнимо с творчеством в области слова. Ее отвращение все росло и росло и выросло в настоящую фрустрацию.
Это распространилось на все сферы жизни, включая брак, и когда Леон оставался дружелюбным, она не всегда могла сдерживаться. Неудивительно, что она оказалась главной виновницей разрыва их отношений.
— Да, писательство было бы отличной работой.
— А какое именно?
— Наверное, фриланс для начала.
Дать шанс свободно потечь словам опять, затем посмотреть, возьмет ли ее кто-нибудь на работу с нулевым опытом в этой области.
— Вам так и нужно сделать.
Поддерживаемая его энтузиазмом, она пожала плечами:
— Может быть, я сделаю.
— Это будет хорошо для вас. — Он подмигнул, ее сердце затрепетало и остановилось. — Давайте, нарисуйте картинку из слов для меня.
— Сейчас?
— Ну да, нет времени лучше, чем сейчас, чтобы начать новую карьеру.
Он склонился к ней ближе, и она вдохнула его запах, перемешанный с запахом воды бассейна.
— Опишите ваше любимое место для отдыха.
— Остров Лизард[2], — проговорила она, ей нужно было отвлечься от этих гипнотических темных глаз прежде, чем она сделает что-то глупое, как, например, поцелует его опять.
— А острова Витсандей[3]?
Она кивнула:
— Не настолько известные, как Кайман или Гамильтон. Побережье более скалистое, пляжи более пустынные. Вдали от дорог.
— Дикая красота часто бывает более притягательна, чем заезженные туристические маршруты.
Она мысленно вспомнила другие чудесные места, по которым она проехала с Леоном: от Монте-Карло до Нью-Йорка, от Лондона до Токио, превосходно играя роль жены дипломата. Обедая в первоклассных ресторанах, останавливаясь на эксклюзивных спа-курортах, вращаясь в высших сферах общества.
Хотя она бы лучше остановилась на Пиренеях и покупала бы еду на вынос, ходила бы без педикюра. Постоянное наблюдение, которое она научилась игнорировать, требовало от нее неимоверных усилий. Она провела большую часть своей жизни под микроскопом, и то, что она была здесь, в чудесном отеле, под псевдонимом, флиртовала с парнем, который был так не похож на мужчин ее социального круга, было настолько фантастично, что ей хотелось кричать об этом на весь мир. Или сделать что-то безумное. Схватив его руку, Ава посмотрела ему прямо в глаза:
— Знаете что? Я совершенно уверена, что сотрясение достаточно сильное. Мне становится хуже. Может быть, вы все-таки отведете меня в мою комнату?
Если он удивился ее словам, то никак этого не показал. Хороший актер. Хотя наверняка на парня с такой внешностью женщины бросаются каждый день. Ну, одной больше.
— Конечно, не волнуйтесь.
Роман встал и подал ей руку. Ава взглянула на него, у нее еще был момент, чтобы передумать. Сможет ли она действительно через это пройти? Пригласить парня, которого она почти не знает, в свою комнату? Займется с ним сексом? Это будет ее первый опыт секса на одну ночь.
— Я только провожу вас до двери…
Ава медлила, он потянулся и сам взял ее за руку. Она поднялась и закачалась, на секунду потеряла баланс, потом поймала равновесие.
Она хотела объяснить, почему она так делает — приглашает его, хотелось дать ему понять, что это значит для нее. Но как это сказать?
— Ава, не беспокойтесь об этом. Если так лучше, я оставлю вас здесь…
— Я — дочь премьер-министра, четыре недели назад я развелась. Всю жизнь я делала и говорила правильные вещи, и меня уже тошнит от этого, я хочу немного жизни для себя…
— Тс-с-с…
Он положил палец ей на губы, и она вздохнула, расстроенная своим неуместным признанием. Рискнув мельком взглянуть ему в лицо, она не увидела в его глазах ни сожаления, ни раздражения, ни любопытства. Она увидела понимание, и это ее еще больше привлекло к нему. Этот парень был особенным.
— Вы не должны мне ничего объяснять.
Он погладил ее щеку, шею…
— По-моему, вы удивительная, и если вы собираетесь провести ночь со мной, думаю, мне очень повезло.
Ава совсем растаяла бы от возрастающего желания, если бы Роман не поддерживал ее за талию, когда они пошли к лифту.
Она не говорила, не могла, сердце билось так часто, что она едва могла слышать собственные мысли. Когда они подошли к лифту, он мягко обнял ее, и она прижалась к нему.
— Вы уверены в этом?
Она не была уверена в том, что нужно выбрать своей профессией экономику; она не была уверена в том, что ей нужно выходить за Леона; и она совершенно была не уверена, что делать дальше со своей карьерой; но это — единственное, в чем она была уверена сегодня.
— Нам в комнату 1620.
Она едва сдерживала дыхание, он ввел ее в лифт, нажал кнопку шестнадцатого этажа и нежно поцеловал в губы.
— Здорово, — сказал он.
Они стояли как молчаливые часовые, смотрели на панель, отсчитывающую этажи от двадцать седьмого до шестнадцатого, и когда лифт остановился и двери отворились на шестнадцатом этаже, Ава могла поклясться, что испытала такой прилив адреналина, который не смог бы вызвать даже прыжок с моста.
Глава 3
Чтобы выпутаться из этой ситуации и сбежать, у Романа была ровно минута. Как много раз он отказывался от прыжка из-за неблагоприятных условий? Или менял расписание и переносил подъем в гору на другой день из-за порывистого ветра? Так много, что и не сосчитать, и теперь у него было точно такое же чувство, которое говорило: что-то идет не так.
Он знал, что это было. Несмотря на решительность Авы, в ней чувствовалась какая-то уязвимость. А он был сыт по горло своей нервозной мамочкой. Она считала, что именно из-за нее он улетел в Австралию, чтобы быть как можно дальше.
В Аве, правда, было больше силы, чем в Эстель. Но он еще не отошел от эмоционального потрясения при общении с матерью, и у него не было желания с ходу впутываться в другую рискованную ситуацию, даже на одну ночь.
Ава практически повисла на нем, пока они шли по коридору к ее комнате. А его мучили сомнения, что же ему выбрать: если он позволит ей предаться страсти с незнакомым человеком, это может обернуться нервным потрясением для нее, а если он сейчас уйдет и оставит ее перед дверью, то даст этой женщине еще один повод сомневаться в себе.
Она бы стала вспоминать все детали их встречи у бассейна и пришла бы к ложному выводу, что сказала или сделала что-то неправильно, что его оттолкнуло.
Роман не хотел причинять ей боль, он и так видел, что жизнь ее помучила. Быть дочерью премьер-министра, должно быть, не сладко, не говоря уже о положении супруги дипломата. Тот факт, что она набралась мужества пригласить его в свою комнату на ночь, говорил о многом.