Да чего только не сделаешь для лучшего друга! Я подставила губы и закрыла глаза, предоставляя всю инициативу довольно-таки привлекательному мужчине. Ос коснулся губами моих губ, затем нежно, чуть дразня, прикусил нижнюю губу, явно настаивая на более интимном поцелуе, и я распахнула глаза. Освальд целовал меня, страстно и нежно одновременно, его руки плотно обхватили мою талию, но… Он был мне как брат, и я знала, что и он сам испытывает ко мне родственные чувства, а значит… Я отстранилась от него, нежно прикоснулась к щеке и спросила:
– И на кого мы производим впечатление?
Один из самых хладнокровных юристов современности судорожно вздохнул, в глазах появились слезы, и он сжал меня крепче:
– Ли, вот как ты думаешь, ребенок из детдома, который даже не в курсе, кто были его родители, и дочь сенатора – это хорошая пара?
Я понимала, о чем он… самой пришлось пройти это едва заметное поджимание губ, едва становилось известно, что я сирота. Вроде и взрослеешь, и многого добиваешься, а неприятно и обидно все равно.
– Она здесь? – поинтересовалась я, положив голову ему на плечо.
– Здесь, – прошипел Ос, – со своим женихом-красавцем. Теперь сенатор явно доволен выбором дочери, старый козел!
Какие страсти, я даже всхлипнула, а Оси принял это как возможность выговориться. Он говорил быстро, отрывисто, с яростью, словно выплевывая каждое слово, а я с грустью думала о том, сколько же времени он копил в себе эту боль.
– Я встретил Рину на выборах, милая такая девочка, очень добрая и порядочная. Знаешь… глядя на нее, я подумал, что она будет идеальной женой. Мы начали общаться, я тоже… черт возьми, Ли, я тоже понравился ей и очень, но ее папочка – сенатор Арли!
Я напрягла память, память выдала образ полноватого неприятного человека. Память настойчиво хотела выдать что-то еще, но… пить меньше надо.
– Это такой лысый, с родинкой на губе? – поинтересовалась я.
– Он самый, – Ос сжал меня сильнее, даже дышать тяжело стало.
– Девица сейчас где? – продолжила я задавать вопросы.
– Позади нас, там вся семья Арли, и друзья, сенаторы с семьями. – Он хмыкнул. – Рина смотрит не отрываясь… И, как ни странно, ее жених тоже. Хотя странно, почему это ее жених так пялится… И, по-моему, именно на тебя. А теперь на меня. Ох! Странный мужик, у него такой взгляд, как будто я на его собственность посягнул. Мне даже жутко стало, ощущение такое, что он меня убить готов.
Подавив желание обернуться, я продолжила спектакль очередным поцелуем, Ос мой энтузиазм активно поддержал, и мы поизображали страстных влюбленных. Потом в голову пришла мысль:
– Так, это папуля не разрешил вам встречаться?
– Хуже, Ли, – Освальд вздрогнул всем телом, явно от омерзения. – Они мне подсунули какую-то воблу, та набросилась на меня, словно я кусок торта, и в этот момент вошла Рина… Если бы ты видела ее глаза…
– Представляю, – я поежилась, – а что потом?
– Она сбежала, – Ос остановился и, судя по всему, в эту минуту смотрел на ту самую Рину, – я не смог догнать, потому что меня охрана остановила. Потом она исчезла, а через некоторое время оказалась помолвлена с каким-то землевладельцем… А теперь она выходит замуж. Обещают, что это будет свадьба года…
Мой друг спрятал лицо в моих волосах, и я поняла, что настоящие мужчины тоже плачут… беззвучно, без слез, но так, что душа разрывается от боли.
– Ос, Ос, держись, – я погладила его по спине, – Ос, все наладится… Не одна, так другая, Ос, знаешь, как много женщин в Союзе Алтари?
Я говорила и сама не верила своим словам… Да, я знала, что время лечит… В теории знала, не на практике.
– Ли, помоги мне, – внезапно прошептал Освальд, – ради всего святого, ради нашей клятвы, помоги! Я не могу без нее! Хотел бы забыть, очень хотел, но не могу! Помоги мне, родная, ты же можешь… Ли, ты же все можешь! Для тебя вообще ничего невозможного нет, я же знаю! Ты с детства подорванная, но ты можешь все! – хрипло шептал он мне в самое ухо. – Ли…
А, была не была, я свадьбу не смогу расстроить, что ли? Свахой быть даже почетно и вообще…
– Ос, сколько до свадьбы? – прошептала я.
– Пара недель, – ответил Ос, и мое сердце сжалось – прямо как до свадьбы Алекса…
А память очень хотела что-то еще напомнить… Но пора действовать!
– Эх, где наша не пропадала, там наша еще пропадет! Где твоя заноза сердечная?
Еще одно объятие до хруста в костях и тихое «Спасибо, сестренка», а затем он делает поворот, и я оказываюсь лицом к самому роскошному столику ресторана…
А за банкетным столом среди напыщенного общества сидела та самая блонди вся в белом и… мой самый любимый Алекс, весь в черном. Ну вот, а говорят, что «закона подлости» нет!
И Алекс действительно смотрел на меня… только на меня. У него были сжаты губы, глаза словно потемнели, и выражение лица было такое… сразу стало понятно, что он действительно риантан армии Танарга. Но мне вдруг стало обидно! Реально обидно! Почему он позволяет себе смотреть на меня так, будто я самая последняя тварь и вообще его предала… Его же невеста сидит рядом! А я… я имею право устраивать свою собственную жизнь, как считаю нужным. Гордо вздернув подбородок, я упрямо выдержала его взгляд. Мог бы и смутиться, но Алекс продолжал гневно взирать на меня, и это выражение абсолютной ненависти пугало. И обидно было очень – ведь он сам от меня отказался! «Так будет лучше, Лика» – кажется, именно это он произнес. Так мне лучше, Алекс! У меня теперь даже дом есть!
– Кипец! – прошипела я Осу. – Идем отсюда! Ну ее эту свадьбу, пусть живут и размножаются!
Схватив его за руку, я быстрым шагом вернулась к нашим, чеканя шаг по гранитному полу. И думала только об одном – главное, не плакать, просто не плакать!
А у нас за столиком царила идиллия: Алекс, злобно урча, доедал мою курочку-гриль, Айго целовался с Италиссой, ну, к этому все и шло, они уже лет семь дойти до данного момента не могли, Ривель спал в салате, а Дик и Романыч спорили о какой-то технической фигне.
– Народ, – хмуро заявила я, – сваливаем.
На меня удивленно взглянули, потом совсем удивленно посмотрели, затем посмотрели куда-то за меня, и пьяный Дик с трудом проговорил:
– Ли, сваливай… Тебя убивать сейчас будут…
Сильные руки легли на мою талию, дернули, прижали с такой силой, что возможности дышать уже просто не было, и очень злой голос прошептал:
– Поговорим, Лика?
Я даже ответить не успела, как меня перекинули через плечо и утащили куда-то к лифту. Ребята только рты от удивления раскрыли, зато на лице Оса такое счастливое выражение было… Ну да, ему-то теперь зеленый свет, а у меня прям ситуация – «спасайся кто может!».
Только в лифте Алекс опустил, развернул к себе лицом, прижал к стенке и, нависнув надо мной, прошипел:
– Здравствуй, Лика, – сильные, немного жестокие губы накрыли мои, и мне вдруг стало уже все равно, где мы и что вообще происходит. – Так, за сколько ты меня там продала? – шептал Алекс, поднимая край платья из золотого шелка и опаляя прикосновением чуть шершавой ладони к моим ногам. – Коммерсантка чертова! – выругался идеальный мужчина, подхватывая меня на руки.
И понесли перепуганную журналистку по слабо освещенному коридору, судя по всему, в гостиничный номер.
– Э-э-э, Алекс…ссандро, а может, поговорим? – предложила я, надеясь на милосердие… наивная.
– Поговорим, – удар ноги, и стена мягко испаряется, чтобы вновь стать монолитной, едва мы пройдем. – Мы с тобой сейчас и поговорим, маленькая заноза!
Он положил перепуганную меня на роскошное ложе в самой дорогой гостинице нашей планеты, склонился надо мной и… заорал:
– Ты! – удар кулаком в стену рядом с моей головой… стена осталась с внушительным отпечатком. А Алекс сильный… и почему меня лично это не радует? – Ты! – продолжил орать мой возлюбленный. – Ты хоть иногда думаешь, что творишь?!
– Иногда думаю, – честно ответила я.
Еще один удар в стенку, и я подумала, что как-то недооценила героя своих двух романов – один уже напечатан, а второй пока в процессе создания. И выглядел герой сегодня божественно – весь в черном, вместо рубашки и галстука – темная же майка, обтягивающая мускулистый торс, и…
– Слушай, милая, – шипел Алекс, нависая надо мной, – а не пошла бы ты, а?
– А-а-а? Ну так я пойду, да? – предложила я.
Алекс зарычал, и я поняла, что лучше мне еще полежать, все же есть надежда, что танаргские военные лежачих не бьют. А потом мне стало обидно, и я решила возмутиться:
– Слушай, герой не моего романа, ты чего взъелся? Да, я продала квартиру, в которой ты на каждой стене красовался… Надоела она мне! И что теперь? Убивать будешь?
Алекс повторно зарычал и вдруг успокоился. Точнее, не так – зрачки его расширились, дыхание стало каким-то прерывистым… Я посмотрела туда, откуда никак не мог оторвать взгляд он, и взору моему предстала родная правая грудь, неоднократно встречающая любые опасности вместе со своей бедовой хозяйкой, а сейчас вывалившаяся в паутинке черного кружева из платья… Ну да, все же лучше покупать платья с лямками, тогда подобных казусов можно было бы избежать.
Покраснев, я попыталась аккуратно поправить платье, но Алекс перехватил мою руку… Глядя в потемневшие серые глаза, я второй рукой потянулась исправить это безобразие, но и эту руку перехватили… «Дождалась? – вопросила гордость. – Сейчас тебе будет весело!» «Да я как-то не так хотела», – прошептала надежда. «Помогите!» – устроило панику чувство самосохранения, и в этот миг… Алекс посмотрел в мои глаза…
Если бы мне хоть кто-то сказал, что можно вот так плавиться под взглядом любимого, что можно забыть обо всем, кроме его глаз, а все мысли умеют галопом бежать прочь – я бы не поверила. Я бы никогда не поверила, но именно это и произошло! И мне уже было все равно, что где-то внизу ребята явно переживают и, скорее всего, подняли охрану отеля на мои поиски и что у этого мужчины, от которого замирает мое сердце, скоро свадьба…