Наслаждаясь вниманием людей в белых халатах и обалденным мясом в винном соусе, я начала рассказ, жестоко дискредитирующий одного танаргского похитителя несчастных журналисток.
– Итак…мням-мням, представь себе… мням. Иду я по саду, а там… – Следуют очередное «мням» и мой томный вздох, – там Алекс что-то опять сажает. Ну и я к нему, естественно. Вот ты мне скажи, Шед, мм, как вы это мясо так готовите, что оно словно тает во рту, и, как его не куснешь, оно все лучше и лучше? Да ладно… Потом расскажешь, когда доем. Ну, так вот… мням-мням … сам посуди – он меня похищал?
– Похищал, – подтвердил Шед.
– А зачем похищал? – снова вопросила я.
– Ну, – смутился здоровенный детина и покраснел, – ну для того, чтобы… ну это.
– Ну так вот, – я торжествующе подняла вверх вилку, – тогда почему ЭТО у нас никак не происходит?!
Повара, что стояли чуть дальше, тихо захихикали, а Шед переглянулся с еще одним мужиком постарше, который тоже явно серьезно отнесся к проблеме.
– Слушай, – начал тот, что постарше, – а ты… ему говорила, что эмм… хочешь?
– И еще как! – гневно подтвердила я. – Я его даже соблазняла и стриптиз показывала, а он… украл мои трусики и смылся! Горе!
С икающим хохотом Шед со стула сполз под стол и истерично ржал там, обнимая мою ногу для опоры. Не могу сказать, что остальные вели себя более достойно. Эх, мужики. И что они понимают в страданиях отверженной девушки.
– Бедный Алекс, – простонал из-под стола Шед, – он с такой темпераментной любовницей или импотентом станет, или фетишистом… – и очередной приступ хохота.
– Шед, ты издеваешься? – обиженно протянула я. – А мне не до смеха! Меня вообще похитили, от дома оторвали, от работы, от котика… и никакой компенсации за это!
Повара снова начали всхлипывать… нет, не от жалости, от смеха. Вот весельчаки в белых халатах!
– Так ты… – Шед соизволил выползти из-под стола. – Ты требуй материальной компенсации, раз Алекс не согласен… натурой расплачиваться!
И очередное «ха-ха» на всю кухню. Меня спасло резкое изменение кухонных ароматов – повара разбежались спасать подгорающий обед. Шед вскоре вернулся весь посерьезневший и попытался разобраться в ситуации:
– Слушай, Лика, давай поговорим откровенно. Ты определенно Алексу нравишься, и даже больше чем нравишься. Я его таким никогда не видел, как в то утро, когда ты улетала. Да и потом, когда ты тут брюнеточку с длинными волосами изображала, Алекс тоже никакой был.
Я недоверчиво взглянула на повара.
– Лика, ну сама посуди, ты первая женщина, которую он похитил… остальные сами за ним бегали. Ты хоть представляешь, чем ему это обернется, если об этом узнают?
– Да ничем особенным, кроме судебного разбирательства и материальной компенсации, – высказалась я, – он не принадлежит к Союзу Алтари.
– Тут ты права, конечно, – подтвердил повар, – но, если о тебе узнает сенатор Арли, вот тогда проблемы у Алекса будут! Эм… прости.
Шед и сам понял, какую глупость сморозил. Действительно, сидит тут разговаривает с потенциальной любовницей, в то время как у хозяина вообще-то свадьба намечается.
– Вот-вот, Шед, – печально произнесла я. – И снова вернемся к вопросу, а на кой он меня похищал, тормоз несчастный!
– Он тебя любит, Лика, – прошептал Шед.
– Ты это его невесте скажи, – зло ответила я, поднимаясь. Потом вспомнила о своей второй цели и снова повернулась к повару. – Слушай, Шед. Я когда расстроенная, я так есть хочу, сил моих нет. У тебя есть какие-нибудь печенюшки или сухарики? А вообще желательно колбасы и хлеба.
Да, не догоняют наши рассуждения мужики, ой не догоняют. Шед несколько секунд растерянно на меня смотрел, потом поднялся тоже:
– Идем, поищем тебе чего.
Из столовой я возвращалась, таща сумку с окороком, куском сыра, двумя массивными кругами колбасы и тремя батонами хлеба. В общем, повара впечатлились размерами моего горя.
Добравшись до наземных уровней, я прогулочным шагом, шоркая ненавистными тапками, вышла в сад в поисках места, где продукты до вечера спрятать можно. Самое идеальное место нашлось на дереве. В результате, поломав пару веток, я замаскировала свой пищевой склад и довольная отправилась собираться в побег.
А на подходе к дому обнаружился весьма злой Алекс, с гневно сжимающимися кулаками. Ох и угораздило же меня с ним связаться!
– Привет, – я ласково улыбнулась своему идеальному мужчине, – ты чего такой суровый? Стыдно стало, да?
Алекс демонстративно размял пальцы, хрустя костяшками, затем начал картинно закатывать рукава, явно пытаясь произвести на меня впечатление. Хех, наивный.
– Это ты пытаешься меня впечатлить размером моих неприятностей?
– Ага, – искренне сознался Алекс.
– Мне сейчас полагается с дикими воплями убегать?
– Ну, желательно.
– Не-е, я не согласна, – задумчиво ответила я, – ты сам попробуй в таких тапках побегать, это же неудобно.
– Почему? – снова тормознул мой идеальный тормоз.
– Ну… они великоваты мне, мягкие слишком и вообще… для бега не предназначены. Так что говори, что хотел, и дай пройти, мне после сытного обеда полагается поспать. Ну что там у тебя? – решила я побыть доброй. – С Изариной разобрался?
– Нет, – Алекс нервно сжал зубы, – времени не было, потом сработала сигнализация, и я понял, что ты сбежала.
– А-а-а, – с пониманием произнесла я, – а где Ада?
– С Риной, пытается все же проверить своими методами.
Мы помолчали. Потом я попыталась получить то, чего так жаждало мое любопытство.
– Слушай, ну можно я хоть одним глазком гляну, ну пожалуйста…
Герой моих фантазий очень серьезно посмотрел на меня и так осознанно произнес:
– Лика, ты сейчас опять играешь в дурочку, вот только… руку даю на отсечение, что ты знаешь больше, чем говоришь!
– Ага, – преданно глядя в серые глазки, ответила я.
– Ладно, пошли, – Алекс взял меня за руку и повел за собой.
Мы спокойно дошли до коридора, в котором не было людей, и меня внезапно прижали к стене, а губы самого идеального героя любовных романов ласково прикоснулись к моим губам, потом уже не так ласково, а затем пустой коридор огласили наши общие стоны и хриплый шепот Алекса.
– Ли-и-ика…
Никогда не думала, что стенка – такое удобное место для поцелуев, если целует достаточно сильный мужчина, которому не трудно удерживать меня на весу… Потом мне надоело, что его руки заняты поддержанием меня за… неважно, за что, и я обхватила его талию ногами. Алекс был явно доволен моим решением, потому что прижал к стенке посильнее, и, пока одна его рука предохраняла мою бедовую голову от тесного знакомства со стеной, вторая… занялась застежками на платье.
И вот когда я уже забыла про все на свете, кроме этого невероятного мужчины, который воплощал мою мечту о неистовой страсти, раздался чей-то смущенный кашель. А потом последовало такое невинное-преневинное:
– Эмм, Алекс, кажется, Лика была права… И это…
Мы оба повернулись и с негодованием уставились на Аду. Доктор хихикнула и высказалась:
– Я смотрю, дело с изнасилованием продвигается рекордными темпами… Догоняйте.
– Вот как всегда… – простонала я, с ненавистью глядя вслед уходящей женщине. – Я так и помру девственницей!
– Да нет, – Алекс тяжело вздохнул, аккуратно опуская меня на ноги, – сегодня спать не ляжем, пока не превратим тебя в женщину. – И, явно потешаясь надо мной, сочувственно так произнес: – Да и дел-то там… на пару минут, не расстраивайся.
– Все бы тебе смеяться над девушкой! – с досадой проговорила я, отмахнувшись от него, и потопала вперед.
Алекс рассмеялся, догнал меня и, нежно приобняв правой рукой, левой взял меня за руку… так приятно стало… А может, ну его, этот побег, тут такая ночка намечается…
В очередной раз осознаю, что домина у Алессандро Девелри впечатляющая… Я раз пять заблудилась бы, если бы гуляла тут одна. Сначала мы прошли в противоположный конец дома, там поднялись на внешнем лифте, через прозрачные стенки которого я с упоением любовалась открывающимся пейзажем.
– А те голубые деревья, там что? – спросила я у Алекса, отрывая его от процесса трения носом о мою шею.
– Это осариговая роща, – прошептали рядом с моим ухом и начали ласково покусывать его.
– А что в ней растет? Что вообще такое эти осариги? – продолжила расспрашивать я и ощутила, как моя юбка снова опадает на ноги, – оказывается, я оторвала Алекса от увлекательного процесса поднимания юбки. Он точно какой-то помешанный.
– Там растут летисс, оранжевые и сладкие, – его ладони накрыли мои крепко стиснутые на поручне руки, – очень они такие сладкие и… сочные, и… манящие.
О-о-о, кажется, речь шла о самых эротичных фруктах на свете, потому что его руки скользнули вверх по моим и потом мягко накрыли мою грудь. Я оглянулась и поймала потемневший взгляд Алекса, который дышал так, словно это он поднимал меня, а не лифт.
– Слушай, Алекс, – выдала я, – мне кажется, у тебя проблемы с дыханием. Ты обратился бы к Аде, пусть обследует.
На меня очень внимательно посмотрели и в результате пожаловались:
– Уже обращался. Ада сказала, что это у меня аллергия…
– На цветущие розы? – поинтересовалась я.
– На наглых журналисток, – совершенно спокойно ответил он.
Вот и поговорили.
Лифт выехал на самый верх, и оказалось, что тут обретается роскошный пентхаус. Хотя это название сложно применить к «небольшому», комнат на двадцать, дому в колониальном артинском стиле, окруженному карликовыми деревьями.
– Ого, – только и смогла выдать я, – неплохо так жены богатых землевладельцев живут.
Не знаю, что я сказала такого, но Алекс внезапно посмотрел на лифт и произнес:
– Знаешь, будет лучше, если ты меня подождешь внизу…
– Ну ты и сволочь, – я гневно смотрела на Алекса, – знаешь, мне и так не слишком приятно, что для меня ты отвел роль любовницы. Причем ту самую роль, от которой я отказалась, но куда там – Алессандро Девелри не прощает отказов. – Серые глаза потемнели, Алекс напрягся, но слушал не перебивая. – Иногда, Алекс, я смотрю на тебя, и мне кажется, что я готова пойти за тобой на край света, а иногда… Ты просто мерзкий мелочный сноб! Что, девочка из детдома не пара для Алессандро Девелри, а?